Мой ангел

***

Мои вечно горячие ладони ложатся на твои каменные плечи и осторожно, стараясь не причинить боли, сминают мышцы. Я не могу видеть лица, но знаю, что ты морщишься, по характерному движению, как будто ты хочешь скинуть назойливые руки со своего тела. Знаю, что ощущение тепла медленно заполняет собой плечи и они плавятся, расслабляясь. Кожа краснеет, и мышцы становятся всё более податливыми, а твоё недовольное бурчание заменяется на удовлетворенное мычание. Ты не сопротивляешься, когда я аккуратно надавливаю большими пальцами на точку в основании шеи, от которой по твоему телу бегут видимые мурахи размером со слона, а плечи разворачиваются, как будто из них растут крылья. Кажется, что даже можно увидеть их, разворачивающиеся во всю ширину. Непроизвольно запрокинутая голова, и волосы мазнут по пальцам, вынуждая меня резко втянуть воздух сквозь плотно сомкнутые зубы. Шипение не выводит тебя из прострации, ты только ведешь головой из стороны в сторону, словно подыгрывая мне, щекоча пальцы и довольно улыбаясь. Пальцы продолжают путь, спускаясь вниз по позвоночнику, посылая разряд тока, что прошибает до самых печенок, и ты вздрагиваешь всем телом. Наверняка открываешь глаза, сводя тонкие брови к переносице в том милом жесте, который всегда вызывает улыбку. Остальные пальцы вгрызаются в белую кожу, оставляя дорожки по мышцам, и руки смыкаются на талии, останавливаясь. Ты тихо дышишь, не стараясь спрятаться или уйти, и я рискую провести ладонями по спине, плавно слегка расширяющейся к плечам. Соскользнуть с них на свободно лежащие на коленях руки. Медленно вдохнуть твой запах, почти коснуться губами волос, но остановиться на расстоянии выдоха, чувствуя, как они колышатся совсем рядом. Яркие пряди не закрывают плечи и рассыпаются веером, закрывая твоё лицо. Я чувствую твоё тепло, от которого тело вздрагивает, а пальцы сжимаются сильнее, чем надо, оставляя тут же бледнеющие яркие отметины. Ты молчишь, позволяя действовать, не препятствуя пальцам, словно спрашивающим разрешения прикоснуться, проходя над самой кожей. Поднимаешь голову, разрешая, и ладони осторожно касаются передней поверхности шеи там, где немного выступает вперёд узкий участок, окружённый напряжёнными сухожилиями. Я не надавливаю, не глажу, а останавливаюсь в считанных миллиметрах, чувствуя себя укротителем. Я хочу, чтобы твоя голова откинулась, повинуясь моему желанию, а за ней и всё тело пришло в движение, открываясь до конца. Ладонями я чувствую горячие толчки пульса под кожей, и ноздри непроизвольно раздуваются, втягивая горячий запах кожи, покрывшейся волнами мурашек. «Господи, дай терпения!». Рука дрожит, выдавая волнение, и слишком резкий выдох становится ответом на твоё движение. Хрупкое тело расслабляется в руках, опираясь и ложась назад. Я не даю тебе упасть, напоминая о своём присутствии только тем, что становлюсь опорой. Позволяя себе лишь невесомые фантомные касания к обнаженной коже. Где-то в глубине задавлен и закушен слишком громкий стон. Ты впервые позволяешь себе… Осознание этого вызывает не просто дрожь. Тело трясёт, и руки замирают в ожидании. Я знаю, тебе слышно, как колотится сердце за ребрами. Ты не двигаешься, позволяя ладоням накрыть тонкие руки и провести по ним к кистям, как будто специально сложенным на животе. Я не знаю наблюдаешь ли ты за мной, но действую так, как будто да. Не позволяя ничего, что могло бы спугнуть. Наблюдаю за тем, как поднимается дыханием грудная клетка, стараясь дышать спокойно. Как обнажаются под кожей ключицы, и это заставляет дыхание учащаться, а воздух становиться слишком сухим и с трудом лезущим в сухое горло. Хрупкая, манящая красота тела в руках манит и страшит, вынуждая принять решение. Ты позволяешь мне коснуться напряженной жилки, стучащей как метроном и почувствовать себя немного вампиром, потому что хочется коснуться её зубами, почувствовать как живое биение будет отзываться в голове, но страх спугнуть мешает решиться и вынуждает оставить только невесомое касание к коже. Которое будет первым настоящим прикосновением, реакцией на которое станет крупная дрожь, прошивающая тело и словно пробуждающая ото сна. Язык на мгновение показывается между губами, облизывая их. Твоя голова, как будто безвольно откатившаяся на плечо, предлагая беззащитную шею, выглядит как разрешение, и я им пользуюсь, сдвигаясь в сторону. Придерживая тебя от резкого падения, вновь позволяя опереться на себя. Перехватывая одной рукой, другой убирая упавшие волосы. Напряженная линия шеи, по которой проходит палец, на большее решиться пока страшно, и ты возишься в руках, недовольно сдвигая брови, но не открывая глаз, как будто я могу увидеть там что-то, что нельзя. Оставляя под спиной ладонь, второй ловя ускользающий подбородок, я поворачиваю твою голову к себе пытаясь одновременно уследить за тем, как под тонкой кожей проступают движения и за тем как расправляется кожа, распрямляя складку между бровями. Острые края челюсти, по которым хочется провести линию, чтобы сгладить, режут пальцы как мифические веретена, но эту цену платишь с удовольствием. Наградой за смелость становится возможность коснуться мягких приоткрывшихся от движения губ. Тяжелый глоток в ответ на немного сжимающую горло руку, и вновь появляется недовольная складка между бровями, выдающая характер. Льнущее к рукам послушное тело выдаёт тебя с головой, и по нему медленно двигается моя ладонь, очерчивая плавные линии, сжимая пальцы, чувствуя мягкую податливость. Уверенное касание ладони, притягивающей ближе, и острые углы сглаживаются под новыми касаниями, лепя тело заново. Подставленная под губы шея, по которой я рискую пройтись смелым обстрелом, спускаясь ниже и ловя дыхание в прыгающей груди. Не поддаваясь на просьбу твоих ладоней спешить. Осторожный закушенный стон в ответ на быстрое касание там, куда невозможно дотянуться руками, которые канатами напрягаются под ладонями, пойманные в силки. Громкий протест дернувшегося тела, как будто стремящегося вырваться, но тут же противоречиво вернувшегося обратно. Слова застревают в горле, и я доверяюсь только ощущениям, следую за ними как за путеводной нитью. Слушая заходящееся хриплое дыхание. В распахнувшихся глазах появляется почти что ненависть, а губы горят от невысказанного. Я тянусь выше, прижимая, сминая вялое сопротивление и радуясь твоей смелости. Яркие искры зажигаются в глазах в ответ, и я вновь оказываюсь за твоей спиной. Утягивая вверх, помогая плавкому телу обрести четкую форму уверенными касаниями. «Выпускаю клыки», прикусывая тонкую кожу под острый вскрик, и пальцы впиваются в держащие их ладони. Слизываю терпкую влагу с кожи, проводя широкие мазки языком. Горячее тело вьется в руках, и ты пытаешься выбраться, выгибаясь и подставляясь под новые поцелуи, неосознанно открывая самые чувствительные места. На белой шее остаются следы моего присутствия. Такие правильные и нужные, как будто печати. Нежную кожу хочется посасывать и зализывать, она горит огнем и отзывается новой горячей волной, пробирающей до пяток. Ты оказываешься на спине, не сопротивляясь и подаваясь навстречу. Открывшиеся на секунду глаза невозможно забыть. Черная бездна открывшаяся в них, ограниченная лишь тонким ярким ободком радужки. Кажется, там видны демоны, играющие в карты. Очевидно, кто выигрывает. В ответ на мою улыбку ты лишь нетерпеливо подаешься бедрами и безуспешно пытаешься лягнуть меня пяткой, получая новый поцелуй. Губы скользят по влажной коже, впитывая её в себя и задерживаясь лишь на секунду, оставляя невесомое касание на ярких капельках, словно забытых здесь по недоразумению, и теперь они горят яркими манящими огоньками фей. Ты нетерпеливо дергаешься под руками, мыча что-то нераспознаваемое, и я сдаюсь. Правда твоя, не стоит больше тянуть. Впитывая ощущение единого тела, я позволяю ногам сомкнуться за спиной, и ты растворяешься в руках. Стараюсь следить за собой, сдержаться и не причинить боль. Руки скользят по распахнутым бедрам, и ты едва не зажимаешь меня, неожиданно дернувшись, как будто принятое решение страшит больше войны. Всё будет хорошо. Аккуратное касание пальцев. Неторопливая ласка, помогающая расслабиться, и едва заметное проникновение. Судорожное дыхание, перешедшее в неожиданно громкий стон. Ты расслабляешься окончательно и пускаешь меня вглубь, позволяя контролировать происходящее. Видеть, как ты отдаешься до конца, это отдельное удовольствие. Знать, что ты принимаешь даримое удовольствие, - это награда. Трепет обладания чужой душой перерастает в плавкое удовольствие, лишающее мысли текучести. Они тяжелыми камнями падают где-то в сознании, и ты лишь подтверждаешь мою правоту, неожиданно дотягиваясь до моей макушки… Слушая тихое сопение рядом, позволить себе вновь коснуться трогательно-открытой, обнаженной кожи самыми кончиками пальцев. Наблюдая за тем, как появляются мурашки, бегущие по телу, и позволяя двигаться ближе в поисках тепла, я улыбаюсь, прижимая ближе и убирая трогательно прядку с лица, что заставляет морщиться от щекотки. Ощущение абсолютного счастья от осознания того, что рука обвивает мерно поднимающийся живот, затопляет сладким свинцом, мешающим двигаться. Я придвигаюсь ближе и носом зарываюсь в плечо под недовольное ворчание, прерываемое аккуратным касанием к открытому участку ароматной кожи. Позволяя сознанию окончательно уплыть.