Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь... Черт! или Сумерки. Сага. Новое приключение

Целую минуту никто не двигался и не дышал. Фактически не дышал, ведь Белла, единственная здесь живая, так и застыла, а ее легкие отказали пахать и насыщать ее тщедушную, а самое главное, живую тушку столь нужным ей кислородом, а остальные присутствующие просто в воздухе не нуждались ввиду своего не совсем живого состояния. На секунду в ее голову закралась трусливая мысль, аппарировать отсюда нафиг, но, черт, Белла тут же отбросила эту сладкую мысль. Во-первых, оставлять тут трех не так уж и небезразличных ей вампиров на растерзание куче новорожденных, которые сейчас были сильнее их, ей не хотелось, ибо жалко, а во-вторых, сюда направляются ее парни, которых она ощущала совсем уже неподалеку. — Ну, привет, Би, — сказал за ее спиной противно знакомый голос, и удивительно проворно для того, у кого сломана нога, Белла подскочила на месте и развернулась. — Привет, Фил, — скривившись сказала она и, приподняв бровь, впервые заценила новый облик своего бывшего отчима. Для начала, он определенно стал вампиром. Мерцающая кожа и красные глаза были тому доказательством. Хотя, лично по ее мнению, Фила даже обращение шибко не украсило в отличие от всех обращенных вампиров, которых она когда-либо видела. У него была все та же простая рожа бейсболиста из глубинки, маленькие глазки, огромные топорщащиеся уши и невыносимая ухмылка, которую ее мать почему-то считала сексуальной. И чего он Рене так приглянулся?.. Хотя… Матери нравились такие парни, а Белле — качки-квилеты. О вкусах не спорят, че. — Оу, ты меня помнишь, — насмешливо сказал он, широко распахнув руки и сделав шаг вперед. — Я польщен. Фил сделал шаг к ней, но тут между ними вырос Гаррет и угрожающе зарычал. — Ха, — презрительно выдал бывший бейсболист. — Ты еще кто? Новый защитник этой… ведьмы? Ты хоть знаешь, на что она способна? — Да, — рыкнул Гаррет, не двигаясь с места. — Знаю. А ты знаешь, на что способен я? Как бы ему ни было неприятно, что какая-то молодая девчонка так просто его раскусила, Гаррет не мог не согласиться с ней в том, что она и впрямь ему приглянулась. Стыдно сказать, но он с тех пор, как приехал на родину, то и дело подсматривал за необычной спутницей, которую он повстречал на пути в Орте в ту злополучную ночь, а не отправился к Карлайлу, как намеревался изначально. И ему нравилась она все больше и больше по мере того, как он смотрел. Белла Свон была полна сарказма, но в то же время заботы, доброты, хотя и с толикой злобности. И… Интересная, в общем, она была особа. К тому же явно влюбленная в оборотня. Настоящего. Он сам лично, так сказать, ни разу не видел волков, но слышал о них от Карлайла. Чего греха таить, он был впечатлен, когда увидел, как бронзовокожий мальчишка буквально на его глазах взорвался и превратился в огромного, как лошадь, волка, от которого все его инстинкты кричали ему бежать. И хотя ему было обидно, что он опоздал, и девчонку застолбили, как говорят сейчас эти мерзкие янки, его интерес к ее… магии был куда сильнее, и он не собирался сбегать поджав хвост. Пытливый ум Гаррета, который за последние десятилетия не встречал чего-то хоть отдаленно интересного и любопытного, от чего он чувствовал непреодолимую скуку, не желал так просто оставить эту загадку под именем Беллы Свон, и раз уж придется довольствоваться местом друга… То почему бы и да? Но для начала, нужно разобраться с этими новорожденными вампирами, которые хотели отчего-то весьма страстно лишить его самого интересного человека, которого он встретил за столько лет. К тому же когда он отказывался от хорошего боя? Войн в этом веку было не так уж и много, и ему даже не с кем было порезвиться. — А ты быстро нашла себе подхалимов, да еще каких, — довольно впечатлено сказал Фил. — Помнится, ты была тихой замухрышкой, которая и двух слов не могла связать. когда говорила с чужаками. А теперь вон толпу друзей, да еще каких, завела, Би. Ты прям сама не своя стала, девочка. Рене бы оценила. Тут Белла ощутила, как у нее в груди поднялась та же черная злоба, которая тогда привела ее на виллу, и под влиянием которой она пытала этого козла. Девушка довольно проворно для той, у кого сломана нога, обошла Гаррета, ибо сдвигать его не было смысла, и указав пальцем в лицо Фила, она прорычала: — А ну заткнись, мудак! И не смей говорить о моей матери, а то… Фил за миллисекунды оказался перед ее лицом, хотя Белла даже не вздрогнула, и оскалившись, выплюнул: — А то что? А, девочка. Будешь меня пытать? Так мы это проходили! Интересно, твоя мать знала, что ее дочь такая садистка? Или нет?.. Как ни странно, в этот момент Белла не приложила каким-нибудь особо изощренным заклятием этого хрена, а не к месту вдруг заметила, что ее бывший отчим немного шепелявит. А ведь при жизни с ним такого не было. Так с чего бы этому появиться в посмертии, которое должно было сделать его красавцем неписаным? «Наверное, вампир, который его обратил, был каким-то бракованным, или яд был просроченный», — подумала Белла и тряхнула головой, проклиная свою дебильную привычку думать о какой-то фигне, когда она в смертельно опасной ситуации. А «ситуация» тем временем продолжила свой спич. — …я истекал кровью, чувствуя, как в моей глотке застрял кончик моего же откушенного языка, и изнывая от боли, — драматично вещал Фил, с каким-то смаком описывая свои, очевидно, последние минуты смертной жизни. — Ой, да не хнычь, — внезапно громко воскликнула Белла. — Это было всего пару секунд, и не моя вина, что ты решил перекусить своим поганым языком, козлина ты ушастая! Думаешь, тебе было больно? А как насчет моей матери, которая переломала себе все, что только могла, потому что ты, муж ее, дал ей пойти на эти гребаные курсы параплана в такую дерьмовую погоду? А потом оставил без страховки умирать на больничной койке?! И вообще, ты же великий бейсболист! Должен был не раз получать травмы и терпеть боль! А не хныкать из-за пары секунд под пыточным проклятием! Я под ним куда дольше находилась и даже не орала, а я ведь баба! Белла на секунду замолкла, чтобы перевести дыхание, а потом вновь продолжила вываливать накипевший гнев на проклятого Фила, который странно примолк. — Да, я тебя пытала! Ну, кокни меня, и че? Полегчает тебе, что ли? Да как бы не так! Месть только по пути кажется сладкой, но на финишной прямой это оказывается на вкус, как пепел и дерьмо! Она ничего не даст. Удовлетворение быстро выветрится, а триумф окажется пустым, ибо то, ради чего ты мстил, все равно не вернется. Моя мать вот не вернулась, и теперь меня до конца жизни будет гложить вина за то, что я с тобой сделала. И твоя жизнь не вернется. Не станешь ты вновь смертным, хотя я не понимаю, чего ты столь важного потерял? Семьи у тебя и не было, детей ты ненавидишь, карьера была дерьмом, а людей ты презирал. А сейчас наоборот. Ты бессмертен и можешь жрать всех тех, кто тебя всегда бесил. Хоть соседку, миссис Боуд, которая была у нас в Финиксе, и которая называла тебя жалким альфонсом, хоть бейсболистов Высшей лиги, членом которой ты хотел стать. Че те еще надо?.. Под конец Белла окончательно выдохлась, а потом отчаянно захотела домой, чувствуя жуткую усталость. Ей захотелось обнимашек, желательно с Джейком, на диванчике и, может, кусок пиццы или два. И пирог с патокой. А не вот это все!.. Тут за ее спиной раздался жуткий грохот, и она по инерции от силы взрыва за ней чуть не поцеловалась с грудью Фила, но ее неожиданно обхватили холодные руки за талию, и уже спустя мгновение Белла стояла среди сосен, подальше от берега, и смогла отчетливо видеть, чего это так бамкнуло. — А руны все-таки вещь, — восхищенно протянула она, пару раз моргнув и по достоинству оценив результат их работы. Судя по всему, ее вампиреныши успели-таки дорисовать руны, и те, замкнувшись, как им и было положено, разнесли особо нервных новорожденных, которые додумались выйти из воды, к хренам собачьим, а заодно зацепили остальных, и даже ныряние обратно в воду не помогло, ведь пламя, которое испускали руны, было наподобие Адского, то бишь его погасить не-ре-аль-но. Весь берег эпично пылал фиолетовым огнем, от которого разносился отвратный сладкий запах, а ее нос уже привычно зазудел, обещая ей вот-вот начать чихательный концерт с соплями и слюнями. Но Белла была слишком собой довольна, а наблюдения за кучей разной прожарки вампиров, некоторые из которых все еще ползали по берегу, как курицы без головы, и стонали, было поразительно медитативным зрелищем. — Теперь я накрепко запомню, что тебя лучше не злить, и что ты лишь с виду безобидный тушканчик, а на самом деле тот еще тигр, — ошеломленно выдал Гаррет, который, казалось бы, не должен после того, что случилось в Орте, так уж и удивляться тому, что сейчас видел. Но он был удивлен. Очень. Ведь он не представлял, что какие-то безобидные каракули на камушках могут устроить такое. Судя по виду «детей» Карлайла, они вообще впали в кататонический транс. Оба вампира стояли с идеально круглыми глазами и не мигая смотрели на кострище, в который превратился берег безобидной речушки в горах Форкса. — Я не тигр, — с улыбкой сказала Белла, поразительно умиротворенно смотря на стонущих и горящих вампиров. — Я, мать его, волк, — и повернув голову к Гаррету, подняла согнутые пальцы и зарычала. Вампир, немного отойдя от зрелища, закатил глаза, а Белла заржала. Истерика была неминуема, че. Зато махача не будет, и то хлебушек.