Дай мне свободу!

Проклятие! Разве не был я достоин того, что имел? У меня было всё: имя, честь, права, дом с садом, слуги... Свобода. Я никогда не нарушал закон. У меня никогда не было долгов. Я хорошо платил своим людям. Я нес военную службу. За что? За что меня, честного и чистого перед людьми и государством человека обрекли на участь скота? С тех пор как упал этот проклятый метеорит, все перевернулось вверх дном. Так много людей погибло... Теперь мы должны восстановить цивилизацию. Выжившие организовали свое новое государство. Во главу сразу встали те, у кого было оружие, уцелевшее хозяйство и единомышленники. Бандиты, иначе не скажешь. Они и навели здесь свои порядки. Те, кто соглашались на их условия, принимали активное участие в построении нового государства и несли службу в их "армии" получали землю и работу, были обеспечены всем необходимым. Остальные же стали рабами. И я один из тех, кто до последнего боролся с их режимом. Я поплатился за это. Зовут меня теперь Грес. На самом деле это не совсем имя. Это номер, состоящий из букв. В нумерации рабов есть свои особенности. Те, кто добровольно соглашался стать рабом или не оказывал сопротивления при захвате нумеровались цифрами и носили кожаные ошейники. А так называемые "Враги народа" нумеровались буквами, подлежали обязательному клеймлению и носили железный ошейник с надписью "предатель". Когда происходил первый массовый захват рабов, наше новое правительство, Властный Совет, устроило настоящее зрелище. Каждого захваченного выводили на помост и требовали с него добровольного признания власти правительства и подчинения новому порядку. Согласным давали номер и отправляли на рынок. Бунтовщиков тут же прилюдно клеймили калёным железом и отсылали на государственные производства. Наблюдавшие за этим пока ещё свободные люди тут же бежали проситься в армию, либо в свою очередь шли в рабство добровольно. Я горжусь теми, кто был со мной до конца. Когда меня вывели на помост, мне было страшно. Я отказался от предложенной присяги. Они поставили меня на колени, поднесли ко мне горячий металл и спросили снова. Мое сердце колотилось, едва ли не выскакивало. Но я не допустил и мысли о согласии. Это больно... Очень больно, когда тебя жгут железом. Даже не знаю, как это можно было перенести. Я стыжусь своего крика. Перенести боль мне не хватило сил. Но я рад, что остался их предателем. Меня отослали на ткатскую мануфактуру работать в цехе покраски тканей. Затем перевели на новое предприятие по производству угля. Там я и встретил его. Будь проклят день, когда этот господин Артон явился на предприятие. Он пришел за тем, чтобы выкупить одного из самых послушных рабов. Да, это была очередная задумка власти. "Предателям стоит дать второй шанс. Вместо тяжёлой и опасной работы они могут получить дорогу в частные хозяйства. Там всегда легче. Надо только хорошо себя вести." Я был одним из лучших работников. Чувство собственного достоинства не позволяет мне быть лодырем. По среди рабочего дня меня отозвали с рабочего места и привели вместе с друзьями по несчастью к этому Артону. -Есть среди вас желающие все же принести присягу?-спросил он. Ответом ему была тишина. Никто из нас не хотел даже слышать о возможности присягнуть на верность правительству. -Сегодня одному из вас десятерых будет позволено покинуть эту адскую работу. Лучший раб будет переведен на частное предприятие. Это большая удача. Итак, если никто из вас не собирается получить эту возможность добровольно, я выберу сам. -Нам плевать на все ваши решения. Ни честности, ни справедливости, ни рассудительности. Мы, конечно, благодарны правительству за то что после катастрофы никто не остался без хлеба. Но как можно было взять и поработить целый мир?-Выкрикнул один из рабов. -Таково решение власти. И вы будете подчиняться ему добровольно или против воли. Этот может возвращаться к работе. Крикливого увели. Не думаю, что это расстроило раба. Скорее даже наоборот. Я был рад за него и это вызвало улыбку на моем лице. Артон бросил на меня взгляд. -Радуешься, что теперь у тебя больше шансов? -Радуюсь, что меня окружают достойные люди. -Может у тебя есть желание изменить свою жизнь? -Несомненно. Огромное сильное желание. -Ты готов дать клятву правительству? -Нет. Я верен своим принципам. -Дай угадаю, не ты ли ГРЕС? -Я. -О тебе говорят лишь хорошее. Ты трудолюбив, старателен, пунктуален. Из всех рабов ты самый вежливый, но упертый. Я буду полным дураком, если откажусь от такого как ты.-Артон самодовольно хмыльнулся. -Мне все равно. Что здесь, что там... -Славно. Артон выкупил меня. Связав меня, сопровождающие моего нового хозяина тащили меня до самого хозяйского дома. Благо, живёт он не далеко, от силы в получасе ходьбы от фабрики. Во дворе большого частного дома меня наконец развязали. -Твоя работа-двор и сад. Везде должны быть чистые тропинки и газоны. Моя жена любит ездить верхом в саду, не забывай убирать навоз за лошадью. У входа в сад есть кладовая. Там лежат все необходимые инструменты. Не забывай, эти деревья требуют много воды. Каждый день поливай их. Не меньше пяти вёдер на каждое. Приступай к работе.- сказал Артон и ушел в дом. Состояние двора было, мягко говоря, неприемлемым. Кто-нибудь говорил хозяевам дома, что если рвать письма и бросать их на землю, чище не станет? Может они не слышали и о том, что не стоит бить во дворе посуду? Видимо, недавно в доме был скандал. Я взялся за дело. К вечеру двор и сад были чистыми и аккуратными. Заросший газон был опрятно скошен и пошел на корм лошадям. Деревья были политы, опавшие ветки и листья пошли на растопку в кухонной печи. К моему удивлению Артон обратил на это внимание и счёл необходимым высказаться по каждому пункту моей работы. Его похвала меня мало интересовала. -Господин. Законодательство предусматривает способы освобождения рабов?-Спросил его я, уйдя от темы нахваливания моих трудов. -Нет. Раб-это пожизненно. -Вы обманываете меня. Я вижу. Ведь есть же закон. Расскажите мне. -Нет такого закона. -Господин, врать вы не умеете. Поняв, что меня тяжело обмануть, Артон решил на этот раз уступить. -Если раб ни разу не будет обвинен в побеге, драках, пьянстве, воровстве и прочих серьезных преступлениях, решаемых в суде, и прослужит честно шесть лет, он может просить об освобождении и хозяин может дать ему свободу. -Ясно. -Ты можешь отдыхать, Грес. -Спасибо. Во мне загорелась надежда. Шесть лет- не так и много. Они стоят того, чтобы побороться за свободу. И когда я ее получу, правительству настанет конец.