Хотелось бы сказать, что хорошая память — это прекрасно. Ты можешь запомнить всё, что случалось за нелёгкую, весёлую жизнь, периодически всплывающую особенно важными моментами, греющими душу. Удивительно, но если наша голова пуста, нет воспоминаний тех дней, проведённых с друзьями в кафе или за книжкой у камина, то одиночество как-то само собой приходит и разъедает холодную душу. Хотелось бы, но не могу… В один миг жизнь может перевернуться с ног на голову настолько, что захочется забыться за бокалом вина, разрушая сознание, или вовсе кануть в Лету, сжигая в пламени ненависти все воспоминания. Или просто лишиться памяти и никогда не вспомнить даже о пепле, не то, что о моментах.
«Я хотел доказать жизни, что любое воспоминание ужасно априори…»
Гардения была прекрасным местом для тех, кто желал стать нелюдимым и жить в угоду биологии, радуясь каждому новому дню и утомительной работе. Валтор понятия не имел, почему после исчезновения его демонской сущности решил поселиться в непримечательном городке с ещё более странной планеты Земля. Наверно, было здесь что-то родное, к чему тянуло, как мотылька к жаркому страстному огню, своими языками разрезающему тёмное полотно звёздного неба. И этим «что-то» являлась энергетика одного рыжего чуда, что случилось с ним во мгновение ока. Избавившись от влияния Трёх Древних Ведьм и магии, мужчина решил посвятить себя улучшению образования, открыл школу для желающих изучать латынь. Проблем на Земле с языками было ещё больше, чем в Алфее, где изучение и понимание древних фолиантов заменили на умение чувствовать свою сущность. Действительно, зачем основы и языки, на которых растолкованы мощнейшие заклинания? Лучше погрузиться без представления в магические потоки. Больше у Валтора не было влияния в Волшебном Измерении, более того, он больше никогда туда не попадёт. Но это не мешало ему каждую ночь мечтать о рыжеволосой красавице, дурманящей голову не хуже алкоголя. Сам того не признавая, мужчина каждый день искал хоть какую-нибудь ниточку, ведущую к ней.«Я хотел доказать фее, что не нуждаюсь в ней…»
В ту ночь, где-то через пару лет после случившегося, Валтор гнал на машине, изведённый мыслями о Блум. Что-то внутри подсказывало, что они скоро встретятся, но в то же время он понимал, что из-за отсутствия магии их огненная связь иссякла, и это изводило ещё сильнее. Сознание играло с ним, созвездие Великого Дракона мерещилось в каждой звезде, лазурно-голубые глаза отражались в дневном небе, а радостный смех носился вместе с ветром. И единственное спасение — предельная скорость, успокаивающая и гонящая в сон. Веки слипались, покрываясь густой дрёмой, голова плыла от мыслей, мечтая о холодной подушке и приятном ударном кофе, вопреки логики усыпляющем. И снова рыжая фея… Она словно сидела рядом, справа от него, волнующе сжимая руку мага и шепча: «Валтор, остановись! Разобьёмся! Валтор, нет!» Но он не слышал, до предела вдавливая педаль газа, устремляясь прямо к свету в конце тоннеля его сложной жизни.«Я хотел доказать самому себе, что не люблю её… Но у меня не вышло…»
***
Я — сын дьявола, вышедший прямиком из ада, А ты — ангел с беспокойным сердцем. Если ты умна, то убежишь и защитишься От демона, живущего во тьме. Здесь никак не помочь, потому что я не смогу измениться, И ты никогда не сможешь понять мою болезнь. Я никогда не смогу понять свою болезнь…*
Словно чувствуя тяжёлую ношу принцессы Домино, родная Гардения встретила девушку августовским дождём и душными тучами. Непроходимой стеной, размывающей дороги, горизонт, с небес падали проблемы и испытания, с которыми, как бы она ни хотела, не могла справиться. Жизнь нередко показывала, насколько тернист, колюч и страшен был её путь, но свернуть с прямой она не могла. Хотела, но не могла. Всю жизнь мечтая о полёте в лазурной синеве весеннего и зимнего небес, Блум не задумывалась, что роль магически одарённого опасна и, если по правде, редкий гордится тем, что существует в Волшебном Измерении. Иногда происходят такие моменты, когда мечтать о чём-то недостижимом приятнее, чем получать это. Во снах танцевать в объятиях принца, но не сталкиваться в реальной жизни с ревностью королевской особы, чей долгожданный брак был расторгнут из-за «земной пиявки». Представлять себя вольной птицей, но не гнаться за последним шансом жизни, думая о защите чего угодно, но не себя.«Я хотела доказать, что мечты реальны, но с ними воспоминания наполнялись необъяснимым волшебством…»
Да, жизнь в Магиксе, обучение фейскому мастерству, конечно, были интересны ей до недавнего времени, но рутина существовала даже там, где ей попросту не было места. Враги, риск, волшебство… Каждый год одно и то же. А ей хотелось далеко не этого. Каждую ночь, садясь за мольберт, дерево которого серебрилось в лунном свете, Блум мечтала о спокойной жизни на берегу озера, о полётах в объятиях любимого, о другой магии — магии звёзд и чувств. Иногда девушка вспоминала Валтора — мага, которого ей необходимо было ненавидеть всем сердцем. Однако собственные чувства, пламень, разгорающийся внутри неё от одного тёплого взгляда серых глаз, говорили об обратном. Но в борьбе сердца и долга победило последнее. Где-то в глубине души она понимала, что демон находился под контролем Трёх Древних Ведьм, положился в свои последние минуты жизни на неё, потому что ждал, когда принцесса послушает не слепой мир, а свои чувства. Но этого не произошло, и каждый день, который они могли провести вместе, Блум угрызалась совестью и предательством.«Я хотела доказать магу, что не нуждаюсь в его словах, руках, взгляде…»
И вот наступил волнующий момент, когда фея выпускалась из школы Алфеи. Прекрасный вечер, благодарности и вручение диплома о магическом образовании остались далеко в воспоминаниях. Холодный шёпот чувств, вызывающих дрожь и мимолётную горькую улыбку, победил в борьбе с долгом, она позволила ему завладеть решением и душой. Произнеся последнюю речь, с гордо поднятой головой Блум отреклась от магии, выбирая возвращение в истокам. Крики и мольбы пролетали мимо, только потеплевший шёпот из темноты лепестками бордово-чёрной розы нежно касался кожи, напоминая прикосновения шёлковых перчаток мужчины. Ей хотелось забыться, исчезнуть из жизни Волшебного Измерения, лишиться воспоминаний и когда-нибудь заслужить прощение того, кого фея отправила в забвение. Её дар теперь гулял на просторах космоса, возможно, нашёл подходящий сосуд. Но всё это теперь в прошлом.«Я хотела доказать самой себе, что ненавижу его… Но не смогла…»
***
Я буду тем, кто обнимет тебя, Я буду тем, к кому ты побежишь. Моя любовь — пылающий, сжигающий огонь. Нет, ты больше не будешь одна! Когда наступит ночь, я зажгу звёзды в небесах. Только услышь мой шёпот во тьме…**
Бросив вещи на кровать и уложив Кико спать, фея села за любимый мольберт, темнеющий в тучах. Каждый рисунок — это выплеск эмоций, чувств. Именно поэтому девушка несколько часов подряд аккуратной, тонкой кистью выводила контур его скул, глаз, тела. Как ей хотелось быть рядом с ним, почувствовать волнующую магию бархатного баритона, но прошлое возвращалось к ней противным оленем, нагло ухмыляющимся и заводящим в лес тревожных мыслей, предательства и ненависти. Вот только… — Блум, доченька, ты должна это прочесть… — тихо произнесла вошедшая Ванесса, положив на рисунок газету. Один ленивый взгляд превратился в бесконечную беготню по словам. Как бы она ни хотела, не могла вникнуть в суть прочитанного, словно понимание убегало, сверкнув неуловимой звёздочкой на тёмном небе. Больше месяца мужчина по имени Валтор находился в коме в ближайшей больнице, и единственным, что у него было во время случившейся аварии, являлась записка с её именем. Быстро накинув куртку, она рванула в ночной город, еле освещаемый фонарями, желая увидеть его. В голове промелькнула мысль, что девушка могла спасти мага, но без магии… Нет, впервые чувства и долг стали едины, а значит, она сможет всё! Даже вернёт демона с того света, если понадобится! Медсёстры кричали, молили, успокаивали, но Блум всё равно прорвалась через толпу в пыльную душную палату, в тусклом лампочном свечении которой, чуть дыша, лежал маг. Глубоко вдохнув, девушка села на стульчик у койки и робко положила свою ладонь на его руку. Холодный белый мел стал нагреваться от её касаний, оживал, превращаясь в кварц. Проведя костяшками руки по щеке, принцесса почувствовала, как его скулы немного сжались, под волнами век забегали глаза. Рыжеволосая прикусила губу до крови, дёрнувшись. Валтор просыпался, медленно садясь и держась за голову. Пульс учащался, дыхание нормализировалось. Но в привычном нежном дождливом небе, горящем только для неё, читалось смущение и изучение. Неужели маг совсем забыл свою милую? — Кто ты? — спросил мужчина, всматриваясь в её глаза. Что-то глубоко знакомым чувством вспыхивало в его сердце, но все воспоминания прахом прошлого улетучивались на ветру, в котором уже не игрался радостный смех. Стенала влюблённая душа. — Ты не помнишь меня? — переспросила она шёпотом, словно боясь узнать правду. — Я… Я ничего не помню… — сознался он, потянувшись к руке принцессы, сжимающей простынь, чтобы не расплакаться. Но предательские слёзы слабости колючими шипами скатились по её щекам. — Не плачь, моя милая… «Милая»… Сколько пряталось в одном этом слове слове. Можно было счесть за насмешку, но маг всегда произносил обращение к рыжеволосой с толикой собственности и предвкушения. Он знал, что Блум принадлежит ему, но забыл во мгновение ока, перестав верить своим чувствам. Нет, в этот раз она пойдёт до конца и не оставит его одного. Не отправит в забвение и путешествие по разрушенному сознанию в одиночку. Девушка любила демона, любила своего оленя из тернистого прошлого…***
Через месяц…
Двое тайно влюблённых сидели в парке, молча смотря на небо и поедая фрукты. Им просто нравилось вот так заходить в заросли, прятаться в тени от мира и волков, оленей прошлого и смотреть друг на друга, утопая в глазах напротив. Она — в дождливой серости, он — в кристальном озере. Память полностью вернулась к Валтору, однако он держал это в секрете, боясь ранить девушку, однажды уничтожившую его. — У меня такое чувство, что я всегда любил тебя… — тихо произнёс он, внимательно изучая небесную лазурь, отражающуюся в её глазах. — Ты хотел сказать «знал»?.. — поправила девушка, сжав руки в кулак и с невысказанной надеждой посмотрев на демона. Мужчина усмехнулся, подойдя к рыжеволосой и робко притянув её к себе. Волнительное чувство согревало, устраивая перегонки с кровью и сердцем. — Нет, — прошептал он в самые губы. — Любил… Этот парк открыл для неё дверь в новую жизнь… Этот парк стал для них особенным…Конец