Глава 2
4 ноября 2020 г. в 20:58
Примечания:
Включите плейлист с песни White Lies - Big TV
— Время десять часов утра. Код 1901. Состояние вашего здоровья на сегодняшний день…
— Джул, выключить до завтрашнего дня, — сонно проговорил мужчина.
— К сожалению, данная функция не может быть мною рассмотрена.
— Да-да, я знаю, налей мне кофе и включи набор ванной.
— Будет сделано, код 1901. Вам три ложки сахара или две?
— Две, — удаляясь в глубь квартиры прокричал мужчина.
Он протирает сонные слипшиеся глаза. Умывает лицо и чистит зубы. Рассеянно глядя по сторонам, пытается собрать сознание в единую структуру. Вода была набрана, об этом ему сообщает Джул из динамиков, находящихся наверху. Тепло и мягко. Тело обмякает и расслабляется ещё сильнее. Закрыв глаза, он погружает голову под воду. Задержав дыхание, он представляет себя на пляжном берегу, где под шезлонгом у него стоит коктейль в виде кокоса, а в океане плещутся рядом дельфины и прочие рыбёшки.
Ненадолго открыв глаза, он видит лишь потолок своей квартиры. Джул воспринимает это как странную опасную активность и сливает лишнюю воду, чтобы мужчина смог дышать.
— Риск под номером восемь, внимание, риск под номером восемь. Активирую слив воды.
Выругавшись, он выходит из ванной. В дверном проёме встроенный механизм потоком воздуха сбрасывает с него лишнюю влагу и, надев нижнее бельё, он направляется на кухню.
— Какой сегодня выберите завтрак? Овсянка, яйца или каша?
— Предпочту отказаться, поем в другом месте.
— Это вредно для вашего организма. У вас замечен коэффициент недостатка веса в районе 14.5. Вам нужно набрать вес.
— Знаю, спасибо за заботу, Джул.
— Меня изобрели, чтобы служить вам. Это моя работа.
— Жаль, что тебе не добавили функцию не совать нос в чужие дела.
— Простите, но у меня нет носа. Как и остального физического тела.
Мужчина улыбается, игнорируя фразу электронного помощника. Открыв шкаф, на верхней полке он замечает шляпу, которую вчера ему достопочтенно вручили самым необычным образом. Вечер определенно выдался хорошим. Достав чёрную водолазку и поверх неё надев ремень из множества тканевых лент, он облачается в длинный плащ и обтягивающие чёрные брюки.
У входа он обувается в грубые ботинки с толстой подошвой и перед тем как выйти, смотрит на своё отражение. Словно этот раз последний. Ведь он никогда не знает, сможет ли вернуться сегодня домой.
Джул закрывает за ним дверь. Спускаясь вниз по разукрашенному подъезду, он замечает старые затёртые аббревиатуры R;A и множество непонятных рисунков.
Возможно когда-то это был жилой дом. Сейчас это не имело никакого значения.
Улица встречает его шумом уличных торговцев едой. Толпой, что непрерывно движется и громким гулом пролетающих сверху машин.
Он чувствует себя чужим среди этого толпища. Хаос и беспорядок нижнего яруса, проявляющийся в постоянном страхе быть пойманным или убитым. Страшно, что к этому привыкаешь. И это чувство, разливающееся по венам и холодящее конечности, становится частью тебя. Синтезируется с тобой. И жизнь, своя собственная, кажется прописанным сценарием, где ты просто играешь роль, где ты пешка в руках власти.
Слившись с окружением, мужчина доходит до ларька с азиатской едой «У Ли». Тот приветствует его поднятием руки.
— Что заказывать будешь? — говорят ему на корейском.
— Лапшу с яйцом и суп, — отвечает мужчина.
— О, ты хорошо выучил корейский, молодец.
— Это же ты меня научил этим фразочкам, — улыбается в ответ.
— Ты похож на нас. На корейца, наверное, твои родители ими были, — мешая лапшу проговаривал продавец.
— Ты предлагаешь мне сделать тест на днк, Ли? — с вызовом ответил мужчина.
Тот лишь рассмеялся в ответ, сказав, что у них в жизни никаких денег на это не хватит, да и не позволит никто так глубоко копать.
— Мы сейчас – единый народ, мой мальчик. Это только тут, в трущобах, помнят об этом. Вот, покушай, я тебе ещё булочку положил на десерт.
— Спасибо большое, не забудь ещё чая налить, — парень достает из кармана деньги и кладёт на стол.
— А может что покрепче? Как ты обычно любишь? Виски? Пиво? У меня всё есть!
— Нет, нет, у меня потом дела. Пока только чай.
— Хорошо, кушай давай, кушай.
Мужчина складывает ладони вместе, как показывал сам Ли. Он не помнил точно, но ему говорили, что этот жест выражает благодарность.
Закончив с едой, спускается вниз по улице. Минуя стрип-бары, магазины с электроникой и аптеки, он упирается в угловой дом, поворачивает налево вдоль стены.
Безымянное здание, казавшееся заброшенным. Мужчина нащупывает в глубоком кармане плаща ключ, и вставив его в скважину, проворачивает четыре раза. Толкнув дверь плечом и войдя в непроглядную тьму, он идёт напрямик, уверенно не сходя с пути, пока носки его ботинок не встречаются с тупиком. Круглая красная лампа загорается над ним.
Сканер радужки распознаёт мужчину и отпирает дверь.
Резко тьму сменяет белое, стерильно чистое освещение комнаты. Мужчина жмурится от потока света. Когда глаза более-менее привыкают, он снимает верхнюю одежду и достает из шкафа напротив висящий на плечиках белоснежный халат.
Включает очиститель воздуха. Проверяет оснащение. Чего не хватает, записывает на листок, чтобы потом отдать Джонни. Пока что у него один приём. Плановый. Из того, что он услышал, у пациента что-то не так с ногой. Ничего серьёзного.
Пока у него есть свободное время, накрывает стерильный столик, проверяет сроки годности растворов для обработки инструментов.
У Сыну было две сильные стороны. Теоретическая база и полная стерильность.
Возможно он не был хорошим хирургом, но терапевт и диагност из него был недурной. К нему не часто, но всё же захаживали и с верхнего яруса. Одна из женщин, которую он лечил, рассказала ему, что наверху дела обстоят не лучше, чем здесь. Если тут есть они, нелегальные врачи, то там, GHQ просто использует заболевших, как подопытных кроликов или изгоняют вниз, полностью безнадежных. Никаких медиков, лишь учёные и гора инъекций, переписывание кода. И к какому исходу это приведёт, никто не знает.
Сила пропаганды настолько запудрила всем мозги, что ради статуса и привилегий небожителей они как слепые глупцы ведутся на всё, что им вколят и дадут.
С другого конца комнаты Сыну слышит два голоса. Один из которых ему известен, а второй нет. Первым входит высокий брюнет в чёрной мантии. Следом за ним девушка, на вид лет двадцати. Её лица не разглядеть, она прячет его за копной розовых волос.
— Привет, в общем, вот. Её зовут Вен. Та самая, с ногой, я тебе звонил, — протягивает руку парень.
Сыну протягивает свою в ответ и рукой показывает, куда нужно присесть для осмотра.
— Я написал, что нужно достать, там по мелочи, если не получится – не страшно.
— Будет сделано, не переживай. Когда это Джон не доставал тебе необходимое, а?
— он толкает Сыну в плечи и улыбаясь на прощание, оставляет его наедине с девушкой.
Парень надевает перчатки и маску. Аккуратно просит разрешение для осмотра.
Живот мягкий, безболезненный, лицо симметричное. По всему телу множественные синяки и несколько шрамов.
— Я певица. В клубе выступала и на нас напали, поэтому так выгляжу, не думайте, что я из таких, — боязливо говорила девушка.
— Понимаю, не в первый раз такое вижу. Я сейчас буду осматривать ногу, если станет больно и неприятно, говорите сразу.
Аккуратно взяв худенькую ножку в руки, он пальпировал голень и область выше бедра. Не услышав крепитации и заметных признаков перелома, Сыну взял небольшой аппарат, размером небольше бумажника и выключил свет. Для окончательного диагноза направил его на коленный сустав, белым свечением он произвёл рентген. Монитор, стоявший позади них, показывал цветные снимки конечности.
— Всё чисто, у вас сильный ушиб. Вам нужна тугая компрессия бинтом. Желательно ходить так месяц и снимать только, когда будете принимать ванную.
Достав из ящика эластичный бинт, он туго замотал лодыжку, закрепив специальными скобами. Подав свою руку, девушка ухватившись за неё встала. Заметив значительное облегчение, она одарила Сыну своей улыбкой.
— С вас двадцать. Оплата в ящике у проёма. Затем идите прямо по коридору пока не увидите свет, там будет выход.
Вен поблагодарила Сыну и покинула его кабинет.
Сейчас всё чаще к нему приходили жертвы разгромов и приходится вспоминать травматологию. Это уже десятый случай за две недели. Походу GHQ начали чистку.
— Надеюсь того парня это обойдёт стороной.
***
Тем же днем. В 22:30. — М, как там обстановка? Много людей сегодня придёт? — Как всегда, почти все места заняты. — Отлично, продолжай работать в том же духе. Код 2001 основательно подходит к открытию заведения. И так каждый день. Стараясь держать марку и сохранять своё место в максимальном секрете. Ради безопасности он даже приобрёл на чёрном рынке голограмму заброшенной квартиры. Она стоила почти всё его состояние. В такое время лучше пожертвовать деньгами, чем собственной головой. В его руках планшет, где он по пунктам проверяет каждый сектор. • Бар. • Столики. • Кухня. • Сцена. И конечно же, его артисты. Основная прибыль и визитная карточка. Отодвинув рукой шторы, он вдыхает запах грима и пряного древесного парфюма. За столиком сидит его любимчик. Длинные рыжие волосы он треплет руками, впуская в них мелкую блестящую пыль. Он сидит к 2001 спиной, открывая взор на татуировку на спине. Зеркало, расположившееся между лопаток, всего лишь одно из множества других его тату. Надев зелёные линзы и изрядно проморгавшись, он замечает в отражении наблюдающего на него владельца. — Заметил наконец-то, - ухмыляется, — как ты сегодня себя чувствуешь? Мне доложили, что у тебя какие-то недуги. Сможешь выступить? — Ты вообще хоть раз припомни, когда я не выходил на сцену, — недовольно фыркнул парень, надевая украшение на шею. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Код 2001 подходит ближе и обнимает парня сзади, располагая свой подбородок на его голове. — Что с Дэхви? Он вернётся? — убирая руки с плеч поинтересовался парень. — Не знаю, — сказал владелец удручено и сел на кресло рядом, — Его травмы слишком серьёзные. Я нашёл доктора, но мне сказали, что шансы малы. — Чёртовы псы. Нашли на кого цепи спускать. — Я боюсь, Вудз, что ты будешь следующим. Поэтому, если ты беспокоишься, ты можешь не выступать, зарплату за месяц я тебе заплачу. — Спасибо за заботу, Тэмин, но я откажусь — Вудз улыбнулся своей очаровательной доброй улыбкой. — Хорошо, я оставлю тебя. Отдыхай, — положив свою руку на чужое колено, Тэмин вышел из гримёрной. Вудз смотрит на себя, будто это его последний раз. Чертовски страшно и на душе скребут кошки. Предательски быстро стучит механическое сердце. Будто оно может так себя вести. — Мне нужно успокоиться. Всё будет хорошо. В конце концов, — смотрит на одну из татуировок, — я не так прост. Подправив ворот пиджака и расправив свои плечи, теперь с зеркальной поверхности на него смотрит разукрашенное лицо, полное уверенности и бесстрашия. Его сияние на сцене, как и всегда, манит всё ближе и ослепляет. Вудз, если бы родился раньше, построил бы отличную карьеру. Нет спора, в своём деле он лучший. Даже с риском расстаться с жизнью, он согласен быть таким: запертым в четырёх стенах, скрывающимся от мира. Только так он сможет быть собой. Зрители ликовали, заряжали эмоциями и смыслом жизни. Видеть их улыбки, встречаться взглядами – эти бесценные моменты так бережно и аккуратно будут сохранены в его сердце. Всё ощущалось обыденно. Толпы людей, лавирующие между столиков официанты, суматоха на кухне. Музыка и танцы. Смесь запахов табака и алкоголя. Странное предчувствие, посетившее Вудза, вызывало тревогу. Пол под ногами незначительно дрожал. Пару раз за мгновение моргнул свет. Что-то было не так. Сохраняя баланс, он продолжал выступать. Вдалеке он пытался разглядеть М, который всегда стоял у входа, не впуская чужих. Наконец-то отыскав его, одними глазами Вудз пытался спросить: «Что не так? Что случилось?» Взгляд М был прикован к входной двери. Словно бы застывши на месте, он не двигался и казалось, не дышал. Давление в мыслях нарастало. И когда Вудз закончил песню, быстрым рывком прыгнув со сцены, ринулся к М. Не добежав каких-то пару метров, М повернулся к замершему залу лицом: — Всем молчать и не двигаться! М нажал на рычаг, находящийся слева от него. Зал опустел. Все замерли на своих местах. В клуб ворвался отряд в белых костюмах с оружием. Вудз прикрыл рот рукой и старался не двигаться и почти не дышал. — GHQ пришли, — осознание ситуации пробирало мурашками по пояснице. Они оббежали весь зал, что панорамно захватила картинка заброшенной квартиры. Тогда Вудз в глубине души, поблагодарил Тэмина, за эту чертову голограмму с заменой тактильных ощущений. Белые костюмы осмотрели каждый закуток, каждый угол. — Ничего подозрительного, уходим, — сказал один из них. — Подождите, команды не было, — объявил темноволосый и высокий мужчина. 495. Было написано на его груди. Он не торопясь прошёлся по комнате, останавливаясь и осматриваясь вокруг. Вудз обнаружил, что они смотрят друг на друга. К нему приблизились. 495 ходил по кругу и вытянув руку, пытался коснуться его. Закрыв глаза, Вудз задержал дыхание, но мужчина рукой смог только разрезать воздух. Стремительно развернувшись и пройдя мимо соратников, 495 достал пистолет и замер возле М. Перезарядив магазин и направив дуло прямо к его лбу, он произнёс: — Хорошая попытка, но я чувствую, как фонят твои импланты. Ты уже никуда не годный репликант, прощай. Резкий выстрел, оглушил находящихся в зале. Голограмма спала и схватившиеся за голову от испуга люди, стали видны. — Я D495, страж GHQ. У меня приказ убить всех, кто здесь находится. Крики людей перебивали звуки выстрелов и падающих тел. Вудз успевает убежать за кулисы. В бешеной суете он расправляет наружу рубашку, и, дотронувшись до татуировки пистолета, находящейся на правом боку, берёт уже настоящий в свою руку. Прислонившись спиной к стене, он зажимает нужную комбинацию кнопок и прижимает телефон к уху. Гудки, идущие в этот момент словно бесконечность, смешиваются с собственным ритмом сердца. Эту какофонию прерывает голос по ту сторону: — Вудз? — Нас нашли. Быстрее. Он кладёт телефон в карман брюк и выходит в зал. 2001 стреляет из-за барной стойки. Любая попытка выбраться — терпит поражение. В этом помещении нет ни окон, ни дверей. Главный вход заблокирован и кажется, это первый и последний вечер, когда он покажет своё выступление, в цветах пылающей на коже крови. Вудза хватают сзади за шею, пытаясь задушить. Он разворачивается вправо и ударяет прямо в голову, затем выпустив следом пулю. Из всех, кто находится внутри, боеспособные лишь он и Код 2001 — Ли Тэмин. И бог, если он есть, поможет им выжить. Вудз падает вниз и ползёт по окровавленным телам. Запах свежей сочащейся крови и горячего металла репликантов. Еще немного, и он доползёт до Тэмина. Было бы так просто. Его хватают за волосы и поднимают вверх. Из-под чёрного стекла шлема невидно лица. — Иди ты к чёрту, псина организационная, — Вудз пытается поднять руку с пистолетом. — Приказ убить, — незамедлительно отвечает оцифрованный голос. — Попробуй для начала. Репликант выхватывает из руки оружие и выкидывает в сторону. Наставляя к его виску свой револьвер, он проговаривает: — Код 1011, Чо Сынён, ликвидировать. Вовремя среагировав, Вудз падает на пол, вместе с держащим его ранее репликантом. — Очень жаль, но первым умер ты, — выкрикивал Тэмин, — стреляющий из-за стойки. — Это было очень эффектно, но я бы и сам справился, — смело говорил рыжеволосый. — Хвост прижми, пока нас не покромсали на куски, — перезаряжаясь и меняя точку, выпалил Тэмин. Ситуация безвыходная. Они убили пятерых, но осталось ещё трое и их командир. — Где этого черти носят, — говорит Вудз, вытирая кровь с носа. Тэмин с Вудзом были готовы к такому. Знали, что этот момент случится. И прекрасно понимали, что их собратья не дадут так просто им умереть. Нужно лишь выиграть немного времени. Телефон в кармане играл причудливую мелодию, привлекая внимание к себе. Вудз улыбается одним уголком губ. Облизывая губы, он поднимает руки вверх и подходит к D495 вплотную. — Не стреляй, я безоружен. Мы сдаёмся. Я не хочу быть убитым. Заберите меня с собой, я много знаю. — Например? — последовал вопрос. — Твои щенки этого не догоняют, но ты то точно в курсе. Я уверен. Ты же слышал про R;A? Холодный резкий взгляд репликанта, прожигал дыру во лбу Вудза. Он ходил туда-сюда, не отрывая глаз. — Откуда тебе, второсортному актёришке знать про это? Наличие пушки и друга снайпера — обычное дело в вашей помойке. Мне нужны доказательства. Вудз задирает рукав пиджака и показывает запястье с татуировками смайликов. — Не может быть. — Ты первый и последний, кто это услышит. Как там тебя? D495? Что за тупые имена у вас там выдаются. Кстати, ты красивый, я бы возможно потанцевал с тобой. Только вот с блохастыми нет желания, — Вудз подходил всё ближе к репликанту, касаясь рукой его плеча. Чтобы незаметно воссоздать пистолет. Он казался уверенным, но не был бессмертным. Даже осознавая, что его спина прикрыта и скоро сюда приедут на подмогу, сейчас, жизнь, напрямую зависела от того, выстрелят в него сразу же, или парой минут позже. Воспользовавшись ситуацией, он касается тату и не успев поднять пистолет вверх, боль, пронизывающая руку, охватывает его, и он роняет оружие, падая на колено, держась за больное место. — Ты весьма необычный парень, — D495 пинает лежачего в живот, — необычная технология в тебе. Вижу такое впервые. Да только толку от неё, если я сейчас прострелю тебе руки. Вудз слышит рёв машины. И круто перекатывается в другую сторону. В стену влетает огромный внедорожник, четыре вооруженных человека и парень с повязкой на лбу. Последний делает выстрел в голову со спины репликанта и спрыгивает вниз. — Наверняка думал, что я не приду, — парень с повязкой протягивает Вудзу руку, перед этим убрав пистолет в кобуру. — Так обычно не опаздывают, Тэён, — тяжело дыша, поднимался на ноги Вудз. Тэён улыбнулся своей кошачьей улыбкой в ответ. Тэмин показался из-за кулис и подошёл к остальным парням. Осмотревшись по сторонам, они убедились, что живых больше не осталось. Масштабы потерь были ужасающими. — Про это место теперь навсегда можно забыть, — говорит один из людей Тэёна. — Да, жаль конечно, все мои бабки коту под хвост, дак еще и голограмма – херня полнейшая, нашёл бы что получше, — огорченно вздыхая и стирая пот со лба, говорил Тэмин. — Скажи спасибо, что ты вообще жив, — Тэён сказал это, глядя прямо в глаза Тэмину. Вудз отошёл ото всех, подойдя к входной двери, где лежал М. Целой рукой он провёл по его холодным и острым скулам. — Сочувствую, Сынён, — Тэён наклонился к нему, — мне жаль, но нам нужно идти как можно скорее, пока сюда не пришли остальные из GHQ. — Его звали Марк, — голос охватили печальные ноты, — Он только мне рассказал, что его так звали раньше. По крайней мере, он так думал. Возможно ему загрузили чужие воспоминания. Вудз с Тэёном встали вместе, собираясь уходить с места кровавой бойни. Первый не удержал равновесие и упал. Тэён с Тэмином, среагировав, успели поймать его. Наспех осмотрев они увидели, помимо простреленной руки еще и кровоточащую рану на животе. — Ему срочно нужен доктор, — сказал Тэмин. — Я вижу, — раздраженно ответил Тэён, — где сейчас их найдёшь, они прячутся по своим подвалам. Только этого сейчас и не хватало. Голос, так внезапно раздавшийся с другого конца, напугал парней, что они в тот час направили свои пушки в сторону исходящего звука. Окровавленный парень, встающий из-за заваленных мёртвых тел. Он поднимается на ноги и идёт прямо к ним. Вид у него пугающий, но на удивление он цел и невредим. Его испуганные большие глаза ярко светятся даже из-под прилипшей на лоб чёлки. Вудз узнаёт в нём одного из своих поклонников, что часто приходили сюда. — В общем, я знаю, кто сможет вам помочь. Но за это вы сохраните мне жизнь и заберёте меня с собой. Иначе я сдам вас на верхнем ярусе, — говорит он, пытаясь хоть как-то убрать кровь со своих губ. — Ты еще пугать нас собираешься? — Тэён, агрессивно напирает на парня грудью. — Он, — головой парень указывает на Вудза, — он знает про кого я. Тот парень, с которым вы зажигали прошлой ночью. Он сказал мне, что он доктор. Его друг мне известен. Я смогу с ним связаться. — Сынён, это правда? — Тэмин переспрашивает. Пытаясь победить головокружение и острую боль по всему телу, рыжеволосый вспоминает того самого мужчину в чёрном, что покинул заведение с его шляпой на голове. — Вспомнил его лицо? — нетерпеливо сжав кулаки, ждёт подтверждения парень. — Да, я помню его. Узнаю по глазам. Если врёшь, будут силы – сам тебя прибью. Тэён, Тэмин и сам Вудз переглядываются друг на друга и кивают в одобрительном жесте. Нагловатый парень разжимает кулаки и достает своими трясущимися руками телефон. Найдя нужный номер в телефонной книге нажимает на вызов. Пара гудков и на той стороне раздаётся голос. Включив громкую связь, парень позволяет всем слышать их разговор. — Джон, привет, это я, Усок, помнишь меня? — Усок, — грубый мужской голос повторяет имя несколько раз, — А, Усок! Конечно помню, по какому поводу звонишь так поздно? Надеюсь не подработку ищешь. — Джон, не время для шуток, нам нужен твой доктор и срочно. — Он уже ушёл, нельзя ли до завтра подождать? — Дай мне трубку, — Тэён прерывает их разговор, — Послушай, мы только что попали в перестрелку с GHQ, нам нужен твой треклятый доктор прямо сейчас. — Не кипишуй, чувак, будет вам доктор. Готовьте деньжата, он много берёт. Адрес скину смс-кой, — договорив низким довольным голосом, бросил трубку мужчина.***
Сыну не спал в эту ночь. Сначала зачитался старой книжкой Гёте, затем пытался разобраться в собственных мыслях. Лежал на кровати, пытаясь понять как устроен этот мир. Может за пределами их города жизнь совсем другая и нет никаких репликантов, нищеты и убийств. Собственный разум казался ему чуждым. Это было странно и ощущалось неправильным. Он уже проверял себя на наличие аугментаций и не нашёл ничего. В базе данных нет ни единой строчки об улучшении. Не то чтобы быть репликантом это плохо. Так было бы даже проще. Все ответы были бы словно на ладони. Пока лишь Сыну ставит себе утешительный диагноз — паранойю (NOID). От этих раздумий, его отвлекает оповещение телефона. Взяв его в руки, он увидел текст сообщения. Джон 1:34 Перестрелка с GHQ в баре, где ты был вчера. Не известно сколько раненных, но помощь неотложная. Отправляйся максимально быстро. — Гадство, неужели GHQ добрались и сюда? — с опаской произнёс Сыну. Не тратя много времени, одевшись, он выбегает из квартиры, игнорируя наставления Джул и бежит в нужное место. Изрядно попотев, он запыхавшись подбегает к двери с датчиком. Войдя в открытую дверь и не успев переодеть плащ, он видит, как в его тесный кабинет врываются четыре парня. В крови с головы до ног, они чуть не сносят его столики и кушетку. — Пожалуйста, успокойтесь и сядьте на кушетку, а не ломайте её, — с укором говорит Сыну. От одного вида по жилам стынет кровь, это первый раз, когда к нему приходят после встречи с GHQ. Они никого не оставляют в живых. — Кто из вас тяжелее по состоянию? — Сыну достаёт оставшиеся чистые инструменты из камеры и полностью переодевается в хирургический халат. Тэён помогает Сынёну дойти до Сыну. Они кладут его на вторую кушетку. Под светом яркой лампы, Сынён морщится и кусает губы. — Как ваше состояние? Вы можете говорить? — Могу, только голова кружится чертовски и в глотке пересохло. — Я вас осмотрю, пожалуйста, не двигайтесь и не кричите. Холодные руки Сыну касаются раскалённой кожи. Он уже заприметил два пулевых ранения. Они несмертельны, что уже радовало. — Нужно достать пули. Они застряли у вас в мягких тканях. Раны не глубокие, но нужно будет потерпеть. После я их зашью и сделаю перевязки. Сыну было странно. Конечно он узнал того, кого целовал прошлую ночь и о ком беспокоился сегодняшним днём. А сейчас он лежит у него чуть ли не на руках, весь побитый и израненный. Среди остальных он так же увидел Усока, с которым сидел за столиким рядом. — Это судьба, что я не пришёл к вам сегодня, — случайно произнёс он свои мысли вслух. — Да уж, — Сынён пытался смеяться, — прости, что я сейчас не такой красавчик, как вчера. Полив поражённую конечность спиртом, Сынён стиснул зубы и напрягся всем телом. — Щипать будет сильно, терпите. Вооружившись пинцетом и немалой горой салфеток, Сыну пытался подцепить пулю ребристыми металлическими краями. — Почти ухватился, сейчас вытащу. Он вкручивает пинцет всё глубже и резко выдергивает пулю наружу. Сынён в ответ на это лишь покрывает кабинет различными видами ругательств. Пуля ударяется о стенки металлического лотка. Рана снова обрабатывается внутри и по краям. А затем, вдев нитку в иголку, Сыну принимается шить рану. — Ровно четыре прокола мне нужно, чтобы её зашить, вы готовы? — Да, — на выдохе произносит Сынён, — чем быстрее, тем лучше, пока я не откинулся. — У меня сегодня нет настроения на реанимацию, перенесите это действие на потом, — шутил Сыну. Тэмин, Тэён и Усок наблюдали за происходящим. Подбадривали друг друга, тихонько сидя позади. Каждому из них было тяжело. Обговорив ситуацию и прокручивая детали вновь и вновь, вынесли для себя один единственный тезис. Кто-то сливал информацию о таких местах. Крот, пробравшийся под видом своих. — Его нужно вычислить как можно быстрее. Сейчас не ходить никуда по возможности и держаться плотно, — посмотрев сначала на Тэмина, потом на Усока, говорил Тэён. Тэмин заговорил следом, наклоняясь ближе к Тэёну: — Ты понимаешь, что сейчас нужно что-то делать и с этим доктором, и с Усоком? Где гарантия, что они не сдадут нас, особенно, когда он уже явно заподозрил, что мы не простые прохожие. — У меня есть для каждого выгодное предложение. В любом случае, мы останемся в плюсе, — кивал головой Тэён. Усок заметил, что парни перешёптываются без него и в демонстративно-презрительном виде отвернулся от них, задрав голову вверх. В данной ситуации это выглядело комично. Он сидит весь в крови, из-за чего непонятно, есть ли на теле следы увечий или травмы? Чувства самые что ни на есть отвратительные. Грязь, зловоние и положение дел — полная дрянь. — Доктор, простите, а у вас тут никак не помыться? Просто кровь уже запеклась и эти коросты чешутся, — не выдержал он и резко задал вопрос. — Ты можешь это сделать в соседней комнате, где обычно раздеваются. Там есть душевая, — отвечал Сыну вдевая нитку в иголку. Усок аккуратно вышел за пределы кабинета и направился в душевую. Первый прокол, Сыну ловко перехватывает иглу пинцетом, за ним последовали второй и третий. На заключительном четвёртом, он аккуратно поглаживает Сынёна по голове, называя его «молодцом», затягивает узел и обрезает остатки нити. — Воды? — интересуется Сыну, стирая капли пота со лба. — Нет-нет, потом, давай последний рывок, — терпеливо ответил лежащий парень. — Хорошо, ещё пятнадцать минут. Проделав всё тоже самое с ранением в животе, зашивая рану, Сыну заканчивает с Сынёном и объявляет перерыв. — Я напоследок померяю твоё давление и пульс, ладно? Сынён молча кивнул и надетая ему на руку манжетка неприятно стягивала уставшие мышцы. Он немного пришёл в себя и внимательно рассматривал Сыну. Даже не зная его имени и почти не видя лица, он бы точно узнал эти глаза. Серьёзный, направленный прямо к цели взгляд. Среди строгой темноты его глаз всё же можно было уловить тот самый свет вдали, который смягчал эту безупречность, тая в себе мягкость. — Давление в норме, а вот пульс слишком низкий. У вас есть заменённые органы? — Да, сердце не своё и у меня боевой имплант в татуировке, вот здесь, — Сынён обнажает правую сторону с изображением пистолета. — Трогать можно? — Конечно. Сыну аккуратно дотронулся рисунка на коже. С виду ничего особенно, краска краской. Ввиду своего собственного научного интереса, он подключил к Сынёну несколько электродов и запустил программу на компьютере. Анализ системы занял не более трёх минут, после чего протокол выдал ему полные сведения об имплантации и всю карту здоровья, от производителя и даты постановки, до срока годности и возможных точках замены. — Значит, вам 24. Это возраст, на котором срок старения прекратился. Имя Чо Сынён, код 1011. Замена сердца произошла три года назад в результате острого инфаркта миокарда. Компонент сердца от компании GHQ. И тут написано, что у вас новая печень от вторичного рынка, — Сыну вопросительно глядит на парня. — Это было сделано давно и чтобы никто не догадался, в чипе и прописанном коде заменили анатомически на печень. Здесь нет причастия GHQ. — Простите за мою бестактность, откуда у вас деньги на сердце от GHQ? Я редко вижу людей с нижнего яруса с такими аугментациями. Пистолет поражает своим механизмом, как он работает? Сынён смотрит на Тэёна, ища в чужих глазах одобрения, чтобы рассказать дальше. Получив его он начинает свой рассказ с того, что он сын инженера Чо, который разрабатывал первоначальную систему Harmony и после отставки из научного центра GHQ, в нижнем ярусе испытал свою разработку на себе, а потом и на собственном сыне. — Эти боевые импланты были только у него и у меня, — Сынён дотрагивается целой рукой рисунка, — поэтому псы не знают, что делать, когда я использую его, может и высшее звенья в курсе про это, но им ничего с этим не сделать. Мой особый козырь в рукаве. — Думаю, его уже нет в живых, — подметил Сыну, серьезно вникая. — Да, — опуская взгляд вниз, — он внёс большой вклад в то место, где мы сейчас живём, и позаботился о нашем будущем. Сыну скептически отнёсся к этим словам. Посмотрев каждому по очереди из присутствующих в глаза, он испытал то самое болезненное ощущение паранойи и тревоги. В этой сомнительной обстановке, его рука незаметно скользит за поясницу. Нащупав там ручку пистолета, он вынимает его и направляет в сторону Сынёна. — Рассказ был очень трогательный. Я бы даже заплакал. Да только вот одно но, — Сыну держит цель на мушке, — это слишком подозрительно. Сначала в баре ты включаешь меня как реквизит собственного выступления, теперь ты заваливаешься сюда со своими дружками, весь в крови с пулями от оружий GHQ и рассказываешь мне откровенную белиберду. С какой стати я должен вам поверить? — Послушай, я понимаю, что для тебя это вообще небезопасно и ты боишься за свою шкуру, — Тэён поднимает руки вверх и медленно приближается к Сыну, — опусти пистолет. — Я сделал свою работу. Теперь будьте добры, заплатите за неё своей благодарностью и молча выметайтесь отсюда, чтобы я не видел вас больше. Сыну держит руку вытянутой и направленной прямо в лоб Сынёну. Он замечает, как слегка подрагивают его губы, искривляясь в грустной улыбке. Тот своим взглядом пытается считать эмоции в чужих не подпускающих к себе глазах. Тэмин встаёт с кушетки и не успевает крикнуть что-то в ответ, как Тэён правой рукой останавливает его. — Будь по-твоему. Мы перед тобой в долгу. — Тэён, ты с ума сошёл какой долг? Ему видимо уже пора самому из себя пули доставать, давно не практиковался, — агрессивно наезжал Тэмин. — Заткнись и слушай меня, ясно? Я знаю, что говорю. Это приказ, иначе мой кулак встретится с твоим лицом. Тэмин недовольно фыркнул на Тэёна и повернулся к выходу. — Ну так что? Опустишь пистолет? Сыну убирает его обратно за спину, показывая кивком головы на дверь. Парни втроём выходят из комнаты. Наткнувшийся на них Усок, вышедший из душа, и не понимал что тут вообще произошло пока он мылся. Выпучив глаза в удивленной гримасе, спросил Сыну так, словно ничего и не было: — А почему все ушли? Нормально же всё было. — Потому что. Ты тоже катись вместе с ними, иди по-хорошему, пока пистолет не достал. — Полегче, ты чего? Я безобидная ночная бабочка. От меня ты точно не получишь вреда. — Пользы тоже, я сказал катись, — Сыну еле сдерживает собственное раздражение в голосе. Усок вытирает с лица стекающие с мокрых прядей капли. Недоумённо поглядывая по сторонам, он рассматривает Сыну, стоящего у своего стола. Высокого и сильного. По его рукам сразу можно было увидеть, что с оружием он на «ты». Он не уходил, молча стоял, осматривая помещение. Хорошо оснащённый и надежно скрытый кабинет, в котором он с риском быть пойманным вёл свою незаконную деятельность. Усок мог понять мотивы Сыну, но не боялся его, даже осознавая то, что пуля может спокойно прострелить его голову. Такие ситуации для него не новы и он знает, как поступить, чтобы вылезти сухим из воды. — Раз ты такой предусмотрительный, почему меня не убьёшь? — Усок кокетливо задал вопрос ухмыляясь одним уголком своих розовых губ. Сыну поворачивается в сторону. Усок направляется вперёд, подходя вплотную к Сыну. Свои руки он кладёт на его острые широкие плечи. Улыбается ему куда-то в шею, ладонями массажирует затёкшие мышцы. Внимательно наблюдая за реакцией, в чужом лице замечает лёгкое подёргивание брови. Сыну размыкает скрещенные на груди руки и тяжело вздыхает, прикрыв глаза. Усок не воспринимает это как сигнал к дальнейшим действиям, лишь продолжает говорить: — Устал. Я знаю, как такие как ты могут уставать. Не столько физически, сколько морально. Ты горишь, Доктор. Смотри, под ногами уже гора пепла. Он шепчет это ему прямо в ухо, опуская руки на подтянутый живот. Сквозь ткань он оглаживает грудь и аккуратно касается поясницы. Сыну перехватывает его запястье, выворачивая руку и заставляя Усока вскрикнуть от боли. — Я сказал, — напор становится сильнее, — проваливай и забудь дорогу в это место. И если вдруг, — Сыну смотрит в сверкающие от слёз глаза, — я увижу тебя на улице, прикончу и не моргну глазом. Отпустив руку Усока, тот проглатывая боль сквозь стиснутые глаза, выпрямляется и, гордо подняв голову вверх, на прощание говорит, что Сыну ещё даст ему знать о себе. Оскорблённый он выходит наружу, оставляя после себя пустоту. Сыну зол и раздражён. Пнув ногой смотровое кресло, он хватается за голову сжимая в руках волосы до белых костяшек. Просто какого чёрта это всё произошло именно так. Рациональность и логика — основные принципы его мышления. Но сейчас он не может совладать с собой, иррациональность и эмоции берут вверх, и Сыну остаётся лишь отдаться этому внезапному выплеску энергии. Всё слишком подозрительно. Он набирает Джона и спрашивает, что случилось с тем баром, куда он ходил и откуда тот знает Усока. От него он узнаёт, что Усок один из информаторов с нижнего яруса, у кого есть возможность пробраться наверх. Здесь он знает всех, а его — немногие. — Они были раненные, в крови и говорили про GHQ. Тебе известно про это? Помычав в трубку, Джон ответил: — Да, в нашем районе они сейчас конкретно зачастили. Это не первая чистка. Кажется, что они ищут кого-то. — И кого же? — R;A конечно же, больше некого. — Ты в своём уме? — Сыну закатывает глаза, — ты серьезно так думаешь? — Чел, эти чуваки, не знаю, они явно непростые, как мы с тобой. Я могу быть уверенным на счёт Усока, но не насчёт этой компашки, что выжили после перестрелки с GHQ. Сам понимаешь, это просто невозможно. Джон был прав, Сыну знал и не понаслышке. Ещё от своего учителя, который делился с ним историями о первых отвергнутых репликантах. Как они седатировали агрессивных, как тяжело было залечивать кислотные ожоги и грубые рваные раны от пушек корпорации. Однажды он и сам видел подобное. Труп, который пытались завести непрямым массажем сердца. Дырявое месиво, которое раньше считалось человеком. Это всё что оставалось после нападения во времена геноцида нижнего яруса. — Я больше не вернусь в свой кабинет, сотри мой номер и не давай его никому. И тебе не могу доверять тоже. Если кто-то и придёт сюда, здесь ничего не будет. Надеюсь, что наша старая дружба,э не станет для тебя пустым звуком и ты проявишь ко мне уважение. — Стой, подожди! Джон не успел договорить, как Сыну бросил трубку. Вернувшись домой, он был готов к тому, что за ним обязательно придут. R;A или GHQ — уже не так важно. Нужно быть готовым к встрече. Сменив белый халат на привычный уже чёрный плащ, с этого момента он начинает отсчитывать дни, отведённые ему на жизнь. Смерть уже ждёт его у своего порога, и он чувствует это. Даже когда засыпает в своей постели под успокаивающую мелодию Джул. Даже когда запирается в собственной квартире. Инстинкты не дают оплошностей. Прогнозы — всегда сбываются.
