***
На пристани никого. Нищие, наверное, уже спят, укрывшись в старых лодках и грязных переулках. И моряки, напившись рому, храпят в соседнем трактире. Даже бродячие собаки куда-то ушли. Тихо. Кай слышит лишь плеск волн и стук собственного сердца. Чья-то быстрая тень мелькнула и скрылась за углом. Красный ниндзя безрассудно идёт туда, где заметил движение. И вдруг что-то острое неприятно впивается в шею. Кай проводит рукой: дротик. Что это? Яд? Нужно найти Ллойда пока не поздно. Ведь ещё не поздно? Теперь уже понятно, что нет смысла стоять тут, на причале. Это была ловушка. Разумеется. «Глупец! Идиот!» — бормочет красный ниндзя, оглядываясь по сторонам. Нужно поискать в округе. Наверняка он спрятал Ллойда где-то здесь. В одном из переулков. Или внутри вон того ветхого склада. Кай не успевает дойти до дверей: он падает, больно ударяясь затылком о мостовую. Темно.***
— Дорогой Кай! Вынужден с прискорбием сообщить, что зелёный ниндзя покинул нас навсегда. Резко бьёт в нос запах бензина. Затылок будто начинили гвоздями: обжигающая боль отвлекает внимание. Перед глазами неспешно летают цветные мушки, мешая рассмотреть происходящее. Кай пробует встать, но тут же падает, обнаружив, что его руки и ноги крепко связаны, и к тому же пол и потолок, кажется, поменялись местами. Он изо всех сил пытается сфокусировать взгляд на зелёном пятне, находящемся в нескольких шагах от него. О чём говорит этот мерзкий голос над ухом? Ллойд? С прискорбием? — Что ты с ним сделал, ублюдок?! — выкрикивает красный ниндзя, снова пытаясь встать. Почему-то онемел и еле ворочается во рту язык. Подняться получается только на четвереньки. Но даже в таком положении, тело отказывается подчиняться: Кай теряет равновесие, впечатываясь скулой в холодный бетон. — Тише-тише! — говорит голос сочувственным тоном. — Я же пошутил, глупенький. На голову Мастера Огня опускается чья-то чужая рука. Настолько чужая, что её хочется поджечь вместе с обладателем. Вместо этого у Кая выходит лишь брезгливо дёрнуть головой. — Бедный мой, — автор писем (а кто же это ещё может быть?) гладит затылок Кая. Новый приступ оглушающей боли обрушивается на голову красного ниндзя. — Болит? Это я виноват: не успел к тебе подбежать, когда подействовало снотворное. Ты упал и ударился головой. Прости меня, мой ангел. Пожалуйста, — холодные шершавые губы касаются щеки Мастера Огня. Ну это уже слишком! Резкое движение головы и удар. Кай не видит, куда бьет, но надеется, что как минимум сломал ему нос. Вскрик и ругательства свидетельствуют о том, что в любом случае, парню больно. — Что с Ллойдом? — Я недооценил тебя, — гнусавит поклонник, делая шаг назад. Теперь красный ниндзя может его рассмотреть: бритая голова, косуха, тяжёлые ботинки. Кай усмехается про себя: этот помешанный хочет казаться крутым, но получается у него очень плохо. Сутулая спина, скованность жестов, неловкость отчётливо выдают в нём неуверенного человека. Да и сам он какой-то нескладный: долговязый и тощий. Парень размазывает кровь по щекам тонкими пальцами (нос его и правда сломан) и с неуместным восхищением смотрит на Кая. — Что ты сделал с Ллойдом? — все терпение сосредоточилось на кончиках пальцев: как жаль, что нельзя сжечь этого ублюдка прямо сейчас. Нужно понять жив ли Ллойд. И всё ли с ним в порядке. Да и запах горючего точно настоящий. — Как же мне это надоело! Ллойд! Ллойд! Ты бы хоть спросил как меня зовут! Вон он валяется, твой герой, — парень презрительно смотрит на то самое зелёное пятно. Теперь Кай узнаёт ноги и спину Ллойда. Лица не видно. — Я сделал с ним то, что он заслуживает. Только не вздумай метать тут свои файерболы! Чувствуешь запах бензина? Я тут всё облил. И про Гармадона не забыл, конечно. Сухие здесь только мы с тобой. Хотя, если будет пожар, то мы всё равно не спасёмся. — Послушай, парень… — Меня зовут Вилли, — обрывает поклонник. — Послушай, Вилли, — Кай решает не спорить с ним и старается говорить настолько спокойно насколько это возможно в такой ситуации. Правда, сохранять голос ровным удаётся с трудом. Что же он делал с Ллойдом? В одном из писем этот мерзавец обещал изуродовать его лицо. А что если… Нет. Нужно собраться. Нельзя паниковать раньше времени. — Чем я могу помочь тебе? Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Чего я хочу? — Вилли осторожно приближается к красному ниндзя. Он садится на корточки и рассматривает Кая, останавливая взгляд на губах. Мастер Огня внутренне содрогается при мысли о том, что может сейчас произойти. Но если есть хоть одна тысячная шанса, что Ллойд будет спасён… Кай смотрит на испачканное кровью лицо, сломанный нос, потрескавшиеся губы, оттопыренные уши. На тёмные пятна под глазами. Смотрит в глаза: дикие, напуганные и смущённые. В эту секунду он мог бы ударить снова, оглушить, пришибить. Парень даже не поймёт, что произошло, когда очнётся в пустом складе. Или не очнётся. Но Кай медлит. Отчего-то лицо этого психа кажется ему смутно знакомым. Вилли склоняется ближе и чужое дыхание неприятно щекочет верхнюю губу. — Нет, я так не могу! — он резко отстраняется. Подходит к Ллойду. — Не так я себе это представлял. Все должно было быть по-другому! Я так любил тебя, Кай! Ты не понимаешь! — Вилли кричит и его лицо некрасиво искривляется. — Конечно, я знаю, что такой как я не пара для тебя. Я не смею даже мечтать об этом. Я просто хотел быть рядом с тобой. Видеть тебя. Говорить с тобой. Не обязательно быть твоим другом, если ты не захочешь. Я мог бы просто служить тебе. Выполнять твои приказания. Но ты… — Я знаю, как тебе сейчас плохо, — говорит красный ниндзя, чтобы только не молчать. — Да ни хрена ты не знаешь! — крик парня растворяется под потолком. Он садится на пол в нескольких шагах от Ллойда, прислоняясь спиной к деревянному ящику. Вертит что-то в руках. Зелёное. Зажигалка? Говорит вполголоса, не глядя на Кая, словно бы самому себе. — Ты не знаешь, что такое боль унижения. Ведь ты привык к тому, что тобой все восхищаются. Любят тебя. И ты… я так надеялся… а ты… — Вилли судорожно вздыхает, будто хочет замаскировать всхлип. — Я так надеялся, что ты меня узнаешь! — он смотрит на Кая с упрёком. — Ты спас мне жизнь два года назад. Помнишь? Тогда я хотел умереть и почти сделал это, но ты помог мне. Если бы не ты, Кай, меня бы давно уже не было на этом свете… Я стоял на мосту и смотрел вниз. На машины. Они ехали так быстро. Так быстро, что я бы… что я бы, возможно, может быть, даже ничего бы не почувствовал. Я был всего в одном шаге от смерти. Неужели ты этого не помнишь? Я переступил через ограждение и зажмурился. Я готов был сделать последнее в своей жизни движение. И вдруг почувствовал, как кто-то схватил меня за руку. Ты мне даже опомниться не дал: подхватил и перетащил обратно. И крепко держал пока я, наивный, пытался вырваться. А потом я понял, что не смогу двигаться, потому что ты очень сильный. И тут я… так стыдно… — Вилли на секунду зажмуривается, — я начал ныть, как девка. А ты меня прижал к себе и спрашивал, что произошло. И тогда я тебе всё рассказал, ты помнишь? Или ты так часто спасаешь жизни, что для тебя это такая же обыденность, как сходить за покупками? — Не обыденность. Я помню тебя, — теперь Кай его узнал. Голубоглазый парнишка на мосту. Пару лет назад. Он сбрил волосы и стал выше, но взгляд остался всё тот же. Затравленный агнец. Мастер Огня вспоминает тот случай. Кажется, в эти дни они начинали встречаться со Скайлор. И ведь Кай всерьёз думал, что влюбился! Как глупо. Конечно, он замечал ревность Ллойда, но воспринимал её, скорее, как раздражительность или обидчивость. У него тогда в который раз накалились отношения с отцом. И, конечно, не хватало поддержки матери и друзей. Было утро. Люди как обычно куда-то спешили и никому не было дела до перешагивающего через чугунный парапет худенького мальчика. Но только не Каю. Красный ниндзя мгновенно преодолел расстояние, разделяющее его и этого чокнутого придурка. Вцепился ему в руку, что есть силы, и перетащил через ограждение. Мальчик сначала возмущался, дёргался, что-то кричал, но довольно быстро обмяк и притих. Они сели на асфальт. Говорили. Потом пошли в кофейню и Кай купил ему чай с молоком. Проводил домой. И через несколько дней забыл. У ниндзя слишком насыщенная жизнь, чтобы держать в памяти лицо каждого спасённого человека. По крайней мере Кай так думал. История этого парнишки и прозаична, и чудовищна одновременно. Переехав из деревни в столицу, он становится объектом насмешек для одноклассников. Влюбляется в самую красивую девочку класса и она (о, чудо!) отвечает взаимностью. И обидчики уже не нападают, и даже предлагают дружбу. Зовут на дни рождения, в поход, в кино. Вот оно — счастье. Но мальчик и предположить не мог, что их отношения — это всего лишь придуманная кем-то шутка. Даже когда лежал в кровати «своей девушки» с завязанными глазами, прикованный наручниками к изголовью, обнажённый, — даже в этот момент доверчивый деревенский парнишка не заподозрил подвоха. Он ждал первую ночь любви в своей жизни, а получил кошмарное мучительное унижение. Которое, впрочем, тоже запомнится теперь на всю жизнь. Щелчки камер. Сдавленный смех. Нестерпимая боль в запястьях. Судя по шёпоту их было четверо. Вилли не выдержал позора. И лучшее, что смог придумать — прыжок с моста. На самом деле Мастер Огня никогда не понимал почему некоторые люди совершают самоубийства. Ведь борьба — его главное кредо. А самостоятельный уход из жизни — это как будто ты сдался, проиграл. Спас бы Кай парнишку, если бы знал, чем это обернётся? — Я помню безутешного мальчика, который после чашки чая с молоком смог улыбнуться через силу и сказать, что с ним всё будет в порядке. Что он сменит школу и найдёт новых друзей. Что он проживёт долгую и счастливую жизнь. Назло всем. И вопреки тому, что с ним произошло. — Этого мальчика больше нет. Он умер в тот момент, когда ты не ответил на моё письмо. — Мне жаль, что так вышло, Вилли. Я бы обязательно написал тебе, но меня не было в городе, — Кай ненавидит оправдываться. — Написал бы? — парень смотрит исподлобья и красный ниндзя замечает, что его глаза блестят. — Ты получаешь много писем? — Да, — отвечает красный ниндзя, понимая, к чему он клонит. — И на сколько из них ты ответил? Неприятно сдавило сердце. Давно уже Кай не чувствовал себя таким виноватым. — Я не помню. Когда в последний раз он переписывался с фанатами? Три года назад? Четыре? Мастер Огня был очень горд тем, что ему пишут, что он знаменит и популярен. И даже пару раз решился на встречу с поклонницами. Но быстро понял, что это плохая затея. Сумасшедшие девчонки относились к нему как к идолу. Было нелепо и противно. Чем чаще ему писали, тем больше угасал интерес к любовным посланиям. В конце концов Кай вообще перестал отвечать на сообщения, а читал только те, которые с первых строчек вызывали любопытство. — Так с чего ты взял, что ответил бы мне? — Не знаю. Твои письма отличались от других. В них было столько искренности. И жизни. — Да потому что я жил надеждой встретиться с тобой! — Ну вот мы и встретились, — Кай невольно усмехается. — Всё должно было быть не так! — кричит Вилли. — Я хотел не так… — говорит он и закрывает глаза ладонями. Лежащий рядом Ллойд вдруг шевельнулся и взмахнул связанными руками. Сверкнула зелёная вспышка и в ту же секунду Вилли упал, заваливаясь на бок. — Нет, не надо, Ллойд! Подожди! — кричит Кай в отчаянии, хоть и понимает, что уже не в силах что-либо изменить. Щёлкает зажигалка. Забыв о том, что связан, Мастер Огня вскакивает. Падает. Ползёт, помогая себе локтями. Старается не смотреть на расползающиеся в разные стороны языки пламени. Ещё чуть-чуть. Вот он, Ллойд, уже совсем рядом. Кай видит его прекрасное лицо: почти невредимое, если не считать ссадины над бровью. Зелёный ниндзя улыбается и протягивает связанные руки. Кай хватает его запястья. Подтягивается. Осторожно прижимает к себе. Смотрит вокруг. Огонь полыхает уже повсюду: горит тряпьё, ящики, деревянный потолок… И куртка Вилли. Парень лежит не двигаясь, будто парализованный. Лишь хватает ртом горячий воздух. И остолбенело смотрит на Кая. Ужас и надежда в его взгляде не оставляют выбора красному ниндзя. Он перекатывается к парню, цепляет за плечо и сдёргивает куртку. Тащит к Ллойду. Совсем близко от них падают горящие доски. Чёрный дым щиплет глаза. Знать бы, где выход… — Ты не сможешь идти, да? — Кай развязывает верёвки на ногах зелёного ниндзя. Ллойд качает головой. Произносит одними губами: «Прости». Неужели это конец? После всего, что они пережили? Кай прижимается лбом к коленям Ллойда. Закрывает глаза. Вспоминает вулкан. Ллойд тогда был совсем маленький. Запертый в железной клетке, будто пойманный птенчик, такой измученный и ослабший. А Кай (как же он был глуп и самоуверен!) думал, что важнее «Острозуба» в тот момент нет ничего на свете. Он даже Ллойда не сразу заметил: настолько был ослеплён желанием доказать, что достоин стать зелёным ниндзя. И очнулся от этого безрассудства лишь когда услышал, как Ллойд зовёт его, когда увидел, стоящего на крошечном камне посреди кипящей лавы, беззащитного и напуганного… Наверное, именно в тот момент, когда маленькие ручонки обвили его шею, а носик уткнулся в плечо, когда он крепко обнимал дрожащего от страха мальчика, вспышкой пришло осознание собственного предназначения. Кай внезапно понял, кто будет (да и всегда был) зелёным ниндзя. И одновременно с этим ощутил, как внутри него разгорается жаркий огонь. И это пламя было в десятки, в сотни раз горячее всей лавы, что их окружала. — Не бойся, солнышко, всё будет хорошо. Я вытащу нас отсюда.***
Когда Кай снова открывает глаза, первое, что он видит — капельница. И гладко выкрашенные в голубой стены. Поворачивает голову: на прикроватной тумбочке ромашки в вазе. Мандарины. Телефон. Наушники. И… письмо. Тело бросает в жар. Он смотрит на свои руки, ноги, грудь: почти всё в бинтах и повязках. На щиколотке и стопе — гипс. Странно, что ничего не болит. Наверное, в капельнице какой-нибудь анальгетик. Кай приподнимается на локтях, чтобы оглядеть помещение: довольно маленькая палата. У стены два стула и стол. Рядом — дверь. Наверное, в уборную. Потому что напротив другая дверь, со стеклом — в коридор. Пусто и тихо. Слабый запах лекарств. И белый конверт. Как такое может быть? Кай вспоминает склад. Лицо Ллойда. Взрыв. Он хватает конверт и со злостью разрывает край. Но тут же с облегчением вздыхает, увидев другой — самый родной на свете — почерк. «Дорогой мой, любимый! Кай. Я так много хотел тебе сказать. Ну почему я не сделал этого раньше? Почему? Наверное, мне всегда не хватало смелости. Ха, смешно. Мастер Энергии, зелёный ниндзя, оказался последним трусом в любовных делах. Теперь вот жалею, что вовремя не признался, не высказал всё, что чувствую к тебе. Я люблю тебя больше жизни, мой дорогой, мой хороший! Помнишь, после того, как мы думали, что Зейн умер, мы все разбрелись по разным уголкам Ниндзяго? А когда я к тебе пришёл, чтобы позвать обратно в команду, спросил, когда ты перестанешь думать о себе и начнёшь о других? Помнишь? Ну конечно помнишь! Я ведь тогда так огорчил тебя! Я на самом деле никогда считал тебя эгоистом, Кай. Никогда я так не думал. Я просто очень сильно был обижен на тебя за то, что ты оставил нас всех. И меня. И злился из-за этого. Вот и наговорил всякой ерунды. Если бы я только мог представить как тебе было тяжело! Но мне было так плохо без тебя, понимаешь? И пришёл я к тебе последнему потому, что боялся этого разговора. Мне так и не хватило духу тебя просто обнять и сказать, как сильно ты мне нужен. Именно мне, а не команде или кому-то там ещё. Я ведь и шёл к тебе с этим намерением, Кай! Какая же я бессердечная свинья… Так тяжело на тебя смотреть сейчас. Так больно. Но я уверен, что ты выкарабкаешься. Мы ведь и не из таких передряг выбирались, правда, Кай? Я хочу, чтобы первое, что ты увидишь, было моё письмо. Чтобы ты всё-всё узнал и понял. Ну и ещё, наверное, на бумаге проще признаться во всём… Ты просто не представляешь себе как я ревновал тебя к Скайлор! И ведь сам толком не понимал, что со мной происходит! Просто ненавидел её. Просто был зол на тебя, за то, что ты так себя странно вёл рядом с ней. Мне казалось, что Скайлор отнимает у меня тебя. Казалось, что я теряю моего лучшего друга. А потом, когда мы вернулись с острова, когда у вас всё с ней закрутилось… Ох, Кай… Наверное, отчасти эта ревность и помогла мне понять, как сильно ты мне нужен. И что я люблю тебя несравнимо больше, чем просто друга. Это было так больно, Кай, ты не представляешь. Хотя нет. Представляешь. Я причинил тебе такую же боль, когда в нашей жизни появилась Харуми. Ты ведь так страдал! А я? Что я сделал для того, чтобы утешить тебя? Как дурак последний себя вёл: избегал тебя, потому что (опять!) боялся разговора на эту тему. О чем я только думал?! Ну, об этом мы всё-таки поговорили. И ещё. Та ночь в бунгало. Я не знаю, что меня остановило… Как будто это был не я, а кто-то другой. Прости. Я хочу быть с тобой. Хочу прикасаться к тебе и чувствовать твои прикосновения. И поцелуи. И не только. Правда. Так что, если ты не передумал, то я готов. Навсегда твой, Ллойд». Кай прижимает письмо к губам, потом к сердцу. Ждёт. Открывается дверь и Ллойд зелёным вихрем прыгает на постель. Обнимает так, что рёбра хрустят. Но это ничего. Пусть. Целует в губы, в щёки, в нос, в глаза, снова в губы, в шею. За ухо. И замирает. Молчит. — Ллойд, — шепчет Кай и не узнаёт свой голос. Он гладит лохматые волосы. — Ллойд, — тихонько зовёт он, наслаждаясь звучанием любимого имени, — малыш, как ты? Дай я на тебя посмотрю. Зелёный ниндзя садится. Красивый как всегда. Любимый. — Я-то в порядке. А вот ты… — Ллойд вздыхает. — Он тебе ничего не сделал? Что с твоими ногами? Мастер Энергии отрицательно мотает головой. — Ничего. Накачал какой-то дрянью. Всё было как в тумане. Я не мог двигаться. Сейчас всё хорошо. Особенно теперь, — Ллойд улыбается и проводит рукой по плечу Кая. — А как мы выбрались оттуда? Я почти ничего не помню. — На самом деле мы не выбрались. Ты создал что-то вроде огненного щита. Он защищал нас от жара и сохранял кислород. Как много лет назад в вулкане, помнишь? Ну конечно, помнишь. Зачем я спрашиваю? — Да, я вспоминал об этом. Не так уж и много лет прошло, — улыбается красный ниндзя. — Много, Кай. Я уже давно вырос. Когда же ты это поймёшь? — зелёный ниндзя хмурит брови, но Мастер Огня знает, что на самом деле Ллойд не сердится. — Ния говорит, что ты для меня всегда будешь ребёнком, — Кай берёт руку Ллойда и прижимает к губам. Тот вздыхает, но молчит. — А почему на мне живого места нет? Кажется, у меня сломаны рёбра. И нога. Руки почему в бинтах? — Да уж, тебе досталось… Но рёбра не сломаны. Нога только, — успокаивает зелёный ниндзя. — Ты долго держал щит, но (не знаю, что произошло) в какой-то момент он ослаб и на нас посыпались доски с потолка. И ты накрыл меня собой (эх, если бы я мог двигаться, я бы не допустил этого!), и ещё хотел этого психопата спасти. Схватил его за шиворот и попытался придвинуть вплотную ко мне. Но не успел. Что-то рвануло и ты придавил меня так, что я почти не пострадал (правда, всё-таки немного задело ноги и плечо). Зато в тебя вонзилось куча деревянных щепок и щиколотку придавило потолочной балкой. А потом я, наверное, потерял сознание, потому что не помню, что было дальше. Мне рассказали уже в больнице, что нас нашли спасатели. Они очень удивились, что мы не сгорели заживо и что не умерли от удушья. — А что с этим… поджигателем? — Ему тоже пришлось несладко. Даже хуже, чем тебе. В его лёгкое влетела острая деревяшка. Врачи говорили, что у него мало шансов. Но ничего, выжил. Говорят, всё время про тебя спрашивает. Больной! — Но он и правда болен. Его нужно лечить. — Ну это уже будем решать не мы. Хотя по мне — пусть лучше сидит за решёткой. Не знаю, зачем ты вздумал его спасать во второй раз. — Ты всё слышал? Когда мы разговаривали с ним? — Не всё. Но смысл понял. Ты спас его когда-то и он в тебя влюбился. И на этой почве съехал с катушек. Теперь ты его жалеешь. Но я не понимаю! — зелёный ниндзя вдруг вскакивает. — А если бы он покалечил тебя? Или что-то ещё хуже? — Ллойд, солнце, иди ко мне. Мастер Энергии послушно садится обратно. Кай кладёт голову ему на колени. — Не горячись так, ладно? — Ладно. Просто мне не нравится, что ты его защищаешь. Он нас чуть не сжёг! — Всё же обошлось. Любой может оступиться. Тем более ты не знаешь всей истории. — Так расскажи! Может, я изменю своё мнение. — Хорошо. Только позже, ладно? Что-то я устал. — Ой, прости! Я не подумал, — Ллойд хочет встать, но Кай ловит его руку. — Нет, останься. Не хочу, чтобы ты уходил. Зелёный ниндзя снова садится. Он осторожно перебирает волосы своего Мастера Безрассудства, пока тот засыпает. — Спасибо за письмо, — говорит Кай в полудрёме. — Для меня было очень важно узнать всё это. И ты на самом деле очень смелый, правда. Только… — он с усилием открывает слипающиеся глаза. — Только знаешь что, Ллойд: я больше не люблю бумажные письма. — Обещаю, что это — последнее. Теперь я буду говорить, — Ллойд наклоняется и шепчет, обжигая горячим дыханием. — Каждый день буду говорить, как сильно тебя люблю. И что у меня нет ни кого на свете роднее тебя. — Это хорошо. Я тоже обещаю, малыш. Пользуясь тем, что Ллойд так близко, Кай трётся носом о его щёку. Целует в уголок рта. Кладёт голову на его ладонь. Чувствует нежное касание губ на своей шее и тысячу мурашек, разбегающихся по всему телу. И засыпает в объятиях любимого.