Рабочие будни дипломата и убийцы

Париж… Поистине, величественный город. Вряд ли кто-либо стал бы с этим спорить. Не зря же его называют городом огней. Увидеть Париж и умереть, не так ли? Но, к счастью, не сегодня. Работа в бывшей администрации президента шла полным ходом. Советский Союз, под эгидой которого сейчас находилась вся Франция, выдвинул попросту немыслимые условия – полную ликвидацию французских военных сил. Все танки должны быть разобраны и переработаны, все солдаты уволены и отпущены домой, и ещё целая куча условий, мириться с которыми Франция отнюдь не собиралась. Но и Союз не намерен был отступать. Для переговоров с представителями правления Франции был отправлен лучший дипломат всей сверхдержавы, и в ЦК никто не сомневался, что она сможет убедить принимающую сторону пойти на уступки. Ещё бы, кто посмел бы сомневаться, когда этот дипломат – дочь Генерального Секретаря? Ранним утром, когда жаркое летнее солнце ещё не успело превратить этот город в пылающее пекло, со своего личного самолёта в парижском аэропорту сошли двое девочек не слишком большого роста, слишком похожих друг на друга, чтобы казаться никоим образом не связанными. У них были одинаковые причёски, донельзя похожие черты лица, и вели они себя так, будто их связывают отнюдь не только чисто рабочие отношения. Голубоглазая девочка, прибывшая на переговоры, была одета в лёгкое платье в деловом стиле, а её почти точная копия, с алыми, как кровь, глазами, была одета в строгий пиджак, брюки, и рубашку. В таком виде, не зная, что они обе девушки, их можно было бы принять за мужа и жену. Ох, если бы они только знали, что связывает этих двух… Добравшись до здания администрации без особых происшествий, девочки остановились у двери, и повернулись друг к другу. – Уже уходишь, милая? – с легкой улыбкой спросила Фриск свою возлюбленную. – Прости, малышка, долг зовёт, – с не меньшей улыбкой на лице ответила Чара. – Ой, да ладно тебе, твой долг – меня защищать, – ответила мисс дипломат. – Да, да, конечно, уже занимаюсь, – рассмеялась её телохранитель. Она вальяжно поклонилась Фриск, вызвав на лице той очередную улыбку, и удалилась в неизвестном направлении, оставив девочку в платье совершенно одну пред дверями огромного, как ей казалось, здания. Она легко вздохнула, собралась с силами, и направилась внутрь, уже прекрасно зная, куда ей идти. В конце концов, не первый раз уже здесь. Спокойно миновав все коридоры и лестницы, Фриск всё-таки добралась до зала переговоров, в котором уже успела побывать несколько раз. Никто по пути не смел преграждать ей путь. Её здесь уже знали в лицо. И вот, когда она зашла в зал, где её уже ждали, и заняла своё место, она краем глаза увидела разочарованные лица представителей противоположной стороны. И их можно было понять. Появление здесь этой девочки не сулило им ничего хорошего, ведь, несмотря на её мягкий характер, и желание помочь всем и вся, если она пришла сюда с определённой целью, то можно было считать, что своё она уже получила. За всю свою карьеру она не провалила ни одних переговоров, всегда получая то, что требовало от неё вышестоящее начальство в лице её приёмного отца. Неизвестно было, движет ли ею верность своей стране, или же желание угодить любящему её до беспамятства папочке, но это было неважно. Как-то не приходилось сомневаться в компетенции дипломата, установившего мир на ближнем востоке, и прекратившего военные конфликты между Израилем и Палестиной. Сев на приготовленное для неё кресло, и поправив принесённую с собой стопку бумаг, Фриск осторожно положила её на стол, и устремила взгляд на принимающих её людей, ожидая от них вступительного слова. – Послушайте… – наконец начал министр обороны Франции. – Мы, конечно, всё понимаем, но нельзя же вот так! – Да, сэр, я понимаю, для вас это сложно, – ответила девочка. – Начиная от того, что вы беспокоитесь за свою страну, и заканчивая тем, что это коснётся вас лично, но всё же, послушайте, что я могу вам сказать…

***

Уже был почти поздний вечер, когда переговоры наконец закончились. Благо, зал для переговоров был снабжён звукоизоляцией, и никто, кроме дипломата от Союза не слышал всего, что те говорили, начиная от чуть ли не слёзной мольбы, и заканчивая угрозами выйти из состава сверхдержавы. Она всё это воспринимала спокойно, почти равнодушно, ведь все присутствующие знали, что это ничем не поможет. Она получит то, за чем пришла. Когда всё было окончено, голубоглазая девочка с довольным лицом покинула зал, и направилась к выходу из администрации. Как и до этого, никто не смел ей препятствовать, и она спокойно вышла на улицу, вдохнув слегка прохладный вечерний воздух, окинув взглядом готовящийся к ночи Париж, и осмотрелась, будто ища что-то. Долго ей всматриваться не пришлось, ведь почти сразу же она обнаружила уже направляющуюся к ней девочку в строгом костюме. – Привет, Фриск, – легко улыбнулась та. – Как всё прошло? – Как и всегда, отлично, – с такой же тёплой улыбкой ответила дипломат. – В конечном итоге, они на всё согласились. – Вот и хорошо, – улыбка той стала чуть шире. – Я знала, что у тебя всё получится. – Хах, спасибо, что веришь в меня, – ответила на это Фриск, едва заметно покраснев. – А у тебя как всё прошло? – Да тоже неплохо, знаешь ли, – как-то уклончиво ответила Чара. – Да? А это ты, полагаю, кетчупом испачкалась? – шутливо ответила Фриск, имея в виду почти незаметное красное пятно на рукаве её телохранителя. – А, это… – та чуть замялась. – Да, у меня было много работы. – Да ладно тебе, я всё понимаю, малышка, – улыбнулась Фриск. Она подошла к своей возлюбленной, заключив ту в объятья, и легко поцеловав в губы. Та же не стала сопротивляться, лишь прижала Фриск покрепче к себе, начиная гладить её такое хрупкое на вид маленькое тело. И вот вроде бы, обычный поцелуй, а сколько в нём было всего… Они ведь не виделись почти целый день, и сейчас были готовы подарить друг другу самих себя, и плевать, что вокруг люди. Пускай смотрят, пускай осуждают, или завидуют, настоящую любовь таким не сломаешь. Но всё же, продолжать здесь было, мягко говоря, неприлично, потому поцелуй вскоре пришлось прервать, и они слегка отодвинулись друг от друга, всего на пару сантиметров, смотря друг другу в глаза, и ощущая на своих губах тёплое дыхание стоящей напротив девочки. – Что же… Поедем уже домой? – на придыхании спросила Фриск, поглаживая свою возлюбленную по спинке, и медленно опускаясь ручками всё ниже и ниже. – Ну уж нет, милая, – тоже слегка дрожащим голосом, переминаясь с ноги на ногу, ответила Чара. – Я так больше не могу, я терпела весь день, и теперь ты просто должна мне с этим помочь! Фриск едва слышно хихикнула, и опустилась ручкой чуть ниже, достигая попки Чары, слегка поглаживая её, и легко продавливая пальцами посередине сквозь её штаны, нащупывая навершие весьма немаленького размера пробки. – А это ты сама виновата, – слегка злорадно улыбнулась та. – Не надо было себя так вчера вести. – Да, да, Фриск, я была плохой, но прошу, пощади! – взмолила та. – Я так больше не могу! – Ладно, ладно, милая, – улыбнулась Фриск уже по-доброму. – Я дам этой непослушной девочке то, что она хочет. Она убрала от неё руки, и эти двое, взявшись за ручки, направились в сторону ближайшего отеля, где у них, на самом деле, уже был оплачен номер. Правда, Чара об этом пока не знала, но… Мы ведь не обязаны говорить всем всё и сразу, не так ли?