Nube

За небесным янтарём во взгляде Савады — атомный взрыв, Хиросима и Нагасаки, смертоносная радиация, пропитавшая хрупкие девичьи кости и радужку тусклых глаз. Кёя не понимает, почему этого больше никто не замечает, не хочет замечать. Кёя просто по утрам забирает у Савады выстиранные носовые платки и продолжает систематично отлавливать Саваду в школе после отбоя. — Не смей сдаваться, Травоядное, — Савада устало ухмыляется, тяжело опираясь на руку самого, вопреки чужому мнению, преданного из Хранителей, и слышит вместо презрительного «травоядное» невысказанное вслух «Зверёк». — Хибари-сан, если не хотите, чтобы я запачкала коридор кровью, Вам придётся помочь мне дойти до медпункта, — без демонстрируемой другим улыбки полупросит-полуприказывает Тсунаёши. Кёя привычным движением подхватывает измотанную девушку на руки, с долей самодовольства отмечая, что ему дозволяют это, и знакомым маршрутом в очередной раз несёт её в медпункт. Опущенная на стол Савада тянется было к ближайшему шкафчику, но замирает, одёрнутая недовольным и чуть ли не обиженным взглядом стальных глаз, позволяя Облаку позаботиться о ней. Кёя кажется почти домашним, когда достаёт из шкафчиков всё нужное и пытается аккуратно стащить с Тсунаёши изукрашенную кружевом рубашку с тысячью пуговиц, натянутую на неё Бьянки. — Да рви ты уже, — смеётся Савада и приподнимает руки, чтобы её Облаку было удобнее творить подобное надругательство. Ей не жалко красивую вещицу. Кёя и рвёт. Ему тоже не жаль. Неудобная, помпезная, убого смотрящаяся тряпка, без которой его Зверёк сразу становится в разы привлекательнее. Даже несмотря на кровавую, благо, не слишком серьёзную рану, в которую Кёя сразу же принимается втирать напитанную Солнцем мазь, предварительно обеззаразив. Савада болезненно вздыхает, но не жалуется, даже когда на сломанные рёбра ложится тугая повязка — и как только понял? И без возражений позволяет Облаку опять подхватить себя на руки. — Мама спит. Если хочешь, можешь остаться, — словно невзначай предлагает Тсунаёши, обнимая Хибари за шею. И после долгого молчания, уже на подходе к дому слышит: — Останусь.