Я не дам тебя в обиду, Конни

Слэш
G
Завершён
27
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
27 Нравится 5 Отзывы 8 В сборник Скачать

Я не дам тебя в обиду, Конни

Настройки текста
      Ночь медленно шагала по улице, освещенной тусклыми фонарями. Где-то медленно ходили стражи, держа фонарики в руках и кивали друг другу, беззвучно здороваясь. Город давно спит, в единичный окошках виднеется слабый свет свечей, но бока домов сейчас больше освещали яркие звезды и луна. Коннор с Ричардом давно привыкли к свету за дверью, которую частенько приходилось подпирать тяжёлым сундуком с вещами. Иногда, они спали по очереди, следя за шумом исходящем из-за двери, чтобы вовремя разбудить спящего и посоветовать ему занять безопасное место под кроватью. К большому сложению, жизнь с отцом алкашом была именно такая. Коннор старше Ричарда, но эту разницу они никогда не считали, ведь она была совсем маленькой. Что вам дадут пару минут? Но если этих двоих поставить рядом, скорее предположения о старше сыне упадут именно на голубоглазого Рича. Хенк — Лейтенант в отставке, а сейчас и знаменитая пьяница, которая пропьет все что только есть, все что только можно, и одежду, и вещи, и дом, и семью, из которой осталось пара несчастных сыновей. Коннор и Ричард давно поняли, что подарков от этой жизни не дождутся. Еды парой совсем не было, ведь деньгами располагался только их отец, который оставлял монеты чуть ли не в каждом баре. Заработать из-за знаменитого имени бати было просто невозможно, да и вообще, эти двое были ещё тем посмешищем для всего города, поэтому от окружающих пониманием даже не пахло. — Ты все, что у меня есть, Конни. — каждый раз повторяет Ричард своей кареглазой копии и нежно гладит её по щеке, пока сон утягивал её в свои сети, а длинные ресницы медленно закрывались — Обещаю, я никому не дам тебя в обиду. — Я люблю тебя, Ричи... — сонно отвечает близнец и крепче прижимается к брату, пока тот гладит его по голове. За дверью снова бушевал отец, он громко что-то кричал и с грохотом ронял что-то на пол, бил остатки вещей, пока братья пытались спать. Голодные, они судорожно скручивались в калачики и прижимаясь друг к другу, а где-то во сне видели их спокойную жизнь. Тогда, в их сне, была жива мать, жив был их старший брат — Коул, а отец не пил и радовался жизни рядом с ними, желая исполнить мечту матери: построить дом возле леса с прекрасным видом на тёплый океан. В их сне над ними не смеялся весь город, привидив кого-нибудь из Андерсонов, все уважали отца и обращались к нему, называя лейтенантом. Тогда мать работала в цветочной магазине, а трое мальчишек всегда приносили ей на прилавок свежий товар, который собрали за городом. Их мать… Она была прекрасна. Нежные руки, она была аккуратна, хрупка, спокойна и до ужаса мила, совсем как цветы, которые она чуть ли не за даром отдавала прохожим. Одного взгляда этой девушки было достаточно, чтобы понять, насколько она тебя любит и без слов, на сколько тебя любит весь этот мир, и на душе становилось легче, только стоило великолепной особое оказаться рядом с тобой. От неё всегда приятно пахло фиалками, девушка очень любила эти цветы и всегда пахла как они. Она жива… Она рядом… Она счастлива… Она во сне… Ричард просыпается от стуков, от агрессивных попыток открыть дверь, которая была плотно прижата сундуком. Замочек уже был сломан, а дверь так и грозилась с каждым ударом слететь с петель, грохнуть я на тот самый сундук, да и пустить страшного, злого и бухого монстра в комнату к мальчишкам. — А ну открывайте, маленькие сучоныши! От папки прячетесь?! Сейчас я вам покажу прятки! — невнятно вопит Андерсон старший, и бедный Ричард принимается трясти Коннора, стараясь скорее разбудить. Оба прячутся под кровать, оба жмутся как можно ближе к стене и друг другу надеясь, что пьяный отец не найдёт их, что и происходит. Снеся несчастную дверь, Хенк кружит по комнате шатаясь из стороны в сторону, фырчит и иногда угрожающе хлещет по своей руке кожаным ремнем из не аккуратно висевших на бёдрах брюк. Причины для «наказания» не было, да и этому папашке причина не особо была нужна. Проходят года, так быстро, так просто, они так сильно похожи один на другой. Коннор и Ричард растут, понимая с каждым разом все больше и больше, что важнее людей чем они друг у друга никого не будет. Близнецы даже подумывали уехать в другой город на накопленные деньги. Оба работали за городом и теперь имели хоть какой-то достаток и все было хорошо, пока Коннор в слезах не падает к Ричарду на колени. Ричард всегда был старше, умом, ответственностью, да и не только, в основном всем. В любом случае, именно он мог что-нибудь посоветовать братишке, но скорее всего не в этой ситуации. Любовь сыграла к ним страшную шутку. Коннор беспамятно любил какую-то девушку, которая, злобно поигравшись с его чувствами отвергла его и оставила мучаться. — Конни, я не дам тебя в обиду, пожалуйста, прекрати плакать... — привычки ничуть не изменились, остались те же, и что бы не случилось, Ричард все равно будет осторожными движениями приглаживать волос Коннора, — Я люблю тебя, Конни. — Я хочу умереть, Ричард, я не хочу так, я не хочу жить без неё! — воет парень, крепко обнимая колени брата, не видя, что по щекам близнеца так же текут слезы, тот так же плачет, как и он. Ричарду больно, он всю жизнь любил Коннора и был готов на все ради него, но Ричард так же и не просил взаимности в свою сторону, но жутко ревновал. А сейчас, узнав, что сердце его любимого брата принадлежит в первую очередь не ему, а какой-то барышне, его разрывала обида, боль и ужасное разочарование. — Всё будет хорошо Конни, все будет хорошо…

***

Главная площадь, куча народа, шум, крики, смех и резкая гробовая тишина. Коннор на всю свою жизнь возненавидел это место. Расталкивая всех, он бежит прямо в цент шумного «собрания», где и был Ричард... с петлёй... на шее... — Ричард Андерсон… — Пустите, пожалуйста, пропустите меня. — кричит на всех кареглазый расталкивая надоевших людей — За убийство Эмилии Агнест… — Ричард! — выкрикивает парень в паре метрах от заключённого — Приговаривается к повешенью. Брюнет совсем не обращает внимание на стражу, которая рванула сразу за ним, совсем не слышит возмущенные крики людей. Он падает в объятья Ричарда и громко рыдает, совсем никого не стыдясь. Он крепко прижимает к себе своего голубоглазого близнеца, который так же позволяет себе разрыдаться. — Зачем?! — это и все, что получается Коннору выдавить из себя, задыхаясь в слезах. — Я обещал, что никому не дам тебя в обиду... — Ричард приглаживает волос рыдающего Коннора и притягивает его к себе, нежно целуя в губы — И я исполнил свое обещание, Конни... В опухших, полных слез глазах старшего читается вся ненависть к этому миру и вся любовь к этой убийце, которую сейчас хотели повесить за убийство девушки, что сделала ему больно. Если это так, то пусть рядом с Ричардом, одевают и на его шею петлю. — Я люблю тебя, Ричи... — тихо тянет Коннор, смотря в глаза Ричарда, он осторожно гладит его по щеке и поджимает дрожащий губы — Пожалуйста, не оставляй меня... Ричи... Ричард, пожалуйста! Обещай мне это, что не оставишь меня одного... Останься со мной... Но по щекам голубоглазого только текут горячие, крупные слезы, нет, такого он не может обещать Коннору с петлёй на шее, поэтому он медленно опускает руку и кладет ладонь на сердце Коннора, от чего тот только громко воет в новом потоке слез. — Обещай мне, Ричи, пожалуйста! Пообещай мне это! — захлебываясь с слезах выпрашивает старший — Я здесь, Конни, я не оставляю тебя, я всегда рядом... Я всегда с тобой. Стражи молча стоят, смотря на этих двоих, ведь все знали, что никого больше у этих двоих нет кроме друг друга, знали и прекрасно понимали, что Коннору будет не легко, ведь парнишка, по сути, останется один. Как поздно они это поняли. А Ричард и Коннор бесстыдно целуются, обнимают друг друга и плачут. Плачут смеются и что-то глупо говорят друг другу, захлебываясь в собственных слезах. Их не спешат растащить, по крайней мере хранители порядка, потому что эти двое были давно на слуху у каждого и эти двое нужны друг другу больше, как никто другой. — Я люблю тебя, Конни… — тихо шепчет Ричард в самые губы брата и снова целует их — Люблю тебя. А Коннор только и может повторять за Ричардом и обнимать руки брата, держащие его лицо.

***

Бледный Коннор сидит на полу в их холодном доме один. Бедняга забился в угол, весь в слезах, дрожа, он обнимал себя и совершенно не понимал, что теперь ему делать? Куда идти? Он чувствует себя никем. Нет больше Ричарда, нет его вечной поддержки, нет того, кто всегда будет рядом. Дверь медленно скрипит и открывается Коннор видит отца, ещё трезвого, спокойного, да и тот увидел его. Всего бледного, дрожащего и до ужаса трясущегося, на вид совсем не живого. Он часто и рвано дышал, будто взбешенный зверь, каждый вздох по звукам давался Коннору с большим трудом, да и по судорогам тела было понятно, что даже вздохнуть у парнишки толком не получается. — Коннор? — нахмурив брови, спрашивает Хенк, на что тот только воет и откидывает голову назад с громким глухим стуком ударяясь затылком о стену. Хенк метнулся к нему, но тут же остановился, пока Коннор жмурится, лишь сильнее сжимается и открывает рот в беззвучном крике, после чего шумно втягивает воздух и громко плачет. Андерсон впервые почувствовал себя мудаком, где-то в пятой точке, так поздно заиграло долбанное отцовство, и он быстро садится перед сыном на колени. — Коннор, что слу… — Они повесили его! Они убили его! Ричард... РИЧАРД… Папа… Папочка, его больше нет… Ричард… Хенк приходит в ужас от состояния Коннора, от того, в какой истерике он сейчас бился и громко рыдал. Для себя он понимал, что сам во всем виноват, ведь если бы не он... Когда вообще Коннор звал Хенка «папой» или «папочкой»? Верно, только в далёком детстве при живой матери и когда все шло слишком плохо, когда он нуждался в поддержке или помощи. Коннор так и не успокаивается, он теряет сознание не пойми от чего, а Хенк только и может, что крепко прижать к себе ослабевшее тело сына и заплакать. Зачем плакать сейчас, когда слезами уже ничего не изменить? Он потерял все, остался только Коннор. Если остался. Но ведь Коннор долго так не протянул, он не находил себе места, постоянно очень сильно нервничал и большую часть времени бился в истерике, прижимая к себе подушку любимого брата. В какой-то из дней его нервы все таки не выдержали. И он взял в руки нож. Медленно приставив лезвие к бледной коже руки, закрывает глаза и шумно выдыхает. — Я люблю тебя, Ричи... — тихо произносит кареглазый и садится на пол, пока по запястью течёт алая кровь, а вместе с ней вытекали и последние капли жизнь кареглазого, хотя... давно было ясно, что все закончится именно так. В тот момент, когда Хенк находит Коннора, он только и может, что напугано перетянуть его руки первой попавшейся тряпкой. А после, он выскакиваея на улицу, кидается на каждого прохожего, молчит о помощи и кричит, что его сын умирает. Только вот все обходили его стороной, думая, что лейтенант снова выпивший и в помощи не нуждается. Если не они, то кто-нибудь другие.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.