***
То, что новый учебный год не задастся, Кёя понял сразу. В этом году вместе с цветением сакуры приходит и первая течка (еще один пункт в список почему он ненавидит это растение, и не важно, что оно не виновато). И Кёя честно готов плюнуть на принципы и найти себе альфу, лишь бы не чувствовать этого снова, он успешно давит в себе этот порыв сразу после окончания течки. А ещё через пару месяцев в город приезжает аркобалено и начинается дурдом. «Савада станет следующим босом мафии, » — утверждает проклятый.Позже на импровизированном собрании союзников и подопечных Савады, тайном конечно, на подобное заявление все дружно выдали «Бред!», и Хибари согласен с травоядными, Тсуна кивает и как-то обречённо добавляет:"Они никогда не пустят к власти омегу…»
Количество никому не нужных жертв сексизма становится все больше, Савада собирает их под своё крыло, и как-то незаметно, раз и вот уже рядом нет людей верных Вонголе, только те кто предан персонально Медузе. А фарс размером с небольшой городок всё продолжается, но Кёя не вмешивается, и далеко не из-за приказа «отца», а из-за просьбы его Неба. Но все резко идет для ГДК по наклонной, когда в его кабинет, приходит один конкретный блондин. С запахом солнца, кожи и лошади. И в первую секунду Кёя просто дезориентирован, ему хочется поддаться инстинктам и броситься в объятия альфы, но он гордое и одинокое облако, а потому дурацкий омежий порыв был быстро погребен под стальным самоконтролем. Находиться рядом с Дино—пытка, особенно учитывая приближающуюся течку. Оную он на удивление проводит в компании чертового иллюзиониста, тот без каких-либо подколов остается рядом, гладит по спине и успокаивающе что-то нашептывает, пока Кёя свернувшись калачиком постыдно хнычет, изнемогая от желания, но не позволяя себе сделать хоть что-то, чтобы избавиться от напряжения, лишь обнимает рубашку пропахшую солнцем, кожей и лошадью, притащенную тем же туманником (по окончанию недели оба будут делать вид, что ничего не было). Кавалоне тупит почти пол года прежде чем понять, что хмурое облачко его истинная пара и выпадает в астрал еще на пару месяцев, когда до него доходит («Травоядное» закатывает глаза Кёя и оперативно объясняет «Коню», что с ним будет если хоть кто-то узнает о секрете Хибари). Дино никому не рассказывает, зато пытается ухаживать. Поправочка, он делает безумно милые попытки ухаживания! Но Хибари не до этого, что-то должно случиться, во всей этой ситуации что-то не так они поняли это с самого начала. Именно поэтому Ирие с Рокудо корячятся как проклятые, создавая им новые личности, документы и счета. Именно поэтому Гокудера и Бовино отслеживают все, даже малейшие колебания в мафии в целом и в Вонголе в частности. Именно поэтому у Фууты появляется множество новых рейтингов-статистик обо всем, что только может им понадобиться. Именно поэтому сам Хибари уже до мельчайших деталей изучил все пути отхода из города. И вот происходит то чего они ждали. По официальной версии: Девятый внял словам, обычного японского школьника о том что мальчик не хочет быть мафиози, нашел другого наследника и предоставил несчастному жить тихой спокойной жизнью. По факту: отпрыск Савад был не более чем прикрытием, чтобы найти и устранить всех потенциальных врагов реального наследника. План был хорош, по мнению верхушки Вонголы, взять того, кто не представляет особой ценности и ненавязчиво заставить всех потенциальных врагов охотится на ложную дичь. Но Кёя не просто так считал Тсунаёши змеёй. Он не только вывернулся из ловушки, но и заставил если не всех, то многих поверить что он действительно достоин поста Дечимо. И Ноно с советником испугались, что марионетка сорвется. И сами обрезали ниточки. Кёя до сих пор жалеет лишь о том, то не видел лица солнечного уже-не-проклятого, когда на следующий день после приказа девятого о смене наследника в Намимори не оказалось не только десятого поколения, но также и ни одного письменного упоминания о том, что эти люди существовали, их и помнили-то только сильные и «средние» пламенники. План «Призраки» проведен идеально и оперативно.***
А уже через год по Сицилии пошли слухи о новой семье. «Горгона» состоит процентов на девяносто из омег, что были настолько же прекрасны, на сколько и смертоносны.А еще у них есть странная привычка брать себе в позывные разную мифилогическию нечисть и героев книг. Кёя никак себя не называл, а «Демон Сакуры» как-то само прицепилось
И Кёя уже-не-Хибари-а-Кураудо* даже не переживал, что запах крови больше не перебивает, а скорее дополняет сакуру, потому что смотреть на лица альфа-травоядных когда они чувствуют его «аромат» и смертоносное ки, приносило ему какое-то садистское удовольствие. Он наконец-то дышит свободно, он свел на минимум общение с травоядными и больше не скован правилами. Он настолько окрылен новой жизнью, что практически не вспоминает солнечное травоядное, что так полюбился его внутреннему зверю. Их новая встреча происходит случайно, на задании, почти пять лет спустя после первой. Кёя смотрит на солнечное уже-не-травоядное, хищник смотрит на него в ответ с недоверием и затаенной радостью. Кураудо скалится и поднимает тонфа, предлагая сразится. Бой поможет расставить все точки над «i». А потом можно будет подумать и о смене фамилии. Ведь Кёя Кавалоне тоже неплохо звучит, верно? Но это потом, а сейчас бой…