Моя гребаная златовласка

Господи, как же ты меня бесишь. Я же вижу - в твоей улыбке нет ни грамма тепла, только изощренная издевка. Что ты еще планируешь мне устроить? Кого ты убьешь на этот раз? - Аллен, это только начало, - вот, что ты говоришь мне. Постоянно одно и то же. Да у меня уже не осталось близких людей, я от всех отвернулся. Только ты один... Все начинается и кончается обещаниями. Ты говоришь, чтобы я готовился, но потом пропадаешь на полгода, год, два... Или мы убиваем тебя, и я прощаюсь, выдыхаю боль и сожаление, что все случилось именно так, и вдруг ты появляешься снова - непонятно, откуда. Черт бы тебя подрал! Определись уже - ты мертв или жив? - Это только начало, Аллен, но я... Что - ты? Что, блять, ты? Опять скажешь очередную колкость, попытаешься меня оскорбить, унизить или растоптать, не догадываясь даже, насколько мне больно от одного твоего вида, от одной мысли о тебе. Я ненавижу тебя, Эобард, ты - мое проклятье и... мой дар. Великий дар, бездушный, безутешный. С глазами, излучающими холодное любопытство, с издевательской улыбкой. Будь ты в своем настоящем облике или в теле Харрисона Уэллса - мне уже плевать. Я узнаю тебя, даже если обрядишься в тело престарелой монашки или азиата, который держит лавку с пряностями на соседней улице. Мне уже плевать, как ты выглядишь и на что похож. Мне нужно, чтобы ты... Для начала, чтобы ты прекратил пытаться уничтожить все, что мне дорого. Твои попытки выглядят нелепо, признаться. Если бы ты по-настоящему хотел причинить мне настолько сильную боль, то уже давно попереубивал всех, кого я знаю. И у тебя хватило бы сил сделать это так, что мне не удалось бы тебя остановить. Ты это знаешь, я тоже. - Но я буду продолжать... Доканывать меня, а, Эобард? Может прекратишь уже? Сколько можно? Просто подойди ко мне поближе, так, чтобы я смог дотянуться до тебя и, наконец-то, поцеловать тебя... Хотя уверен, что даже это не сотрет с твоего лица самонадеянную улыбочку. Скорее всего, ты просто приподнимешь бровь и ухмыльнешься, мол, что, Аллен, совсем крыша поехала? А, может, и поехала. Тебе-то что с того? Ты же этого и хочешь, разве нет? Только знай, моя гребаная златовласка, я уже съехал с катушек. Стоило только увидеть тебя - тогда еще Харрисона Уэллса - и моя жизнь пошла по пи... Ай, ладно. Зде. Я все же хотел закончить предложение. Еще хотел крушить все вокруг и врезать тебе пару-тройку раз, чтобы вместо ухмылки на твоем лице появилось любое другое выражение. Господи, как же ты меня бесишь! Как же я хочу повалить тебя на землю и заставить кричать мое имя... - Но я буду продолжать любить... Даже не вздумай продолжать... Просто подойди и поцелуй же меня, наконец! Сколько можно оттягивать момент? Срань! Я и сам готов прыгнуть на тебя, не дожидаясь ни согласия, ни каких-либо сигналов. Плевать мне уже. Я схожу с ума от одного твоего вида, от твоей улыбки, от вызова в глазах. Ты хочешь уничтожить меня, но я уже уничтожен. Я уже у твоих ног, жаждущий. Я умоляю тебя, чтобы ты пинал меня и топтал... Чтобы у меня появилась возможность прикоснуться к тебе... Да что б тебя! У меня мысли разбегаются, я весь - оголенный нерв, каждое прикосновение - боль, муки и наслаждение. Не смей говорить мне про любовь! Ты ничего не знаешь о ней, а если бы знал, то все давно понимал. То увидел меня - то, что от меня осталось, и сделал бы своим. Не игнорил, не относился, как к врагу или другу. Ты и сам прекрасно знаешь, что мы - нечто большее, что мы - два гребаных неразлучника, мы неделимы, как причина и следствие, которые постоянно меняются ролями. Ты - мой великий змей Уроборос, а я - твой хвост, который ты все время пытаешься сожрать, не понимая, что он - то есть я - часть тебя самого. Если не станет тебя, то я исчезну. Если не будет меня, то ты пропадешь... Не смей говорить мне про любовь, иначе я не выдержу... Пожалуйста, скажи мне... - Буду продолжать любить... себя. ... Вот же срань.