Бог и дверь (2 часть Бог и зверь)

Теперь отношения с Андреем Андреевичем были неопределёнными. В какой-то мере это приятно разнообразило их совместный быт, но в то же время раздражало. Слава не мог ни на чём сосредоточиться. Всякий раз, когда взгляд выцеплял из окружающей действительности какой-либо предмет, мысли отскакивали от него и утыкались в их отношения с Ханом. Почему-то к словосочетанию «утыкаться в отношения с Ханом» присовокуплялся ещё образ «лицо — сиськи». Вроде ничего особенного, но оторваться невозможно. Он бы ничего не имел против такого расклада, если бы не тотальная забывчивость, которая ухватила его теперь со всех сторон и никак не желала отпускать. Можно было решить проблему просто поговорив с Андреем Андреевичем, но Слава не хотел жертвовать загадочным флёром, который окрашивал всё новыми красками. А как волнительны были теперь самые обычные действия! Интересно было проверять границы дозволенного. Андрей нисколько не помогал с этими самыми границами. В своих «да» и «нет» он, кажется, ориентировался на фазы луны или на нечто ещё более непостижимое. Слава никак не мог уяснить их положение относительно друг друга. Может ли он после произошедшего заявить, что встречается с Андреем и его девушкой, или это была единоразовая акция? Кому из друзей можно рассказать о случившимся? В чём смысл бытия? Ну, ладно, последний вопрос уже давно снял комнату в его голове и не собирался съезжать даже под гнётом других, более насущных. Слава прошёл по коридору и завернул в дверь, которая по внутреннему ощущению должна была быть туалетом. Дверь захлопнулась со страшным грохотом. Карелин отпрыгнул в тёмное нутро комнаты, чтобы его случайно не зажевало и нервно огляделся по сторонам. Он сообразил, что в кармане у него есть телефон с функцией фонарика, когда уже сделал неуверенный шаг вперёд: собирался бестолково шарить по стенам, но не сложилось. Слава медленно повёл лучик света по стене, рассматривая хлам оккультного вида вперемешку с обычными квартирными вещами-брошенками. В какой-то момент он обнаружил человеческую руку, вцепившуюся в ножку стеллажа. Быстро убрал от неё лучик-прожектор, как будто боялся, что хозяин руки может почувствовать. Сосчитал про себя до десяти и вернулся к тому же месту. Руки не было. Захотелось завизжать, но Слава себе не позволил. Продолжил осторожно, преодолевая сопротивление воздуха, который, видимо, превращался в холодец, водить фонариком из стороны в сторону. Лысое, серое и сморщенное поднесло свои когтистые лапы к лицу и зашипело. — Блять! — Славина рука предательски разжалась и уронила телефон на пол. Чудовище из кладовки рассмеялось знакомым смехом. Послышались шаги. Слава постарался отойти как можно дальше от источника звука, но запнулся ногой о коробку, потерял равновесие и вмазался затылком в стену. Медленно сполз и уселся всё на ту же злосчастную коробку. Щёлкнул выключатель. Слава проморгался и давай глядеть. А перед ним рэпер Оксимирон собственной персоной. Стоит за пузо хватается и похрюкивает. — Ты что здесь делаешь?! — интонация получилась очень дёрганая. Она сама пока не решила, злая она, напуганная или радостная. Присоединиться к заразительному хохоту Минога было соблазнительно, но всё-таки сначала надо было убедиться… Слава и сам толком не знал, в чём он собирается убеждаться, но без этой процедуры он не мог продолжить общение. — Извини, не удержался, — Мирон улыбнулся. — Я проспорил пять лет взаперти этой сучке. По моим подсчётам скоро должно закончиться. Сколько лет прошло с нашего баттла? — Подожди… Что? — Да, не важно, — Мирон махнул рукой и принялся разминаться. Потом заметил на полу Славин телефон, поднял его, грустно оглядел экранчик и протянул Славе. — Разбился. Извини, чувак. Я ведь правда не со зла. Остопиздело здесь сидеть. — Да уж, — Слава взвесил на руке телефон и посмотрел на Окси. — Ты не против если я кое кому позвоню? — Да ради бога. Хотя я бы… Пообщаться. Мне, знаешь, как скучно?! — Мирон подошёл к стене и несколько раз демонстративно долбанулся об неё лбом. Слава к нему подоспел как раз, когда Миро закончил с челобитьем. Обхватил его рукой за шею и оттащил. Плевать, что уже поздно. Убедившись, что голова Мирона Яновича не подвержена более риску быть разбитой о стену кладовой, Слава набрал Аббалбиску. Окси по-дурацки захихикал, но вырываться не стал. Если исходить из его… Легенды. Он не видел ни одного человеческого существа с самого дня их баттла (или что-то около того). А значит постоять в обнимку с Гнойным он тоже не против. Вообще то надо было сразу звонить Замаю. Кому как не Хану нужно рассказывать о запертых в его кладовых рэперах, но Слава почувствовал прилив смущения и страха и просто не мог себя заставить действовать разумно. — А ведь если бы ты проебал, то ты бы стал моим, — Мирон пошленько улыбнулся. — Хотел как лучше, а получилось… Слава предпочёл пока не вслушиваться. Судя по тому, что нёс Мирон у кого-то из них были серьёзные проблемы с головушкой. И Карелин, конечно же, надеялся, что не у него. Всё-таки шиза — серьёзное заболевание. — Серёжа, ты не мог бы мне кое-что сказать. Я сейчас стою в обнимку с Оксимироном или у меня глюки? — на камеру Оксимирона видно не было, но Слава всё равно произнёс заготовленную реплику. Странно… Вроде у шизиков с доказательствами реальности своих глюков всё в порядке. А забавно было бы… «Доктор, мои галлюцинации не отражаются в зеркалах и их не видно на фотоснимках.» Чтобы взять трубку Серёже пришлось переложить член в левую руку, а телефон в правую, поэтому процесс… Был временно остановлен. Порнушка тоже стояла… На паузе… Так же стояло кое что ещё. — Мне бы такие глюки, — Абба сдул чёлку и серьёзно посмотрел на Славу, а потом улыбнулся. — Но раз уж такое дело, можем устроить гупповушку. Ты я и твой воображаемый Мирон. Будешь передавать мне что он делает? Серёжа посмотрел на вытянувшееся лицо и попытался как-то реабилитироваться: — А я говорил тебе, что нельзя так на ком-то циклиться. — Иди в жопу. Мирон перевернулся лицом к Славе и облизал губы: — Я вообще то не против групповушки. Слава закатил глаза. Ему показалось что он попал в какую-то параллельную вселенную, где люди ведут себя… Неправильно. Как озабоченные подростки. Раздался стук в дверь. — Войдите, — рявкнул Слава, а Мирон сильно зажал рот рукой и засмеялся. Потом сказал шёпотом: — Да хуй кто откроет. Даже Андрею Андреевичу сюда ходу нет. Хотя он вроде хозяин. Эта хтонь им рулит как хочет. Карелин хотел переспросить на счёт «этой хтони», но не успел. — Слава? — Андрей? — Что ты там делаешь? — Перепутал кладовую с туалетом. Походу заклинило. — Ну ёб твою мать! — Ага. — Кто там? — Серёжа изо всех сил старался привлечь к себе внимание. — Андрей пришёл… Надеюсь он нас вытащит. — Слава, слушай, я эту кладовку открывать не могу. Не знаю с какой стати тебя засосало, но попробую выяснить. Побудь пока там, хорошо? — Хорошо, — Слава отпустил Мирона и прислонился к двери. — Кажется нас заперли. Что делать будем? — Слушай… А ты можешь засосать Оксимирона, — Серёжа не унимался. — Просто хочу поглядеть как ты с воздухом сосёшься. Можно заснять и в клип вставить. Круто будет. — У меня, может, шиза, а ты измываешься. Серёжа пожал плечами: — Может это не у тебя шиза, а у меня. У Сергея Старикова найдено необычное заболевание. Он не способен разглядеть Мирона Фёдорова по видеозвонку. Оксимирон подошёл ближе и сел рядом со Славой. Тот непроизвольно повернулся. Фёдоров положил холодную руку ему на щёку и стал надвигаться. Слава был слишком шокирован (и заинтригован) чтобы предпринять что-то для своего спасения. Да и не был он так уж уверен в своём желании спасаться. — Офигеть, это выглядит ещё пошлее, чем реальные поцелуи! Слава положил телефон на пол экраном вниз. Аббалбиск что-то возмущённо пискнул, но тут подключился Окси. Он поднял мобилу и установил так, чтобы Серёже было хорошо видно дверь, перед которой они сидели. Пока Слава размышлял о том может ли галлюцинация так резво взаимодействовать с окружающим предметным миром Мирон вернулся и остановился прямо перед ним, загородив от него телефон с маленьким Серёжей. — Моя ширинка как раз у твоего рта, тебе не кажется, что это знак, Слава? — бровь Окси артистично приподнялась. — Хм, — Слава ещё не был уверен, что он хочет отсасывать своему глюку, но руки уже потянулись к металлической пуговице на джинсах. — Может я и не против. Резким движением он спустил портки Мирона до колен и медленно потянулся к трусам. — Что вы там делаете? — возбуждённо переспросил Абба. Ну да, с его позиции, должно быть действительно интересное зрелище. — Собираюсь отсасывать воображаемому другу, — пояснил Слава и приблизился к полувставшему херу Оксимирона. Необрезанный и довольно волосатый. Противно точно не было, скорее любопытно. Зато… Если Мирон ненастоящий, значит не стоит переживать о том, хорошо ли у него выйдет или нет. Он облизнулся, сильно обслюнявил губы. Абба, похоже слишком залип, чтобы отпускать комментарии. Слава был рад, что не мог видеть ничего кроме достоинства Фёдорова. Мысль о том, что Аббалбиск смотрит возбуждала, но он не был готов видеть его реакцию. Слава спрятал зубы и попытался сразу взять поглубже. Мирон ласково погладил его по голове и сказал: — Да не парься ты. Не обязательно профессионально. Меня кроет уже от того, что это делаешь ты. Слава нахмурился. Прозвучало противно и хотелось ответить как-нибудь… С другой стороны, было бы хуже, если бы Мирон этого не сказал, так что пусть пока живёт. Он вытащил член изо рта и попробовал просто облизать его. Осторожно поднял руку и потрогал снизу задницу и яйца. Здесь Мирон был тёплый. Горячий даже. Славины руки ему наверняка ледяными показались. — Извини, холодные руки… — Мне нравится, продолжай, — Мирон закрыл глаза и говорил как будто бы через силу. Слава обнял его и влез лапами к нему под футболку. Рядом с Окси он неожиданно расслабился и забыл обо всём остальном. Как будто весь мир сжался до объёма их взаимодействий. Он даже не был уверен, что хорошенько чувствует своё тело, там, где оно не касается Оксимирона. От этого хотелось захватить как можно больше голой кожи, врасти в него целиком, чтобы больше не оставалось этих пустых кусков организма, которые не имеют счастья касаться Мирона. Аббалбиск был доволен тем, что ему перепало… Тем более что он успел вовремя включить запись с экрана, а значит запись с невероятно сексуальным Славикм можно будет пересматривать ещё много-много раз. *** Замай прошёл в спальню и оглядел комнату. Момо обнаружилась под потолком в правом верхнем углу. Она как всегда очаровательно ему улыбнулась и ловко перепрыгнула на пол. Тут стала бросаться их разница в росте. Момо в своём истином виде была ему ниже пояса. Она моментально перевоплотилась, состряпав себе из воздуха новое тело. Разумеется обнажённое. Андрей тряхнул головой, чтобы не реагировать на её вызывающую сексуальность и сказал: — Милая, ты заперла в своей кладовой Славу. Почему? Момо закатила глаза, да так сильно, что показалось, ещё чуть-чуть и они вывалятся из глазниц. — Не называй меня так. — Не буду, а ты выпусти моего друга. Мы так не договаривались. — Он теперь с нами, что хочу, то и делаю. А кладовка — моя. Или ты что-то имеешь против, милый? — Момо выделила слово «милый» жуткой язвительной интонацией. — За «милую» извини, кошмар на лапах, — прозвучало так, как будто Замай выругался, но Момо это устроило. — Хорошо, — она сорвала с карниза чёрную штору и, обмотавшись ей, как полотенцем уселась на край кровати. Голову отвернула в сторону, так что волосы закрыли её лицо. Теперь она смотрелась обычной девушкой. Ещё бы причесать… — У тебя уже есть ключ. Я об этом с самого начала позаботилась. Но ты слишком туп, чтобы догадаться. — Спасибо за подсказку, — Андрей оскалился. Он знал, что своими вежливыми «извини» и «спасибо» провоцирует её, но ничего не мог с собой поделать. Сегодня Момо была на удивление терпелива. Всего лишь расцарапала ему рожу. Андрей стёр кровь с подбородка и вышел, громко хлопнув дверью. Если Момо говорит о ключе, который уже есть у него, значит это просто очередная игра. А её игры… Жестокие, конечно, но до сих пор Замай всегда мог вырулить. *** Слава стоял, прислонившись к двери спиной. Мирон Янович стал похож на сгусток водорослей яркого фиолетового окраса. Тем не менее на ощупь все прикосновения пока что были почти человеческими. Карелин развлекался тем, что иногда открывал глаза, а иногда закрывал. Когда глаза были закрыты мозг услужливо достраивал образы. Вот Мирон ведёт ладонью по Славиной груди, вот двумя руками стаскивает с него футболку. Губы вскользь задевают шею… Когда глаза были открыты Слава начинал путаться. Он уже не мог достраивать человеческие образы на тактильные ощущения, которые воспринимало его тело. Где-то с левой стороны мерещилась ладонь Мирона, потом такая же справа… В итоге рук Окси оказывалось слишком много, а его рот каким то непостижимым образом был везде. От этого Слава чувствовал, что вот-вот заблудится стоя на одном месте. С закрытыми глазами всё было более… Упорядоченное. Но интереса мало. Приходилось чередовать. Он уже думать забыл об Аббалбиске. Тот тоже молчал. *** Андрей прошёл на кухню и зашарил по шкафам и полочкам в надежде отыскать чего-нибудь алкогольного для поддержания боевого духа. На отрубленные головы, гордо расставленные между банками, он не обращал внимания. Понятно же, что просто Момо квартиру украсила. Были бы настоящие проблемы, Замай бы сразу заметил. Краем глаза выцепил своё отражение в тёмном окне и вздрогнул. Голова была перекручена назад. Такие шуточки его до сих пор немного пугали. Хотелось поправить это недоразумение, причём не в отражении, а у себя настоящего. Это действительно могло быть опасно. Замай взял голову в руки и стал медленно её ощупывать. Что-то гнилое, мягкое и до омерзения тёплое… «Оторвать и выбросить.» — Замай почувствовал, как собственные руки с силой сжимаются на висках. Ещё немного… После можно резко дёрнуть и всё это наконец закончится. Андрей заставил себя снова посмотреть на отражение. Оно было… Совершенно обычным. Только что рожа расцарапанная, и красная, но это ещё не повод её выбрасывать: — Где я себе такую новую то найду? В каких-то уличных звуках ему отчётливо послышалось слово «зараза». Одними губами Замай ответил «сама такая» и поспешил к двери в кладовую. Стало ясно что на кухне его ничего хорошего не ждёт. По дороге он один раз поскользнулся на какой-то пролитой жидкости (учитывая уровень фантазии Момо, наверняка это была кровь) и два раза его чуть не пришибло отлетевшей с потолка штукатуркой. Андрей остановился у двери и молча уставился на облупившуюся краску. Всегда хотелось обдирать черепички, но Андрей себя останавливал. Слава бы оторвал. Замай улыбнулся этой мысли и колупнул. Всё равно идей на тему ключа, который «уже у него» не было. Надо было хоть чем-то себя занять. Андрей стал сколупывать краску. Сначала занятие было лёгким и приятным, потом засохшая краска стала забиваться ему под ногти и причинять сильную боль. Он не остановился, а стал активнее копать дверь, как будто она была землёй. Из-за неё слышны странные звуки. Ощущение было, что, если он не поторопится с отпиранием, Славу там убьют или сделают что похуже. При этом… Андрей точно знал, что Момо сейчас рядом с ним. К чувству страха за Славу, острой боли под ногтями и ощущению холодного пота, стекающего по спине, примешивалось ещё и возбуждение. Андрей был готов до такой же боли изодрать всё своё тело, если это принесёт хотя бы частичное удовлетворение. Пальцы в каком-то смысле были удовлетворены. Хотелось раз за разом с силой проводить сверху вниз по двери и ощущать каждый раз новый приступ боли. Скоро Замай вспомнил, что он здесь не для того, чтобы получать наслаждение от незапланированной бдсм сессии, а для того, чтобы вытащить друга из кладовки. Краска продолжала раздражать просто фактом своего существования. Такая мерзкая, белая. Андрей ударил раскрытой ладонью по двери, и вся краска моментально осыпалась кусочками, похожими на скорлупки от яйца. Андрей шагнул ближе, и осколки впились в его босые пятки. Слишком ощутимо для такого мягкого материала. — В последнее время я тебя обыгрываю, — Момо недовольно подошла сзади. Андрей почувствовал её дыхание на шее. Тело покрылось дрожью. — Раньше тебе просто было достаточно того, что я не бегу от тебя сломя голову. Ты к этому привыкла, — он повернулся и погладил её по тёмной голове, привычно вздрогнув от её личика. — И теперь тебе нужно что-то большее. Ничего, я потерплю. А если не нравится, можешь пойти попугать кого-нибудь другого. — Ну уж нет, — Момо медленно отходила спиной в коридор, которого раньше не было. Замая так и тянуло последовать за ней, но он остался на месте. Потом, когда у него стало расплываться в глазах, он неуверенно протянул вперёд руку и коснулся стены. — Ключ, который уже при мне. Замай усмехнулся и ещё раз осмотрел дверь. Потом снял футболку, вытер ей лицо и голову, и отбросил в сторону. Присел на корточки и заглянул в замочную скважину. — И где у меня такая херь болтается? — Замай заржал, потому что голова услужливо подкинула ему воспоминание, в котором он мастурбировал на гниющие овощи, а его хрен выглядел как небольшой ключик. С остервенением Замай стал стаскивать с себя штаны (он чуть не рухнул, запутавшись в штанинах). Затем осторожно и бережно он снял трусы и рассмеялся, глядя на деформировавшийся пенис. Очень смешно. Андрей точно знал, что его член должен выглядеть как-то иначе, но не мог воссоздать в памяти как именно… Мысли оторвать хер и выбросить не появилось и на том спасибо. — Ничего, после я со всем разберусь, — сказал он вслух. Потом с растерянным видом посмотрел на свой полуобвисший ключик и глубокомысленно добавил. — М-да. Андрей никак не мог решиться обратиться к Славе. Несколько секунд простоял молча, задумчиво сверля глазами дверь, а потом позвал его по имени. В очередной раз удивился, тому, как спокойно и уверенно звучит его голос… Слава ответил странно и с трудом. Замай решил не заморачиваться, а просто объяснить, что ему нужно сделать: — Слушай, как я понимаю просто открыть дверь этой штуковиной у меня не получится, — от мысли, что ему придётся засунуть член в замочную скважину Андрей неожиданно для себя самого возбудился. — Поэтому тебе придётся… Чувство было такое, как будто он решился рассказать о своей самой сокровенной эротической фантазии… Ещё и обнаглел настолько, что считает, что партнёр может на это согласиться. С другой стороны, это всё, чтобы вытащить Славу оттуда. Хотя… На секунду показалось, что это всё его затея… Как будто он решил обманом заставить Славу… Гадость какая. — Так что мне придётся? — шум и возня, которые всё это время мерещились Андрею за дверью прекратились. Карелин говорил обычно. Разве что, чуть задыхаясь, как будто по лестницам побегал. — Жопу к скважине подставляй, — прохрипел Замай. — И что потом будет? — вопреки всем опасениям голос звучал заинтересованно. — Ебаться будем. Некоторое время из-за двери тянуло подозрительной тишиной. Андрей подумал о том, что следует начать подсчёт секунд… Чтобы проще было мириться с ожиданием. Но тут Слава ответил: — Ладно. Погоди пихать только. Я подготовлюсь. — Окей, зови, как подготовишься, — Замай повернулся и подпёр спиной дверь. Член торчал и выглядел вызывающе неправильно. Он ухватил сложную изогнутую головку. Такие ключи бывают скорее у входных дверей, чем у кладовых. Прямоугольник с выступами загадочной формы лёг в руку, и Андрей надавил, ожидая, что текстура будет больше похожа на железо, чем на человеческое тело. Оказалось нет. Он чуть не вскрикнул от боли и окинул хуй возмущённым взглядом. Весело, конечно. *** — Он вытащит только того, кого трахнет, — прошептал Мирон Славе на ухо. — Он откроет для себя твой внутренний мир вы сольётесь на какое-то время в единое целое и потом ты просто не сможешь оставаться взаперти. — А ты шаришь, — Слава рассеянно улыбнулся Мирону, который попрятал свои водорослевообразные тентакли и теперь выглядел совершенно обычно, не считая лёгкого фиолетового оттенка. Как будто освещение в комнате не жёлтое а… — А если он трахнет тебя? — Тогда ты останешься здесь пленником. — Ребят, объясните мне в чём проблема, — вмешался Аббалбиск, который уже успел кончить и теперь сидел с довольным и расслабленным видом, но всё ещё заинтересованный. — Мирон говорит, что выйдет только тот, кого Андрей Андреевич изволит трахнуть, через замочную скважину. — Ух ты! Ну по идее вы можете ещё разок… Слиться в экстазе. Может прокатит… Типа вы одно существо. — А что, это идея… — Слава улыбнулся Окси. — Даже если твой Оксиминог — глюк, я считаю, что нужно брать. — Я не глюк, — Мирон нахмурился. — Она забрала ту часть моего организма, которая людям обычно видна. Чтобы никто не решил, что я помер. А Слава, почему-то и так видит… Может дело в этой кладовке… Или это она устроила. Кстати… Я Там не творю какой-нибудь убогой херни? Она обещала, что никто не заметит разницы. — Да, Мирошка, разницы мы и правда не заметили. Ты как творил убогую херню, так и продолжаешь. Окси трагически вздохнул. — Всё, потом наговоритесь, попробуйте снова слиться в одного страшного и ужасного Оксигнойного, а я посмотрю. Нельзя заставлять Хана ждать. — Нельзя, — согласился Слава. Абба смотрел во все глаза, как всё Славино тело покрылось тонкими ниточками-тенями. Потом он стал разваливаться на куски и перемешиваться сам с собой. Серёжа в первый момент подумал, что лучше бы ему трубу повесить, а то «та хрень» и до него тоже доберётся. Но потом решил, что будет с другом до конца его превращения, чем бы этот конец не ознаменовался. Вдруг потом окажется, что Слава развалился на паззл из миллиона деталей, и только Серёжа помнит, как выглядел оригинал картинки. Абба фыркнул. Зрелище было настолько неправдоподобное, что ему было сложно относиться к этому серьёзнее, чем к спецэффекту. Всё казалось, что вот сейчас помехи в телефоне прекратятся и на экране покажется целёхонький Слава. Но пока что «глюк» не спешил рассеиваться. А самое страшное было то, что те куски Карелина, которые Аббалбиск мог разглядеть выглядели очень довольными. — Никогда бы не подумал, что меня возбудит расчленёнка, но похоже это случилось, — Абба во второй раз просунул руку в штаны и затаив дыхание продолжил смотреть. Места срезов было видно не очень хорошо. Но одно Серёга мог сказать наверняка. Неопрятных брызгов крови во все стороны не наблюдалось. Казалось, что Славина кровь имеет консистенцию кетчупа, поэтому она сейчас и отказывается вытекать из организма. Вместо того, чтобы пачкать пол и стены, она ровным слоем намазывается на куски расчленёнки… Так аккуратно… Как будто дело происходит в майнкрафте. Серёжа слегка застонал, когда заметил в бежево-красном облаке что-то напоминающие член. Он больно прикусил губу и принялся интенсивно водить рукой вверх-вниз. Сколько продлиться представление Аббалбиск не знал, поэтому ему стоило поскорее закончить с дрочкой. Чтобы после этого откровения ему не пришлось смотреть обычное порно, желательно никогда. Сексом, наверное, тоже придётся не заниматься. Разве сможет он когда-нибудь переплюнуть это?! Сравнение себя с разрубленным на куски и плавно движущимся по загадочной траектории Славой почему-то воодушевило Аббалбиска. Он кончил в несколько коротких движений и повалился на спину, держа телефон перед глазами. Тут он увидел в углу рядом с красной батарейкой жалкую цифру четыре. Вскочил, выругался, и рванул искать зарядку. Если он не успеет, звонок сбросится, а позвонить второй раз теперь уж точно не получится. Кто там его поднимет? Пока он бегал Оксимирон успел утолкать внутрь всего Славу. Расчленёнку камера вполне воспринимала, наверное, поэтому… Мирон перестал быть невидимкой для Серёжи. Правда по текстуре он подозрительно напоминал Славика, но это уже так… Издержки производства… Окси помахал Серёге в камеру, прежде чем у того сдох мобильник. И даже оценил ответный офигевающий взгляд Аббалбиска. Связь прервалась. Дело было сделано. Теперь Замаю предстояло трахнуть двоих за один раз. Мирон не был уверен, что это сработает, но старался не рассматривать запасных вариантов. Зачем ему послан Слава, если нельзя с его помощью раньше выйти из своего ритуального заточения. Да и… Момо была вполне похожа на существо, которое готово сыграть в это. Слава был абсолютно расслаблен. Впервые за долгое время ему было очень-очень хорошо. Теперь, когда он оказался внутри Мирона ощущения что какая-то из его частей обделена не возникало. Как будто ему наконец удалось целиком утолкаться в маленькую ванную, пролезть через слив и оказаться в огромном подводном бассейне полном горячей воды. Ни одна из его частей больше не мёрзла, было свободно и хорошо. У него осталось только чувство… Как от долгожданного признания, но в десять раз сильнее и во всём теле. — Я готов! — сказал Мирон голосом Славы. Голос теперь тоже принадлежал ему. Весь Слава. Интонации получились родные. Смесь звучала приятно… И эротично. Замай не заставил себя ждать. Что-то толкнулось в ягодицу Мирона… В их со Славой ягодицу. Окси протянул руку и направил странный по форме член Замая внутрь себя. Тот толкнулся ещё раз. — Да потише ты, — прошипел Мирон. На той стороне послушались. Замай изнывал от желания дотрагиваться до Славика. Андрей воображал себе в деталях, как он там с другой стороны стоит на полусогнутых, приставив жопу к двери. Руками за стеллаж цепляется. Комнатка то маленькая. Вместо живого человеческого тела под руками была твёрдая деревяшка. Андрей гладил её и целовал, как будто Слава мог бы это почувствовать. Телефон внутри звонил не прекращая, Абба пытался вернуться… Свет в кладовой мигал в ритм с фракциями Андрея Андреевича. Мирон и Слава стонали хором. Замай уже не обращал внимания на такие мелочи. *** Дверь открылась. Перед Андреем стояли Мирон и Слава. Оба почти что голые и с одинаковым загадочным выражением на лицах. Замай быстро подхватил с пола свою одежду и прикрылся. Заметив это движение Окси и Слава тоже начали смущённо приводить себя в порядок. — Спасибо что… Вытащил, — Слава покраснел. — Отлично трахаешься, бро, -Мирон, кажется уже немного пришёл в себя. — Да без проблем, — Замай улыбнулся. — Если что, пишите ребят, я теперь у вас в долгу… — Погоди… — Слава положил руку Окси на плечо. — Может чаю выпьешь? — А может чего покрепче, -Мирон хихикнул. — Заодно и отпразднуем моё счастливое возвращение, и прибухнём после всего! — Идёт, — Андрей Андреевич двинулся в сторону кухни. *** Алкоголь упорно не хотел находиться. Слава окончательно пал духом, Мирон отчасти перенял его состояние. И тут в окно влезла их спасительница… Момо выглядела совершенно обычно… Ну, кроме, разве что огромных когтей на босых ногах. Она улыбнулась немного жуткой нечеловеческой улыбкой и протянула Андрею рюкзак: — Вот, водка. Ты просил купить. — Да? — Замай смотрел на девушку, стараясь скрыть умиление. Она не любит вызывать такие чувства. — Ага. Ну так, за что пьём? — За возвращение рэпера Оксимирона в твиттер! — выпалил Мирон. — Может… За возвращение рэпера Оксиминога… В строй? — с надеждой спросил Слава? — Не… — Окси отмахнулся. — Пусть будет в твиттер!