Взрыв бомбы, тикавшей полторы недели

– Лер, а Лер, я схожу погуляю, – Ксении очень хотелось побыть одной. Хотя, нет, не одной, а просто без Валерии. Она, манипуляциями буквально удерживающая её дома, выдолбала Сидориной все мозги. – Нет! – сказала Германика таким тоном, будто сейчас от любого изменения ситуации впадёт в истерику. Ксения это понимала, поэтому сказала настолько, насколько могла, спокойно: – Лера, я просто выйду и погуляю. Одна, совершенно одна, Лер. – Нет. Ты уже была на улице полторы недели назад. – Лера, – Ксения уже закипала, но изо всех сил старалась не показывать виду. – Меня уже маленько заёбывает сидеть с тобой в четырёх стенах двадцать четыре на семь. – А меня нет, потому что я, видимо, хочу проводить время с любимым человеком! А ты – нет, ты хочешь на свои посиделки, на свои... блядки, видимо! В Ксении будто бы взорвалась тикавшая полторы недели бомба. – Так, Дудинская, я хочу, повтори, куда?! – Ксения больше не могла сдержать злобу. – На блядки!!! – Лера моментально впала в истерику. – И не называй меня так! – Херадки! Какие. Ещё. Блядки?! – Ксения была выведена из себя. – Лерочка, ты меня уже пиздецки заебала своей ревностью! – Заебала я её, вы посмотрите! А чем я ещё в следующий раз тебя заебу? Своим существованием, да?! – театральщина а-ля Германика, наслаждайтесь! – А блядки... Ну, я не знаю, с кем ты там... Ебёшься!!! – Ебусь, значит?! – Ксения даёт Германике хлёсткую пощёчину. – Ебусь, да!? А знаешь что, Лера? – Что? – не сказала, а прошипела Валерия. – А мне вот похуй на твои запреты, угрозы и манипуляции! Кристально чисто по-хуй! Я сейчас уйду отсюда к херам, потому что так жить нельзя! Ксения выходит из комнаты, даже не оборачиваясь на Валерию. Та толкает Сидорину так, что девушка едва не падает лицом на пол. – Дудинская, ты охуела? А если б я себе лицо расшибла об этот пол? – Заслужила! – Лера в ярости. – Знаешь, что?! – голос у Ксении срывается. – Иди нахуй! – Да, да, давай ты пошлёшь нахуй ту, которую вроде как любишь, да, давай, она ж потерпит... – давит на жалость. Снова, сука. Ксения быстрыми шагами доходит до прихожей, чуть ли не срывает с вешалки куртку, обувается и хватает сумку. – С тобой сейчас разговаривать невозможно! До завтра, блять! Оставляю вас с бухлом наедине! – говорит так, потому что знает, чем Лера будет заниматься в её отсутствие. Германика захлопывает дверь с оглушительным звуком. Сидорина быстро спускается по лестнице, одной рукой набирает сообщение Глебу: «Дома пиздец. Ты мне нужен. Встретимся в скверике возле моего дома?» Ксения гонит от себя мысль, что через несколько дней её настигнет пиздец. Нужно набраться хоть каких-то сил. *** Глеб приходит в сквер через минут пятнадцать после того, как там появилась Ксения. – Привет, – жмут друг другу руки. – Со своей посралась? – Как ты узнал? – друг в последнее время невероятно прозорлив и наблюдателен, так что Ксения не очень удивилась тому, что он догадался об этом, но всё же интересно, как! – Я мимо вашего дома шёл – она так орала и такими словами тебя проклинала... Я взрослый мужик – у меня уши чуть в трубочку не свернулись! Страшна твоя Лера в гневе, – он слегка ухмыльнулся. – Я столько этих криков переслушала, что уже не воспринимаю... – Сидорина грустно усмехнулась. – А в гневе – да, страшна, и ещё как! Самойлов оглядел подругу сверху вниз. – Ты чего так смотришь? – Да вот думаю, что делать. Если сложить твоё состояние и обстоятельства... Погнали в бар? По пиву? – Неа, Глебсон. Не в бар. – Это почему, позволь спросить? – Мне пиво не поможет, а кое-чего покрепче... – сказала Ксения, вздохнув. – Так и в чём проблема? – Глеб был удивлён. – Да в том, что мне завтра нужна трезвая голова – бедлам за Лерой разгребать, эту самую Леру в адекватное состояние приводить и перед соседями размаргиваться! – А я что, говорю нажраться до состояния нестояния? Хотя в твоей ситуации я бы так сделал. – А я так не могу, потому что у меня Лерка. – И вот мы, моя подруга, в очередной раз недалеко от этого разговора... – Неа, Глебас, неа. Я уже вижу, что ты приготовился высказать своё мнение, и оно для меня важно, бесспорно, но.. нет, Глеб, я её не брошу. – Потому что девочка Лерочка двадцати шести лет отроду без тебя пропадёт! – тихо, но злобно сказал мужчина. Ксения подошла сзади и приобняла его за плечи. – Остынь. Всё будет нормально. И я хотела спросить... – Что? – Могу ли я у тебя переночевать? Потому что дома, ну, сам понимаешь... – Глебу на мгновение показалось, что она смутилась. – Конечно, Ксюх! Я даже не буду пытаться подлить тебе виски в чай! – он улыбнулся. – Честно? – Только с вашего, Ксения Валерьевна, позволения! – Самойлов шутливо сделал поклон. Ксения улыбнулась и хихикнула. – Ну вот, уже хотя бы улыбаешься. – Пошли уже на остановку, – девушка хлопнула друга по плечу. Ксения направлялась на квартиру к другу с лёгким, в принципе, сердцем, решив, что о том, что будет завтра, она и подумает завтра, как говорила Скарлетт О'Хара.