Vibes

Не спрашивайте, чего стоит Трини Кван пригласить друга к себе домой. Это примерно полчаса разборок с предками, которые будто нарочно либо не слышат, либо не хотят понимать необходимость дочери общаться с кем-либо еще кроме них. Также не спрашивайте, как она объясняла погром в своей комнате, который остался после нападения Риты. В ход шли любые выдумки, начиная от лунатизма, заканчивая банальным: «Я хотела передвинуть шкаф, но все как-то так неаккуратно получилось»… Как бы там ни было, Трини удалось и первое, и второе. Кимберли в назначенное время стояла перед ее домом в одежде, подходящей для знакомства со шпаклевкой и краской. Заметив подругу еще из окна, Трини сразу же бросилась открывать дверь, пытаясь опередить всегда критично настроенную маму. Мысли о том, что Кимберли даже заношенными джинсами не испортить ни фигуры, ни внешнего вида, она откладывала куда подальше. В данный момент были вещи поважнее, например, провести ее внутрь дома как можно незаметнее для родни, ведь и без того она условилась не растягивать время попусту. Встретив друг друга приветливыми улыбками и краткими приветствиями, девушки, не привлекая внимания, сразу же принялись за работу. Кимберли, оценивающе оглядывая сломанные вещи и здоровую дыру в стене, присвистнула, не забыв при этом добавить: «И как долго ты это скрывала от родителей?» Трини поморщилась, съязвив о том, что рассказала всю правду, учитывающую и медальоны, и инопланетный корабль. Кимберли в ответ весело усмехнулась и задержала на ней взгляд, ответив, что понимает, почему ей нужна помощь друга. Трини, стараясь выровнять дыхание после этого взгляда, была рада хотя бы тому, что та, отвернувшись, не смогла заметить, как покраснели ее щеки. Редко прерываясь на болтовню, они смогли сделать хоть что-то, чтобы привести комнату в более менее уютный вид. На самом деле, Трини было трудно говорить хоть что-нибудь, все ее мысли возвращались во вчерашний день, когда она, празднуя победу над инопланетным вторжением вместе со всеми, пошутила о том, что им-то хорошо, а ей еще убирать бардак за Ритой. Единственной из компании рейнджеров, кто воспринял шутку серьезно, была Кимберли. Она с готовностью предложила Трини помочь с ремонтом, без всяких недомолвок. Трини хотела ее послать, но рот открылся безмолвно, в итоге она просто кивнула в ответ на этот отклик. Кимберли сама назначила время встречи. Обычно вечному изгою, сменившему три школы за год и страдающему от тирании родителей, странно получать внимание от одной из самых крутых девчонок в новой школе. В другое бы время Трини взбунтовалась из-за этого, ведь ей не нужна чья-то жалость, потому вряд ли бы она стала в другой ситуации приглашать Кимберли. Но вся эта ерунда с инопланетянами и рейнджерством, Трини это понимала, сравняла их по способностям. Тут было проявление искренней симпатии, дружеская взаимовыручка, потому отказаться было невозможно. Да и еще, как-то так получилось, что с самого начала Кимберли себя показала с лучшей стороны, все, что она делала в отношении Трини, было каким-то добрым и ненавязчивым. Любое действие Кимберли Трини воспринимала с кислой миной, но в глубине души вздрагивала, подавляя улыбку. С одной стороны чувствовался зарождающийся страх — что будет, как в тот раз, как во все разы до этого. Родители узнают, что ей понравилась девушка, а потом будет очередной переезд. Но Трини в эти минуты крепко сжимала свой медальон, понимая, что она немного, но изменилась с обретением силы. Что все будет по-другому, потому что теперь все не так просто. Она в команде. И стоит лишь положить начало, чтобы и родители это поняли. Трини стала засматриваться на Кимберли в последующие дни потому, что начала ощущать уверенность. Пускай она могла назвать Харт только другом, но это уже прорыв. Часто задумчивая, отвлекающаяся на внутренние переживания, она пропускает момент, когда Кимберли швыряет в нее комок шпаклевки. Заметив это, она весело смеется, наслаждаясь улыбчивым лицом напротив. Кимберли рядом с ней — это ощущение правильное, приятное, не навевающее тревоги. Кажется, что так и должно быть и задолго до этого дня. Трини теперь старается больше задерживать взгляд на подруге, и работа идет куда проще. Время летит незаметно. Тетрадка, лежащая на комоде, привлекает внимание Кимберли именно в тот момент, когда Трини отлучается на кухню за водой по ее просьбе. Шутке: «В этот раз не будешь меня тянуть в пропасть?» посмеялись обе. Но Кимберли снова перехитрила Трини, правда, в этот раз извиняться была не намерена, даже заранее. Что-то ей подсказывало, что некоторые ответы на свои вопросы нужно искать в записях. Усмехнувшись, она берет в руки неприметную тетрадь и листает ее, замечая то, что ей как раз и было нужно. Кимберли подавляет улыбку, смотря на криво нарисованную себя и кучу сердечек. Удивительно, что у картинок есть даты. Трини их начала вести немного после того момента, когда Билли нашел медальоны. Приятное открытие. Нет, конечно, она не ожидала, что найдет нечто такое, но увиденное ее ничуть не расстроило. Звук бьющегося стекла о пол вырывает ее из радостного предвкушения. Она натыкается на испуганный взгляд Трини. Та стоит в двух шагах от нее и, это видно, не знает, возмутиться ей или обидеться. Кимберли понимает, что сейчас самое главное — это ее не напугать еще больше. Слова срываются тихо: — У тебя неплохо получается… — Что? Сердечки или ты? — взяв себя в руки, в обычной агрессивной манере интересуется Трини. — И то, и другое, — пожимает плечами Кимберли. — Только не надо пытаться меня пристыдить… — Я не собираюсь тебя стыдить, — обрывает Кимберли. — Мне самой было интересно. — Чего? — хмурится Трини. — Слушай, — спустя паузу, начинает Кимберли, вздохнув, положив тетрадь на место и делая шаг навстречу Трини. — Я возможно покажусь тебе излишне надоедливой… Но разве то, как образовалась наша команда, тебя ничему не научило? Трини опускает взгляд, а потом цедит сквозь зубы: — Может быть… Кимберли подходит очень близко, кладет одну руку на плечо Трини и снова тихо шепчет: — Иногда нужно открыться. И все получится… Давай попробуем снова? Трини вздыхает, смотрит какое-то время себе под ноги, а потом, игнорируя опасность в виде родителей, которые где-то там на первом этаже, смотрит на Кимберли уже по-другому, со смущением и теплом. — Я могу открыться тебе, Кимберли? Та счастливо улыбается и кивает, понимая, что ремонт этой комнаты они еще продолжат. И, может быть, даже будут от этого отвлекаться на что-то более интересное.