Он мог рассмешить даже мёртвого.

      Справиться с одиночеством намного тяжелее, когда вокруг тебя очень много людей. Джейн понимала это всегда, поэтому часто старалась спрятаться от мира, где её постоянно донимали. Дешёвая квартира в самом центре города была большой редкостью, как и Джейн в компании. Её мать уже давно перестала ходить, губы женщины были опухшими от постоянного прикладывания к бутылке. Это никак не радовало ни её, ни её дочь. С алкоголизмом бороться было сложнее, чем с совестью. Джейн вновь тратила несколько долларов на напиток для матери. Грустное и бесспорно безнадёжное зрелище, но никто ничего не мог сделать.       В детстве мама часто покупала юной Джейн новую одежду и игрушки. Её советы не были ценными, а подарки искренними, но видимо женщина пыталась любить свою дочь. Бет не работала с самого рождения ребёнка, огромный капитал позволял заниматься всем чем угодно. Но деньги кончались, а простодушная мамаша всё надеялась, что бюджета хватит ещё надолго. Ни тебе вложений, ни попыток найти работу. Так постепенно они сначала продали квартиру, а затем начали выставлять на продажу хорошо отделанную мебель, аксессуары, игрушки и одежду. Джейн предпочитала называть это медленным спуском ещё со средней школы, когда поняла что её мама глупа, как дерево. Она не дала ничего своей дочери, кроме постоянного инстинкта самосохранения и отбитого желания употреблять алкоголь. Джейн взрастила школа. Подруги всегда ставили девочку в центр внимания, обсуждали её, но по доброму. Чем меньше было денег, тем меньше комплиментов получала в свой адрес Джейн. Учителя иногда хвалили её за достижения в точных науках, но позже тоже начали скупиться, пусть успеваемость Джейн и была стабильно высокой. В девятом классе на химии в неё прилетела бумажка. Она адресовывалась не ей, но отправитель ужасно поразил Джейн. Прекрасный по её меркам, он словно Аполлон восседал на последней парте. Несомненно она подсела к нему в столовой и сама не заметила, как разговор без особых усилий стал тёплым. Они жили в одном районе, ели фастфуд по выходным и гуляли. Всё это Джейн восприняла, как нечто иное, как первую любовь, вокруг которой обязательно должны были быть цветы и блёстки. Только Мартин (так кажется его звали) не рассчитывал на что-то большее, а в итоге и вовсе оказался полным мудаком. Записал её неловкое признание на диктофон и включил на уроке. Джейн не плакала, а просто после уроков дала ему в лицо, за что её маму вызвали в школу, а сама она получила пару раз по ребрам мальчишечьими кедами. Спасибо, что не по лицу.       После окончания школы она сразу же подала документы в крутой университет в другом городе. Она даже написала экзамены и её взяли в резерв, который позже освободился. В общем целом Джейн поступила и была безмерно рада, пока не обнаружила, что все её сбережения за двенадцать лет учёбы испарились. Там была приличная сумма, собранная с обедов и разменянная в магазине на более крупные купюры. Вытрясти из матери правду так и не удалось, но Джейн до конца своих дней осталась убеждена, что в доме ничего хранить нельзя. Особенно если это деньги. Так, увы, закончилась карьера Джейн Дэвис, так и не начавшись. Ещё около пяти месяцев, девушка с оборванными крыльями плакала в подушку. Это к сожалению не вернуло ни денег, ни времени и не принесло облегчения. У неё зато появились огромные круглые синяки и недоверие к людям.       Ей почему-то упорно не везло. На работу не брали, друзья исчезали один за другим. Джейн давно перестала пытаться помочь прожить матери ещё пару лет, потому что за свою жизнь она стала переживать намного больше. Она увлеклась писательством, сочиняла короткие рассказы и выставлял в соц. сетях, иногда получая неплохой отклик. Герои её произведений были наполнены неумолимой тоской, что охотно проглатывали нынешние подростки. Это дело правда она быстро забросила, Бет сильно заболела, а пусть Джейн и недолюбливала мамашу, но умереть дать ей не могла. Женщина вкалывала на работе круглые сутки, а состояние родительницы ухудшалось. Лекарства, выписанные по рецепту уже не помогали. Мать положили в больницу, а Джейн предупредили о том, что её сердце совсем плохо и поможет конечно только операция, на которую денег не было. Джейн последние месяцы не находила себе места, в надежде метаясь по квартире. Но всему должен был прийти конец. На том конце провода был слышен голос лечащего врача, холодной статью он пригласил Джейн попрощаться с матерью. Она примчалась в больницу тут же и была видимо услышана всеми богами. Женщина лежала почти не двигаясь, но увидев дочь, решила сказать кое-что очень важное. Это было намного важнее любых слов о любви.       — Запомни пожалуйста меня, как очень плохого человека. Я продала своего сына одному человеку за что и получила такую сумму денег. Мой сын был твоим близнецом и очень важным человеком, наверно. Я поступила плохо, не отдав и тебя, тогда твоя жизнь была лучше во много раз. — Бет улыбается слабо, медсестра за плечом Джейн опускает глаза в пол. — Кому? — Быстро шепчет Джейн, держа ладони своей матери. Они в морщинах и пятнах. — Харгривз. — Недовольно отвечает женщина, переворачивается на бок и засыпает. Медсестра опускает руку на плечо Джейн, а та слезы пытается сдержать. Теперь она винит её во лжи, себя за такие мысли и весь мир за то, что именно приходится проживать эту историю. Домой она возвращается никакая, съедает кусок сыра и ложиться спать. Время идёт теперь по-другому.