***
Весь следующий день Рей была тихой и задумчивой. Лея, подозревая неладное, пыталась ее разговорить, но приемная дочь в ответ лишь улыбалась и продолжала перебирать бруснику. Лея, глядя на опущенную голову и горящие щеки своей воспитанницы, только качала головой. Мир жесток к юным девушкам, и даже родная мать не всегда может уберечь детей от зла. За надежным плечом мужа Рей будет безопаснее, да и дурить девка перестанет. Шара, мать По, давно говорила, что сыну пора остепениться, и Лея сама видела, как юноша смотрит на ее дочь. Рей, словно услышав мысли мачехи, встала и сняла передник. - Я к Роуз! - сказала она уже с порога, виновато отводя глаза. Лея следила глазами за удаляющейся девичьей фигурой и задумчиво сжимала в ладони подвеску-оберег покойного мужа. Шаг Рей был решительным, размашистым, спина - неестественно прямой, маленькие ладони то сжимались, то разжимались. Рей явно пребывала в смятении со вчерашнего дня. Может, что-то случилось? Может, поссорились? Может, паренек ждет ее решения? А может и наоборот… Лея вздохнула, отпустив оберег, и мысленно попросила богов, чтобы девочка, так похожая на нее в юности, не повторяла ее ошибок.***
Рей действительно была в смятении. Воспоминания о зеленых глазах незнакомца и его голосе не выходили из головы. Болотный огонек поджидал на опушке леса, и девушка без колебаний пошла за ним. Красный камень на сей раз оказался пуст. Вздохнув, Рей оперлась на него и огляделась. Холмы справа и слева оканчивались крутыми откосами из темного, почти черного камня. Густой, почти непроходимый лес, растущий на спинах этих холмов, был испещрен оврагами и каменными насыпями, которые разрушались под ногами неосторожного путника и хоронили его под обвалами. Пологий склон, по которому она спустилась к болоту, зарос вереском и терновником, так любимыми феями. Глупо было сюда идти, и еще глупее было общаться с болотным духом. Утащит ее на дно, как утащил сына тети Леи, и даже костей не найдут… Горячие широкие ладони закрыли глаза Рей. - Брось свои шутки, я же не знаю, как тебя зовут! - возмутилась она. Мужчина залился смехом, прижался к спине Рей грудью и поцеловал в висок. - Пришла все-таки, Ягодка? - Пришла, но сейчас уйду! - Рей высвободилась из рук незнакомца и поправила выбившуюся из косы прядку. - Не уйдешь! - пообещал мужчина, и протянул ей руку. - Я обещал тебе показать свои владения, так что возьми меня за руку и пойдем. Рей, еще секунду назад собирающаяся домой, взглянула в зеленые глаза и передумала. Она несмело вложила пальцы в руку незнакомца. Тот прикрыл ей глаза, а когда убрал ладонь, Рей не сразу поняла, где они - настолько все вокруг изменилось. Не было больше гнилого болота, не было ни ряски, ни осоки, ни полусгнивших стволов деревьев. Высокие стройные тисы на берегу зеркально-гладкого лесного озера тянулись к солнцу, а знакомый склон холма был покрыт густой травой с мелкими цветами. Даже камень изменился: его линии стали четче, и Рей с изумлением увидела, что это не просто булыжник, вросший в землю, а рукотворный алтарь. Его высокие красные бока были испещренные незнакомыми письменами и обвиты плющом. Алтарь окружали высокие столбы из красного камня, а прозрачная озерная вода плескалась у самого его подножия. Рей стояла посреди каменного круга, с изумлением оглядываясь, пока лесной дух не потянул ее за руку, уводя в лес. - Когда-то я был человеком - говорил он, ведя Рей по вымощенной камнем тропинке под искривленными ветвями тисов. Она чувствовала солнечный свет на коже, вдыхала запах трав и цветов, слышала шепоток ветра в ветвях старых деревьев, и это было так прекрасно, что казалось сном. Низкий звучный голос духа завораживал, проникая в самое сердце. - Но очень давно. Не знаю, сколько в человеческих годах. Мальчишкой я убежал в лес и меня поймал предыдущий болотный хозяин, Сноук. Рей в звуках этого имени послышалось дыхание зимнего ледяного ветра. Люк строго-настрого запрещал детям называть болотного хозяина по имени, чтобы тот не услышал и не забрал ребенка себе. - Когда-то он был силен, но… Я занял его место, и теперь я новый бессмертный хозяин этих холмов. - продолжал рассказывать мужчина. Рей слушала и любовалась его черными локонами и гордым профилем. - Ты не сказал, как тебя зовут. - наконец напомнила Рей. - О-о-о… - протянул незнакомец. - У меня много имен. Ваши друиды по старой памяти называют меня Сноуком, кто-то называет хозяином болота, кто-то королем леса. Но это все не мои имена. - А как мне тебя называть? - улыбнулась девушка. - Почему ты не боишься меня? - вопросом на вопрос ответил мужчина. - Меня все боятся: и феи, и лесные духи, и вся нежить. Люди огородили свои деревни частоколом, обвешали амулетами, насыпают круги из соли, жгут полынь и можжевельник, чтобы я даже приблизиться к ним не мог… - В низком голосе зазвучала обида. - А ты хотел? - Рей было жалко болотного хозяина, которому было не с кем даже словом перемолвиться. Зачем нужна такая власть и бессмертие, если ты навсегда останешься один? - Сначала хотел. Скучал по матери, по отцу, по друзьям. Но никто из них не искал меня, и я поверил Сноуку, что про меня все забыли. Разозлился. Стал учиться у него, взял другое имя… - лесной дух остановился и повернулся к Рей, взял ее за плечи. - Наши имена - истинные, они наша суть, они дают власть над нами. Если я открою тебе свое имя, обещай, что не скажешь его никому. Рей кивнула, проваливаясь в зеленые глаза. - Кайло. Меня зовут Кайло. - Здравствуй, Кайло! - улыбнулась Рей, любуясь его освещенным солнцем лицом. - Рада с тобой познакомиться! Рада, что ты больше не одинок. - Ты тоже, Ягодка! - улыбнулся Кайло, снова обнимая ее. - Ты тоже больше не одинока. Они шли по сказочному осеннему лесу, полному красок и запахов. Рей, не слишком общительная со сверстниками и обычно молчаливая среди подруг, болтала, смеялась и наслаждалась компанией лесного духа. Говорить с ним было легко. Мужчина вел ее то по едва заметным тропинкам, то по широким, вымощенным необычным голубым камнем, дорогам. Он говорил о духах деревьев, которые весь год заключены в стволах и листьях, и только в равноденствия выходят повеселиться. Говорил о великанах, которые когда-то построили замок на вершине во-о-он того холма, но разрушили его и ушли, когда узнали о соседстве со старым болотным хозяином. Рассказывал про розовый лес*, через который они шли. Кора и листья растущих в этом лесу деревьев переливались всеми оттенками пурпура, а на полянах росли невиданные травы и цветы с непохожим ни на что сладким ароматом. Показывал водопад выше человеческого роста, в котором жила русалка. Лучи заходящего солнца окрашивали струи воды в алый и оранжевый цвет, и казалось, что в со скалы в пруд низвергается расплавленная медь. Русалку Рей не увидела, но розовый цветок на благоухающей поляне с разрешения Кайло сорвала и воткнула в волосы. *Абсолютно реальное место, между прочим. Находится в Ирландии. Когда на лес опустились сумерки, Рей и Кайло снова вышли к камню-алтарю. Рей уже хотела попрощаться, но Кайло удержал ее. - Подожди! - сказал он. - Подожди немного, и ты увидишь, как танцуют Фейри! Как только на небе зажглась первая звезда, холмы открылись, и на берег пруда вышла процессия фей. - Кайло, но они же вообще не маленькие! - с восторгом прошептала Рей. Самые высокие представители малого народца доставали ей до плеча. Феи, разодетые в зеленые одежды, чинно поклонились Кайло, расставили музыкальные инструменты и заиграли. Такой диковинной музыки Рей не слышала никогда: флейты, бубны, колокольчики и незнакомые инструменты вместе играли так весело и приятно, что ноги сами рвались в пляс. Феи танцевали прямо на водной глади пруда, в которой отражались звезды, и от их маленьких башмачков по воде расходились круги. Кайло шепнул на ухо девушке: “Только не отходи от меня и не разговаривай с ними, а то утащат!”, и повел ее танцевать. Рей крепко держала Кайло за руку и смотрела под ноги. Вода пружинила под ее ступнями, как плотный травяной ковер, а под залитой лунным светом поверхностью пруда угадывались темные силуэты рыб и водорослей. Только когда небо начало светлеть, Рей вспомнила про время. Малый народец, глядя на гаснущие звезды, погрустнел, их инструменты зазвучали глуше, а потом и вовсе смолкли. С первым лучом рассвета последняя фея скрылась в холме, а Рей и Кайло вновь остались одни. - Ужас, уже утро! - воскликнула Рей. - Лея убьет меня, если сама еще от волнения не умерла! - Лея? - странным голосом переспросил Кайло. - Кем тебе приходится Лея? - Она моя приемная мать, она меня подобрала. Кайло, что такое? - Ничего. Просто услышал знакомое имя и подумал, что… Неважно. Я провожу тебя. Кайло снова закрыл ладонью глаза девушки, а когда отнял руку - они вернулись к старому, вросшему в землю валуну на краю затянутого ряской болота, а шар солнца, висящий на западе, окрашивал верхушки деревьев в цвет крови. - Сделаешь кое-что для меня? - спросил Кайло почти шепотом. И, дождавшись кивка от Рей, добавил: - Только не бойся. Мужчина сначала мягко поцеловал девушку в губы, а затем поднес ко рту ее руку и надавил на палец кинжально-острым клыком. Рей было больно, но руки она не отдернула. Кайло сначала поцеловал пораненный палец, измазав губы кровью, а затем втянул его в рот, закрыв глаза от наслаждения. - Твоя кровь… Слаще меда… - наконец произнес он хриплым голосом и снова потянулся к ее губам. Его поцелуи стали грубее, жестче, требовательней, и даже когда Рей отвернулась, мужчина продолжил целовать ее подбородок, виски и шею. Сердце Рей заходилось в груди, дышать становилось нечем, и наконец она оттолкнула от себя мужчину. Кайло с трудом оторвался от нее, сделал шаг назад, оперся о камень. - Иди! - сказал он, и резко вскинул руку. - Иди и возвращайся завтра! С его ладони слетел зеленый болотный огонек.***
На следующий день солнце палило так, словно хотело за день израсходовать весь нерастраченный за лето жар. Вся молодежь, отложив дела, сбежала к озеру, а почтенные отцы и матери семейств, которым плескаться в воде было не по статусу, старались пореже выходить из дома. Даже в лесной чаще было нечем дышать, и Рей совсем запыхалась, пока дошла до заповедного места. На болоте стояла тишина, в воздухе висел тяжелый запах гнили. Кайло, сидящий на самом солнцепеке, тоже мучился от жары. Увидев Рей он вскочил, порывисто прижал ее к себе, и не успела девушка зажмуриться, как уже оказалась на берегу лесного озера. Здесь было прохладнее, дул легкий ветерок, напоенный ароматом меда и трав, пели птицы, в камышах в отдалении орали лягушки. Рей потрогала босой ногой прозрачную воду и задумчиво посмотрела на Кайло. Тот уже стягивал через голову рубаху. - Что? - с недоумением спросил он, увидев, как покраснела Рей. - Ты собираешься в одежде купаться? Я - нет. Рей, стараясь не думать о собственной наготе, скинула платье и забежала в прозрачную теплую воду в одной нижней рубашке, едва закрывающей колени. Кайло плавал рядом, то и дело скрываясь под водой и доставая со дна то ракушку, то камешек, то листик водоросли. Рей попыталась нырнуть за мелкой серебристой рыбкой, но только наглоталась воды и закашлялась, и тогда Кайло легко подхватил ее на руки и вынес на берег, усадив прямо на алтарь. Рей в прилипшей к телу рубашке грелась на солнце, и старалась не смотреть на обнаженного мужчину, который вовсе не собирался отходить от нее или хотя бы убирать руки. Напротив, Кайло легко развел ее колени в стороны, вставая еще ближе, и скользнул губами по ее шее, оставляя легкие щекочущие поцелуи. - Что, прямо на алтаре? - ахнула Рей, пытаясь закрыться от настойчивых прикосновений. - Любовь между мужчиной и женщиной священна, Ягодка! - прошептал Кайло ей на ухо. - И это мой алтарь. Делаю на нем, что хочу… И тогда Рей задержала дыхание как перед прыжком в воду, и притянула мужчину к себе. Она сидела на камне, бесстыдно раздвинув ноги и всем телом прижимаясь к стоящему перед ней мужчине. Она чувствовала его возбуждение, знала, что он собирается делать, и должна была немедленно остановиться, прекратить, убежать, но ее волю словно парализовало. Она не помнила о чести и последствиях, не вспоминала наставления матери. Только он, только его руки и губы, только нагретый солнцем камень оставались в мире. Кайло аккуратно сжал маленькую грудь под тонкой рубашкой, нежно обвел большим пальцем напрягшийся сосок. Рей дернула шнуровку и стянула мокрую ткань с плеч. Остатки благоразумия покинули разум. Кайло окинул девушку сияющим взглядом, прошептал: “Ты прекрасна, Ягодка!” и снова приник к ее губам. Его руки скользили по плечам, бокам и груди, заставляя тело Рей дрожать и выгибаться. Касания губ Кайло все меньше походили на поцелуи. Кожа Рей горела, следы зубов оставались на ней яркими пятнами, и только горячий язык приглушал боль. Острым когтем мужчина чиркнул по нежной коже ключицы, приник к царапине ртом, слизывая кровь. От сочетания боли и удовольствия у Рей кипела кровь, низ живота горел огнем, заставляя прижиматься к любовнику. Кайло провел рукой по ее бедру, задирая подол рубашки, и легонько погладил нежные складки, стараясь не оцарапать чувствительную кожу когтями. От острого, бесстыдного удовольствия Рей застонала, Кайло шире развел колени девушки и соединил их тела одним резким движением. Рей невольно вскрикнула от короткой острой боли, пряча лицо на груди любовника. Мужчина замер, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, и двинулся еще раз, медленнее, глубже, чувственнее... И снова склонился над ней, собирая ртом слезы. Рей, судорожно вцепившаяся в плечи мужчины, почувствовала, как он отстраняется, и открыла глаза. Кайло, по-прежнему поддерживающий ее ноги, опустился на колени, и коснулся языком внутренней поверхности бедра, слизывая кровь. Рей вцепилась в его волосы, смущаясь, но не желая, чтобы он перестал целовать ее. Его язык ласкал самый потаенный уголочек тела, и у Рей внутри от этой ласки бушевал пожар. Кайло еще раз провел языком по нежной коже, вызывая у девушки еще один стон, и снова вошел в нее. - Ты невероятная на вкус - пробормотал он, задыхаясь, и впиваясь Рей в губы, целуя и кусая одновременно. Рей чувствовала вкус своих соков и своей крови, и от этого порочного сочетания и хриплого голоса мужчины загоралась еще сильнее. Теперь Кайло входил в нее далеко не так нежно, а быстро и жестко, и девушка откинулась на нагретый камень, выгнув спину и зажмурившись. Широкая ладонь легла на шею Рей, чуть надавливая. - Смотри на меня! На меня! - Рыкнул Кайло, не прекращая двигаться. Его глаза горели неземным зеленоватым пламенем, и от страстного взгляда Рей стало настолько невыносимо хорошо, что у нее сбилось дыхание, а в глазах потемнело. Член внутри нее запульсировал, Кайло сквозь зубы выдохнул ее имя и замер. Рей лежала на нагретом солнцем алтаре словно жертва. Кайло стоял над ней, влюбленными глазами рассматривая ее тело, но не торопился отпускать. Он нежно, медленно провел когтями по бедру девушки, оставляя глубокие порезы, моментально налившиеся кровью, а затем также нежно облизал каждую красную дорожку, залечивая раны. Он целовал живот, грудь, ключицы, но когда его рот снова нашел губы Рей, она почувствовала на его языке вкус своей крови.***
Рей каждый день бегала в лес, стараясь отлучиться хоть на часок. Лея не раз спрашивала, почему она избегает посиделок с друзьями и не случилось ли чего. Но Рей не знала, как говорить с приемной матерью, какими словами признаться ей о том, что она встретила лесного духа и полюбила его. А пока она наматывала на шею косынку и доверху зашнуровывала корсаж платья, пряча синяки, и при малейшей возможности убегала из дома. Рей понимала, что связываться с хозяином болота было глупо и опасно, но розовый цветок лежал у нее под подушкой, навевая яркие сны, которые было стыдно вспоминать, а зеленый огонек каждый день встречал ее на опушке леса. Каждый раз, когда Рей видела улыбку Кайло, слышала низкий хрипловатый голос или незамысловатую мелодию свирели, чувствовала его руки и губы на своем теле… Все правильные мысли вылетали из головы. Укусов и порезов на ее теле становилось все больше, нежность первых ласк все чаще сменялась страстью, а иногда и откровенной жестокостью, которая дарила потом еще большее блаженство. И совсем уж не хотелось думать о том, что боль, которую причиняет ей Кайло, была сладкой, а его жестокие ласки - необходимыми и желанными ей. Стояла ли она перед ним на коленях, или сидела сверху, целовал ли он ее ступни или ласкал языком, как в первый раз, и даже когда она лежала на алтаре с завернутыми за спину руками, а он входил в нее, одновременно чертя красные полосы на ее спине, обводя острыми когтями выступающие лопатки, заставляя выгибаться от боли, а после целовал ее выпачканными в ее же крови губами и кормил брусникой с руки - Рей не желала останавливаться. Часть ее требовала его, больше, еще и еще, и заставляла снова и снова спускаться к болоту. Другая, разумная часть, голосом Леи говорила о нормальной жизни, доме, муже и детях. - Не уходи, Рей… - каждый раз умолял Кайло, когда она одевалась. - Что тебя ждет с теми людьми? - Жизнь! - отвечала девушка. - А здесь чем не жизнь? Я подарю тебе весь этот лес, эти холмы и ручьи! Мы будем вместе жить здесь, гулять, танцевать с феями, любоваться звездами. Не уходи... Но она каждый раз уходила. И они оба знали, что она вернется снова, потому что стали нужны друг другу как вода и воздух, и оба не хотели сопротивляться этой нужде. И каждый раз Рей обещала себе, что это их последняя встреча, но каждый раз взгляд зеленых глаз сводил ее с ума, и она снова и снова возвращалась в холмы.***
Рей, обычно такая живая и активная, к концу осени стала тиха и задумчива. Она машинально делала всю домашнюю работу, выгребала золу из камина, стряпала, перемывала тарелки и горшки, носила воду из колодца, но ни на чем толком не могла сосредоточиться, витая мыслями где-то далеко. Лея видела, что Рей о чем-то напряженно думает, но расспрашивать не спешила, надеялась, что воспитанница сама захочет излить душу. Самайн, главный праздник года, приближался, и Лея начала готовить дом к началу нового круга. Она украшала дом, развешивая связки душистых трав и листьев, отбирала яблоки и орехи для праздничных пирогов, перебирала вещи, выбрасывая ненужное. Каждый год они делали это втроем. Хан рассказывал детские страшилки собственного сочинения, Лея перебирала вещи, ругаясь на мужа, когда тот начинал выдумывать совсем уж откровенную чушь, а Рей смеялась до колик, слушая их. В этом году все было не так. Не было отца, не вернувшегося весной из холмов, не было шуток и страшилок. Рей помогала матери по мере сил, но дело все равно не шло. В эти холодные дни обеим женщинам особенно сильно не хватало Хана, шумного, всегда веселого, наполняющего дом живой кипучей энергией. Однажды Рей увидела, как Лея горько плачет, обнимая старую куртку мужа. В один из дней Рей, закончившая уборку, подсела к вытирающей посуду матери и мягко забрала у нее из рук полотенце. - Тетя Лея, расскажите о Бене? - тихо попросила девушка, беря в руки маленькую расписную тарелку. - О Бене? - Лея слабо улыбнулась. - Я тебе уже столько раз рассказывала о нем… Он был хорошим мальчиком, мой Бен. Ловким, смелым, сильным, как его отец. Но характером пошел в деда, да… Гневлив был ужасно. Искры хватало, чтобы лесной пожар разгорелся. Иногда я думаю, каким бы мужчиной он вырос? Лея сморгнула слезы и снова заговорила: - Когда болотный дух его забрал, я места себе не находила. Каждый день в лес бегала, надеялась увидеть его и назад забрать. Материнская любовь чудеса творит - так говорил Люк. А Хан меня наоборот дома удержать пытался, боялся, что вслед за сыном сгину или руки на себя наложу. Как же они тогда ругались! Я думала, дом разнесут! Я тогда убегала из дома от них, чтобы не слушать, но даже болота не нашла, плутала в холмах, как будто мне глаза кто отводил. А потом боги послали мне тебя! Лея обняла приемную дочь за плечи, погладила по спине, Рей, уже много раз слышавшая историю своего появления в деревне, кисло улыбнулась и спросила: - Тетя Лея, а как выглядел Бен? Вы ведь никогда не рассказывали… - Разве? - удивилась Лея и снова пустилась в воспоминания. - Он был высокий, как Хан, даже чуть повыше. Кудрявый, черноволосый, в кого только уродился? Не иначе в бабку, мою мать, пошел… На Хана совсем не похож был. Только нос ему от отца достался. Лея то плакала, то смеялась, вспоминая умершего сына, и не видела, как поменялась в лице Рей при упоминании черных кудрей ее мальчика.***
Небо над лесом все чаще затягивали тяжелые осенние тучи. Дождь лил постоянно, Самайн уже летел на крыльях холодного ветра, а с ним приближался и поворот Годового колеса. Ночи стали морознее, длиннее, темнело рано, и Рей все реже удавалось выбраться в лес, не тревожа приемную мать. Сама она готова была целые дни проводить в сыром, пахнущем грибами и прелыми листьями лесу, но сбор последнего урожая в полях и огороде занимал все погожие дни, а в дождь идти в лес совсем не хотелось. В пасмурную погоду Рей тосковала, глядя в окно, а когда поворачивалась, то ловила на себе хмурый встревоженный взгляд Леи. Одним погожим днем По затеял соревнование по сбору брусники, и Роуз упросила Лею отпустить Рей с ними. На опушке кинули жребий, и Рей выпало идти с Финном, самым неумелым, но самым азартным охотником на ягоды и грибы. - Ты их пугаешь своим топотом, вот они и прячутся! - смеялась Рей, идя за Финном и собирая ягоды, которые он пропустил. Финн ругался на чем свет стоит, но это не помогало. Поняв, в какой части леса они находятся, Рей остановилась. Финн тащил ее в самую чащу, в сторону большого красного камня, на котором... Рей залилась краской, и попыталась уговорить друга выбрать другое направление, но как она ни пыталась увести Финна в сторону, он шел точно туда, где смыкаются холмы и доживает свой век старое болото. Лес уже чувствовал приближение поворота колеса. Холодный ветер дергал ветки деревьев, играл опадающими листьями, норовил забраться под плащ. Желтые и красные листья оттеняли темные лапы елей, и Рей внезапно подумала, что все было наоборот: это мрачные хвойники были здесь главными, вечными хозяевами, а тонкие ольхи и стройные ясени приходили в этот ельник как гости, приносили с собой немного цвета, и снова уходили. На спинах этих холмов не росло ни священных дубов, ни бессмертного тиса, только мрачные колючие ели, вереск и терновник, и редкие слабые деревца. Знакомой тропы под ногами не было. Финн тащил Рей наугад, напролом, не слушая ее возражений. Даже когда под ногами захлюпала вода, и лес начало затягивать туманом, Финн отказывался возвращаться, и только отмахивался от испуганной девушки. - Финн, пожалуйста, давай пойдем домой! Смотри, мы уже набрали почти полные корзины! Пожалуйста! - Рей, еще чуть-чуть! Мы должны победить этого засранца По! - Финн, нет! Нельзя! Даже Люк не ходит в эту часть леса! - Рей уже почти плакала, и друг наконец-то обратил на нее внимание. - Ох, да, ты права. Давай выбираться, пока нас какая нечисть не сцапала. - Финн подхватил корзину Рей и оглянулся. - Откуда мы пришли? Оттуда? Они стояли посреди болота, густой молочный туман и молодая ивовая поросль скрывали и небо, и лес, и путь домой. Однако Финн решительно двинулся назад, надеясь найти дорогу, свои следы или тот самый холм, с которого они спустились. Рей обреченно шла за ним. Знакомые, казалось бы, тропки, никак не желали выводить в знакомые места, Рей порядочно промочила ноги, а Финн несколько раз проваливался в болото по колено. Дважды они выходили к красному валуну, и Рей казалось, что путь домой уже близок, но тропинка снова уводила в сторону, и они снова оказывались в болоте. Внезапно Финн поднял голову и прислушался. Сквозь тяжелый болотный туман и густой подлесок до них долетел звук, от которого у Рей встали дыбом волосы. На болоте, в густом тумане, кто-то играл на свирели. - По! - радостно завопил Финн и бросился на звук, таща за собой упирающуюся Рей. Постепенно из тумана проступили очертания знакомого Рей терна и большой красный валун. Хозяин болота, сидящий на камне, отнял от губ дудочку и ласково улыбнулся Финну. - Заблудились, детишки? - голос Кайло звучал так встревоженно, словно они действительно были его детьми, пропавшими в чаще. Финн, сначала остолбеневший, очнулся и быстро нарисовал в воздухе знак солнца. Кайло хмыкнул: - Разве Люк не говорил вам, детки, что все ваши знаки работают только в сочетании с солью и некоторыми травами? А пустыми руками на меня махать бесполезно. - Мы не боимся тебя, болотная нечисть! - выкрикнул Финн. - Рад за вас. - пожал плечами Кайло, не переставая улыбаться. - И что? - Покажи нам путь к нашей деревне! - Финн! Ты с ума сошел? У нечисти нельзя ничего просить! Вспомни, что Люк говорил! - сбивчиво зашептала Рей на ухо другу, однако тот от нее только отмахнулся. - Путь к деревне? Конечно. Легко. А что ты мне отдашь за это? - Отдам? - Конечно. Я же нечисть, людям бесплатно не помогаю. - взгляд Кайло прожег Рей насквозь, заставляя ее сердце выскакивать из груди. - А чего ты хочешь? - Рей, услышав от друга детства этот вопрос, застонала и ткнула его в спину. Финн забыл и все уроки Люка, и все сказки, которые им рассказывали у печки долгими зимними вечерами. Если ты сам спросишь нежить, чего она хочет за помощь, то отдать придется все, что попросят, не торгуясь. И плата услугой за услугу часто выходила боком просившему. - Хм, дай-ка подумать, что у тебя есть… - хозяин болота откинулся назад, оперся на руки. - Первенец твой мне даром не нужен, душонка у тебя никчемная, ягоды у меня и своей полно… Отдай мне девушку. Финн попятился. - Да ты в своем уме, монстр? Не отдам! - Ну, как хочешь. - Кайло снова выпрямился и взялся за свирель. - Можете еще пару раз по трясине пройти. Пока я добрый, вы даже не утонете. Скучно здесь, хоть на вас посмотрю… Финн, уже не слушая, решительно зашагал мимо Кайло к лесу, Рей потащилась за ним, бросив сердитый взгляд на болотного хозяина. Тот подмигнул девушке и заиграл легкий плясовой мотивчик. Но плясать совсем не хотелось. Берег, такой близкий, снова оказался где-то в стороне, зыбкая почва стала еще сильнее проваливаться под ногами, а дурацкое болото все не заканчивалось. Болотный хозяин, развлекаясь, отводил им глаза, путал, водил кругами. Провалившись в трясину в очередной раз, Финн повернул голову к Рей и тихо, зло проговорил: - Это все из-за тебя! - Что? - опешила Рей. - Я-то что сделала? Я тебя пыталась увести отсюда сразу, ты меня не слушал! - Все из-за тебя! Спуталась с нечистью, а мне теперь из-за тебя пропадать! - Высвободившийся из вязких объятий болота парень прошел мимо Рей, грубо задев ее плечом. Уже начало смеркаться, когда Рей и Финн, мокрые, грязные, уставшие и не разговаривающие друг с другом, снова вышли к камню, облюбованному духом. В это раз Финн не кричал и не грозил Кайло, а молча и решительно шел к нему. Остановившись почти вплотную к булыжнику, он схватил Рей за плечо и толкнул ее к камню, бросив короткое: - Забирай! Рей недоверчиво смотрела на друга детства и не верила. Как он мог так просто отказаться от нее, отдать “болотной нечисти”, бросить? - Предатель! - выкрикнула она. Смеющийся Кайло схватил девушку и легко посадил на камень, прижимая к груди. - Иди! - велел он Финну, смеясь. Финн шел по болоту, не оборачиваясь на оставшуюся у монстра подругу. Кайло прижимал Рей к груди, нежно целуя ее висок, щеку, шею, но Рей не обращала на него внимания. Предательство Финна жгло ее изнутри, на глаза наворачивались злые слезы. С камня ей было хорошо видно, как Финн идет по болоту, проваливаясь все глубже, как трясина засасывает его по колено, по пояс, по плечи… Как Рей не умоляла болотного хозяина отпустить друга, тот лишь смеялся, приговаривая: “Смотри, смотри! Сейчас он снова упадет!” Она отвернулась и горько расплакалась, уткнувшись в грудь хозяина болота, когда Финна полностью скрыла темная болотная вода. Кайло гладил ее по волосам, по спине, и слизывал слезы. - Не плачь о нем, Ягодка! - мурлыкал он на ухо Рей. - Он был отвратительным человеком с мелкой червивой душонкой. Только и годился на то, чтобы меня повеселить. Тебя продал нечисти, чтобы спастись. Было бы о ком плакать! - Ты монстр! - рыдала Рей, пытаясь высвободится. Кайло взял ее за шею, сжал пальцы, вынуждая поднять голову и посмотреть на него. - Ты считаешь меня монстром? - тихо спросил он. - Я могу быть монстром. Но помни, что монстрам нужны кровавые жертвы. Я был нежен с тобой, Ягодка, но сегодня будет не так. ...в этот раз боли было больше, намного больше. Кайло грубо стащил с нее платье, разрывая шнуровку, и толкнул лицом вниз на камень. Рей казалось, что она залила слезами весь алтарь и содрала все до единого ногти, цепляясь за его гладкую поверхность. Только камень, поначалу казавшийся ледяным, охлаждал горящую кожу, немного облегчая боль. Кайло сегодня был особенно жесток, сегодня его порезы и укусы ныли и кровоточили, а язык жег огнем. И только острое болезненное удовольствие от его члена и пальцев немного приглушило телесные муки, сделав муки совести еще невыносимее. Когда он кончил, Рей на дрожащих ногах поднялась с алтаря. Все ее тело было изранено, голова кружилась, в глазах темнело. Девушка бросила взгляд на камень, и ее замутило: вся поверхность алтаря была залита кровью. Кайло стоял к ней спиной, сжав кулаки и запрокинув голову. Мужчина медленно повернулся, и Рей увидела, что его глаза горят призрачным огнем, а лицо, руки и грудь перемазаны красным. Ее кровью. От этой мысли Рей пошатнулась. Кайло тут же оказался рядом, заключил в объятия, давая прийти в себя, а потом встал на колени, обняв Рей и уткнувшись носом ей в живот. - Рей… - его голос звучал глухо, как из-под воды. - Видишь, что ты со мной делаешь? Я люблю тебя, Рей… Я не могу без тебя… Останься, останься со мной, ты мне так нужна… - Он прерывисто дышал, то всхлипывая, то рыча. Рей молча высвободилась из его объятий, не глядя натянула платье. Все тело ныло, но душевная боль была во стократ сильнее. - А знаешь, Бен… - медленно сказала Рей. - Твоя мать тебя не забыла. Она каждый день искала тебя в лесах и чуть с ума не сошла. Это ей Люк сказал, что сила материнской любви даже чары болотного хозяина может разрушить. А твой отец в тот год поседел от горя. Сноук обманул тебя. Тебя не забыли. Это ты всех забыл. Рей еще секунду постояла, глядя в полное ужаса и раскаяния лицо Кайло, все еще стоящего на коленях, а потом, оступаясь и качаясь на подгибающихся ногах, ушла домой.***
Дни, прошедшие после гибели Финна, Рей не помнила совсем, словно туман, затянувший в тот вечер лес, накрыл и ее рассудок. Когда она вернулась в деревню одна, в темноте, заплаканная, в порванном платье, поднялся невероятный шум. Рей несколько раз рассказывала, как они плутали на болоте, как Финн неожиданно ушел под воду и как она пыталась его спасти. Люди смотрели на синяки и порезы на ее запястьях, на испачканное в болотной воде и крови платье, и не задавали больше вопросов. Про Кайло и предательство друга она не сказала ни слова. Рассказывать выдуманную историю было не сложно. Сложнее было смотреть в глаза Роуз, которую просватали за Финна еще месяц назад.***
Утром за неделю до Самайна Лея была необычно радостна и деловита. Она достала из сундука лучшее платье, трижды заставила Рей переплести косу, и поставила тесто на пироги. Рей догадывалась, почему приемная мать развила такую активность, но смотрела безучастно, и ни спорить, ни помогать не пыталась. Когда дом наполнился запахом свежих пирогов и запеченных с медом яблок, в дверь постучали. Старый друид Люк вошел первым, не дожидаясь пока хозяйки отворят дверь, за ним зашел нарядный По и его родители. До Рей как сквозь подушку доносились традиционные для сватовства фразы. Лея, не глядя на замершую воспитанницу, вложила ее руку в руку парня, и тот надел на запястье Рей тонкий браслет. Рей не слушала, как Люк и Лея за столом обсуждали с Шарой и Кесом ее приданое и свадьбу, говоря, что жизнь должна продолжаться. Она могла думать только о своем хозяине болота, о том, что он сделает, когда узнает о ее свадьбе, о его последних словах и своей жестокости. “Люблю тебя… Ты мне нужна...” Его голос словно все еще звучал в ушах. Следы его поцелуев, скрытые косынкой на шее, заныли, дышать стало нечем, и Рей оттянула край туго намотанного платка, стараясь вдохнуть хоть чуть-чуть воздуха. - Рей, деточка, что-то ты побледнела! - Шара, мать По, ласково погладила ее по руке. - Разволновалась? Это ничего, это бывает перед свадьбой! Выйди во двор, подыши! А По тебя проводит! Рей почувствовала, как По берет ее под локоть и выводит на улицу. Дышать действительно стало немного легче, но вместо удушья к горлу подступили слезы. Рей отвернулась к стене и разрыдалась, а По гладил ее по спине, давай выплакаться. - Да ладно, Рей, не такой уж я и плохой жених. - Сказал он, когда рыдания девушки чуть утихли. - Что? - Рей перевела взгляд заплаканных глаз на По. - Нет! Дело совсем не в тебе! Просто… - Просто на твоих глазах погиб друг. И просто ты любишь другого. - Закончил за нее жених. - Я все понимаю, Рей. Ох, Рей, да ты мне как сестра, мы же с пеленок вместе росли! Но что поделаешь, родители уже обо всем договорились. Мы, конечно, можем сбежать… Хочешь, сбежим? Хочешь, я сделаю лодку и мы уплывем за край света? - У нас неоткуда плыть, до моря неделя пути. - Фыркнула Рей, вытирая глаза и шмыгая носом. - Только по болоту и будем плавать. Слушай, По, скажи Лее, что я к Роуз пошла и скоро вернусь, хорошо? - Опять в лес пойдешь? Рей, не надо. В деревне уже говорят, что ты с феями связалась и от тебя надо подальше держаться. - Нет, По, я не связалась с феями. - Рей только покачала головой, вспоминая танец под звездами. - Мне надо идти, правда, скажи что я у Роуз!***
Когда гости ушли, Лея осталась с братом наедине. - Ох, Люк, не нравится мне эта затея. - Вздохнула она. - Рей совсем не обрадовалась. - Она не первая, кто выйдет замуж без любви. - Утешал ее Люк. - По - хороший парень, смирный и работящий, и сам жену не обидит, и другим в обиду не даст. - А что толку? Есть у девочки кто-то на сердце, вижу, сохнет от любви, но не говорит ничего. Да еще мальчик этот умер у нее на глазах, такое непросто пережить в шестнадцать лет. Ох, Люк, как бы я хотела, чтобы Хан был тут… - Да… - Грустно улыбнулся старый друид. - Он бы сказал девчонке стоять на своем любой ценой! И ничего бы хорошего не вышло. Иногда я удивляюсь, как у такого пройдохи выросла такая хорошая дочь… - И сын… - Тихо сказала Лея, украдкой стирая слезы. Люк молча обнял сестру.***
Знакомая уже тропка вела Рей через сырой осенний лес. В легком платье было прохладно, и девушка ежилась, когда на нее падали капли с деревьев, но возвращаться домой за накидкой не хотела. Ноги скользили по опавшим листьям, кочки и ветки подставляли подножки, но Рей, не глядя, бежала по знакомому маршруту. Пологий склон холма был раскрашен теплыми мазками желтых и красных листьев, ягоды брусники и клюквы каплями крови выделялись на мхе и сухой траве. Даже болото стало выглядеть иначе: осока пожелтела, ряска ушла на дно, и Рей видела отраженное в спокойной воде серое осеннее небо. Красный камень был пуст. Рей, запыхавшаяся от бега, раскрасневшаяся, остановилась и закричала во все горло: - Кайло! Кайло! Ее голос волной прокатился над болотом, эхом отразился от холмов и потонул в лесу. Но на зов никто не вышел. Тогда Рей сорвала удерживающую косынку булавку и со всей силы всадила иглу себе в руку. Из глаз снова полились слезы, а на ладони начала собираться кровь. Рей вытянула руку, стряхивая красные капли в воду, и еще раз позвала: - Кайло! Ты мне нужен… - Зачем ты пришла, Рей? - раздался сзади знакомый голос. - Кайло! - Рей хотела бросится ему на шею, но мужчина отстранился. Рей протянула ему руку с новеньким блестящим обручьем. - Кайло, меня хотят выдать замуж! - И что, придешь ко мне камешки бросать?* Буду рад видеть. Жаль, что не смогу утопить всех разом... *Кайло имеет в виду свадебный обряд, в котором молодожены и их гости бросают в воду мелкие камни, озвучивая пожелания молодой семье. Рей с ужасом смотрела на него. - Ты злишься на меня? Прости, прости! Я сто раз пожалела о тех словах! Он покачал головой: - Пустое. Я тот, кто я есть, и этого уже не изменить. Но ты! Ты выходишь замуж за другого! За того, кого не любишь! Хотя я тебе много раз предлагал свою руку! Чего ты ждешь от меня теперь? Свадебного подарка? - Кайло уже почти кричал на нее. Рей в страхе попятилась, прижимая ладонь ко рту. Мужчина несколько раз со всей силы ударил по алтарю кулаком, отчего на древнем камне появилось несколько новых трещин. - Я люблю тебя, Рей! - прорычал он. - Люблю с первого дня, как увидел здесь! И я ждал, много лет ждал, и сейчас жду, что ты примешь мою руку и останешься со мной! Но ты каждый раз уходишь! Каждый! Чертов! Раз! - с каждым словом его кулак снова впечатывался в камень. Наконец, он выдохся и уже более спокойно продолжил. - Прими мою руку! Будь со мной! Останься, Рей, останься сейчас! - Я не могу! Лея не переживет этого! - Переживет. Найдет себе новую сиротку, не впервой. Это единственная причина? - в голосе Кайло было столько горечи, что Рей замолчала. - Я не хочу стать лесным монстром. - наконец тихо проговорила она. - Ты убил Финна, я не хочу стать такой как ты... - Монстром? - протянул Кайло. - Все еще считаешь меня монстром, Ягодка? Так знай, ты УЖЕ принадлежишь монстру! С той секунды, как я попробовал твою кровь, ты была моей! Кайло схватил руку девушки, сдернул тонкое обручье По, отшвырнул его в воду, и прикусил кожу на своем запястье, пуская кровь. Рубиновые капли, все еще стекающие по ладони Рей, смешалась с кровью хозяина болота, и глаза Кайло засияли жутким призрачным светом. Капли зависли в воздухе над их руками, покрылись сияющей ледяной коркой и застыли. Кайло развернул кисть, и бусины, повинуясь его движению, обвили запястье Рей. Ледяные кристаллы царапали и морозили кожу, а заключенная в них кровь билась в такт сердцу Рей. - Вот твое обручье. - медленно проговорил он, глядя в глаза Рей. - Вот твоя судьба. Отныне ты моя. Дай прошлому умереть и оставайся со мной по своей воле, а иначе я приду и заберу тебя. Кайло наклонился, желая поцеловать нареченную, но Рей вырвалась и попятилась, подбирая юбку. - Я приду за тобой! - кричал вслед убегающей девушке хозяин болот. - Приду за тобой, Рей! Ты моя, и я заберу тебя!!!***
Утро Самайна было холодным и ярким. Утренний лед на лужах таял под солнечными лучами, но воздух был прозрачным, хрустким, звенящим от напряжения, как натянутая струна. Даже опушка леса, видимая из окна дома, выглядела празднично: вереск переливался всеми оттенками красного, листья тисов и священных дубов сияли начищенной медью, и даже мрачные обычно ели сегодня были чуть приветливее. Камины и печи в домах были потушены еще до рассвета, и Рей зябко куталась в теплый плащ, ожидая и боясь вечера. Вечер… Самайн. Неделя безвременья кончится, мировое колесо сделает полный оборот и год начнется заново. Сегодня на закате Люк в священной роще принесет кровавую жертву Солнцу и зажжет новый чистый огонь, а после принесет в деревню факел, от которого зажгутся все очаги. А завтра… Завтра… Роуз плакала всю неделю и почти не выходила из дома с тех пор как утонул Финн. Люк, который сначала хотел выдать ее замуж за другого, смилостивился, и разрешил девушке выдержать траур до следующей весны. Рей же предстояло стать женой По уже завтра, и от этого было еще тоскливее. О другом исходе было страшно даже думать. Кайло, ее болотный хозяин, обещал прийти за ней. И когда это можно сделать, как не в Самайн, когда граница между миром мертвых и миром живых стерта? Что будет, если он придет? Что будет, если не придет? Рей не знала ответа, но кровь в ее обручье пульсировала в такт ее сердцу, а лед холодил кожу, напоминая о себе. Подмену браслета По никто не заметил, видимо, работала отводящая глаза магия Кайло. Лея, сегодня необычно тихая и медлительная, перетирала посуду. Этой ночью она ждала в гости многих: умершего весной мужа, родителей и прародителей, и, конечно, сына. Для них, ее любимых мужчин, выставлялась на стол лучшая посуда, для них загодя пеклись тыквенные пироги и подогревалось вино. У Рей, обычно ловкой и расторопной, все валилось из рук, и Лея, кажется, была только рада, когда зазвонил колокол, собирая жителей на праздник. ...в центре священной рощи разложен огромный костер, но Рей холод пробирает до костей. Он придет. В огонь летит розмарин, за ним - стебли полыни. Можжевеловый горький дым царапает горло. Он придет. Рей не знает, когда сомнения переросли в уверенность, но знает - ОН ПРИДЕТ. Старый друид перерезает горло ягненку и поливает кровью алтарь. Этот камень другой, серый, узкий, он покрыт освященными веками знаками солнца, но от взгляда на стекающую по каменным бокам кровь Рей тошнит. Ледышка браслета острыми гранями впивается в руку. Девушка отворачивается и не видит, как хмурится Люк, читая по внутренностям будущее. Стоящий рядом на коленях По гладит по руке, но Рей не обращает внимания на своего жениха, глядя, как к Люку подходят все жители деревни от мала до велика. Каждый получает по кусочку еще теплого мяса, разделяет с богами их пищу, чтобы в следующем году болезни и злые духи обходили стороной. По и Рей - особое дело. Люк по солнцу обходит овчину, на которой они стоят, вкладывает обоим в рот по куску мяса, и жертвенной кровью рисует солнце на лбах будущей семейной пары. Солнце защитит от нечисти и дурного глаза, даст прорасти новой жизни. Вот только… Рей бьет крупная дрожь. Он придет. От вкуса крови во рту еще хуже. Должна быть не кровь, а брусничный сок, терпкий, горький, сладкий. “Твоя кровь слаще меда” - так он говорил? Он придет и скажет это снова. Солнце уже скрывается полностью, когда Люк зажигает от костра факел и несет священный огонь вокруг деревни, защищая ее границы от нежити и злых духов. Он идет вдоль дорожки из соли и разложенных стеблей полыни и можжевельника, несет чистый солнечный огонь на вытянутых руках и во весь голос распевает ритуальные песни. За ним, подпевая, хлопая в ладоши, стуча в бубны и звеня колокольчиками идет вся деревня, и от света факелов светло как днем. Все до одного веселятся, прыгают через костры и подпевают Люку. И только Рей слышит, как в какофонию звуков, таких знакомых и безопасных, вплетается новый мотив. Люк, идущий первым, замер, а за ним остановилась и остальная толпа. Смолкли песни. Кайло в черном плаще и сплетенном из веток венце на черных кудрях стоял под деревьями на границе света и тьмы, а за его спиной плясал, пел и бесновался лес. Духи деревьев, ручьев и холмов вышли в последнюю ночь года танцевать с малым народцем, празднуя поворот Годового колеса. Кайло подошел к самой границе деревни, остановился около разбросанных стеблей полыни и можжевельника. - Бен… - выдохнула Лея, хватаясь за руку Рей. - Мой Бен вернулся... - Ты, лесной дух, не можешь переступить границу человеческого жилья! - крикнул Люк. Глаза болотного короля пылали призрачным зеленоватым светом. Ледяной браслет, спрятанный под рукавом платья, налился тяжестью и пульсировал в такт сердцебиению Рей, выстукивая: “Моя! Моя! Моя!..” - Ты прав, дядя, я не могу. Но моя невеста может. Рей? - дух протянул руку в черной перчатке навстречу девушке, безошибочно находя ее взглядом. Рей, только что стоящая в толпе среди десятков людей, мгновенно осталась одна. Только Лея, намертво вцепившаяся в ее руку, не отошла. Казалось, она вообще не замечала ни ужаса селян, ни Люка, толкнувшего факел кому-то в руки, и спешащего к ним, ни самой Рей. Старая женщина смотрела только на болотного хозяина, стоящего у границы человеческого жилья, и медленно оседала на землю. Подоспевший Люк подхватил сестру и отвел ее, нетвердо стоящую на ногах, подальше от границы света и тени. Рей осталась одна. Под гипнотическим горящим взглядом она подошла к лежащим на земле ветвям, и остановилась, глядя на его протянутую руку. - Рей, Ягодка! - звал Кайло. - Я жду тебя. Прими мою руку, нареченная! - Рей словно разрывало на части. Она смотрела на губы мужчины, и каждый его укус на ее теле наливался огнем. Она видела его протянутую руку, и каждый порез болезненно ныл, напоминая о себе. Его голос был ласков, но в глазах, сияющих светом болотных гнилушек, нежности не было, только темный огонь, жажда и обещание. Рей обернулась. Она увидела ужас в глазах односельчан, увидела рвущегося к ней По, которого удерживали трое взрослых мужчин, увидела искаженные страхом и отвращением лица подруг и залитое слезами лицо Леи. - Не дури, девочка. - негромко сказал Люк, поддерживающий Лею за плечи. - Никого из ушедших с фейри хорошая судьба не ждала. Он измучает тебя, выпьет досуха и утопит в болоте, когда в тебе закончится жизнь. Отойди от границы и возвращайся домой. Твоей матери нужна помощь. Рей снова посмотрела на протянутую руку и горящие глаза короля леса и на свою семью. Всего шаг назад, к костру, дерущему горло запахом можжевелового дыма, и она спасена от этих горящих страстью глаз и дарящих боль и удовольствие рук. Всего шаг вперед, и она погибла навсегда. Рей опустила голову, задержала дыхание, и… Шагнула.