Всё недосказанное

Знаете тот момент, когда любимый рассказ заканчивается на поворотном месте? Нет? А я знаю. Точнее очень хорошо знаю то ощущение, когда заканчивается одна глава твоей жизни и начинается другая. Или не начинается. Тут всё зависит от действующих лиц. Ты просто вдруг понимаешь, что скоро всё не будет как прежде. Пути назад нет, ты оглядываешься и видишь, что сделал всё, для того чтобы в решающий момент все поступки обернулись в твою пользу. А потом понимаешь, что от тебя то меньше всего и зависело, что ты просто пешка в руках жизни. Но кем я буду, если перестану бороться за свою судьбу? *** Стояла осень. Время стремительно двигалось к закату и золотистые лучи солнца играли в окнах моей мансарды. А на первом этаже меня ждал Локвуд. Нет, вы не подумайте, я знаю, что заставлять людей ждать не очень хорошо. Но если чувствуешь, что вот-вот всё решится, что настала та точка невозврата, как можно не стушеваться и не запаниковать перед грядущим будущим? Я медленно выдохнула. Надо успокоиться, привести свои мысли в порядок. И волосы на голове тоже. Ах, волосы. Я начала судорожно искать глазами зеркало. Да вот же оно, стоит себе спокойно за горой откуда-то взявшихся грязных вещей. Какой ужас, скоро моя комната станет похожей на спальню Джорджа. Стоп, о чём я вообще сейчас думаю? Я подскочила к зеркалу, и не найдя нигде по близости расчёски, попыталась пригладить волосы руками. Стало ещё хуже. Кстати, стоит заметить, что со времени второго посещения Другой Стороны у меня на голове прибавилось седых прядей. И хоть это было меньшее из всего того, что могло со мной случиться, радоваться не приходилось. Тем временем, тихо выругавшись, я стала оглядываться в поисках злосчастной расчёски. Да пропади она пропадом! В зеркале что-то блеснуло. Мой взгляд зацепился за это, и я уставилась на своё отражение. Кулон. Золотая цепочка и сапфир. Вид светящегося камня привёл меня в чувства. Действительно, какая разница, что у меня на голове, Локвуд и не в таком наряде меня видел. Почему тогда я так нервничаю? Схватив в охапку куртку, я сбежала по лестнице. Мои шаги раздавались грохотом по незастеленным ковром ступеням и эхом отражались от пустых стен. Я спустилась на первый этаж и огляделась. В холле никого не было. Слышу, как стучит моё сердце. Выдох. Всё будет хорошо. Теперь глубокий вдох. Ну а если плохо, просто постарайся держать себя в руках и не разрыдаться непонятно от чего. Постарайся, Люси. Ты же ничего не боишься. Самоубеждение очистило мне голову, и я сделала последние несколько шагов до двери. Нажала на ручку. Свежий воздух окутал меня с головы до ног, и я совершенно успокоилась. Толкнула дверь вперёд. Будь что будет. Локвуд стоял прямо за дверью и рассматривал свои длинные пальцы. Как всегда элегантный, в своём новом пальто, спокойный. Казалось, ему не о чём волноваться. Может так оно и есть? - О, Люси. А я боялся, ты до заката не выйдешь, - он посмотрел на меня, и я попыталась изобразить самую беззаботную улыбку. До его мастерства мне, конечно, далеко, но кое чему я уже научилась. - Мне показалось, Череп может сегодня появиться, - мы шли от дома бок о бок по узкой дорожке, отремонтировать которую ни у кого ещё не дошли руки, и я опять почему-то занервничала. Вышли на тихую улицу и некоторое время просто молчали. Наверное, начинать разговор было неловко нам обоим. Мне по крайней мере точно. Так случается, когда надо много чего сказать друг другу, но каждый молчит, боясь начать, боясь совершить шаг в бездну. Я неловко прокашлялась. – Кстати, Локвуд, спасибо тебе за подвеску. - Да не за что, Люси, - он тепло улыбнулся мне. И всё. Снова тишина. Солнечные лучи падают на асфальтовую дорогу и светят прямо в глаза, из-за чего приходится щуриться. Лёгкий ветер гонит по земле сухие листья, треплет волосы. - Я знаю, она была очень дорога твоей маме, но… — это опять была моя инициатива. Да почему же он молчит? Не видит, как мне трудно? Я же понятия не имею, как ведутся светские разговоры. Обсуждать очередное расследование – это пожалуйста, но вот так вот просто идти по улице и говорить… да когда такое последний раз было? Год, два, десять лет назад? А в прочем не важно. Можно сказать, что и не было вовсе. Всё, я больше так не могу. С меня хватит. Я резко остановилась и развернулась лицом к Локвуду. - Но ты же понимаешь, что такие подарки друзьям не делают. Не дарят серебряные украшения, сапфиры. Глава агентства не спасает жизни своих подчинённых, рискуя при этом своей, не водит их по семейным кладбищам, не рассказывает историю своей жизни. Что происходит, Локвуд? Кто я тебе? Агент твоей компании, друг, член семьи или … - на этом моменте у меня перехватило дыхание, мысли сбились, и чтобы сконцентрироваться я уставилась в одну точку прямо перед собой. В ключицы Локвуда, если быть точнее. Смотреть прямо в глаза или на лицо я не могла. Не сказала бы тогда ни слова. А так пялься себе в тёмно-синий свитер и пялься, пока не придумаешь что-то вразумительное. Перевела дыхание, стараясь успокоиться. Казалось, сердце колотиться так, что слышно на всю улицу. Локвуд всё ещё молчал, но смотрел как-то по-другому, задумчиво, будто действительно не знал ответы на мои вопросы и пытался сейчас их найти. - Я должна знать это, понимаешь? Я устала искать объяснение твоим поступкам, которые порой выходят за грани разумного, - я помолчала, давая вспомнить нам двоим все последние события. Вокруг всё поплыло, будто на мир налили воды. Слёзы. В горле стоял ком, и я почувствовала, что мой голос сейчас задрожит. Ветер вдруг стал слишком сильным и холодным, залезал под куртку, пробирался в самое сердце. В попытке унять дрожь во всём теле я обняла себя руками, повернула голову в сторону, отвела взгляд и после этого тихо продолжила, - Там, в офисе Фиттис я поняла, что не смогу уйти, бросить тебя. Всё вдруг оказалось ненужным, таким мелким - я наконец смогла поднять на него глаза. - Во всём мире нет человека, который был бы важнее для меня, чем ты, Локвуд. Мы снова молчали. У меня уже не было сил ни на переживания, ни на посторонние мысли. Было чувство полного опустошения, будто всю душу вывернул на изнанку. Солнце ушло за дома и ещё минут через двадцать и вовсе уйдёт за горизонт. Вокруг уже никого не было, а может и спешили последние прохожие, не помню. Я почувствовала, как о моей щека катится слеза. Чёрт. Значит у меня красный нос и глаза, и выгляжу я в целом как побитый ребёнок. Очень романтично. А вот Локвуд оставался всё таким же элегантным. Да что уж там, красивым чтоб его. Не он же только что признавался бог знает в чём, не оставляя себе обратного пути. Но я совру, сказав, что мои слова на него никак не подействовали. Подействовали. Только, пожалуй, совсем не так, как я рассчитывала. - Люси, - он сделал шаг вперёд, оказался так близко, что я не могла нормально вздохнуть, голова закружилась и я боялась пошевелиться, чтобы не упасть, не потерять равновесие. Голос Локвуда был непривычно глухой, будто это и не он вовсе говорил или у него не осталось сил. – Люси, пожалуйста, прости. Я должен был раньше это сделать, - он поднял мой подбородок, заставляя привстать на цыпочки и легко поцеловал в губы. Сказать, что я была в шоке – это ничего не сказать. Знаете, Локвуд не из тех людей, которых легко можно вывести на чувства. Совсем нет. Он скорее мир спасёт, чем расскажет тебе о своих переживаниях. Так и стоило вообще надеяться на какое-то объяснение с его стороны? Он легко поцеловал меня и вдруг сильно, порывисто обнял, прижал к себе так, что я не выдержала и зарыдала прямо в его свитер. Локвуд что-то шептал мне на ухо, успокаивал, говорил какие-то несусветные глупости, а я слушала его и рыдала. Рыдала от того, что столько раз могла его потерять, от того, какие ужасы мы пережили вместе; рыдала от того, что мои чувства оказались взаимными и сейчас я испытываю невозможное счастье. Всё скопившееся у меня в сердце напряжение должно было как-то выйти, и оно вышло через слёзы. Постепенно я начала успокаиваться, вытирая своё лицо о свитер Локвуда. Я с наслаждением вдыхала его запах, слышала как равномерно бьётся его сердце, и мне было так тепло, так хорошо, что хотелось навсегда остаться стоять в его объятиях. Наконец я собралась с силами и подняла голову. - Локвуд. - Чего? - Я же могу называть тебя Энтони? – я услышала, как хмыкнул. И, кажется, улыбался. - Тебе – можно. - Хорошо, - я помолчала и решилась. - Я хочу ещё кое-что тебе сказать. Он наклонил голову, чтобы слышать, что я там гундошу в его многострадальный свитер. - Я люблю тебя, Энтони. - Я тоже люблю тебя, Люси. Теперь всё стало правильно. Так, как и должно было быть.