Судья в ночи октября

Никогда не пойму, отчего люди празднуют этот день. Может, надеются, что если нацепят эти костюмы и будут громко смеяться, то, что таится в тенях, которого не видишь, но от чего шерсть дыбом на загривке встаёт, испугается и убежит? Не знаю. Но всякий год шуму в этот день только больше. Я смотрел в окно: наблюдал. Следующая Игра пройдёт в ином месте: обычные люди слишком быстро стареют. Не хватало ещё, чтоб потомок того шустрого Сыщика явился вынюхивать сюда, что почём. Тварь из Шкафа загрохотала, завизжала, шкаф заходил ходуном, будто там заперта была не Тварь, а Серая Метёлка с Бубоном решили выяснить наконец древние кошачье-крысиные разногласия. Совсем обнаглела! — Спаси-и! — проскулила Тварь, но я не поддался на её уловки. Дверцы шкафа распахнулись, оттуда кубарем вылетел кто-то, походящий на человека, тут же вскочивший на ноги. Пах он грозой и морозом, и чем-то таким, что у меня шерсть на загривке дыбом встала. Окна тут же покрылись изморозью. Не Тварь. Но и не человек. И — я знал это чем-то внутри — никогда и не был им, в отличие от знакомых мне Игроков. Что-то... иное. Не принадлежащее этому миру, но не враждебное ему. Может, он явился оттуда, где нет времени, из мест, где иногда бываешь в видениях предутренней дрёмы? Признаться, я в первую очередь подумал об испорченной схеме. Ещё один Игрок в неё не укладывался, теперь проводи все расчёты заново. Одежда у него была не слишком-то практичная — мой хозяин предпочитал иной стиль, удобный для того, чтоб не быть замеченным на кладбище и раствориться в городских тенях. Любопытно, как он в своей сутане не путается?.. Зато для Ночи — в самый раз. Еще бы маску — белую, а не чёрную с серебром, походил бы на призрака или спешившегося Всадника. У кого-то из Охотников, кажется, тоже было подобное оружие... Впрочем, для меня, как и всякого честного пса, лучшее оружие — собственные клыки, а в Дверях и Тварях я разбираюсь куда лучше, чем в придуманном людьми оружии. Как же не вовремя Джек отлучился! Твари меня боялись, но на деле я ничего с ними поделать не мог. Я — сторожевой пёс, а тут нужен адский, силами которого, увы, я не владею. Всему своя цена. Маска гостя, пожалуй, всё же придавала ему сходства скорее с птицей. Хищной птицей, судя по блеску глаз и этакой неподвижной насторожённости, какая бывает перед броском. Помедлив, он всё-таки убрал свой длинный изогнутый нож... ах, люди называют это мечом — когда я говорю «убрал», я имею в виду именно это — оружия просто не стало. Нигде. — Ты — участник Игры? Хорошо, что полночь уже пробило, и меня могут понимать не только другие компаньоны. — Что такое Игра? — насторожённо спросил он, не слишком-то удивившись говорящему псу. Не всякий непосвящённый, знаете ли, спокойно поддержит разговор в таком случае. Подумать потом — где бы он мог встречать говорящих животных? — Раз в несколько десятилетий, — объяснил я, подумав, что мне эта информация ничем не повредит, а взамен, может быть, удастся узнать что-нибудь новое, — когда полнолуние совпадает с Ночью Всех Святых, ткань реальности истончается, и есть возможность открыть Врата. Ну или Путь — кому как больше нравится. Сквозь эти Врата в мир могут вернуться изгнанные Древние. Игра состоит в противостоянии тех, кто эти Врата желает открыть — Открывающих, и тех, кто против этого — Закрывающих. Он едва приметно, по-птичьи, склонил голову набок, а в морозном запахе на миг появилась странная нотка горечи. — Моя жизнь изрядно походит на Игру. Играть нет желания, но приходится, правила же узнаёшь на ходу. Полагаю, в некотором смысле меня действительно можно назвать Игроком, но Игра, которой я принадлежу, проходит на иной территории, — ответ был осторожен, и я оценил его. — Открывающий или Закрывающий? — всё же уточнил я. — И да, можешь называть меня Нюх. Следовало проявить хотя бы элементарную вежливость. Не то чтоб я рассчитывал на ответ, но если гость — новичок, то может и не знать всех правил. Хотя и поздновато вступать в Игру, луна скоро станет полной. Гость промолчал, зато в его руках снова соткалось из чёрной дымки Оружие — то же, но — иное. Смотрел он при этом на зеркало. Твари из Зеркала взволнованно закишели, пытаясь вырваться, напирая на трещину. Всякий раз старое стекло — новое зеркало для удерживания Тварей не годилось, нужно было старое, со своей историей, хранящее множество осколков-отражений, обрётшее глубину, — давало трещину, как ни опутывай его заклятиями. Шкаф, через который явился гость, ещё одну старую вещь, Джек достал по случаю в лавке старьевщика. Кажется, история этого шкафа весьма любопытна. Я зарычал, но тут зеркало всё-таки не выдержало и со звоном раскололось. Твари ринулись наружу, я грозно взвыл. Гость не прыгнул, не шагнул — перетёк, как мог бы, скажем, Граф, свистнул воздух — и лезвие Оружия рассекло кишащий клубок. Жаль. На этих Тварей у нас с Джеком были планы. В конце концов, хранить Заклятия было нашей работой. Впрочем, в прошлый раз использовать Тварей нам тоже так и не удалось, как и выяснить, больше от них вреда или же пользы. Но просто так им в реальном мире делать нечего, тут я, как правильный сторожевой пёс, был с гостем согласен. Тварь в Круге благоразумно попыталась прикинуться отражением, но ни одна из Тварей не могла скопировать облик полностью — не очень-то они и умны, потому у отражения гостя оказались седые длинные волосы и золотая маска. В октябре я различаю цвета. Гость отшатнулся было, но, вглядевшись пристальнее, отвернулся: судя по всему, пока она находилась в Круге — ему не было до неё дела, а глядеть было неприятно. Скользнул было к разбитому зеркалу, остановив плавное движение, закашлялся, подняв свободную руку к губам: я почуял кровь. Оружие вновь изменилось, вытянувшись на длинном древке. Глухо стукнул о пол металлический наконечник. — Я храню открытое, что открыто не мной, и закрытое, что должно оставаться таковым, — счёл он нужным всё-таки ответить, утерев губы. Зеркало потемнело, не отражая осколками своими больше ничего. Кажется, зеркала гостю не по вкусу. — Некоторые пути должны оставаться закрытыми, — согласился я, тщетно пытаясь уложить шерсть на загривке, но это было сильнее меня. То есть не открывает и не закрывает, хотя и на наблюдателя не похож. Ещё один джокер? В шкафу снова загрохотало, оттуда вальяжно вылез толстый чёрный кот — я даже задумался, не принадлежит ли гость-в-плаще-и-маске к колдунам, хотя оружием своим он махал как заправский ведьмак. Кот сел, окинул нас взглядом, задержал глаза на разбитом зеркале, а потом принялся вылизывать лапу, неучтиво игнорируя хозяина — меня. Впрочем, кошки всегда были себе на уме, кто бы мог понять, как они мыслят! — Дацин, — гость чуть склонил голову к плечу, явно не смущаясь тем, что кот — не больше кот, чем я — обычный пёс. Компаньон Гостя-в-чёрном? Хотел бы я взглянуть на их Игру. Кот перестал демонстративно вылизываться, поднял голову и что-то мурлыкнул. Вроде и по-человечьи, но на незнакомом языке. Не то чтоб я имею что-то против кошек, но кот этот был неправильным. Тень его странно дрожала и двоилась… впрочем, у компаньона его тени не было вообще, будто он и был сам той тенью, её воплощением. Что до других Игроков... сдаётся, одного я уже видел, когда Тварь в Круге приняла другой вид для Гостя-в-чёрном. Не иначе, у него в компаньонах ворона, чем-то это кривое отражение на викария похоже. Может, безумием, плавящимся в глазах и сквозящим в дёрганых движениях. — У нас гости, Нюх? — Джек умел быть незаметным, когда того хотел, и на пустой улице можно было пройти рядом с ним, не увидав. — Приношу извинения за беспорядок, — сказал Гость-в-чёрном, плавно и неуловимо разворачиваясь, чтобы видеть нас обоих. — Мне всего лишь нужно вернуться, я здесь невольный гость. От чешуйчатого наконечника Оружия, этакого меча на длинном древке, на которое он опирался до сих пор, расползались дорожки изморози. — Гость в эту пору может оказаться не тем, кем мы видим его, — Джек оглядел комнату без особого удивления, сделал жест в сторону Твари в Круге — и та, яростно зашипев (Гостя отчего-то передёрнуло), сперва приняла облик Джил, а потом расползлась этакой мусорной кучей. Заклятие дрогнуло, пойдя рябью, — и разгладилось, успокоилось. Ни я, ни Джек не были так глупы, чтобы поддаться на уловки Твари (и борзые мне не по вкусу: задавки похуже кошек!), а без питания она слабела. — Жизнь — Игра, а Игра не всегда оканчивается победой, — сказал Джек, слегка поклонившись. — Ваша Честь. — В зависимости от того, что понимать под победой. Есть разные способы окончить Игру правильно, — не согласился гость. Почему-то я поверил, что в своей Игре он и правду победит. Любым способом. — О, так личная победа вас не волнует? — с интересом уточнил Джек, открывая окно настойчиво скребущемуся в него коту. Тот немедленно сиганул в заоконные сумерки. Гость промолчал. Нет, не джокер… Прежде у Игры никогда не было Судьи. Где-то далеко взвыл древний волк, что всегда настороже. Предостерегая. К чему, интересно, ведёт его Игра? Какие Врата могут быть открыты? — Мне не достанет сил открыть портал, — сказал гость. Я всё ещё чуял запах крови от его одежд, потому промолчал. Но нынче взошла над миром Луна Крови, и слабость гостя может обернуться его силой. Надо ли мне пересчитать всё заново с учётом новой фигуры, или довольно просто иметь в виду влиятельного друга, как в случае с Ларри во время прошлой Игры? Впрочем, этот влиятельный друг вполне может в последний момент встать на доску к прочим фигурам и сделать свой собственный ход. Или разрушить Игру. Джек учтиво проводил вежливо отказавшегося от чашечки чая и мотка бинтов гостя до выхода. Я ступал по пятам на негнущихся лапах, стараясь не принюхиваться. Он буквально растворился в темноте, слился с нею и стылым ветром — странный, тревожный запах больше не вздыбливал шерсть на загривке. Зато и в доме потеплело, а изморозь с окон стаяла. — Проклятая кровь, что ли? — пробормотал Джек. — Сдаётся мне, мой добрый Нюх, приврали в легендах, не старуха там была с косой… Смерть не смерть, но изгнать меня туда, откуда я был призван другим, — мог бы, я чуял.