Неверные

      Просторное помещение в умиротворяющих серо-белых оттенках наполнилось людьми, чьи жизни вертятся вокруг искусства. Об этом свидетельствовали картины, ставшие центром всеобщего обсуждения. Многочисленные современные художники стремятся получить возможность выставлять свои картины на галереи, основанной самим Юэ Цинъюанем — директором известной на весь Китай школы искусств. Но, к сожалению, не многим удаётся достичь желаемого.       Шэнь Юань стоял и вглядывался в картины. Сам он не принимал участия в выставке, пришёл сюда только посмотреть на чужое творчество, которое, впрочем, не мог оценить по достоинству, так как не был любителем современных жанров живописи. Ему больше нравилась классика, эпоха возрождения, что было не очень популярно у нынешних ценителей искусства.       — И всё-таки мне трудно по-настоящему восхищаться современным жанром, — высказал Шэнь Юань своё мнение так, чтобы мужчина, стоящий по правую руку от него, услышал.       Этот самый мужчина мягко улыбнулся, размеренно покачивая головой.       — Соглашусь с тобой, Шэнь Юань, — Юэ Цинъюань, организатор выставки, взял у проходящего мимо официанта два бокала шампанского, один из которых протянул своему другу.       Шэнь Юань с благодарностью принял угощение и соприкоснулся со стеклом губами, чувствуя, как заиграл напиток на языке. Алкоголь никогда не вызывал у него особого пристрастия, поэтому Шэнь Юань поморщился, что не укрылось от внимательного, но нежного взгляда Юэ Цинъюаня.       — Если не нравится, не пей, — ласково произнёс он, без проблем осушив свой бокал наполовину.       Шум вокруг отвлекал от говорящего рядом, мимо проходили люди, некоторые из которых кивали, здороваясь, на что Шэнь Юань отвечал тем же. Он не был любителем шумных мест, ему была больше по душе его небольшая, но уютная квартирка в центре Пекина, где его ждала жена, готовый ужин, тёплая постель, разбросанные тут и там тюбики от краски, запах чего-то родного и домашнего.       Как же он хотел домой.       Видимо, его мысли не укрылись от проницательного Юэ Цинъюаня, и он, сохраняя своё спокойствие, которое, иногда казалось, вросло в него, стало неотъемлемой частью, заговорил:       — Уже наскучило здесь находиться?       Понимая, что уходить с выставки, на которую тебя лично пригласил её организатор, крайне невежливо, Шэнь Юань не нашёл в себе силы молчаливо подтвердить слова друга, развернуться и уйти.       — Выставка действительно хорошая, просто, ты же знаешь, я не любитель таких мероприятий.       На высказывание Юэ Цинъюань понимающе посмотрел на него и кивнул, он не хотел уговаривать и заставлять кого-то делать то, что им не нравится, поэтому примиряюще сказал:       — Тогда не буду тебе докучать, Шэнь Юань, — Юэ Цинъюань допил бокал шампанского и поставил его на близстоящий столик, чтобы позже его забрали. — Пойду и удостоверюсь, что гости всем довольны.       Кивнув друг другу на прощание, они разошлись. Шэнь Юань, оставив недопитый напиток, направился в сторону выхода с этой шумной выставки, лелея мечты поскорее оказаться дома. Иногда его внимание привлекали некоторые картины, и он останавливался, всматриваясь в них, и, находя неповторимые черты и индивидуальность художника, удовлетворённо хмыкал.       Так Шэнь Юань остановился перед очередным произведением искусства, всматриваясь в чем-то знакомые линии красок — он где-то определённо видел что-то похожее. От картины, нарисованной обычной акварелью, веяло величием, но не высокомерием, было в ней что-то невообразимо притягательное. Шэнь Юань уже точно такое видел. Вот только где? Никак не мог вспомнить.       Напрягая свой мозг, Шэнь Юань взглянул на короткую строчку внизу, где должно быть указано имя художника. И не поверил своим глазам. Он хорошо помнил того, кому принадлежало это имя. Ладони вспотели, когда мозг воспроизвёл яркую улыбку юноши, который дарил Шэнь Юаню пышный букет розовых орхидей и несмело признавался в любви. Сколько тогда слепой надежды и искренности было в глазах того юноши… Он весь светился от счастья, а его щёки покрывал лёгкий румянец. Все его чувства были ясны и прозрачны, что Шэнь Юань поражался, как не заметил в юном ученике всего этого раньше. В нём была ещё та детская чистота, не убитая этим жестоким миром.       И Шэнь Юань был первым, кто растоптал светлые чувства и наивные мечты того маленького солнышка. На душе резко стало паршиво, он ощутил себя настоящим монстром, который наслаждается мучениями других, и сколько раз ни говори себе, что тогда его действия в той ситуаций были единственно-верными, легче не становилось.       Стыдливо отведя взгляд от картины, Шэнь Юань чуть нахмурился. Всё уже в прошлом — та школа, Ло Бинхэ и его влюблённость, жестокость самого Шэнь Юаня. Нужно просто уйти, дома всё забудется как страшный сон.       Но кое-кто решил по-другому.       — Учитель, вам нравится?       Все звуки вокруг резко стихли, не было ничего более важного, чем голос, прозвучавший за спиной. Такой знакомый и в то же время чужой. Теперь он был совершенно мужским, взрослым и зрелым, от его глубины по телу прошлась приятная дрожь. Интересно, внешность Ло Бинхэ соответствует его голосу — он потерял все детские очертания и тот нежный свет? Скорее всего, да.       Медленно, собирая свои разрозненные мысли в кучу, Шэнь Юань развернулся и столкнулся с бездонными карими глазами — на них налегли тени, делая молодого человека перед ним старше. Ло Бинхэ смотрел на него в ожидании. Чего именно он ждал, было непонятно.       Шэнь Юань внутри метался. Ло Бинхэ всё ещё любит его? Должен был разлюбить за целых пять лет разлуки. Держит ли обиду за разбитое сердце? Наверное, уже одумался и сам рад, что ему тогда отказали, не сломали жизнь. Сейчас уже понимает, как глупы были его чувства.       На этом мысли Шэнь Юаня резко остановились, на безымянном пальце правой руки было обручальное кольцо. Точно такое же, как и у него. Значит, всё нормально. Они оба женатые взрослые люди, которые не будут цепляться за прошлое, а вместо этого спокойно поговорят, как делают все учителя и ученики, давно не видевшие друг друга, и разойдутся.       — Здравствуй, Ло Бинхэ, рад видеть тебя через столько лет, — непринуждённо произнёс Шэнь Юань, естественно улыбаясь.       Ло Бинхэ, ранее стоявший и просто наблюдавший за мимикой и сменяющими друг друга эмоциями на лице своего учителя, сам не заметил, как уголки его губ приподнялись в улыбке.       — Я тоже рад вас видеть, Учитель, — в голосе играли счастливые нотки, приглушенные такими же тяжёлыми мыслями, как и у Шэнь Юаня.       Оба приняли решение забыть о том признании наивного ученика и отказе жестокого учителя.       — Смотрю, ты многого достиг, Ло Бинхэ, — через слова Шэнь Юаня просачивалась искренняя гордость за достижения своего ученика. Он, конечно, всегда знал, что мальчишка очень талантлив и обязательно добьётся в этой жизни успеха, но увидеть то, как вырос в своём творчестве подросток, который когда-то с открытым ртом сидел на уроках и поражался твоим умениям, а теперь в определённом жанре превзошёл своего наставника, вызывает бурю эмоций в душе.       — Это всё благодаря Учителю, именно он заложил в меня любовь к искусству, — без промедления ответил Бинхэ и смело подошёл ближе, чтобы не говорить через проходящих мимо людей.       Тихо хмыкнув, Шэнь Юань мысленно поругал бывшего ученика за то, что он приписывает своему учителю заслуги, которые на самом деле ему не принадлежат. Старшая школа, где раньше преподавал только что выпустившийся из института Шэнь Юань, была с уклоном на искусство, и если Ло Бинхэ пошёл именно в неё, то уже тогда интересовался живописью.       — Не стоит так мне льстить, — выдал Шэнь Юань, надеясь, что ученик поймёт его намёк.       Ло Бинхэ не пришлось повторять дважды, но свои слова он объяснил:       — Но этот ученик говорит правду. Это мой отец хотел, чтобы я связал свою жизнь с искусством, в частности с литературой или театром, и чтобы его не расстраивать, этот ученик поступил в школу с уклоном на искусство, только выбрал живопись, так как рисовать мне нравилось больше, чем читать. Но любовь к творчеству мне привили именно вы, Учитель. За что этот ученик вам очень благодарен.       Поняв, что спорить бесполезно, Шэнь Юань согласно кивнул, принимая чужие слова за истину. Спорить не хотелось совершенно, лучше он послушает, как сложилась жизнь его ученика, ведь о ней он ничего не слышал. Обычно он то в социальных сетях, то от знакомых слышал о выпускниках своей школы, но любой информации о Ло Бинхэ намеренно избегал. Нет, ему не хотелось вырывать страницу жизни о своём ученике, просто так казалось правильнее и, наверное, проще.       — Расскажешь о себе? — поинтересовался Шэнь Юань, поправляя надоевший за эти несколько часов галстук.       — Конечно, — простодушно согласился Ло Бинхэ и жестом предложил учителю пойти дальше по прерванному пути. — Я отучился в этом году в институте на факультете, связанным с живописью. Кстати, а учитель живёт в Пекине?       На вопрос Шэнь Юань скромно кивнул, но Ло Бинхэ и не нужно было никаких речей, он был доволен и простым жестом.       — Это просто замечательно! Я теперь тоже живу в Пекине, и то, что в один из первых дней в самом Пекине встретил Учителя — настоящее чудо, — воодушевлённо заявил Ло Бинхэ. От него веяло детской радостью, и Шэнь Юань очень обрадовался тому, что его ученик не потерял, несмотря ни на что, этой черты.       — Да, это и правда очень удивительно, — подтвердил мужчина, откидывая длинные волосы за спину.       — Тогда предлагаю Учителю отпраздновать это замечательное событие, — Ло Бинхэ по-джентельменски, жестом руки, пригласил его пройти с ним по коридору.       Шэнь Юань сначала поражённо уставился на ученика, но списав всё на банальную вежливость, принял приглашение, и они двинулись к выходу. Ло Бинхэ его разлюбил? Ведь так? У него же кольцо на пальце, или это просто украшение? Пальцы Шэнь Юаня дрогнули от прохладного ветра, а сердце беспокойно забилось то ли от быстрой ходьбы, то ли в предвестии бури.

***

      Как они оказались в кафе, Шэнь Юань даже не успел заметить. Всю дорогу он только и думал об их взаимоотношениях и к чему может привести эта неожиданная встреча. Ло Бинхэ, благодаря которому между ними до сих пор не повисло неловкое молчание, счастливо улыбался, подобно лучезарному солнцу, и Шэнь Юань, несмотря на всю неправильность сложившейся ситуации, слушал собеседника внимательно и смотрел прямо в карие глаза, позволяя себе полностью погрузиться в бархатный голос.       Теперь, сидя напротив своего ученика, Шэнь Юань понимал, что соглашаться идти было с самого начала плохой идеей. Нет, Ло Бинхэ вёл себя вполне непринуждённо, за границы дозволенного не выходил, не считая пары небрежных касаний в пылу разговора из-за чрезмерной и чересчур эмоциональной жестикуляции, о прошлом не напоминал, но было с ним как-то неуютно. Ощущение неуверенности в себе. Шэнь Юань никак не мог определиться, что он должен чувствовать по отношению к своему ученику.       И в скором времени Ло Бинхэ начал улавливать настроение учителя, это отразилось в поджатых губах и резко потускневшем взгляде.       От неприятной ситуации спасла вовремя появившаяся официантка:       — Ваше меню.       Привлекательная девушка-блондинка обворожительно улыбнулась и ушла обратно. Шэнь Юань был ей благодарен, ведь теперь у него появилась нейтральная для них обоих тема для разговора:       — Что ты закажешь?       Ло Бинхэ, уже читавший меню, поднял голову, он понимал, чего хочет добиться его учитель, и осознанно пошёл у него на поводу.       — Этот ученик должен признать, что в последний раз ел довольно давно, поэтому хотел бы заказать что-нибудь сытное, — Ло Бинхэ перевернул страницу, переходя к разделу «Салаты». — А что закажет Учитель?       — Этот Учитель будет довольствоваться зелёным чаем и пирожным, — ответил Шэнь Юань, откладывая меню в сторону.       — Учитель точно хорошо питается? — всполошился Ло Бинхэ, чуть наклоняясь вперёд, будто хотел лучше видеть лицо человека, сидящего напротив, желая не пропустить не одного изменения.       — Я поужинаю дома, — не раздумывая, произнёс Шэнь Юань, и сразу заметил, как глаза напротив заполнила тьма, отливающая на свету красным цветом.       Ло Бинхэ не позволил улыбке исчезнуть с лица, но теперь та выглядела неестественной и жутковатой в сочетании с недобрым выражением глаз. Только сейчас Шэнь Юань понял, что ляпнул что-то не то, так как взгляд его ученика медленно сполз к обручальному кольцу на пальце. Тело без ведома хозяина напряглось, а рука медленно опустилась под стол. Подсознание кричало об опасности, словно перед ним сидел не человек, а дикий зверь.       — Учителя дома кто-то ждёт? — как ни в чём не бывало сладким голосом спросил Ло Бинхэ.       Шэнь Юань кивнул и запоздало ответил:       — Да, жена.       «Правильно, нужно сразу дать понять Ло Бинхэ, что ловить здесь нечего, если он ещё на что-то рассчитывает», — мысленно подбадривал себя Шэнь Юань, готовясь к чему-то страшному. Но ситуацию снова спасла молодая официантка, подошедшая к столику.       Шэнь Юань быстро озвучил свой заказ, Ло Бинхэ повторил его действия. Несмотря на слова о чём-то сытном, он заказал лишь салат, и теперь Шэнь Юань сомневался в здоровом питании своего ученика, а не наоборот.       — Ло Бинхэ, ты тоже женат? — тихим голосом поинтересовался Шэнь Юань, до сих пор хватаясь за эту деталь, и, если честно, только она удерживала его от того, чтобы встать и уйти. Ло Бинхэ всегда был умным мальчиком, он не должен творить глупости, когда дома ждёт жена. Ведь так было в прошлом? И Шэнь Юань верил, что ничего не изменилось.       Выразительные брови сошлись к переносице, выдавая недовольство своего хозяина, и Ло Бинхэ брезгливо и ненавистно, как показалось Шэнь Юаню, посмотрел на привлекательно блестящее обручальное кольцо. Повертев свою руку под светом, будто впервые в жизни видел на ней украшение, Ло Бинхэ ровным голосом выдал:       — Да, Учитель прав, этот ученик женился.       Сказано было небрежно, без всякого намёка на радость и семейное счастье, наоборот, в голосе плескалось парализующее душу безразличие. Так не говорят о любимой жене, что-то здесь не так.       Шэнь Юань неловко повёл плечом, кожей ощущая всю неприятность сложившейся ситуации, ему казалось, что он сунул свой нос туда, куда не следует, спросил что-то совершенно личное и обидное для его ученика. Теперь, ко всему прочему, прибавилось противно-липкое чувство вины. Нужно было перевести тему в другое русло. Вот только какое? Ему казалось, что он идёт по минному полю.       Робко кашлянув в кулак, Шэнь Юань невольно привлёк к себе внимание собеседника, который никак не мог оторвать взгляда от обручального кольца на пальце. Теперь даже Шэнь Юаню оно начало казаться омрачённым тусклым блеском и лишним на девственно чистой коже.       — Извините, этот ученик отвлёкся. Учитель хочет что-то сказать? — первым заговорил Ло Бинхэ, беря в руки столовые приборы и придвигая тарелку какого-то салата ближе к себе. На его лице снова сияла лучезарная улыбка.       От такой резкой перемены Шэнь Юаня покоробило, не нужно было иметь особое чутьё, чтобы почувствовать гнилой запах фальши. Ло Бинхэ явно старался показаться дружелюбнее, чем он есть на самом деле. Было некомфортно от такой угнетающей правды. Но Шэнь Юань должен был быть готов к такому отношению после того жестокого отказа на выпускном. Разбитое сердце всегда меняет людей. Видимо, его ученик просто не до конца отпустил прошлое и обиду. И Шэнь Юань не вправе его винить или осуждать, поэтому не будет презирать за ложь прямо в лицо, он это заслужил.       — Я подумал, что в тишине сидеть малость неуютно, — умело оправдался Шэнь Юань, извлекая из салфетки чайную ложечку.       Ло Бинхэ быстро подхватил энтузиазм своего учителя и включился в диалог, хитро переправляя стрелки:       — Этот ученик уже достаточно о себе поведал. Мне бы было интересно послушать, чем занимался учитель эти пять лет.       Шэнь Юань даже отчасти был рад такому повороту, ему было не сложно кратко и без лишних подробностей рассказать о себе, тем более в его жизни не случалось чего-то сверхъестественного. И он начал своё небольшое повествование:       — Переехав в Пекин, этот учитель устроился работать в школу искусств и вёл точно такой же, как и раньше, стиль жизни. Единственное знаменательное событие за это время — свадьба. На этом всё.       Ковыряясь палочками в салате, Ло Бинхэ смотрел, не отрываясь, будто что-то искал и, судя по разочарованному лицу, не нашёл. Шэнь Юань в течение всего монолога улыбался, искренне довольный своей нынешней жизнью.       — Рад слышать, что у учителя всё сложилась лучше некуда, — протянул Ло Бинхэ, снова начиная поглощать еду, а не играться с нею. — Я был крайне удивлён тем, что встретил вас на выставке. Насколько я помню, вы не любили такие шумные мероприятия. Неужели за прошедшие пять лет ваши предпочтения поменялись?       Шэнь Юань, расправившись с пирожным, отложил в сторону чайную ложечку. На его лице всё ещё царствовали безмятежность и спокойствие, но внутри давно бушевала тревога. Не зря ему на выставке при встрече с бывшим учеником стало не по себе. Нужно было ещё там разойтись, как в море корабли. Но, увы, уже поздно.       — Меня пригласили, — лаконично ответил Шэнь Юань, всё больше теряя желание вести беседу.       — Кто-то близкий? — не унимался Ло Бинхэ, снова забывая про еду.       Шэнь Юань чувствовал себя как на допросе, в последний раз у него такое ощущение было в подростковом возрасте, когда ему приходилось отчитываться перед родителями за очередную оплошность. Но всё же, раздражённый и уставший, он произнёс:       — Мы неплохо подружились за время, что я прожил в Пекине.       — У учителя появились близкие ему люди — это просто замечательно, — не прекращая излучать ослепительное сияние, проговорил Ло Бинхэ. — Надеюсь, учитель меня с ними познакомит.       Сглотнув, Шэнь Юань допил чашку зелёного чая и тихо поставил её на деревянную поверхность стола, будто боялся спровоцировать находящегося неподалёку хищника, готового в любую секунду наброситься на него и вгрызться острыми клыками в беззащитную шею. Он кожей ощущал ложь в словах ученика, а его голос сочился то ли ревностью, то ли завистью.       И Шэнь Юань принял решение:       — Ло Бинхэ, не думаю, что мы ещё встретимся, — аккуратно обронённые слова, чтобы не потревожить даже водную гладь, пустив по ней раздражающую глаза рябь. — У меня много дел, ты тоже сюда не развлекаться приехал.       Можно было заметить, как напряглись мышцы на теле молодого человека от услышанного, но он старательно удерживал себя в руках, не позволяя недовольству просочиться сквозь идеальную маску на лице.       — Учитель преувеличивает, мне бы очень хотелось поддерживать наше общение. Неужели нельзя выкроить хотя бы час на выходных? — Ло Бинхэ состроил самую что ни есть жалобную мордочку, напоминающую щенка, которого бросил собственный хозяин.       Сердце Шэнь Юаня дрогнуло. Кто сможет остаться равнодушным, когда на тебя смотрят таким жалобным взглядом? Но он не может сейчас дать себе слабину, иначе потом это, скорее всего, обернётся для него катастрофой.       Напряжённо сжав губы, Шэнь Юань решительно посмотрел на бывшего ученика, готовый дать отрицательный ответ. И когда его рот уже приоткрылся, чтобы произнести твёрдый отказ, прямо как тогда, пять лет назад, глаза Ло Бинхэ увлажнились. А Шэнь Юань так и застыл с открытым ртом, вся его решимость испарилась в воздухе, словно её никогда и не было.       Казалось, Ло Бинхэ готов был заплакать от отчаяния. И Шэнь Юань, не контролируя свой неожиданный порыв, совсем тихо выдал:       — Один час.       — Учитель! — не сдержал радостного вскрика Ло Бинхэ, подскакивая со своего места, и, если бы не стол, давно сжал бы в крепких объятиях своего обожаемого учителя. Влага в кристально ярких глазах мгновенно высохла, уступая место радостным искрам, которые буквально сыпались из шоколадно-карей радужки.       Шэнь Юань, наоборот, отвернул голову в сторону, мысленно понимая всю неправильность принятого им решения, но по непонятной причине в груди не ощущалось того самого ноющего чувства — сожаления.       И Шэнь Юаню это нравилось.

***

      На город легла ночь, но темно не было. Вокруг горели фонари, сияли окна жилых домов и магазинов, проезжали машины с включенными фарами, и не было никакого ощущения спокойствия и одиночества, о котором так часто упоминают творческие люди, размышляя о таком таинственном времени, как ночь.       И Шэнь Юань был с ними абсолютно согласен. Только не в огромном мегаполисе и не рядом с Ло Бинхэ, который шёл с растянутой до самых ушей улыбкой и даже не старался скрыть своё чрезвычайно хорошее настроение. Шэнь Юань даже завидовал такому оптимизму и порогу, который нужно перешагнуть ему ученику, чтобы быть таким счастливым.       После окончания ужина Ло Бинхэ напросился в провожатые, несмотря на все старания своего учителя отговорить его и отказаться. Аргументы были просто бесполезны для окрыленного счастьем щенка. И Шэнь Юаню пришлось сдаться, позволяя себя проводить, как пугливую девушку, боявшуюся темноты больше, чем смерти. Но ему удалось выдвинуть условие — до первого входа в метро. Впрочем, Ло Бинхэ этот факт не особо огорчил, тот даже порывался заплатить за ужин за двоих, но, к облегчению Шэнь Юаня, и здесь удалось склонить ученика на свою сторону, поэтому каждый платил за себя сам.       Шли они молча. Выговорившись за ужином, оба чувствовали себя удовлетворёнными и сытыми разговорами. После долгой разлуки особо не о чем было говорить, оба изменились, стали старше, чтобы общаться свободно, как раньше, нужно было узнавать друг друга заново. Если Шэнь Юань сомневался насчёт продолжения общения, то по сверкающим глазам его ученика можно было без раздумий сказать, что тот только на это и надеется.       — Учитель, — неожиданно раздалось в воздухе, и выразительные глаза молодого человека стрельнули в сторону учителя. — А вы хотя бы раз за всё это время вспоминали меня?       Шэнь Юань удивлённо глянул на Ло Бинхэ, что смотрел на него с такой надеждой, что не оправдать её казалось преступлением. Но смысла врать не было, ведь то, что желал услышать Ло Бинхэ, и так было правдой. Поначалу Шэнь Юань вообще не мог выкинуть из головы непутёвого ученика, посмевшего в него влюбиться и вздумавшего признаться в чувствах на выпускном.       — Да, вспоминал, — честно ответил Шэнь Юань и посмотрел вперёд, цепляясь за спасительный вход в метро, поэтому не увидел на лице Ло Бинхэ расцветшую полной любви улыбку.       Дойдя до входа в метро, Шэнь Юань остановился, поворачиваясь к Ло Бинхэ, который тоже встал. Только сейчас Шэнь Юань заметил, что он теперь ниже, и ученик перерос его и смотрел теперь на своего учителя сверху вниз. Было немного обидно. Раньше Шэнь Юань мог беспрепятственно трепать волосы Ло Бинхэ, достающему ему до подбородка, а сейчас придётся встать на цыпочки, чтобы позволить себе такую роскошь. Хотя о чём он думает? Ло Бинхэ уже далеко не ребёнок для такого обращения.       — Мы же ещё увидимся? — Ло Бинхэ снова включил режим щеночка, стараясь надавить на жалость.       — Конечно, — ответил Шэнь Юань. Ло Бинхэ выпросил его номер телефона, и до сих пор думает, что учитель сможет от него куда-то деться. Будто это возможно!       Сорвался порыв ветра, развевая их одежды. Шэнь Юаню уже хотелось поскорее пойти домой, но он видел, что Ло Бинхэ хотел спросить его о чём-то, но никак не мог на это решиться. Тяжело вздохнув, Шэнь Юань сказал:       — Если что-то хочешь сказать, говори.       Ло Бинхэ удивлённо посмотрел на учителя, и несмело заговорил:       — Учитель разрешит мне обнять себя как раньше?       На мгновение мужчине показалось, что он ослышался. Обнять его? А ведь точно, Ло Бинхэ частенько так делал, и, стоит признать, ему нравились тёплые и крепкие объятия мальчишки, что бегал за ним хвостиком. Сейчас его даже язык не поворачивался назвать хвостиком, слишком большим и взрослым он стал, но по той детской непосредственности Шэнь Юань скучал.       Видимо, именно поэтому с его губ сорвалось:       — Можно, — и раскинул руки в стороны, как когда-то в школьные годы, ловя в свои объятья подростка, несущегося к нему навстречу по школьному коридору, нарушая сразу с десяток правил устава учебного заведения.       Ло Бинхэ, не ожидавший такого простого и, более того, положительного ответа, сначала замер, а потом кинулся в чужие объятья, быстро обхватив за талию и прижимая к своему телу вплотную.       От того, как его стиснули, Шэнь Юань не сдержал едва слышимого писка. Было ощущение, что его обвили цепями и привязали к столбу. Но эти цепи были ласковыми и нежными, в их плену хотелось остаться. На эмоциях Шэнь Юань обнял в ответ, обвивая руками широкие плечи и глубже вдыхая запах кофе, исходящий от одежды его ученика. Шэнь Юань полностью расслабился, наслаждаясь мгновением.        Ло Бинхэ не мог поверить в своё счастье, и пользуясь предоставленной возможностью, потёрся носом об ушную раковину, вдохнул полной грудью такой родной запах бумаги, зелёного чая и чернил, огладил стройную спину и…       Шэнь Юань отстранился. Ласковые касания всё ещё будоражили и тело, и разум, и душу, пуская электрический заряд.       — До встречи, Ло Бинхэ, — смущённо проговорил он, отводя взгляд в сторону и сбегая в метро, оставляя своего ученика одного среди ночи, счастливого и растерянного одновременно.

***

      Сидя за рабочим столом, Шэнь Юань никак не мог перестать постукивать пальцами по столу, отбивая барабанную дробь. Нервы шалили. Вчера, придя домой, он так и не смог посмотреть в глаза жене без внутренних метаний, не вспоминая объятия, в которых простоял всего пару минут и в которые по непонятной причине хотелось вернуться. Его мучила совесть, разъедая изнутри, из-за чего разговор с Цю Хайтан не заладился за ужином, да и кусок в горло не лез. В итоге они легли спать молча. Единственное, что Шэнь Юань себе позволил, это обнять любимую — в чём Шэнь Юань не сомневался — жену, уткнувшись той носом в макушку и вдыхая уже привычный аромат ландышей, приносящий успокоение его мятежной душе и погружающий в спасительный сон.       Стоило ему утром проснуться со звоном будильника и пойти приготовить утреннее кофе на двоих в качестве извинения за вчерашнее поведение — ведь его жена так волновалась за него! — и принести его Цю Хайтан прямо в постель, чтобы та почувствовала себя настоящей принцессой, как на его телефон поступило сообщение, выбивающее его из колеи: «Доброе утро, Учитель!».       Не то чтобы это было неприятно, скорее, непривычно и не обыденно, так, что пускало дрожь по телу. Хотя, скорее всего, это из-за утренней прохлады, царившей в квартире. Да, так и есть. Скупо поблагодарив и пожелав того же, Шэнь Юань снял турку с огня, разливая ароматный кофе по белоснежно белым чашкам, лежащим на подносе. В голове снова всплыла яркая улыбка ученика, такого довольного и искреннего в своих чувствах и желаниях. Но неожиданный образ взрослого мужчины, способного одной своей красотой покорить мир, сменил образ юноши, покрасневшего и нервничающего, держащего в руках букет цветов и признающегося в любви. Своему учителю. Который отверг нежные чувства и разбил хрупкое сердце.       — А-Юань, осторожно! — послышался женский визг, и его руку схватили и подняли вверх.       Изумленный Шэнь Юань посмотрел в прекрасные глаза своей жены, в которых читалось неприкрытое волнение и страх, потом перевёл взгляд вниз и узрел переполненную кофе белоснежную чашку, которая теперь полностью покрылась коричневой краской, теряя свою первозданную чистоту.       Виновато охнув, Шэнь Юань поставил турку обратно на уже выключенную газовую плиту и, беря губку, начал вытирать поднос, залитый кофе. Он даже не заметил, как Цю Хайтан переместила руку на его обнаженное плечо, легко проводя ноготками по коже, стараясь обратить на себя внимание. Но видя, что её ненавязчивый способ не возымел нужного эффекта, она тихо, полушёпотом, словно очень важный секрет, произнесла:       — А-Юань, что происходит? — в её голосе слышалась печаль и растерянность. Она запуталась и не понимала, что произошло, и, кажется, начинала винить себя. Цю Хайтан всегда была такой — винила в первую очередь себя, иногда не замечая собственной правоты и ошибок окружающих.       Отложив тряпку, Шэнь Юань приобнял её за плечи, кладя голову на каштановую макушку. Ему всегда нравилось так делать, сразу становилось так уютно, так тепло и хорошо, душа успокаивалась, и время останавливалось и ждало, когда они в полной мере насладятся моментом. По ответным объятиям он понял, что для Цю Хайтан этот жест тоже был спасением. Её дыхание выровнялось и согревало его неприкрытую тканью ключицу.       Как прирученная ласковая кошка, она потёрлась носом о его шею и, приподняв голову, потянулась за поцелуем — проявлением любви и семейных уз. Шэнь Юань всегда с радостью дарил ей поцелуи, всего себя, и всегда принимал то же самое от неё, неприкрыто наслаждаясь тем, как они гармонично сочетаются друг с другом.       Но сейчас он не мог себе это позволить, когда мечтал об объятиях своего ученика и чувствовал, как в его сердце прорастают ростки романтических чувств. Он чувствовал себя изменщиком и обманщиком. Поэтому его губы быстро прижались к лбу Цю Хайтан, задерживаясь на нём несколько мгновений, вкладывая все немые просьбы о прощении.       — Извини, А-Тан, я тебя расстроил, — выдохнул Шэнь Юань, касаясь нежной женской кожи губами. — У меня выдался вчера немного сложный день, но тебе не стоит об этом переживать.       После они вместе заварили горячий напиток, позавтракали и, коснувшись губ друга друга — на этот раз Шэнь Юань нашёл в себе силы пересилить собственную вину, — расстались, каждый отправившись на свою работу.       Теперь нужно было собрать себя по частям, этим в принципе Шэнь Юань и занимался весь день. Но получалось плохо. Он искренне был благодарен тому, что по понедельникам у него мало уроков относительно других рабочих дней, и Юэ Цинъюаню, который составлял расписание.       Только он о нём вспомнил, как в его кабинет постучались и дверь медленно приоткрылась, выражая робость того, кто стоял по ту сторону. Вдруг в проём просунулась голова Юэ Цинъюаня, на его лице была всё та же умиротворяющая улыбка — то, что нужно нервному человеку.       — Рад, что ты ещё здесь, — доброжелательно начал он, проходя в кабинет, точно так же тихо закрывая за собой дверь.       Шэнь Юань проследил за действиями директора и, улыбаясь, поинтересовался:       — Случилось что-то срочное, требующее моего внимания?       — Нет, не волнуйся, ничего серьёзного, — успокаивающе произнёс Юэ Цинъюань. — Просто завтра в школу к нам придёт один из художников, чьи картины были самыми продаваемыми вчера на выставке.       Шэнь Юань кивнул, переваривая уставшей головой полученную информацию, мысленно вписывая новые пункты в завтрашний план и с сожалением осознавая, что и без того тяжёлый будний день становится ещё более загруженным. Но Шэнь Юань же любит свою работу? Конечно, поэтому справится. Тем более, говорят, что работа помогает отвлечься от проблем. Так скажем, маленький побег. То, что ему нужно сейчас.       Юэ Цинъюань, не оставляя без внимания измотанный внешний вид коллеги, немного остановился, давая собеседнику справиться с поступившей информацией. На его лице не было ни капли раздражения, возникающего по обыкновению у людей, которым приходится кого-то ждать в такой ситуации. Снова замечая на себе внимательный и сосредоточенный взгляд Шэнь Юаня, Юэ Цинъюань продолжил говорить:       — На чём я остановился? — полушутя произнёс он, желая поднять настроение и себе, и дорогому другу напротив, что у него неплохо получилось — на тонких бледных губах Шэнь Юаня появилась лёгкая улыбка. Радуясь своему маленькому успеху, Юэ Цинъюань вернулся к насущной проблеме: — Его зовут Ло Бинхэ.       Ранее кивающий и внимательно слушающий Шэнь Юань вздрогнул и замер. Ло Бинхэ? Ему что, уже везде мерещится имя его бывшего ученика? Таких совпадений просто не бывает. Или сама судьба над ним насмехается, подкидывая всё новые и новые встречи?       — Ло Бинхэ? — без ведома хозяина прошептали изящные губы Шэнь Юаня.       Юэ Цинъюань замолк, с интересом поглядывая на своего коллегу.       — Да, Ло Бинхэ. В последнее время он набирает популярность как художник, представляющий абстракционизм и экспрессионизм, — прокомментировал он, наблюдая за тем, как всё бледней становится лицо Шэнь Юаня. — Вы знакомы?       Начиная волноваться, Юэ Цинъюань уже намеревался подойти ближе, излучая эманации доброты и милосердия, но Шэнь Юань остановил его одним движением руки, давая понять, что он не чувствует себя плохо.       — Знакомы? — с некой насмешкой сказал молодой учитель, уверенный, что сейчас в точности повторяет издевательские нотки судьбы. — Можно и так сказать.       Понимающе улыбнувшись, Юэ Цинъюань несмело спросил:       — Что-то неприятное?       На его вопрос Шэнь Юань лишь отрицательно покачал головой и устало выдохнул:       — Скорее, что-то необычное.       Шэнь Юань развернулся к столу и бумагам, скопившимся на нём, и одним своим видом дал понять, что продолжать разговор не имеет желания. И Юэ Цинъюань не стал настаивать, оставляя коллегу наедине со своими мыслями и тревогами. Об уходе известила лишь всё та же тихо скрипнувшая дверь.       Вечер этого же дня выдался спокойным и благополучным, Шэнь Юань смог расслабиться в компании Цю Хайтан, лежащей у него на коленях, и книги, которую уже давно планировал прочесть, но всё никак не доходили руки — то работа мешала, то накатившая усталость. А сейчас расслабиться за хорошей книгой не менее хорошего писателя было то, что нужно, чтобы хоть немного привести ум в порядок и морально подготовиться к завтрашней встрече.       Утром, на удивление Шэнь Юаня, на него нашёл абсолютный пофигизм. Давно у него такого не было. Видимо, от стресса. Цю Хайтан, наблюдая за апатичным состоянием мужа, старалась быть с ним ласковее и хитрыми женскими штучками вывести из него правду о происходящем, но все её попытки остались бесплодными. Шэнь Юань то ли надел броню и изолировал себя от окружающих, то ли настолько мастерски выучился распознавать ухищрения своей жены, что без всяких запинок и проблем обходил их.       Осознание, что его ждёт встреча с Ло Бинхэ, наступило только на пороге школы. Шэнь Юань резко остановился и замер как вкопанный прямо в дверном проходе. Что ему делать? Улыбаться и вести себя как учитель, встретивший своего любимого ученика, или сделать вид, что они незнакомы и избежать всех неловких вопросов? Кто-нибудь, кроме него, вообще умудрялся попасть в столь глупую и смущающую историю одновременно? Если…       Вдруг его неожиданно толкнули в спину, и только благодаря тому, что Шэнь Юань схватился за дверной косяк, его утро не стало ещё прекраснее от того, что он чуть не поцеловался с кафельной плиткой.       — Извините! Простите, учитель Шэнь! — послышался из-за спины перепуганный мальчишеский голос, дрожащий, как осиновый лист на ветру.       Шэнь Юань, потирая ушибленную ладонь, развернулся и узрел виновника произошедшего инцидента. Им был покрасневший от стыда и волнения Мин Фань.       — Ты не виноват, Мин Фань. Этому Учителю не стоило останавливаться в дверном проёме, — улыбнулся Шэнь Юань одному из лучших своих учеников. — Просто будь более внимательным.       — Да, Учитель, — всё ещё красный, но уже не нервничающий Мин Фань в уважительном жесте склонил голову и поспешил в кабинет.       Снова оставшись наедине со своими мыслями, Шэнь Юань мотнул головой, прося себя мысленно не думать ни о чём и просто встретиться со своим страхом лицом к лицу, когда придёт время. Ведь всё очень просто. Не правда ли?       Шэнь Юань повернул на лестничной площадке и увидел, как возле учительской его уже ждёт Юэ Цинъюань. Его Шэнь Юань даже рад был видеть. Но он был не один. Рядом с ним стоял Ло Бинхэ, улыбающийся, в белой рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами. Его глаза лучились сладостным ожиданием и, если Шэнь Юань не ошибается, лёгким волнением. Видимо, не он один всё это время сходил с ума от шальных нервов.       Когда Шэнь Юань встал на последнюю ступеньку, его сразу же заметили. На губах Юэ Цинъюаня расцвела приветственная улыбка, и всё его существо говорило о том, как он рад видеть своего коллегу.       — Доброе утро, Шэнь Юань. Ты сегодня припозднился, — Юэ Цинъюань подошёл ближе, подзывая к себе художника, стоящего за своей спиной.       — Да? — в удивлении произнёс Шэнь Юань, доставая из кармана серого кардигана телефон, и, включая его, виновато поджал губы. Он и вправду сегодня припозднился — обычно он присутствует на своём рабочем месте за десять минут заранее чем положено, а сегодня пришёл точь в точь в начало рабочего дня. — Прошу прощения.       Выражая поддержку, Юэ Цинъюань положил руку на плечо Шэнь Юаня, одним своим тембром голоса вселяя уверенность:       — Не волнуйся об этом. Мы, ожидая тебя, смогли с Ло Бинхэ побеседовать, — при этих словах аура Юэ Цинъюаня стала ещё ярче и светлее. — Почему ты не сказал, что наш уважаемый гость — твой ученик?       Кажется, Юэ Цинъюань был очень рад такой неожиданной новости.       Шэнь Юань перевёл взгляд на Ло Бинхэ, всё это время смотревшего на него и ни на секунду не отводящего взгляд, будто на его учителе было одето до крайности что-то необычное. Судя по расстроенным ярким глазам, Ло Бинхэ оскорбился тем, что Шэнь Юань не уведомил директора школы об их совместном прошлом.       А правда, почему он этого не сделал? Что такого секретного в том, что они учитель и ученик?       — Я… — начал Шэнь Юань, сам не зная ответа на поставленный вопрос, — …посчитал это ненужным и бессмысленным.       Он сразу пожалел о сказанном. Шэнь Юань только что обесценил связь ученика и учителя. То, чем так сильно дорожил Ло Бинхэ и лелеял в своём хрупком сердце, как самую ценную и важную вещь на всём белом свете.       По вытянутому лицу Юэ Цинъюаня было видно, как он удивлён таким объяснением, ведь в его глазах Шэнь Юань — учитель, который безгранично любит всех своих учеников и никогда не скрывает того факта, что он кого-то обучает, даже если подросток плохо учится и ничего, кроме позора и плохой репутации, дать не может.       Поджав губы, Шэнь Юань убрал чужую руку со своего плеча и отвёл взгляд от шокированного друга… чтобы наткнуться на печальные чистые глаза, переполненные незаслуженной обидой. Ло Бинхэ напоминал оскорблённую девушку, которую кавалер нагло обманул, воспользовавшись её наивностью.       Шэнь Юань почувствовал себя последним подонком. А в груди от чувства вины похолодело и потяжелело.       — Думаю, вам пора на урок, — нарушил между ними тишину Юэ Цинъюань, на его лице всё ещё была улыбка, но теперь она была нервной и наигранной.       Шэнь Юань не стал перечить и лишь кивнул на слова директора:       — Да, ты прав. Мы лучше пойдём.       Молча Шэнь Юань направился в сторону кабинета, единственное, что его сопровождало, — гул его собственных шагов в пустом коридоре и мучительные мысли. Но после к ним присоединились ещё одни шаги — звучащие более тихо, при этом не теряющие решительности и уверенности. Их обладатель шёл немного позади, поэтому Шэнь Юань решил немного замедлиться.       Ло Бинхэ не стал капризничать или вредничать и позволил Шэнь Юаню встать рядом с ним.       — Бинхэ, — осторожно позвал Шэнь Юань, стараясь привлечь внимание бывшего ученика.       У него это получилось:       — Да, Учитель?       Ло Бинхэ медленно повернул голову в сторону Шэнь Юаня, всё в его движении кричало о неловкости между ними. Так хотелось от неё избавиться, чтобы Ло Бинхэ снова вёл себя как обычно — шутил, улыбался и пытался как можно больше урвать драгоценного внимания учителя к своей персоне. Но на лице некогда весёлого и чересчур эмоционального парня застыла маска грусти и обиды, и только при одном взгляде на это лицо сердце обливалось кровью, прекрасно зная, чья это вина.       — Я… — что, Шэнь Юань? Не хотел этого говорить? Тогда почему без всяких сомнений и мук совести произнёс эти жестокие слова?       Уйдя в себя, Шэнь Юань и не заметил, как они оказались у порога кабинета.       — Учитель, мы пришли, — оповестил его Ло Бинхэ, останавливаясь и всем своим видом пропуская вперёд. Даже сейчас он отдаёт ему дань уважения. Смог ли себя точно так же благородно вести Шэнь Юань в такой ситуации? Нет, он не настолько великодушен.       Стыдливо отведя глаза, он открыл металлическую дверь кабинета и зашёл внутрь. На него моментально устремилась пара десятков любопытствующих глаз учеников, уже сидящих по своим местам и терпеливо ждущих учителя. Когда он входил, были слышны ещё несколько шепотков особо болтливых ребят, но, как только они заметили входившего в класс учителя, мгновенно умолкли.       В кабинете висели портреты Леонардо да Винчи, Микеланджело, Пикассо и других известных на весь мир художников. Стены были выкрашены в приятный для глаз бежевый цвет. В конце кабинета стояли шкафы, заполненные книгами, этюдами, вазами, скульптурами, красивыми предметами декоративно-прикладного искусства — скорее всего, это были поделки учеников, которые подарили свои труды на память.       Металлическая дверь закрылась, и Ло Бинхэ встал рядом с Шэнь Юанем. Ученики начали внимательно изучать незнакомого им человека. Их, конечно, вчера предупредили, что к ним придёт набирающий популярность художник и что им нужно быть готовыми к этой встрече. Но, видимо, никто их не предупредил, что их уважаемый гость будет столь молод и привлекателен, это было заметно по порозовевшим щёчкам девушек.       — Добрый день, — произнёс Шэнь Юань, игнорируя горящие глаза учеников, направленные в сторону его ученика. Никакой дисциплины. Могли хотя бы попытаться сделать вид обладания хорошими манерами. — Сегодня у нас в гостях Ло Бинхэ. Он расскажет вам о себе и о творчестве, предоставляю слово ему.       Шэнь Юань поспешил сесть за учительский стол, оставляя Ло Бинхэ на растерзание учеников. Ему сейчас совершенно не хотелось вести урок, поэтому, если Ло Бинхэ захотел побыть в роли учителя, то пускай теперь отдувается. И Шэнь Юаню всё равно, что с его стороны это — абсолютный не профессионализм.       Кашлянув в кулак, Ло Бинхэ выпрямился и начал публичную речь:       — Так как меня уже представили, то начну с того, что я художник, работающий в основном в направлениях…       Ло Бинхэ говорил складно и увлекательно. По глазам учеников было видно, что их заинтересовала тема не меньше, чем молодой мужчина перед ними. Мужчина. Только сейчас Шэнь Юань осознал, что Ло Бинхэ больше не тот мальчик, его белый невинный лотос, которого он лелеял и просил у всевышних сил, чтобы он не почернел в будущем и ничего не обременило его жизнь, уничтожая очаровательную детскость в светлом ангеле. Кто бы мог подумать, что первым, нанёсшим разрушительный удар этому светлому ангелу, будет он сам? Ирония судьбы.       Жестикулируя, Ло Бинхэ начал рассказывать о том, как именно работают художники-экспрессионисты и в частности он, упомянул о своём творческом росте и преградах, которые ему пришлось преодолеть, чтобы добиться известности и успеха. Нельзя отрицать факт того, что Ло Бинхэ выглядел очень привлекательно и мужественно. Горделивая осанка, широкие плечи, уверенность во взгляде и ровные жесты, излучающие силу и мужественность. От Ло Бинхэ невозможно было отвести глаз, смотреть на него было одно удовольствие.       Шэнь Юань и не заметил, как прошёл урок, а он всё отведённое время бессовестно пялился на Ло Бинхэ, буквально пожирая его взглядом. Остаётся надеяться, что никто не заметил неприемлемое поведение.       Тишину урока нарушил звонок, освобождая нетерпеливых учеников от обязанности сидеть на одном месте. Но на этот раз все послушно остались на своих местах, дожидаясь разрешения учителя покинуть кабинет.       Довольный поведением детей, Шэнь Юань встал со своего места и подошёл к Ло Бинхэ, закрывающему свой этюдник, который он специально принёс для этого выступления.       — Мы очень благодарны господину Ло за бесценный опыт, подаренный нам, — дежурным голосом проговорил Шэнь Юань, а ученики лишь послушно закивали на его слова, как болванчики. — Все свободны.       После последней фразы в классе потихоньку начал нарастать шум и ученики медленно потянулись к двери, некоторые из которых, проходя мимо учителя и гостя, в уважительном жесте склонили головы. Ло Бинхэ точно так же склонил голову, позволяя кучерявым волосам спасть на глаза, из-за чего их пришлось убрать назад движением руки. Шэнь Юань сдержанно кивнул и уже собирался завязать разговор с повзрослевшим в его глазах учеником, но тот его опередил, путая все планы:       — Благодарю учителя за предоставленное время на моё выступление, — Ло Бинхэ держался непринуждённо и старался не выдавать затаённой обиды, но по отведённому в сторону взгляду и явным нежеланием смотреть в зелень глаз напротив легко можно было догадаться о настоящих чувствах молодого человека.       Шэнь Юань тяжело выдохнул, даже не стараясь отрицать свою вину, и его рука незаметно для него самого потянулась, чтобы схватить край рукава чужой рубашки, но всё снова прервалось.       — Думаю, мне пора идти, — произнёс Ло Бинхэ, снова склонив голову в уважительном жесте, только теперь перед Шэнь Юанем, развернулся и направился к выходу.       Шэнь Юань поражённо застыл, так и оставив руку висеть в воздухе, а пальцы тянуться к белоснежной ткани, к которой успел лишь чуть дотронуться. Бинхэ вот так просто возьмёт и уйдёт? Не будет крутиться вокруг него? Не будет выпрашивать похвалу за отлично подготовленное выступление? Не попросит на прощание объятии?       Это так на него не похоже.       Силуэт Ло Бинхэ уже скрылся за дверным проёмом, затерялся среди многочисленных школьников. Они так и расстанутся? Нет, нужно всё исправить, пока не поздно. Пока кто-то из них снова не исчез на пять лет.       Метнувшись к двери, Шэнь Юань вылетел из кабинета, ошарашивая стоящих неподалёку учеников своим поведением. Сейчас было всё равно на то, какое мнение он о себе оставит в мыслях детей. Сейчас главное — найти Ло Бинхэ и объясниться с ним. Исправить свою ошибку.       Выбежав на лестничный проём, Шэнь Юань увидел среди множества людей знакомую макушку с кудрявыми волосами. Их владелец шёл с опущенной головой, но не оборачивался назад.       — Бинхэ, стой! — закричал Шэнь Юань, быстро спускаясь вниз и вновь игнорируя удивлённые лица учеников школы.       Ло Бинхэ, услышав своё имя, произнесённое до боли знакомым голосом, замер, не решаясь обернуться. Он стоял и ждал, что будет дальше, боясь очередного удара любимого до беспамятства учителя. Ждал самого худшего.       И вот его потянули за рубашку, разворачивая, снова заставляя смотреть в эти прекрасные зелёные глаза, в которых, Ло Бинхэ не сомневался, утонет вновь, откинув здравомыслие и весь мир вокруг. На этот раз Учитель смотрел прямо на него, не отводя взгляд в сторону в попытках скрыть свои чувства. Нет, на этот раз учитель поглощал его внимание полностью, делая это намеренно, не отпуская.       Оставив между ними меньше метра расстояния, Шэнь Юань вцепился в рукав рубашки. Ему показалось, что он ещё никого так никогда не хватал в своей жизни и не силился удержать рядом с собой, будто это был человек, без которого смерть оставалась единственным спасением.       — Нам нужно поговорить, — прошептал Шэнь Юань, и потянул своего ученика в укромное место, где за ними не будут наблюдать лишние глаза.       Поражённый такой несвойственной учителю решительности, Ло Бинхэ последовал за ним.       Тем самым укромным местом оказался лестничный проём возле запасного выхода при случае пожара на первом этаже. Ученикам и учителям запрещено пользоваться этими дверьми в обыденные дни, поэтому здесь обычно никого не бывает.       Шэнь Юань прислонил послушного Ло Бинхэ к прохладной стенке так, чтобы никто не мог их заметить вдвоём и не надумать ничего лишнего. Ло Бинхэ внимательно осмотрелся и оценил место, выбранное его учителем, мысленно похвалив себя за то, что запомнил сюда дорогу. Этот лестничный проём может им в будущем пригодиться.       Выдохнув, Шэнь Юань, не отпуская белоснежную ткань, боясь, что его переменчивый в настроении ученик может снова от него просто уйти, сразу перешёл к делу:       — Прости, — тихо произнёс он, сильнее сжимая пальцы на рукаве чужой рубашки.       Ло Бинхэ жадно втянул воздух через рот, застыв в ожидании дальнейших слов учителя. Ни одного движения или резкого выдоха не последовало с его стороны. Он словно хотел слиться со стенкой, чтобы ни в коем случае не спугнуть этот чудный момент, когда его спина чувствует прохладу школьной стены, а грудь и живот жар тела учителя, который абсолютно добровольно, без всяких ухищрений с его стороны, так вплотную встал к нему. Вот так он готов стоять вечность.       А Шэнь Юань тем временем продолжал, ещё сильнее плавя мозги Ло Бинхэ и вместе с ними его разум и умение здраво мыслить:       — Я сказал, не подумав. Не знаю, что на меня нашло.       Зелёные глаза не отрываясь смотрели в шоколадно-карие, ловя каждую мелкую эмоцию, мелькнувшую в этих прекрасных омутах. Шэнь Юань и не заметил, как тоже начал терять своё здравомыслие, плавно переходя на всё большие откровения, которые рассчитывал унести с собой в могилу.       — Бинхэ, прости. Этот учитель такой эгоистичный и совсем не заслуживает твоего признания и восхищения. Я думал только о себе, не задумываясь, что чувствуешь ты.       Горячий шёпот обжёг губы Ло Бинхэ, дразня нежную розовую кожу. Кадык дёрнулся, сообщая о судорожном глотке своего хозяина, позволившего невесомо выдохнуть:       — Учитель…       Шэнь Юань незаметно вздрогнул и, не отводя взгляда, попросил:       — Молчи, — изящные руки со скрипичными пальцами плавно, обводя мышцы чужих рук, безвольно висящих вдоль стен, переползли на широкие плечи.       Шэнь Юань непроизвольно надавил, словно хотел пресечь любую вольность со стороны ученика. Но тот был настолько дезориентирован поведением своего учителя, что просто не мог ничего сотворить, только смотреть и тонуть в бездонных зелёных глазах напротив.       — Когда мы встретились тогда, на выставке… Я так испугался, — продолжил свою исповедь Шэнь Юань. — На меня накатили воспоминания с того выпускного… Твоё признание и мой ответ.       На этом моменте Шэнь Юань не выдержал и зажмурил глаза, опуская голову и опаляя своим дыханием шею Ло Бинхэ, из-за чего последний вздрогнул. Чувствовать горячее дыхание учителя на своей шее было чем-то запредельным, особенно в такой обстановке, когда только они, без посторонних глаз и ушей, а в сантиметре от него находится стройное и изящное тело самого дорогого человека, продолжающего шептать на чрезмерно чувствительную кожу:       — Я потерялся и не знал, что мне делать.       Ло Бинхэ запрокинул голову, сдерживая в себе воздух, стремящийся вырваться в звенящем в тишине стоне. Только бы не спугнуть учителя, только бы этот миг длился вечность.       — Поэтому решил, что лучше быть холодным и чёрствым по отношению к тебе. Прости меня, Бинхэ, — с мольбой в голосе попросил Шэнь Юань, подводя Ло Бинхэ к душевному экстазу. Не хватало совсем немного, последнего твёрдого толчка. И Шэнь Юань его сделал: — Ты очень мне дорог.       Ло Бинхэ не выдержал — схватил своего учителя и крепко обнял. Нос Шэнь Юаня впечатался в твёрдый кадык, грудь тесно прижалась к чужой груди с развитыми мышцами. Даже сквозь ткань ощущалось тепло, исходящее от молодого тела, а в голове отдавалось чужое быстрое сердцебиение, выдавая чувства собеседника.       Обычно Шэнь Юань против такого близкого контакта с другими людьми, и всячески старается их избегать, но сейчас совсем этого не хотелось, наоборот, он желал остаться в таком положении подольше, пропитаться запахом Ло Бинхэ, согреться об его крепкое тело, чувствовать под ладонями нежную кожу своего белого лотоса.       Не в силах прийти в себя, Ло Бинхэ упивался такой желанной близостью с учителем. Он только тихо произнёс, следуя правилам их маленькой игры:       — Этот ученик не смеет обижаться на Учителя, — слова прозвучали в макушку, а губы коснулись чёрных волос, мягких, как самая роскошная перина, и приятно пахнущими бамбуком. Этот запах так подходил Шэнь Юаню, Ло Бинхэ помнил его со времён школьных дней, когда ещё совсем юношей наклонялся, стоя рядом с сидящем учителем, только для того, чтобы насладиться этим ароматом.       Шэнь Юань закопошился в объятиях, чуть отстраняясь и поднимая голову, и зелёные глаза снова устремились в шоколадно-карие, гипнотизируя их своей неземной красотой. Только Ло Бинхэ знал, как ему сейчас хочется наклониться и коснуться своими губами нежно-розовых лепестков напротив, затягивая их в долгий и страстный поцелуй. Но он не мог. Учитель сделал такой большой шаг в его сторону, искренне надеясь на то, что он отпустил свою любовь и нашёл другую в жене. Неизвестно, как отреагирует Шэнь Юань, когда все его надежды рухнут, уничтоженные одним сладким поцелуем.       — Спасибо, Бинхэ, — прошептал Шэнь Юань, разгоняя мысли своего визави одной короткой фразой, и снова скрыл лицо в изгибе белоснежной шеи, падая в объятия крепких рук, нежась и греясь в них.       Пока Ло Бинхэ морально собирал себя по частям, осмысливая всё произошедшее и сказанное за последние минуты, время, отведённое на уединение, вышло. Прозвенел оглушительный, как им показалось после умиротворительной тишины, звонок, оповещающий, что пора расставаться.       Услышав отрезвляющий звон, Шэнь Юань отстранился от ученика, пользующегося последними мгновениями близости, чтобы пригладить чернильные волосы и намотать короткую прядку на палец, наслаждаясь гладкостью и мягкостью. С глаз спала пелена спокойствия, возвращая мозг в функциональное состояние, и руки отпустили широкие плечи, когда их хозяин понял, что прижимал другого человека к холодной стене.       — Бинхэ, этот учитель немного увлёкся, — растерянно произнёс Шэнь Юань, поправляя на себе немного примятую одежду и приглаживая чуть растрёпанные волосы, тем самым выбивая из своей причёски чужие пальцы.       В глазах Ло Бинхэ проскользнула тихая грусть и сожаление о скоротечности времени. Но он не мог так просто отпустить учителя, не удостоверившись, что все опасения Шэнь Юаня насчёт него исчезли и больше никогда не появятся — именно на это рассчитывал Ло Бинхэ, — если только, потому что учитель сам в него влюбится — самая заветная мечта. Поэтому он не мог не спросить:       — Мы ещё увидимся, Учитель?       — Конечно, — без промедления ответил Шэнь Юань, впервые за долгое время не сомневаясь в своих словах. — Я пойду. Удачного тебе дня, Бинхэ, — прошелестел мягкий голос, и мужчина поспешил наверх, возвращаясь к проведению занятий и оставляя Ло Бинхэ в упоении от произошедшего, от самого учителя и его действий. Ничего уже не могло испортить этот день.       Ло Бинхэ прижался к стене, смачно ударяясь об неё головой — будто это могло прояснить затуманенный рассудок, и наслаждался отголосками тепла, сохранившегося на ткани рубашки. Потребовалось ещё пару минут, чтобы он смог оторвать своё бренное тело от холодной поверхности и пойти наверх вслед за учителем по опустевшим лестнице и коридору.       На самом деле, Ло Бинхэ должен был присутствовать ещё на нескольких уроках. Обычно он всегда старался быть пунктуальным, манерным человеком, заслуживающим восхищения окружающих, надеясь, что таким образом сможет заслужить уважение и равное отношение учителя. Но сейчас все принципы и установки вылетели из головы, будто их никогда там и не было. Его не заботила репутация, которая, возможно, будет подпорчена, или изменившиеся в худшую сторону мнения людей. Всё его естество было заполнено мыслями о таком откровенном, в чём-то даже интимном учителе.       Ло Бинхэ прямо и пошёл в таком состоянии выступать перед детьми. Хорошо, что он всё-таки вчера отчеканил речь до автоматизма, теперь можно было выступать с одним на языке, а в голове держать совсем другое. Он даже не обратил внимания на крайне недовольное выражение лица ещё одного преподавателя творческой школы, который из-за опоздания без слов, одним взглядом дал понять, какого он о нём мнения. Но сейчас, как было сказано раньше, это совершенно не важно.       К концу проведённых уроков Ло Бинхэ пришёл в себя. Остудил и сердце, и голову, которую, конечно, посетила мысль дождаться конца рабочего дня учителя, чтобы проводить его домой и урвать ещё больше драгоценного внимания. Но рассудок вовремя остановил, напоминая, сколько всего и так ему сегодня перепало, свалившись с неба прямо в руки без особых усилий.       Поэтому Ло Бинхэ отправился домой в гордом одиночестве, мечтая о выходных. Его память ещё хранила вечер их встречи и обещание, выбитое из учителя с помощью жалости об одном часе. Да, совсем ничтожное время по сравнению с тем, которое Ло Бинхэ был готов проводить с любимым человеком — о чём вы, он готов от него не отлипать сутки напролёт! — но это в любом случае лучше, чем ничего. Тем более лёд сердца Шэнь Юаня начинал таять, что просто не могло не вселять надежду на светлое будущее.       Дом его встретил тишиной и обманчивым одиночеством. Несмотря на то, что в комнате горел свет, встречать его к двери никто не вышел. Только когда Ло Бинхэ разулся и повесил верхнюю одежду на крючок и уже было направился в сторону ванной, его окликнули, заметив в дверном проёме, ведущим в гостиную:       — Ты дольше, чем я думала, — Ша Хуалин говорила равнодушным голосом, даже не глядя в его сторону, она была полностью сосредоточена на пилочке в своих руках. Ло Бинхэ уже тошнит от её острых ногтей, способных расцарапать кожу до крови.       После своеобразного приветствия повисла недолгая тишина, разбавленная скрежетом той самой раздражающей пилочки об не менее раздражающий ноготь. В это время Ло Бинхэ просто старался подавить внутреннего монстра, чтобы не придушить собственную жену в состоянии аффекта. В конце концов, он ответил:       — А я не думал, что ты будешь так рано, — надеясь, что это достаточно остроумно, но не достаточно оскорбительно, чтобы Ша Хуалин взъелась на него, Ло Бинхэ добрался до своей комнаты.       Не раздумывая долго, Ло Бинхэ скинул с себя формальную одежду, надевая более комфортные спортивные штаны и свободную футболку. Теперь, без чувства скованности, его настроение снова поднялось, и у него нашлись силы выйти из своей территории и вернуться в коридор. Ведь телефон он по собственной рассеянности забыл достать из кармана куртки. Только стоило ему снова появиться в дверном проёме, ведущим в гостиную, его вновь остановили:       — Твой отец звонил, — всё тем же ровным голосом проговорила Ша Хуалин, перекидывая одну ногу на другую.       Чуть нахмурившись, Ло Бинхэ посчитал, что эта тема стоит того, чтобы остановиться и выяснить всё в подробностях. Тяньлан Цзюнь на самом деле не так часто общался с ними, обычно все его звонки были связаны с деловыми вопросами и желанием навязать своему сыну семейный бизнес вместо искусства, к которому так тяготеет душа Ло Бинхэ. И вот уже несколько лет они с отцом ведут холодную войну, где каждый упёрто тянет канат на себя, не желая уступать сопернику. Скорее всего, отец никогда в жизни ещё так не жалел о своих решениях, ведь это именно он когда-то настоял, чтобы Ло Бинхэ пошёл в школу с уклоном на искусство.       Брак с Ша Хуалин стал победой Тяньлан Цзюня в одном из сражений. Преследовались здесь чисто дипломатические цели, связанные с расширением бизнеса, и никаких личных чувств и даже симпатии. Ша Хуалин от этого брака тоже была не в восторге, но похоже, как и ему, ей просто не оставили выбора. Сначала они долгое время не могли найти общий язык и только действовали друг другу на нервы и встречались из-за крайней необходимости. Но со временем смогли поладить и, стоит отметить, что из них получились неплохие союзники в противостоянии своим алчным отцам.       Ло Бинхэ навалился на дверной косяк, одним своим жестом требуя рассказать о звонке отца, не упуская ни одной подробности. Ша Хуалин на его императорские движения лишь усмехнулась и отложила ненавистную для мужа пилочку, таким образом прекращая пытку мерзкого поскребывания.       — Возмущался о том, что ты совсем не занимаешься делами фирмы, свалив всё на свою бедную жёнушку, — издевательским тоном произнесла она, стараясь вывести своего собеседника из себя. Вот только у Ло Бинхэ давно образовался иммунитет ко всем подколам и издёвкам Ша Хуалин, поэтому её старания были абсолютны бесполезны, и, заметив это, женщина, чуть надув щёчки, тоже совсем напускано строя из себя обиженную и оскорблённую, продолжила: — А ещё нужно сходить на одну деловую встречу с партнёрами в ресторан, но это, скорее всего, будет не скоро.       От последней новости Ло Бинхэ поморщился в отвращении — он всегда ненавидел деловые встречи, все приличные люди на них на самом деле таковыми не являются, вместо них там только каннибалы, умело прячущиеся за масками благовоспитанных людей. Ло Бинхэ ненавидел жестокий мир бизнеса, где все готовы друг друга сожрать, лишь бы захватить власть в свои руки.       — С кем встреча? — измученно спросил он, заставляя себя интересоваться предстоящим событием.       — Компания «Хуаньхуа», — крася ногти чёрным лаком, ответила Ша Хуалин.       Радовало только то, что об этой организации нет плохих отзывов.

***

      Как и было обещано, в воскресенье Шэнь Юань собирался на прогулку с учеником — именно так заявил он с гордостью, когда Цю Хайтан поинтересовалась, куда собирается её ненаглядный муж, который ещё тот домосед. Когда Шэнь Юань только пообещал Ло Бинхэ один час прогулки, ему казалось, что это обернётся катастрофой и настоящей пыткой для него, но сейчас он собирался с улыбкой, тщательно подбирая одежду, чтобы быть одетым и по погоде, и со стилем. Как никак, соответствовать своему социальному статусу — его прямая обязанность, и конечно, ему хотелось произвести хорошее впечатление на Ло Бинхэ. Этого просто хотелось без особой на то причины.       Таким образом, на нём оказался узорчатый свитер изумрудного цвета без горла. Шэнь Юаню всегда казалось, что он хорошо подчёркивает его изящную шею и острые ключицы, и его жена, что изумлённо поглядывала на него из-за угла, была с ним абсолютно согласна. По крайней мере, она так говорила, когда он надевал этот свитер на их свидания. Да, они, несмотря на пару лет брака, который по обыкновению остужает чувства влюблённых, до сих пор иногда ходят на свидания. И Шэнь Юань искренне гордится этим фактом и их крепкими семейными узами.       — А-Тан, я пошёл! Не думаю, что прогулка продлится слишком долго, — прокричал Шэнь Юань с прихожей, наматывая себе на шею красный шарф, ярко контрастирующий с бледной кожей лица и отлично подчёркивающий красивый изгиб губ насыщенного розового цвета.       — Хорошо! Жду тебя на ужин! — прокричала с кухни Цю Хайтан.       Подхватив ключи и телефон, Шэнь Юань вышел из квартиры, негромко хлопая за собой дверью, тем самым спасая от удара по ушным перепонкам и себя, и своих и без того нервных соседей. Хотя ему, наверное, даже соседка-старушка, кричащая вслед обвинения в невоспитанности и о том, какая пошла молодёжь, не смогла бы испортить настроение.       Лифт быстро спустил его с девятого на первый этаж, и Шэнь Юань чуть ли не выбежал из подъезда, направившись к парковке — там его должен ждать Ло Бинхэ на собственной машине. Шэнь Юань, конечно, предложил ему свою, настаивая на том, что он учитель, и будет немного неправильно, если ученик будет его везти. Но Ло Бинхэ, как упрямый осёл, вздыбился, ни в какую не желая уступать, и в итоге Шэнь Юань согласился побыть в роли пассажира.       На парковке его уже ждал чёрный автомобиль, а рядом с ним, облокотившись, стоял Ло Бинхэ. Вся его поза излучала уверенность и довольство, а ещё казалось, он очень горд собой, и ждёт, пока точно такое же чувство по отношению к нему испытают окружающие. Так вот почему Ло Бинхэ так настойчиво уговаривал его прокатить на своём автомобиле. Ребёнок просто требовал оценки своих достижений.        Уголки губ Шэнь Юаня произвольно поднялись вверх от осознания этого факта, и он прикрыл рукой счастливую улыбку, чтобы его ранимый ученик не заметил, как над ним потешаются. Всё-таки, несмотря на взрослый и даже очень мужественный вид, Ло Бинхэ остался всё тем же ребёнком, который требовал к себе постоянного внимания и похвалы со стороны учителя, чтобы поверить в собственные силы и добиться ещё больших успехов.       Не спеша Шэнь Юань подошёл к Ло Бинхэ, который как только заметил любимого учителя, улыбнулся во все тридцать два зуба. Выглядел он непозволительно счастливо, но Шэнь Юань его совсем не осуждал, а наоборот, был рад, что одним своим присутствием может вызвать такой высокий показатель у шкалы счастья своего ученика.       — Добрый день, Учитель. Вы, как обычно, соблюдаете все правила этикета в идеале — пришли за пять минут до назначенной встречи, — поздоровался Ло Бинхэ, мурлыча от удовольствия снова чувствовать лёгкий одеколон Шэнь Юаня.       — А Ло Бинхэ, как обычно, пришёл намного раньше, чтобы этот учитель чувствовал себя снова виноватым перед своим учеником и выполнил какой-нибудь его каприз? — подначил его Шэнь Юань, наблюдая за тем, как мгновенно склонился — было немного обидно, что Ло Бинхэ так вымахал — его ученик, готовый уверять в своей наивности и невиновности.       Но неожиданно для Шэнь Юаня Ло Бинхэ поступил совсем не так, как в юношеские годы.       — Да, этот ученик пришёл на целых полчаса раньше и всё это время стоял и ждал учителя на холодном осеннем ветру. Наверное, этот ученик простудится, — жалостливым тоном проговорил Ло Бинхэ, и лицо Шэнь Юаня вытянулось в шоке.       «Не слишком ли вы обнаглели, молодой человек?!», — мысленно прокричал у себя в голове Шэнь Юань без малейшего понятия, что ему ответить на такую дерзость. В школьные годы Ло Бинхэ, когда его упрекали в том, что он совершил плохой поступок по отношению к учителю, чуть ли не в слёзы ударялся, заверяя в неповторимости подобного случая. Кто бы мог подумать, что за пять лет разлуки Ло Бинэ наберётся столько смелости, что перевернёт слова Шэнь Юаня себе в угоду.       Но, как оказалось, это был не конец наглости Ло Бинхэ:       — Но если учитель обнимет меня, как в прошлый раз, то я уверен, что никакая простуда мне не страшна.       «Такого я ещё не видел! Даже моя жена со мной так себя не ведёт, когда хочет ласки!», — возмущался Шэнь Юань, но вслух ничего не сказал. С его губ только предостерегающе сорвалось:       — Бинхэ…       — Учитель… — продолжая давить на доброе сердце Шэнь Юаня, протянул Ло Бинхэ, и его расчёт был верен.       Смирившись со своей участью, Шэнь Юань обхватил руками широкую грудь, слегка прижимаясь к ней. Его веки опустились, погружая всё в кромешную темноту, Шэнь Юань надеялся таким образом утихомирить своё смущение и быстро бьющееся сердце, но по горящим щекам понял, что над своим телом, как бы это парадоксально ни звучало, он не властен.       В это время Ло Бинхэ тоже обнял его, смыкая руки за спиной учителя, для него это было легко сделать — Шэнь Юань был очень стройным и не широкоплечим, он напоминал стройный бамбук, стремящийся высоко в небо. И Ло Бинхэ было всегда трудно угнаться за гордым растением, что всегда совершенствовался и никогда не смотрел вниз, где его корни.       — Всё, достаточно, — строго сказал Шэнь Юань, вырываясь из крепких обволакивающих объятий ученика, в которых было так спокойно, что мужчина думал, что когда-нибудь, при частой практике, обязательно уснёт в них.       От Ло Бинхэ не укрылось сонное состояние его учителя, и на его лице возникло то самое умилительное выражение лица, когда взгляд падает на самую милую вещь во всём мире, и становится невозможным сдержать глупую улыбку и отвести глаз, пока это невероятное создание не перестанет по-детски жмуриться так, что возникают маленькие морщинки в уголках прекрасных глаз. Казалось, ещё немного и Ло Бинхэ запищит от созерцания такой в чём-то откровенной картины, ведь мало кто видел такого Шэнь Юаня.       Шэнь Юань сильнее закутался в свой красный шарф, ныряя в него носом, прячась не только от холода, но и от внимательных карих глаз. «Бинхэ, у меня на лице ничего не написано и нет никаких тайных символов!».       Расценив жест со шарфом по-своему, Ло Бинхэ заговорил:       — Учителю холодно? — в его голосе слышалось неподдельное волнение, и он поспешил открыть дверцу автомобиля, приглашая сесть на пассажирское место. — Садитесь в машину, этот ученик включит обогрев и вы согреетесь.       На его предложение Шэнь Юань благодарно кивнул и молча сел в автомобиль. Это было отличным шансом разорвать паузу, возникшую после объятий. Оказавшись в модном салоне, Шэнь Юань стянул с лица шарф, на котором теперь красовалось маленькое мокрое пятнышко из-за того, что он дышал ртом, стараясь захватить больше кислорода и не попасться на этом.       Ло Бинхэ сел на соседнее кресло и пристегнулся, и, только глядя на него, Шэнь Юань вспомнил, что по всем правилам дорожного движения он тоже обязан это сделать. После того, как прозвучал щелчок закрытия замка ремня безопасности, Шэнь Юань понял, что он даже не знает, куда они поедут.       — Бинхэ, куда мы направляемся?       Развернувшись к учителю и заглянув в зелёные глаза, Ло Бинхэ несмело, будто боялся, что его предложение отвергнут, произнёс:       — Я бы хотел показать учителю студию, где работаю. Там много картин, нарисованных мной, некоторые из них даже никогда и нигде не публиковались.       Шэнь Юань удивлённо взглянул на своего ученика. А что, будет и правда интересно посмотреть, чего смог достичь Ло Бинхэ в живописи за столько лет. Он вроде бы набирающий популярность художник, значит, его работы даже очень хороши для ценителей его стиля. Но в его ли компетенции правильно рассудить, когда он преподаёт историю искусства и ценитель классики?       Пока Шэнь Юань мысленно взвешивал всё «за» и «против», ничего не говоря вслух, Ло Бинхэ сделал свои выводы, которые по обыкновению никак не совпадали с реальностью:       — Если учитель не хочет, то он может сам выбрать любое место.       Выбравшись из своих мыслей, Шэнь Юань оглянулся на человека, что вернул его в настоящее время, и увидел опечаленное лицо, словно случилась трагедия вселенского масштаба. «Да даже бы если я был против, то не смог бы отказать такой грустной мордочке своего ученика!».       — Ты не так меня понял, Бинхэ, — принялся объяснять своё поведение Шэнь Юань. — Этот учитель бы очень хотел посмотреть на успехи своего дорогого ученика, но, к сожалению, я по-настоящему хорошо разбираюсь только в классике, поэтому не уверен в том, смогу ли оценить твои картины по достоинству.       От его слов лицо Ло Бинхэ просветлело, как небо после дождя, и ничего не напоминало о недавней печали.       — Этому ученику будет достаточно, если учитель просто посмотрит и выскажет сугубо своё мнение, даже если оно будет не совсем профессиональным.       Шэнь Юань не смог сдержать улыбки от слов ученика. Обычно все художники очень болезненно относились к любой критике на своё творчество, а Ло Бинхэ, даже зная о несостоятельности учителя в этой сфере, всё равно просит. Такая привязанность подкупала.       — Если Бинхэ не боится неконструктивной критики, то этот учитель с большим удовольствием посмотрит картины своего ученика.       Большего для счастья Ло Бинхэ было и не нужно. Он чуть ли не лучился светом, и одним своим видом кричал о том, как у него хорошо сложилась жизнь и ему можно только завидовать. Ло Бинхэ включил обещанный обогрев и, не медля ни секунды, повернул ключ зажигания. Ему уже не терпелось побыстрее добраться до своей студии, чтобы показать самому дорогому человеку свои творения.       Поездка не заняла много времени. Пока Ло Бинхэ следил за дорогой, иногда поглядывая на профиль учителя, Шэнь Юань наслаждался и так хорошо ему знакомыми городскими пейзажами по ту сторону стекла. Он даже не представлял, каким может быть красивым в свете вечерних фонарей, когда совершенно расслабился и отпустил все думы, в забывчивости облокотившись об оконную раму и закинув ногу на ногу.       Ло Бинхэ не сомневался, что в один из таких же вечеров, когда учителя не будет рядом, он в порыве вдохновения нарисует эту картину, чтобы самому наслаждаться ею и не чувствовать себя одиноким.       — Учитель, мы почти приехали, — отвлёк Ло Бинхэ Шэнь Юаня, который мгновенно развернулся, выныривая из застывшего состояния, и начал оглядываться, пытаясь понять, где они сейчас находятся.       Это был один из спальных районов на юге города — Шэнь Юань определил это по узорчатой отделке домов. Место было не элитным, но достаточно приличным — обычное место проживания среднестатистического человека.       — Хороший район, — озвучил свои мысли Шэнь Юань.       — Рад, что учителю нравится, — ответил довольный Ло Бинхэ, сворачивая с трассы на парковку.       Свободных мест, на удивление, было достаточно много, поэтому найти удобное не составило труда. Припарковавшись, они вышли из автомобиля, негромко хлопая дверцами. Было приятно снова ощущать порывы прохладного ветра на своей коже, даже если от него слезились глаза, из-за чего ресницы быстро намокли.       Шэнь Юань подставил лицо под не совсем нежные ласки природы, терпеливо принимая от неё всё.       — Учитель, нам сюда, — окликнул его Ло Бинхэ, дёргая за край рукава чёрного кардигана.       Кивнув, Шэнь Юань послушно последовал за своим учеником, который повёл его в сторону стоящей неподалёку высотки. Его всё так же держали за рукав, настырно не отпуская. На лице Шэнь Юаня расцвела улыбка. Когда-то давно один юноша точно так же держался за его рукав, послушно идя на шаг позади него, а сейчас это юноша точно так же, прихватив одними пальцами, ведёт его. Со временем всё меняется, но Шэнь Юаню было приятно видеть эти изменения.       Они быстро прошли красиво оформленный подъезд и добрались с помощью лифта до пятого этажа. Ло Бинхэ с нескрываемым нетерпением открыл дверь, чтобы торжественно впустить учителя в студию. В глаза сразу бросались выбеленные стены, кое-где испачканные краской по неосторожности. Ло Бинхэ зарделся, когда заметил, как Шэнь Юань смотрит на эти цветные пятна.       — Учитель, это… — попытался оправдаться он, но Шэнь Юань его перебил:       — В этом нет ничего постыдного, Бинхэ.       Услышав сказанное, Ло Бинхэ кивнул, радуясь, что его неаккуратность не записали ему в отрицательные качества. Они избавились от верхней одежды и обуви, Ло Бинхэ услужливо помог учителю снять кардиган и шарф, вешая их на вешалку.       Шэнь Юань в нетерпении прошёл в студию, желая поскорее тщательно осмотреть её и увидеть картины, ради которых и согласился проехать через полгорода. Но единственное, чего достиг его взор, — одинокий мольберт, стоящий посреди студии и накрытый белым покрывалом. Также в помещении присутствовал серого цвета диван, рядом с которым стояла высокая тумбочка, и напротив которого расположился прозрачный журнальный столик, а на окне, завешанным обычным белым тюлем, находился небольшой по размерам кактус с удивительно огромным количеством колючек для своего размера.       — Учителю нравится? — прошептал со спины Ло Бинхэ, и его дыхание пощекотало чувствительное ушко.       Дёрнувшись, Шэнь Юань сделал шаг вперёд и развернулся, прикрывая ладонью опалённое чужим дыханием ухо. Он неловко проговорил:       — Мне кажется, что здесь немного пустовато.       Если честно, у Шэнь Юаня сложилось впечатление, что здесь вообще никто не живёт, и только наведённые чьей-то заботливой рукой чистота и порядок отвергали эту гипотезу. Всё выглядело так строго, совсем не выражало личных предпочтений человека, работающего в этой студий, и невозможно было понять по интерьеру ни характера, ни хобби, ни каких-то пристрастий хозяина к чему-то.       — Почему Учитель так решил? — поинтересовался Ло Бинхэ, подсознательно понимая, почему Шэнь Юань сделал такие выводы, но желая лично услышать это от него.       Шэнь Юань даже не знал, как правильно сформулировать свою мысль, чтобы та прозвучала не обидно для хозяина помещения и без оскорбления его достоинства. Он стоял и молчал, не замечая нетерпения своего визави.       — Наверное, правильнее сказать так: здесь нет говорящих предметов, которые бы выражали тебя, — наконец-то выдал Шэнь Юань, надеясь, что ясно передал свою мысль.       — Я понял Учителя, — сказал Ло Бинхэ, подходя к стеллажу, хранящему в себе множество толстых бумажных папок, стоящих вплотную друг к другу так, что они сливались в одну белую массу. — Тогда в следующий раз Учитель поможет мне украсить интерьер выражающими меня предметами? — с хитринкой спросил Ло Бинхэ, не сомневаясь, что ему не откажут в этой маленькой просьбе.       Шэнь Юань понимал, что у него большое доброе сердце, и Ло Бинхэ этим нагло пользуется, стараясь побольше оттяпать внимания и заботы. И почему-то Шэнь Юаня, несмотря на этот нерадужный факт, совсем не волновало и тем более не злило, не заставляло обидчиво воротить носом от человека.       — Конечно, помогу, — с улыбкой на губах ответил Шэнь Юань, и его взгляд зацепился за те самые белоснежные бумажные пакеты, и он уже догадывался, что в них так надёжно запечатано. — Это картины?       — Учитель как всегда прав, — произнёс Ло Бинхэ, с гордостью доставая из стеллажа свои творения, накладывая их стопочкой в руки Шэнь Юаня, которые уже чесались от желания поскорее посмотреть на картины ученика, сумевшего достичь некоторой известности в мире искусства — таком непредсказуемом, но от этого не менее прекрасном.       Когда в руках Шэнь Юаня оказалось порядком пять бумажных пакетов, он присел на диван, с крайней осторожностью кладя свою ношу на журнальный столик и вскрывая один из пакетов.       Первая картина — что-то непонятное, на болотном цвете были изображены изворотливые чёрные ветви, как их мысленно окрестил Шэнь Юань, и множество размазанных по бумаге клякс и пятен преимущественно жёлтого и оранжевого цветов, иногда встречались красные. При взгляде на эту картину у Шэнь Юаня разболелась голова. Единственное, что он по-настоящему понял, — современное искусство — не его стихия.       — Бинхэ подскажет этому Учителю, какие чувства он вложил в это творение? — мужчине было немного стыдно просить помощи у своего ученика, когда он — преподаватель истории искусства, но факт того, что самому ему здесь не разобраться, придавал смелости.       Ло Бинхэ присел рядом, заглядывая на холст, и, судя по немного горькой улыбке на лице, картина вызывала в нём противоречивые чувства.       — Учителю попалась одна из моих ранних работ, — не мучая в неведении, начал комментировать Ло Бинхэ. — Этот период связан с тем, что один дорогой для меня человек ушёл из моей жизни.       Сердце Шэнь Юаня сжалось от этих слов. В одном голосе ученика была слышна вся та боль потери и разлуки, не нужно было быть особо проницательным, чтобы понять, что уход того человека был очень болезненным и тяжёлым для Ло Бинхэ, и до сих пор при воспоминаниях об этих событиях вызывает ноющее чувство под рёбрами. Шэнь Юань виновато поджал губы. Вот как он умудрился сразу же вытащить картину, хранящую в себе такое?! Она просто убила всю волшебную атмосферу, летающую по студии.       — Давай, посмотрим другие картины, — предложил Шэнь Юань, желая, чтобы в помещение снова вернулись тепло и уют, который они создали своим общением и крепкой связью ученика и учителя.       Ло Бинхэ кивнул, и потихоньку из его улыбки выветрилась вся грусть, пока он наблюдал за тем, как бережно его учитель освобождает вторую картину, как будто там была редчайшая драгоценность или картина самого Леонардо да Винчи. Это льстило, ведь картины — это часть Ло Бинхэ, его души, в них отражены его самые сокровенные чувства, мысли и мечты, каждая из них дорога по-своему, они охраняют его память и не дают потерять себя под влиянием чужих мнений и черноты огромного мира.       Время летело быстро. Шэнь Юань вглядывался в картины и пытался понять их смысл. Получалось плохо, иногда с точностью до наоборот. В такие моменты он стыдливо краснел и отворачивал лицо, силясь сохранить хоть какие-то крохи репутации. Хотя какая репутация?! На одной из картин он каким-то образом увидел голову, где её не было в помине! Ло Бинхэ, полностью опустив приличия и формальности, громко над ним хохотал, завалившись на диван, и Шэнь Юань очень сильно жалел, что здесь нет подушки, чтобы хорошенько ударить своего ученика и напомнить, над кем он смеётся. Но в итоге сам не выдержал и рассмеялся, удивляясь тому, как смог найти то, чего нет на самом деле.       Потом Ло Бинхэ принёс ещё пять папок, затем ещё пять, пока вокруг них не выросли столбики из картин, а половина стеллажа опустела. После просмотра свыше двух десятков картин Шэнь Юань почувствовал боль в щеках от несползающей улыбки, и судя по тому, как Ло Бинхэ разминал пальцами свои щёки, его ощущения мало чем отличались. Шэнь Юань понял, как давно вот так не проводил время, забывая про работу, дом, обязанности и полностью отдаваясь моменту, совершенно не задумываясь о последствиях.       После того, как они успокоились, Ло Бинхэ, словно великий фокусник, достал из тумбочки чашки, термос и тарелку печенья с начинкой и с улыбкой победителя подошёл к заранее очищенному журнальному столику, ставя своё богатство на него под шокированный взгляд учителя.       — Бинхэ — очень заботливый, — вкрадчивым голосом, полным восхищения и благодарности, проговорил Шэнь Юань, неотрывно наблюдая за разливающими чай руками. — Этот учитель очень ценит заботу своего ученика.       Чтобы стать солнышком и освещать всё вокруг, для Ло Бинхэ было достаточно этих слов — от него просто исходили эманации радости и ликования. Подвинув чашку чая и тарелку печенья поближе к учителю, они позволили себе приступить к вечернему чаепитию, искренне наслаждаясь моментом и стараясь отпечатать его в памяти. Вот так бы вечность сидеть и наблюдать за тем, как учитель в метре от него спокойно пьёт чай, счастливый и безмятежный, не пытающийся от него поскорее отвязаться и не боящийся новой встречи с ним.       Идиллия.       Утопические мысли Ло Бинхэ прервали:       — Бинхэ, почему ты не показал ни одну из картин с верхней полки? — Шэнь Юань заинтересованно рассматривал стеллаж, подмечая, что каждая полка немного опустела, исключением стала верхняя, которая так и притягивала любопытные зелёные глаза первобытностью.       — Учитель всегда замечает все детали, — подметил Ло Бинхэ, глядя на нераспечатанные бумажные пакеты, на которых не было и пылинки. — Эти картины могут вам не понравится, — постарался отговорить он, видя, каким неподдельным интересом засверкала зелень глаз учителя.       — Почему Бинхэ решил, что этому учителю не понравится? — испытующе спросил Шэнь Юань, но Ло Бинхэ замялся, пытаясь объяснить это долгим вытягиванием чая из чашки. В таком случае Шэнь Юань задал вопрос, больше всего интересующий его на данный момент: — Позволишь посмотреть?       Не смея спорить с учителем и отказывать ему в чём-то, Ло Бинхэ покорно кивнул и встал вслед за Шэнь Юанем, точно так же оставляя недопитую чашку чая на журнальном столике.       Чтобы аккуратно вытащить и никак не повредить произведение искусства, Шэнь Юаню пришлось встать на цыпочки, и он уже краем глаза заметил, как Ло Бинхэ помчался ему на помощь, но не успел — Шэнь Юань сам успешно справился, и теперь в его руках находился бумажный пакетик.       Взглянув в лицо ученика, Шэнь Юань заметил, что он смотрит с каким-то испугом на совершенно обыденную вещь в его руках. Наверное, внутри и вправду было что-то очень сокровенное, что даже такого открытого человека, как Ло Бинхэ, цеплял тот факт, что кто-то будет знать эту часть его.       Шэнь Юань почувствовал себя мародёром, который врывается в чужое личное пространство в желании удовлетворить собственные потребности, ни капли не заботясь о чужих чувствах. Отвратительно.       — Если тебе претит одна мысль о том, что я это увижу, то просто скажи мне об этом, — ласково произнёс Шэнь Юань, мысленно ожидая просьбы вернуть запечатанный пакет на место.       Но Ло Бинхэ не прекращал его удивлять:       — Нет, думаю, учитель имеет полное право увидеть эти картины, — тихо, но без сомнений ответил он, кладя свои ладони поверх рук Шэнь Юаня, нежно оглаживая их, как весеннее солнце распустившуюся листву. — Ведь эти картины напрямую связаны с вами.       Не прекращая нежных манипуляций, Ло Бинхэ, управляя одной из рук Шэнь Юань, открыл пакет и, схватившись за край картины, медленно потянул её из места хранения. Шэнь Юань не мог оторвать взгляда от того, как миллиметр за миллиметром ему открывается что-то сокровенное, чем Ло Бинхэ дорожит больше всего в этой студии — его выдали с головой идеальное состояние пакетов. Уже по первым сантиметрам открывшийся картины нетрудно было понять, что она нарисована не в абстрактном импрессионизме, а в классическом стиле акварелью. Яркие оттенки жёлтого гармонично сочетались с голубым и белым. Это было окно с развивающимися жалюзи. А эти стены… Когда-то они были частью каждого дня, чем-то приевшимся, на что совсем не обращаешь внимание с течением времени.       А дальше был он. Сидящий на своём учительском месте, с прямой осанкой и учебником в руках. На лице сияла лёгкая улыбка тому, кто стоял у входа, именно с этого ракурса была нарисована картина.       Шэнь Юань в потрясении смотрел на совсем молодого себя, в точно такие же зелёные глаза. И не мог поверить, что кто-то втихомолку рисовал с него портреты, как с какой-то роковой музы. Только не говорите ему, что все картины на верхней полке…       — Учитель? — позвал его Ло Бинхэ, более напористо оглаживая изящные руки, иногда нервно сжимая их в ладонях.       Вскинув голову, Шэнь Юань потрясённо уставился на Ло Бинхэ, смотрящего на него взглядом полного ожидания и окончательного приговора. Ученик боялся, что его не поймут и осудят, не дадут и шанса оправдаться за вольность рисовать учителя, пока тот ни о чём не ведает. Иные сочли бы это за дерзость и проявление неуважения. Но Шэнь Юань так не считал. Для него это было проявлением привязанности и доказательством искренности слов ученика, когда он каждый раз твердил ему, что для него учитель самый дорогой человек на свете.       Шэнь Юань переплёл пальцы с Ло Бинхэ в крепком и надёжном замке, чтобы ученик не вздумал убежать от него, как это делал порою в школе, а выслушал и услышал. От того, как Ло Бинхэ удивлённо смотрел на сплетение их рук, не веря в происходящее, Шэнь Юань не смог сдержать нежную улыбку.       — Бинхэ, это было неожиданно, — честно признался Шэнь Юань и, выждав небольшую паузу, продолжил: — Но я не буду осуждать или попрекать за портреты. Если тебе нравится рисовать меня, то рисуй, это твоё полное право вдохновляться кем-то и переносить его образ на холст.       Ло Бинхэ изумлённо выслушал учителя и с мокрыми глазами опустил голову тому на плечо, потираясь лбом о мягкую ткань свитера, словно кот, выпрашивающий у хозяина, чтобы ему почесали за ушком. Только Ло Бинхэ, в отличие от домашнего любимца, в немом жесте выражал всю благодарность и признательность.

***

      После первой встречи на выходных отношения Ло Бинхэ и Шэнь Юаня стали очень тёплыми и дружескими. И, конечно, ограничение в час было снято. Иногда они могли просто гулять по городу несколько часов кряду. И оба всегда расставались счастливыми и довольными проведённым временем.       Сначала Шэнь Юань боялся, что Цю Хайтан будет разгневана происходящим, ведь их совместное времяпровождение значительно сократилось из-за его прогулок с учеником. Но, к удивлению, Цю Хайтан не имела ничего против, и, кажется, даже одобряла такое близкое и частое отношение Шэнь Юаня с другим мужчиной, искренне радуясь тому, что у него появился хороший друг и собеседник, который может вытащить такого домоседа на улицу.       Удостоверившись, что и у Ло Бинхэ нет по этому поводу проблем дома, Шэнь Юань полностью успокоился и с чистой совестью продолжал приходить на назначенные встречи, и, нужно признать, всегда оказывался вторым. Но не потому, что опаздывал, а потому, что Ло Бинхэ приходил чуть ли не на полчаса раньше назначенного времени, из-за чего Шэнь Юань чувствовал себя неуютно. А Ло Бинхэ, пользуясь ситуацией, всегда просил его обнять в качестве извинений, и Шэнь Юань не мог отказать просящим глазам.       И вот на этот раз Ло Бинхэ уговорил зайти своего учителя в торговый центр, где сразу же остановился возле ювелирного отдела и начал вещать, как бы на его учителе смотрелась та или иная вещь. Отругав Ло Бинхэ за слишком болтливый язык, который несёт всякую чушь, Шэнь Юань сам начал всматриваться в драгоценности, лежащие на витрине.       — Лучше помоги мне выбрать подарок для жены, — сказал Шэнь Юань, постукивая пальцами по защитному стеклу.       Удивлённо посмотрев на учителя и туша в себе жгучую ревность, Ло Бинхэ уточнил:       — Есть повод?       — Да, у нас скоро годовщина свадьбы, — ответил Шэнь Юань с улыбкой на губах, потому что искренне считал, что свадьба с Цю Хайтан — одно из самых лучших событий в его жизни, по крайней мере, ещё ни разу он не пожалел о заключённом браке.       Ло Бинхэ понимающе кивнул, стараясь не обращать внимания на всё больше разгорающийся внутри пожар, и снова спросил:       — Учитель, как выглядит ваша жена? Лучше всего подбирать украшения под цвет глаз и волос.       — У неё каштановые волосы и тёмно-зелёные глаза, — произнёс Шэнь Юань, уже присматриваясь к одному браслетику, который точно бы подошёл его жене.       И только он хотел сказать об этом Ло Бинхэ, как его окликнули со спины:       — А-Юань.       Это было настолько неожиданно, что и Шэнь Юань, и Ло Бинхэ вздрогнули и резко развернулись. Перед ними стояла молодая красивая женщина с каштановыми волосами и тёмно-зелёными глазами.       Ло Бинхэ чуть нахмурился, всматриваясь в незнакомку, в то время как его учитель подскочил к той самой женщине, забирая из её рук тяжёлые пакеты. Брови Ло Бинхэ мгновенно подскочили вверх, выражая небывалое изумление своего хозяина.       — А-Тан, что же ты набрала там, что сумки такие тяжёлые? — удивлялся Шэнь Юань, взвешивая в своей руке пакеты.       — Лучше ответь мне, А-Юань, это тот самый ученик, с которым ты так хорошо общаешься? — спросила женщина, переправляя наполненный нежностью взгляд с мужа на Ло Бинхэ.       Шэнь Юань отвлёкся от своего занятия и обратил внимание на стоящего рядом ученика, который застыл изваянием и не издавал ни звука. Но легкомысленно решив, что тот просто застеснялся, поспешил познакомить его с женщиной.       — Бинхэ, знакомься, это Цю Хайтан — моя супруга, — с некой гордостью в голосе произнёс Шэнь Юань. — А-Тан, ты тоже знакомься, это мой ученик — Ло Бинхэ.       Когда Шэнь Юань представлял Ло Бинхэ, то тоже говорил с гордо поднятой головой. Это, конечно, грело сердце молодого человека, но то, с какой любовью смотрел его обожаемый учитель на свою жену, разбило это самое сердце вдребезги.       Стараясь ничем не выдать своё состояние, Ло Бинхэ нацепил на себя самую вежливую и ослепительно яркую улыбку в своём арсенале и с мёдом на устах сказал:       — Очень рад познакомиться с вами, госпожа Цю.       — Я тоже очень рада тебя встретить, — внешний облик полностью соответствовал её словам. — А-Юань так много мне о тебе рассказывал, я уже давно просила его нас познакомить, — и шутливо пихнула супруга локтем под рёбра, больше делая это для виду, нежели чтобы действительно причинить вред.       — А-Тан… — протянул немного смущённый Шэнь Юань.       Но разговорившуюся на радостях Цю Хайтан уже было невозможно остановить:       — А давайте посидим у нас дома, я как раз собиралась приготовить на ужин рагу. А-Юань, ты же не против? — и повернулась к мужу с уверенностью в том, что ей не откажут.       — Конечно, не против. Это замечательная идея, — не медля, ответил Шэнь Юань и посмотрел в сторону ученика, молчавшего в течение всего диалога. — Так что, Бинхэ?       С несползающей с лица улыбкой Ло Бинхэ произнёс, прекрасно зная, что в доме учителя он будет чувствовать себя третьим лишним:       — С превеликим удовольствием.

***

      Гостя семья Шэнь усадила за стол, а сами принялись вместе хлопотать у кухонного гарнитура. Ло Бинхэ порывался им помочь, но его быстро осадили, аргументировав это тем, что не пристало гостю готовить для хозяев. Поэтому молодой человек сидел за небольшим, но по-семейному уютным столом. Такую атмосферу создавали вазочка с фруктами, конфетами и печеньем, и мелкие царапины в определённых местах покрытой лаком поверхности, сразу было понятно, где всегда сидят хозяева, а куда обычно сажают гостей. Вот Ло Бинхэ, смотря на идеально отполированный участок стола перед собой, понимал, что в этом доме, где живёт учитель, он всего лишь гость. Счастливую семью его любимый человек создал без него. И теперь он лишь сторонний наблюдатель того, как переворачиваются наполненные радостью страницы чужой жизни. И ему не дано вместе с ним листать эти самые страницы в своей памяти в старости, утопая в умиротворении и довольстве прожитыми годами.       Ло Бинхэ как никогда почувствовал себя одиноким и ненужным. Даже после выпускного не было настолько больно и паршиво. Тогда в сердце горели обида и гнев за непонимание, неверие и нелюбовь. Сейчас же Ло Бинхэ даже не знал, в чём может упрекнуть учителя. В том, что он смог найти своё счастье без него? Глупо. Люди всегда ищут своё счастье среди других людей, вычеркивая из своей жизни кого-то из прошлого. И, к сожалению, Ло Бинхэ был именно тем человеком, которого отправили в забытье. И то, что он тут сидит и видит перед собой учителя, уже можно считать чудом и настоящим подарком судьбы.       — Бинхэ, ты какой чай больше любишь: чёрный или зелёный? — оборачиваясь, спросил Шэнь Юань.       Услышав до боли знакомый голос, Ло Бинхэ вынырнул из своих мыслей, словно из океана, в котором он медленно утопал, даже не сопротивляясь толще воды, готовой его навеки похоронить на дне под своей тяжестью. Сначала хлопнув несколько раз глазами и только потом сообразив, что у него спросили, Ло Бинхэ с заминкой ответил:       — Зелёный. Без сахара.       Кивнув, Шэнь Юань развернулся и принялся заваривать зелёный чай в маленьком аккуратненьком заварочном чайнике. Цю Хайтан в это время уже разложила всем свои порции и поставила тарелки на стол, садясь на стул по левую сторону от Ло Бинхэ. Таким образом, Ло Бинхэ оказался посередине между супругами.       Оставив заварочный чайник на плите, Шэнь Юань сел с другой стороны от Ло Бинхэ и первым начал говорить:       — Бинхэ, ты чего замер? Ешь, не стесняйся.       Снова вздрогнув, будто его разбудили, Ло Бинхэ взял в руки палочки и начал поглощать еду. И только потом он вспомнил, что забыл поблагодарить хозяев за угощение:       — Спасибо. Очень вкусно, — кратко отозвался Ло Бинхэ, надеясь, что его голос прозвучал достаточно правдоподобно для человека, который старается сдержать рвотные позывы. И дело было вовсе не во вкусе или нелюбви к определенным продуктам, просто обстановка и собственные мысли выворачивали внутренности наизнанку.       Шэнь Юань, наблюдая за своим учеником, чуть нахмурился.       — Правда? Я так рада, — восторженно произнесла Цю Хайтан, совсем не замечая фальши в словах Ло Бинхэ, который вежливо улыбнулся, всеми силами стараясь поддержать непринуждённую атмосферу.       Между бровей Шэнь Юаня появилась почти незаметная складка, а глаза прищурились. Даже несмотря на долгое необщение с учеником, он всё ещё очень хорошо помнил его привычки и особенности поведения и сейчас почти с полной уверенностью мог сказать, что молодой человек, сидящий рядом с ним, нагло врёт. Вот только причина была не ясна. Неужели ему так сильно не понравился приготовленный в домашних условиях ужин или ему так неуютно в незнакомом месте?       Цю Хайтан из-за своей наивности ничего не заметила и изо всех сил старалась поддерживать разговор, чтобы гость не заскучал. Шэнь Юань решил её не расстраивать, надеясь, что Ло Бинхэ потерпит ненавязчивый щебет его жены. Так оно и было.       — А мы всегда с А-Юанем едим домашнюю еду, у нас, можно сказать, такая семейная традиция, — не прекращала вещать Цю Хайтан. — Я слышала от А-Юаня, что ты потрясающе готовишь, это правда?       — Да, готовку можно назвать моим хобби. Меня это успокаивает и расслабляет, — не замедлил с ответом Ло Бинхэ, давя в себе желание встать и уйти.       Шэнь Юань впервые жизни почувствовал, что он сидит не то что на пороховой бочке, а на огромной пачке динамита с прикрепленной к ней потихоньку тлеющей верёвочкой, которая рано или поздно обратится в пепел, что приведёт к взрыву, разрушающему всё. От такого сравнения в голове пропал весь аппетит. Шэнь Юань положил палочки на стол рядом с нетронутым блюдом, внимательно наблюдая за происходящим.       Цю Хайтан уже рассказывала об их знакомстве. О да, Шэнь Юань помнит, как нелепо это было, и до сих пор не может понять, как тогда смог понравиться такой замечательной девушке, как Цю Хайтан. Ему было очень приятно послушать эту историю из уст любимой жены, но Шэнь Юаня беспокоило всё больше и больше мрачнеющее лицо его ученика.       Молодой человек выглядел так, будто слушает отпевание для самого дорогого и значимого человека в жизни, а не романтический рассказ со счастливым концом. Шэнь Юаню стало ещё дурнее, и ком подкатил к горлу, перекрывая воздух и вызывая лёгкое головокружение.       — А-Тан, дай ему поесть, потом наговоримся, — произнёс немного осевшим голосом Шэнь Юань.       Ло Бинхэ повернулся в его сторону, и в его глазах мужчина увидел некий оттенок благодарности — похоже, диалог с Цю Хайтан для него действительно оказался той ещё мукой. Шэнь Юаню отчего-то стало горько и совестно, он сам не мог понять, что именно вызвало эти чувства, но решил поразмыслить об этом потом. Когда будет один в комнате.       — Да, да, конечно, что-то я действительно разошлась, — Цю Хайтан, замолчав, наклонила голову и принялась есть.       Видя, как Ло Бинхэ тоже взялся за палочки, Шэнь Юань решил ради приличия съесть хотя бы половину своей порции. В горло это лезло с трудом, пережевывалось так, будто во рту было что-то непомерно вязкое и липкое, но Шэнь Юань упрямо продолжал есть. И поглядывая краем глазом на ученика, понимал, что не только ему приходится так тяжко.       Ло Бинхэ отложил палочки в сторону, съев лишь половину предложенного. Видимо, больше он поглотить был не силах, впрочем, как и Шэнь Юань, точно так же проигравший в войне обычному карри.       Не испытывающая таких же трудностей Цю Хайтан удивлённо на них посмотрела:       — Неужели вы уже наелись? — её лучистые тёмно-зелёные глаза смотрели то на мужа, то на гостя. — Или же еда не так хороша, как вы говорили?       Последний вопрос прозвучал совсем тихо, с отчётливым чувством вины в нём. Сразу можно было понять, что Цю Хайтан сильно расстроилась, и если не сейчас, перед малоизвестным человеком, то потом обязательно выплачет целый кувшин слёз.       Шэнь Юань поспешил её успокоить:       — Не расстраивайся, — он судорожно замахал руками, на ходу придумывая убедительное оправдание их плохого аппетита. — Просто мы с Бинхэ перекусили на прогулке, вот и не особо голодны.       Ло Бинхэ недоумённо посмотрел в сторону своего учителя, одним взглядом говоря: «Я не могу такого вспомнить, учитель. Неужели вы врёте?». После острого, словно кинжал, взгляда Шэнь Юаня, мысленно кричавшего: «Только попробуй сказать не то!» — на лице Ло Бинхе отразилась целая гамма эмоций: от смятения до некого разочарования в идеале. Но, в конце концов, он развернулся в сторону Цю Хайтан и интенсивно закивал головой, будто это могло придать правдоподобности его словам:       — Да, совершенно верно, поэтому мы не голодны и просто не можем съесть ещё даже каплю еды.       И в этот момент Шэнь Юаню показалось, что Ло Бинхэ следовало идти в актёры, а не в художники. Усмехнувшись про себя, что его ученик настолько талантлив и красив, что и там, скорее всего, добьётся успеха, даже если карьеру начнёт строить только сейчас, ведь двадцать с хвостиком — позднее время для актёров.       Но, как бы Шэнь Юань ни шутил в мыслях, Цю Хайтан — ах, какая наивная и доверчивая! — приняла всю их ложь за непреложную истину, ни на секунду не усомнившись в словах супруга и его ученика.       — А я вам надоедаю со своим ужином! — досадливо произнесла Цю Хайтан, быстро подскакивая и точно так же быстро замирая, теряясь.       Шэнь Юань снова пришёл на выручку жене:       — А-Тан, налей нам чаю, а я пока уберу тарелки, — он встал вслед за супругой, которая уже спешила разлить свежезаваренный чай по чашечкам.       Пока Шэнь Юань собирал посуду со стола, то вопросительно посмотрел на Ло Бинхэ, стараясь понять, что с ним происходит. Но тот, поймав взгляд учителя, лишь наклонил голову, одним видом давая знать, что категорически против объясняться.       Продлить их ментальную связь не дала Цю Хайтан, подоспевшая с горячим чаем и вазочками всяких вкусностей.       Вернувшийся на своё место Шэнь Юань с облегчением заметил, что Ло Бинхэ аккуратно держит пиалу в руках, ожидая, пока напиток в ней остынет. Даже лицо, минуту назад источающее могильный холод, просветлело. Кажется, Ло Бинхэ пришёл в норму и больше не собирается чудить.       Шэнь Юань, заметив в одной из вазочек фэнлису, молниеносно схватил одну сладость и откусил. Как же он обожал фэнлису! С детства это было у него любимым лакомством.       От Ло Бинхэ не укрылось это движение, и теперь тот с удивлением смотрел на полное удовольствия лицо учителя. Цю Хайтан совсем не удивилась такому раскладу и только с удовлетворением смотрела, как её муж поедает сладость.       — Нравится? — спросила она, ласково улыбаясь, и, получив в ответ лишь кивок — Шэнь Юань был занят другим делом, — продолжила: — у нас неподалёку открылась кондитерская. Если тебе пришлись по душе их изделия, то буду заглядывать туда почаще.       Ещё раз кивнув, только теперь с благодарностью, Шэнь Юань с теплотой вспомнил, как Цю Хайтан, до этого избалованная братом до такой степени, что в двадцать лет не имела никакого представления, как приготовить яичницу, училась ради него печь фэнлису. В первый раз у неё, конечно же, ничего не получилось — тесто оказалось замешано плохо, а выпечка подгорела. Цю Хайтан тогда уже собиралась заплакать и просить прощение за бесполезность, но Шэнь Юань, не желая видеть слёз невесты, съел всё фэнлису. И радость в глазах любимой А-Тан стоила заболевшего позднее живота.       Шэнь Юань беззаботно улыбался, смотря на такую же счастливую Цю Хайтан, и совсем не заметил, как ссутулился Ло Бинхэ над своей чашкой чая. Вдруг его рука дрогнула, и чашка выпала из рук, оглушительно ударившись о стол, но не разбившись. Чай вылился из ёмкости и потёк сетью вен по стеклу, подбираясь к краю. Шэнь Юань резко подался вперёд, преграждая ладонями путь, останавливая это кровотечение.       — Бинхэ, да что с тобой сегодня происходит?! — не выдержал он, опаляя молодого человека гневным взглядом.       Ло Бинхэ вздрогнул, выходя из транса, и поспешил помочь учителю, подставляя свои ладони.       — Простите…       И только Цю Хайтан сообразила схватить губку, лежавшую на пляжике мойки, и вытереть пролитый чай. Она с беспокойством посмотрела на гостя и несмело спросила, пока недовольный Шэнь Юань мыл руки у той самой мойки:       — Ло Бинхэ, если тебе плохо или что-то не нравится, не стесняйся, говори.       Ранее покорно сидевший на месте, словно обреченный, Ло Бинхэ встал и, чуть наклонившись в знак признательности вперёд, произнёс:       — Я очень благодарен за такой радушный приём. Но я действительно неважно себя чувствую, поэтому прошу простить, что вёл себя неучтиво и так быстро покидаю ваш дом.       Речь прозвучала настолько вычурно и драматично, что и Шэнь Юань, и Цю Хайтан в немом шоке наблюдали за тем, как Ло Бинхэ развернулся и направился в сторону двери. Очнувшись, когда из коридора донёсся шорох одежды, Цю Хайтан уже собралась последовать за гостем, но Шэнь Юань остановил её, положив руку на плечо.       — Не стоит, я сам его провожу, — сказал он, выходя в коридор и заставая уже обутого и одетого Ло Бинхэ, положившего руку на дверную ручку. — Стой!       Подходя к покорно застывшему Ло Бинхэ, Шэнь Юань давил в себе желание начать выяснять отношения прямо здесь и сейчас. Серьёзно, какая муха укусила Ло Бинхэ, что он так себя ведёт?! Всегда спокойный и галантный ученик превратился в неповоротливого слона, не знающего элементарных правил приличия.       Быстро обувшись, Шэнь Юань буквально вытолкнул Ло Бинхэ из квартиры, хотя нужно признать, тот не особо и сопротивлялся, можно даже сказать, рад был покинуть место, которое его учитель с гордостью называл домом. Вот как он отвечает на гостеприимство и хорошее отношение?! Шэнь Юань чувствовал, как начинает закипать и вскоре из него начнёт вытекать всё скопившееся. Но глубоко вдохнув и выдохнув, он спокойно произнёс:       — Бинхэ, что с тобой сегодня происходит? Ты сам не свой.       — Прошу меня простить, — в лучших традициях этикета ответил Ло Бинхэ. И где были его знания этикета, когда он сидел за столом в квартире своего учителя.       Затушив последние язычки пламени гнева, Шэнь Юань подошёл чуть ближе к ученику, так, чтобы стоять напротив него и видеть лицо. Не нужно было быть особо проницательным, чтобы разглядеть вину в карих глазах. Но было в них какое-то двойное дно. И Шэнь Юань не мог понять, что именно скрывается в глубине зрачков, скрытое от чужого внимания.       — Бинхэ, может быть, уже объяснишься. Ты не ребёнок, чтобы просто уйти от ответа или какими-то уловками избежать этого, — не наблюдая со стороны Ло Бинхэ энтузиазма завязывать откровенный разговор — он даже лишний раз старался на него не смотреть. — Обещаю, что не буду ругаться.       Наконец-то он добился эффекта — Ло Бинхэ пронзительно на него посмотрел, будто услышал нечто невероятно желанное и невероятное. Его глаза расширились, позволяя зрачкам заполнить радужку, но потом те сузились обратно, и от Ло Бинхэ повеяло обидой. С раздражительностью он произнёс:       — Как вы можете говорить такое. Вы ведь не можете знать, о чём я думаю.       Ну почему этот ребёнок во взрослом теле такой сложный и недоверчивый. Разве Шэнь Юань когда-то задел его чувства?! Хотя… Выпускной…       — Бинхэ, хоть мы долго и не виделись, но я знаю тебя как хорошего и доброго человека, который никогда не сделал мне ничего плохого, — мягко проговорил Шэнь Юань, желая успокоить и разговорить молодого человека перед ним. — И я уверен, что и в будущем ты не причинишь мне вреда.       — Мне льстит доверие учителя, — произнёс Ло Бинхэ с некой насмешкой. И было непонятно, над кем он смеётся: то ли над Шэнь Юанем, то ли над собой. — Но, учитель, разве вы не боитесь, что я разочарую вас во второй раз?       Шэнь Юань чуть поморщился, когда понял, к чему склоняет разговор Ло Бинхэ. Ему не хотелось поднимать эту тему, и не потому, что он осуждал своего ученика, как думал Ло Бинхэ, а потому, что ему не хотелось ворошить прошлое. Ведь Шэнь Юаню было не менее больно, когда он отвергал чужие чувства и видел, как от его слов меркнут глаза напротив. Ему показалось, что он медленно вливал в Ло Бинхэ яд, мучительно убивая юношу.       Сейчас перед ним стоит взрослый Ло Бинхэ, который… Шэнь Юань даже не знал, как правильно охарактеризовать состояние его ученика. В том был сейчас настоящий каламбур, клубок нитей, запутанный настолько, что нити слились в одно единое несуразное месиво.       — Молчите, — с досадой и смирением произнёс Ло Бинхэ с неизменной усмешкой на устах.       Почему Ло Бинхэ именно сейчас вспомнил о своей юношеской любви? Ведь до этого момента он даже виду не подал, что в книге их истории есть такие страницы. Что его побудило? Встреча с Цю Хайтан? Нет, что-то более глубокое. Что это? Семья? Образ счастливой семьи Шэнь Юаня — человека, с которым Ло Бинхэ, возможно, сам мечтал построить семью.       Ло Бинхэ завидовал тому, что у Шэнь Юаня есть семья. Но Ло Бинхэ и сам женат. Нет, Ло Бинхэ хотел такого же счастья. Шэнь Юань давно заметил, что в браке Ло Бинхэ не всё так гладко, как хотел это показать ученик. Он никогда не созванивался со своей женой и никогда о ней не говорил, если Шэнь Юань не просил его сказать хотя бы пару слов.       Но почему Ло Бинхэ не озвучит проблему? В этом нет ничего постыдного. Если только… Если только Ло Бинхэ до сих пор не влюблён в Шэнь Юаня.       Быть не может! Шэнь Юань мысленно схватился за голову и начал выдирать волосы, как в дешёвых комедиях конца двадцатого века. А ведь это действительно объясняет всё!..       Со стороны Ло Бинхэ послышался удовлетворённый хмык, и он развернулся в сторону лестницы.       Шэнь Юань запаниковал. Как ему поступить?! Правильнее было бы позволить Ло Бинхэ уйти под аккомпанемент тишины. Покончить со всем здесь и сейчас. Но Шэнь Юань никогда не руководствовался доводами разума.       — Бинхэ, я никогда не осуждал тебя за твои чувства и поступки и никогда не буду осуждать, — шёпотом произнёс Шэнь Юань, не потому что боялся быть услышанным, а потому что боялся, что ему не поверят. Так поздно сказанные слова, но такие важные для его ученика.       Когда Ло Бинхэ остановился и с потрясением посмотрел на него, Шэнь Юань понял, что практически не дышал, с его губ сорвался громкий выдох облегчения. Но он рано радовался — удивление Ло Бинхэ продлилось не дольше нескольких секунд, а потом вернулась знакомая горечь и насмешка.       Шэнь Юань почувствовал, как в груди всё налилось тяжестью.       — Не будете осуждать? — проговорил Ло Бинхэ с усмешкой на губах, и снова Шэнь Юань не мог понять, над кем смеётся его ученик. Поэтому он замер в нерешительности, ожидая, что же будет дальше.       Ло Бинхэ, исполнившись решимости, двинулся в его сторону, в пару шагов оказавшись напротив Шэнь Юаня, который на инстинктивном уровне почувствовал, что сейчас произойдёт нечто непоправимое, и нужно уходить, пока не поздно. Он потянулся к ручке входной двери, призывая всю свою скорость, но Ло Бинхэ оказался быстрее, он перехватил руку беглеца, перекрывая все пути к отступлению.       Сердце Шэнь Юаня остановилось — он готов был поклясться, что прекратил слышать размеренный — хотя в последнюю минуту совсем не размеренный, а бешеный — стук сердца.       Шэнь Юань вжался затылком в металлическую поверхность двери, будто действительно надеялся, что сможет отодвинуться, а потом истерически замотал головой.       — Бинхэ, не делай глупостей…       Шэнь Юань вложил в это предложение всю надежду на здравомыслие ученика, но совсем в неё не верил. В глазах напротив была бездна. Бездна из желания и непреклонности. На миг Шэнь Юань утонул и задохнулся в ней, его тело поражённо замерло. И в это мгновение Ло Бинхэ подался вперёд, сминая тонкую полоску губ, разрушая её стройный ряд.       С уст Шэнь Юаня успел слететь лишь возмущённый вздох, прежде чем его увлекли в страстный поцелуй. Ло Бинхэ покусывал пленённые им губы, с наслаждением слизывая их вкус. Он запоминал, как сладость с лёгкой кислинкой играет на кончике языка, раздражая нервные окончания. Запоминал, как плоть тонких губ учителя изгибается под напором его острых зубов, но не лопается. Нет, Ло Бинхэ не допустил бы, чтобы его самое дорогое сокровище потеряло хоть каплю крови. Он запоминал, как бешено бьётся пульс на кисти учителя под его пальцами — биение сердца самого любимого человека импульсом передавалось в руку Ло Бинхэ, достигая его сердца. И Ло Бинхэ казалось, что, как в глупых мелодрамах, их сердца бьются в унисон.       Шэнь Юань протестующе замычал, когда Ло Бинхэ попробовал прорвать его оборонительные линии и проникнуть в рот, и повёл головой в сторону, уходя от настойчивых губ. Но его быстро вернули в прежнюю позицию — Ло Бинхэ схватил его подбородок, приподнимая навстречу своим губам. И единственное оставшееся Шэнь Юаню — это яростно стучать свободной рукой по плечу Ло Бинхэ, что оказалось совершенно бесполезным.       Ло Бинхэ тщательно исследовал рот своего учителя, щекоча нёбо и играясь с языком, отчего голова Шэнь Юаня медленно, но верно затуманивалась. Удары по спине совсем стихли, и Шэнь Юань сам не заметил, как повернул голову, чтобы было удобнее целоваться. И они оба довольно замычали, чувствуя, что сейчас их лица максимально близко друг к другу.       О Господи, он, Шэнь Юань, целуется со своим учеником, прижатый к двери, за которой находится его жена! Что он творит?! Неужели в нём всегда жило это бесстыдство, просто находилось в глубокой спячке?       Возможно, Шэнь Юань бы погряз в муках совести окончательно, но Ло Бинхэ чувственно прикусил его губу, вызывая ещё один стон наслаждения, и отстранился, протягивая между ними ниточку слюны, доказывающую, что всё только что происходившее не является чьим-то сном.       Шэнь Юань приоткрыл глаза и столкнулся с прямым взглядом Ло Бинхэ, разглядывающим его покрасневшие щёки, растрёпанные волосы и зацелованные губы. Ло Бинхэ смотрел с довольством, но без гордыни. Он просто смотрел на любимое лицо и улавливал каждую мелочь, готовый к тому, что его сейчас ударят, обвинят и прогонят.       Шэнь Юань хотел это сделать, должен был, но в то же время понимал, что ему понравилось, и оскорбление Ло Бинхэ будет очередной маской, за которой он скроет свои истинные чувства. И между ними появится новая стена из недопонимания и низких уловок.       Шэнь Юань не знал, как поступить, поэтому просто закрыл глаза.       Всё это время смиренно стоявший Ло Бинхэ охнул — учитель выглядел так доверчиво, так раскрыто, так и приглашал ещё раз зацеловать его до сбитого дыхания. И Ло Бинхэ не устоял перед искушением, мотивируя себя тем, что нужно брать, пока позволяют. Он нежно провёл губами по острым скулам и заправил выбившуюся прядь за чувствительное ухо, вызывая в Шэнь Юане слабое томление, но вовсе не в области паха, а глубоко в сердце, которому, как считал Шэнь Юань, никогда не позволял брать верх над разумом. Возможно, именно поэтому он не заметил собственных чувств.       Ло Бинхэ вновь прильнул к губам, и мог увидеть, как затрепетали ресницы учителя, а щёки покраснели ещё больше. Ло Бинхэ упоительно начал сцеловывать сладость с уст напротив, мурлыкая, словно кот. На этот раз всё было не страстно, а умопомрачительно нежно и тягуче.       Шэнь Юань чувствовал себя снегом, таившим под ласковыми лучами солнца, и ему всё нравилось. Нравилось, как его прижимают к двери, нравилось, как уверенно держат за запястье и затылок, нравилось, как выпивают до дна.       Чувствуя, как подгибаются колени, Шэнь Юань застонал, хватаясь за плечо Ло Бинхэ, как за единственную опору, притягивая того ещё ближе к себе, чтобы их тела разделяли лишь ткани рубашек, не сумевшие удержать тепло их разгорячённых тел, что жаждали быть друг к другу ближе, чем это возможно.       Вдруг донёсся звук двигающегося лифта, и, приоткрыв глаза, Шэнь Юань увидел, как лампочки, указывающие на этаж, потихоньку загораются и продвигаются вверх. Шэнь Юань понимал, что должен запаниковать, требовательно застучать кулаком по плечу Ло Бинхэ, заставить прекратить поцелуй немедленно. Но он ничего из этого не сделал, только застонал в чужие губы, когда с его языком начали играться.       Лифт поехал дальше вверх, а Шэнь Юань, чьи ноги потеряли способность удерживать вес, начал скатываться вниз по двери, тем самым разорвав поцелуй.       Оба дышали загнанно, не в силах насытиться воздухом после длительного поцелуя.       Шэнь Юань вырвал своё запястье из тисков Ло Бинхэ, окончательно оседая на холодный бетон и прислоняясь макушкой к двери, будто это действительно могло помочь прийти в себя.       Ло Бинхэ присел на корточки рядом, поправляя ворот рубашки и волосы своего учителя, не упуская возможности провести пальцами по нежной коже, наслаждаясь её бархатистостью. Учитель словно был соткан из дорогих тканей и украшений. И Ло Бинхэ восхищался им, считая, что сами небожители не смогут с ним сравниться в красоте.       Шэнь Юань, изначально не обращавший внимание на манипуляции ученика, наклонил голову вперёд, сталкиваясь с переполненным любовью взглядом Ло Бинхэ, который очерчивал точеную линию подбородка. И от Шэнь Юаня не ускользнул блеск обручального кольца, и на инстинктах он схватил руку Ло Бинхэ, разворачивая её так, чтобы украшение поблёскивало на свету, как самое яркое доказательство неправильности происходящего.       Шэнь Юань молчал, не зная, что сказать, хотя в голове вырисовывались сотни вариантов дальнейшего развития.       К удивлению, Ло Бинхэ заговорил первым:       — Учитель, вы сожалеете и осуждаете.       Он утверждал, а не спрашивал. Ло Бинхэ словно умел читать мысли, лишь находясь рядом с Шэнь Юанем, — тот не раз это замечал. И всё-таки сейчас он ошибся — внутри Шэнь Юаня настолько всё дрожало и трепетало от нежелания отталкивать ученика, что у него покалывало руки и немел затылок.       — Бинхэ, просто… — сначала Шэнь Юань хотел сказать «мы», но потом передумал — хватит решать всё за двоих, отныне он говорит только за себя. — Я женат, и не представляю, как могу однажды прийти домой и сказать А-Тан, что влюбился в мужчину и мы разводимся.       Ло Бинхэ замер и как-то виновато опустил взгляд, но сжал в ответ руку учителя, на которой точно так же, как и на его, блестело обручальное кольцо.       Они некоторое время просидели в тишине, иногда прерываемой хлопками дверей и скрипом старого лифта. Сначала даже было комфортно, но потом атмосфера начала угнетать и наполняться неловкостью. Шэнь Юань категорически отказывался предпринимать что-то первым, он просто сидел, не обращая внимания на холодный пол и не думая, к каким последствиям может привести такое времяпровождение.       Глубоко вздохнув, Ло Бинхэ прислонился лбом к плечу учителя, потираясь об него, словно щенок, просящий ласки у хозяина. И Шэнь Юань не устоял, положил руку на кудрявую макушку и потрепал, получая от ученика немую благодарность в виде урчания.       Шэнь Юань думал о том, что Ло Бинхэ самый искренний в своих чувствах человек, которого он когда-либо встречал.       — Учитель, я просто скажу, а вы просто выслушайте, — первым заговорил Ло Бинхэ, разрушая висящую тишину, и его голос отдался эхом, делая момент волшебным. Он какое-то время молчал, а потом зашептал: — Я вас люблю и не прекращал любить все эти годы. Вы не обязаны мне отвечать взаимностью, я буду доволен тем, что вы просто разрешите быть рядом с вами.       Ло Бинхэ продолжал сидеть, утыкаясь лбом в плечо Шэнь Юаня, и тот чувствовал, как горячее дыхание мужчины опаляет его шею. Они снова замерли.       Шэнь Юань слышал, как набатом в ушах отдавалось собственное сердце, и ощущал, как горели от прилившей к ним крови щёки. Слова Ло Бинхэ прозвучали так откровенно, что выбили его из колеи. Шэнь Юаню хотелось сказать, что ему понравилось гулять вместе, понравилось обсуждать искусство — впервые его заинтересовала современная живопись! — понравилось целоваться в подъезде и даже сидеть сейчас в тишине.       Но Шэнь Юань молчал. Нужно всё обдумать.       Признание Ло Бинхэ осталось без ответа.       — Иди домой, — прошептал Шэнь Юань, аккуратно отстраняя ученика, стараясь не глядеть в сверкающие не от радости глаза — они сверкали от потерянной надежды на счастье. — И я пойду домой. А-Тан, наверное, заждалась и волнуется.       Ло Бинхэ, опустив голову, послушно встал и, прежде чем уйти, помог подняться учителю.       Они разошлись молча, не попрощавшись.

***

      Шэнь Юань поправлял галстук, стоя перед зеркалом в спальне, и оценивал выглаженность белой рубашки на нём. В кармане в бархатной коробочке покоился тот самый браслетик, который он присмотрел в торговом центре, когда гулял с Ло Бинхэ в последний раз, перед ужином у него дома.       Ло Бинхэ… Они так больше и не разговаривали после того поцелуя в подъезде…       Шэнь Юань резко махнул головой, отгоняя назойливые мысли о своём ученике. Не нужно о грустном. Сегодня годовщина их с А-Тан свадьбы, и сегодня он должен только улыбаться.       Лучше проверить, всё ли идёт по плану. Подарок в кармане, столик в ресторане забронирован, и они не опаздывают — всё идеально. Настолько, что кажется невозможным такой хороший расклад вещей.       Успокаивающе выдыхая, Шэнь Юань понимает, что накручивает себя. Как обычно. Сам придумывает какие-то факты и приходит к нереальным выводам, а потом не может взять себя в руки. В этом нет ничего необычного.       В комнату вошла Цю Хайтан — Шэнь Юань это не видел, но понял это по почти неуловимому скрипу ламината. Она встала позади него, отражаясь в зеркале и встречаясь с ним взглядом.       Шэнь Юань отвёл голову в сторону, делая вид, что укладывает волосы, которые и так уже были собраны в причёску. Он сам осознавал неправильность происходящего — у мужа и жены не должны быть секреты друг от друга, а между ними они в последнее время копятся с небывалой скоростью. Но Шэнь Юань не мог рассказать обо всём своей А-Тан, её бы ранили его слова, из прекрасных тёмно-зелёных глаз полились бы слёзы, спадая с её щёк на пол и разбиваясь на осколки с оглушительным звуком для него. И этот звук был бы самым ярким доказательством его вины — А-Тан плачет из-за измены любимого мужа.       — Застегнёшь мне платье? — спросила Цю Хайтан, разворачиваясь к нему спиной — одним этим жестом она показывала смирение с его молчанием.       Нет, в первое время Цю Хайтан задавала вопросы, пыталась проявлять больше заботы и внимания, но, получая в ответ лишь тишину или пару успокаивающих слов, сдалась. Вместо этого сделала вид, что ничего не происходит — всё, как и раньше — прекрасная семья, служащая образцом для подражания.       Оторвав руки от волос, он встал позади жены, одетой в синее платье и с сияющей в волосах заколкой с зелёным камушком — Шэнь Юань скривился при виде этого цвета в красивых тёмных локонах жены, но убрать злосчастное украшение рука не поднялась. Его взгляд медленно перетёк на белоснежную спину, открытую в вырезе платья.       Цю Хайтан была невероятно красивой, лучшей женщиной, которую знал Шэнь Юань. А он был совсем не лучшим мужчиной в её жизни.       Шэнь Юань провёл костяшками пальцев по бархатной коже, чувствуя, как вздрогнула Цю Хайтан, но покорно осталась стоять на месте. Для каждого это мгновение было ценным по-своему. Шэнь Юань потянул за язычок молнии, скрывая от себя женскую красоту.       В районе лопаток изящно заворачивались каштановые пряди, и Шэнь Юаню аккуратно убрал их за плечи, утопая пальцами в прохладе шелковистых локонов, и застегнул молнию до конца, на прощание проведя пальцами по лебединой шее — на этот раз Цю Хайтан не вздрогнула. Он не мог перестать восхищаться красотой, преданностью его жены и той верой в него, что она каждый раз доказывала в вот такие моменты их жизни.       — Всё, — кратко объявил Шэнь Юань.       Он уже собирался отойти на более приличное расстояние, как его крепко обняли, обхватывая талию руками и прижимая к себе. Цю Хайтан уткнулась носом в яремную впадину, вдыхая запах мужского одеколона, столь родного и привычного — Шэнь Юань уже на протяжении многих лет не менял парфюм. И Цю Хайтан нравился этот запах бамбука после летнего дождя, он успокаивал, напоминал о любви и счастье, которым она окружена, дышит и наслаждается.       Для неё так пахла любовь.       — А-Юань, я не знаю, что происходит и почему ты ходишь таким поникшим, но просто знай, я тебя люблю, — Шэнь Юань кожей чувствовал, как его жена улыбается, и положил руки на её по-женски сильные плечи. — Я всегда буду на твоей стороне.       Шэнь Юань чувствовал, как в нём поднимается противное чувство вины. Он ощущал себя мерзким предателем, воткнувшим нож в спину человеку, который делал для него всё. Это было отвратительно, и он в немом извинении уткнулся носом в тёмноволосую макушку, будто это могло спасти рушащуюся на глазах семью, как карточный домик, когда убрали карту из нижнего ряда.       — Я… — хотелось сказать привычное «люблю тебя», но горло сдавило тисками, он не мог так бесстыдно врать этой искренней женщине, и единственное, что навсегда останется неизменным, будет: — Я никогда не смогу отплатить тебе за всё, что ты для меня делаешь.       Цю Хайтан сильнее вцепилась в рубашку у него на спине, так отчаянно, с пониманием — конец близок.       А потом просто отстранилась, будто ничего не произошло, не было того безмолвного диалога их душ, рассказавших друг другу обо всём без лицемерия. Цю Хайтан медленно опустила ладони со спины, наслаждаясь теплом на своей коже, и переплела пальцы с чужими пальцами, образуя прочный замок, но лишь телесный, а не духовный.       — Пойдём, а то опоздаем в ресторан, — полушёпотом произнесла она, не отводя глаз от цветущей зелени напротив, стараясь разглядеть в них то же, что и два года назад, когда ей делали предложение и смотрели с такой любовью, что не сыщешь больше нигде.       Шэнь Юань кивнул и позволил себя увести из спальни.       Они вышли из квартиры, спустились на лифте и вышли на парковку. Шэнь Юань сел за руль и повёз их в ресторан, напоминая себе, что этот вечер должен быть идеален.       Возле самого заведения летал приятный запах и лёгкая атмосфера. Несмотря на громоздкость здания, рядом с ним было уютно. Цю Хайтан вышла и сразу улыбнулась, узнавая знакомые очертания и даже мерцания вывески, с этим местом были связаны самые лучшие воспоминания в её жизни — здесь ей сделали предложение.       Шэнь Юань, ранее всегда испытывающий трепет перед этим местом, чувствовал себя на удивление спокойно, будто что-то невообразимо значимое для него обесценилось. Было ощущение какой-то потери, но в то же время не было тоски — нечто противоречивое по своей природе.       Они зашли в огромное светлое помещение с множеством столов, накрытых дорогими скатертями, на каждом стояли свечи, редко использующиеся по назначению, чаще просто для атмосферы, и букет цветов. С потолка свисали огромные люстры на манер тех, что были в девятнадцатом веке в Европе, но на них уже были лампочки вместо свеч. Оставалось только удивляться, как потолок выдерживает такие махины. По зале разносилась приятная музыка, умиротворяющая, но не классика — Шэнь Юань бы узнал.       Официант, спросив фамилию, проводил их за столик, тот находился недалеко от входа и возле окна. Шэнь Юаню понравилось тихое и уютное место. Им отдали меню и оставили наедине. Ресторан был дорогой, но не настолько, чтобы не писать цифры рядом с названиями блюд, хотя, нужно признать, Шэнь Юань знал далеко не все из них.       По коже поползли мурашки от чьего-то настойчивого взгляд, но в нём не было желания испепелить, и Шэнь Юань поднял голову, чтобы найти тайного наблюдателя. Стоило только это сделать, он потонул в таких родных карих глазах. Их обладатель вздрогнул, стеснённый тем, что его заметили, и отвернулся.       Это был Ло Бинхэ.       Его столик стоял ближе к центру залы. Рядом с ним восседала красивая молодая женщина в красном платье с очень глубоким декольте. От её острых чёрных глаз не ускользнули их переглядки, и она хитро прищурилась, рассматривая его в ответ.       — А-Юань, ты уже выбрал меню? — отвлекла его Цю Хайтан, сидящая к его ученику спиной.       — Ты же знаешь, я плохо разбираюсь в кулинарии, поэтому полагаюсь на твой выбор, — нашёлся он с ответом и отложил так и не просмотренное до конца меню, не подозревая, что его жена всё заметила.       — Хорошо, я определилась с заказом, — не подала она виду.       Шэнь Юань старался смотреть на Цю Хайтан и не смотреть на Ло Бинхэ, который время от времени бросал на него то хмурые, то расстроенные, то скучающие взгляды. Шэнь Юань не мог не вспоминать тот поцелуй в подъезде при виде карих глаз, и чтобы никому не портить праздник, предпочитал просто игнорировать ученика.       «Но почему именно сегодня Бинхэ пришёл в этот ресторан?!» — кричал про себя Шэнь Юань и ласково улыбался жене.       Вскоре у них забрали заказ, а тишине не дала повиснуть Цю Хайтан, на которую накатило ностальгическое настроение. И всё, что оставалось делать Шэнь Юаню, — это спокойно сидеть на месте, смотреть в завораживающие тёмно-зелёные глаза и слушать. Обычно он сам всегда с удовольствием погружался в совместные воспоминания с женой, но на этот раз мысли были заняты совсем другим. Да и внимательный взгляд карих глаз, который пускал табун мурашек по коже, тоже отвлекал.       Официант долго себя ждать не заставил, заказ быстро принесли и расставили в красивую композицию на столе, и снова их оставили наедине.       — Выпьем вина? — спросил Шэнь Юань и, не дожидаясь ответа, потянулся к уже открытой бутылке, стоящей в центре стола.       — Давай, — Цю Хайтан взяла в руки фужер и подставила его под струю красного вина.       Шэнь Юань кашлянул в кулак, прочищая горло, и заговорил:       — А-Тан, сегодня мы два года как вместе, и в честь этого я купил тебе подарок, — нырнув во внутренний карман пиджака рукой, он достал небольшой вытянутый футляр и положил его в руки жены, смущённо принявшей подарок.       Она аккуратно приоткрыла крышку и ахнула, заливаясь краской ещё больше, а глаза счастливо засверкали.       — А-Юань… — протянула она, надевая изящное украшение на кисть, рассматривая его со всех сторон. — Спасибо. Ты просто лучший.       Шэнь Юань на комплимент лишь чуть шире улыбнулся, не подавая вида, как внутри всё перевернулось, будто ему в лицо с размаху кинули самый злостный упрёк. Никакой подарок не искупит его вины.       — Рад, что тебе понравилось, — ответил он.       Вдруг Цю Хайтан загадочно улыбнулась и покачала указательным пальцем той руки, где теперь всеми оттенками зелёного переливались камни браслета:       — У меня для тебя тоже есть подарок.       И завозилась в своей сумочке, что-то усердно ища. Следя за манипуляциями жены, Шэнь Юань и не заметил, как к ним стремительно приближалась ещё одна женатая парочка.       Со стороны послышался женский писк и неритмичный стук каблуков, мгновение — и на платье Цю Хайтан расцвело пятно из пролитой бутылки красного вина. На секунду все замерли, а затем послышалось разъярённое шипение Ло Бинхэ:       — Ша Хуалин!       — Ой, я случайно. Правда, — начала оправдываться девушка, впихивая бутылку вина в руки своего мужа. — Вы как, в порядке? — проговорила она, уже обращаясь к Цю Хайтан.       Растерявшаяся и расстроенная Цю Хайтан ответила:       — Да, но… — и неуверенно посмотрела на своё испорченное синее платье.       — Его нужно замочить сейчас, иначе потом не отстираете, — быстро проговорила Ша Хуалин и, не давая и шанса никому опомниться и вмешаться в разговор, потянула её за руку наверх. — Мы сейчас вернёмся.       Не успел Шэнь Юань осмыслить произошедшее, как заметил, что они остались с Ло Бинхэ одни. Они оба смотрели вслед удаляющимся девушкам. Неожиданно Ша Хуалин повернула голову в их сторону и недвусмысленно подмигнула Ло Бинхэ. К сожалению последнего, этот жест увидел и Шэнь Юань.       — Всё это ты спланировал? — спросил он, не смотря в сторону своего проблемного ученика.       — Нет, честно, учитель, — начал он оправдываться в точности как минуту назад это делала его жена.       «У них это что, семейное?» — подумалось Шэнь Юаню, но вслух произнёс:       — Какое тогда получилось неожиданное стечение обстоятельств, — один его тон говорил, что мнение не изменилось.       — Учитель, я правда не знаю, что нашло на Ша Хуалин, — продолжал гнуть свою линию Ло Бинхэ, и Шэнь Юань решил сдаться — спорить с учеником было всё равно, что пытаться достучаться до стены. Поэтому он решил сменить тему:       — Так это и есть твоя жена? — на его вопрос Ло Бинхэ только кивнул. — Наконец-то я её увидел.       На последнюю фразу Ло Бинхэ вопросительно поднял брови:       — Что вы имеете в виду?       — Мне было интересно посмотреть на ту, кого ты взял в жёны, — пояснил Шэнь Юань, водя пальцем по ободку фужера, из которого так и не успел отпить.       Между ними возникла неловкая тишина. Шэнь Юань нервно обдумывал у себя в голове необходимость обговорить тот поцелуй в подъезде и в целом ситуацию, в которой они оба оказались. За время, проведённое без встреч с Ло Бинхэ, у него было много возможностей всё разложить по полочками и прийти к определённым выводам. Ему нравился его ученик в том самом смысле, и отрицать это сейчас на данном этапе будет как минимум глупо.       — Учитель…       — Бинхэ…       Начали они одновременно и точно так же замолчали.       — Пускай учитель говорит первым.       — Хорошо, — согласился Шэнь Юань — ему нужно говорить сейчас, пока у него есть решимость — и продолжил: — Давай встретимся на этих выходных в месте, где нас никто не потревожит, и всё обсудим.       — Моя студия подойдёт? — воодушевленно спросил Ло Бинхэ, всё его лицо осветилось надеждой.       Шэнь Юань согласно кивнул, тем более в месте, где он уже бывал и неплохо провёл время, ему на подсознательном уровне будет комфортнее, и вдруг вспомнил одну деталь:       — А что хотел сказать Бинхэ?       Вздрогнув, Ло Бинхэ потупил взгляд и замешкался. Шэнь Юань уже подозрительно прищурился, собираясь, если будет нужно, угрозами выбивать из ученика невысказанное. Что-то подсказывало ему, что молодой человек решил скрыть нечто важное. Спас Ло Бинхэ синхронный парный ритм каблуков за его спиной.       Ша Хуалин и Цю Хайтан шли к ним под ручку и, кажется, даже о чём-то мило беседовали.       Шэнь Юань улыбнулся Цю Хайтан, и та, заметив этот жест, поспешила к нему.       Их праздничный ужин продолжился, после того как они мирно распрощались с Ло Бинхэ и Ша Хуалин, выглядящей в какой-то степени довольнее, чем её муж.       А Шэнь Юань наивно полагал, что в данный момент его ученика никто не сможет в этом перещеголять.

***

      Громко хлопнула дверца машины.       Шэнь Юань стоял под знакомой высоткой. Ло Бинхэ, конечно, вызвался приехать за ним лично, но получил твёрдый отказ — не хотелось перед серьёзным разговором накалить атмосферу. Пальцы и так нервно подрагивали.       Перед тем как подойти к подъезду, Шэнь Юань сверился с наручными часами — тем самым подарком Цю Хайтан. Он просто не мог его не надеть, догадываясь, сколько времени потратила его жена, перебирая все возможные варианты.       Что ж, приехал он как раз вовремя.       Войти в подъезд и подняться на лифте на нужный этаж тоже долго времени не заняло — и вот Шэнь Юань стоит перед той самой дверью. Он несмело поднял руку и постучал по железной поверхности. Звук отдался эхом в тишине подъезда.       Долго ждать не пришлось. В тот же самый момент, когда костяшки пальцев в последний раз соприкоснулись с дверью, та открылась, являя своего хозяина.       «Ты что, под дверью меня ждал?» — подумал Шэнь Юань, а потом понял, что с его ученика станется, и тяжело вздохнул.       Ло Бинхэ от этого вздоха дёрнулся и поспешил отойти в сторону, всем своим видом приглашая учителя пройти:       — Учитель, я приготовил фэнлису, — проговорил он, закрывая на ключ дверь за Шэнь Юанем, который снимал своё пальто. Ло Бинхэ услужливо помог ему это сделать и повесил на вешалку.       — Спасибо, — поблагодарил Шэнь Юань и прошёл в студию.       На журнальном столике и вправду стояла тарелка фэнлису с клубничным сиропом — его любимые, две чашки и свежезаваренный чайник. Пахло просто восхитительно.       — Проходите, учитель, и садитесь, — довольно проговорил со спины Ло Бинхэ, от чьего взгляда не укрылась заинтересованность учителя в сладостях на столике.       Шэнь Юань не стал спорить и отвергать очевидного — хотя щёчки у него покраснели, как у ребёнка, которого застукали за шалостью, — сел на диван и поднял небольшой чайничек, украшенный цветами сливы, разливая ароматный чай. К тому моменту как чашки были полны, Ло Бинхэ уже сидел рядом, и Шэнь Юань чувствовал на себе его пристальный взгляд.       — Бинхэ, надеюсь, ты помнишь, зачем мы сюда пришли? — обратился он к ученику, делая глоток.       — Да, учитель, — чуть замешкавшись ответил Ло Бинхэ.       — Так что хотел сказать мой ученик мне в ресторане? — вдруг вспомнил Шэнь Юань замявшегося ученика в официальном костюме.       — Этот ученик… — твёрдо начал Ло Бинхэ, но его уверенности надолго не хватило, и только под острым взглядом своего учителя он продолжил: — хотел сказать, что был бы согласен на роль любовника, если учитель не захочет разводиться.       Челюсть Шэнь Юаня отлетела вниз — слава небожителям, он не успел отпить чая!       — Что?.. — вырвалось потрясённое из него.       — Учитель, этот ученик так бесстыден, прошу, не злитесь на него! — быстро выпалил Ло Бинхэ и, кажется, уже был готов упасть ему в ноги и биться головой о пол, вымаливая себе прощение.       И как только он дёрнулся, порываясь встать с дивана, Шэнь Юань схватил его за руку, останавливая:       — Подожди!       Они оба замерли, смотря друг другу в глаза.       Ло Бинхэ был похож на брошенного щенка, которому дали надежду, что его заберут на ручки и отнесут домой, приютив. И Шэнь Юань не выдержал этой слепой веры, отводя взгляд в сторону, его щёки чуть порозовели — идеальный момент, чтобы сказать всё, что запланировал. Ладони предательски начали потеть, в голове заметались сотни мыслей.       Свет в глазах Ло Бинхэ снова начал потихоньку гаснуть.       «Сейчас или никогда!»       — Ты мне тоже нравишься, — прошептал Шэнь Юань на грани слышимости, в волнении он даже подумал, что его ученик не смог различить слов в тихом бормотании, и ему придётся говорить это заново — нет, Шэнь Юань не сможет повторить этот подвиг!       Но вдруг совсем рядом раздался всхлип. Шэнь Юань резко повернул голову в сторону Ло Бинхэ и увидел покрасневшее от радости и слёз лицо, из мокрых глаз скатывались маленькие капельки, проделывающие дорожку к подбородку и срывающиеся с него. Ло Бинхэ ещё раз громко всхлипнул, позволяя своим эмоциям выражаться через слёзы.       Шэнь Юань, словно со стороны, мог услышать свой внутренний оглушающий крик паники, давящий на череп изнутри.       — Ты чего разревелся?! — пребывая в состоянии шока, проговорил Шэнь Юань, и сам принялся утирать влагу с щёк своего ученика рукавами того самого зелёного свитера, который он надел на первую встречу с Ло Бинхэ на выходных. — Прошу, прекрати, ты же уже не маленький.       Но, видимо, Ло Бинхэ решил, что этого мало, и вопреки просьбе своего учителя разревелся ещё сильнее.       — Учитель… — гнусаво протянул он и притянул того за талию к себе, утыкаясь носом в грудь.       Растерявшись, Шэнь Юань положил руки на кудрявую макушку и, как и много лет назад, стал перебирать волосы ученика, создавая на ней гнездо. Ткань свитера намокала и холодила кожу, но тёплое дыхание согревало. Руки Ло Бинхэ крепко держали за талию, не давая и шанса отодвинуться.       Потихоньку Ло Бинхэ успокоился, чуть поднялся вверх, потёрся носом в месте, где шея плавно переходит в плечо, и оставил нежный поцелуй на соблазнительно выглядывающей из горловины свитера ключицы.       — Бинхэ, — позвал его Шэнь Юань, слабо потянув его за волосы от себя.       Ло Бинхэ нехотя оторвался и выпрямился, чтобы их лица были на одном уровне.       — Учитель, вы правда меня любите? — прошептал он, точно зная, что его услышат. — Скажите это.       Шэнь Юань снова покраснел, но на этот раз не смог отвести взгляд от гипнотизирующих глаз напротив, смотрящих прямо в душу.       — Да, я люблю тебя, — собравшись с силами, признался Шэнь Юань, и тут же его губы захватили в плен, но, в отличие от прошлого раза, он совсем не сопротивлялся, позволяя себя ласкать и лаская в ответ.       Ло Бинхэ прикусил нижнюю губу своего учителя, чуть посасывая её. Сильные руки на точеной талии потянули наверх, и Шэнь Юань сам не заметил, как оказался на коленях Ло Бинхэ, который уже вовсю хозяйничал у него во рту. Шэнь Юань, отбросив стыд, сплёлся с его языком в танце и сжал кудрявые волосы на затылке ученика, удерживая его голову на месте.       Во рту всё таяло от сладости, словно сироп разлили. Шэнь Юань был уверен, что если бы его веки не были крепко сомкнуты, то глаза бы закатились от невероятного удовольствия, будоражащего кровь и плавящего мозг. Ноги непроизвольно раздвигались, и он вплотную сполз к Ло Бинхэ, соприкасаясь с его телом и возбуждённым естеством. Но сейчас это не казалось чем-то неправильным, противоречащим природе и моральным устоям.       И только когда воздуха стало катастрофически не хватать, Шэнь Юань разъединил их губы. Сбитое дыхание обоих опаляло влажные опухшие губы, дразня, вынуждая утонуть в очередном поцелуе. И совсем потерявший разум, с заплывшим взглядом, Ло Бинхэ уже собрался поддаться этой провокации, но его остановила настойчивая рука Шэнь Юаня, ставшая преградой на его устах.       — Учитель… — растерянно протянул Ло Бинхэ, целуя подушечки длинных тонких пальцев, в то время как сильные руки удерживали на месте. И именно в это время Шэнь Юань в полной мере осознал, на чём он сидит.       Щёки просто горели от чрезмерного прилива крови к ним — слава небожителям, к ним, а не к чьему-то другому! Хотя стоит признать, Шэнь Юань был взбудоражен.       — Бинхэ, не торопи события, — непрозрачно намекнул Шэнь Юань, надеясь, что его ученик временно приудержит свою страсть в узде, и он не разочаровал:       — Если учитель не хочет, то этот ученик не посмеет принуждать. Только можно мы ещё немного так посидим.       Ло Бинхэ отпустил зацелованную руку Шэнь Юаня и снова положил голову на плечо любимого человека, упиваясь моментом.       Шэнь Юань воздушно коснулся губами макушки своего ученика и, утыкаясь в кучерявые волосы носом, тоже решил просто наслаждаться происходящим, боясь разогнать эту волшебную атмосферу, пропитанную любовью и нежностью.       Только часы тихо тикали, разбивая тишину. Минута, две, пять… время потеряло значение. Никто не сможет точно сказать, сколько они так просидели, но постепенно магия, сотворённая ими, рассеялась, и наступило время для продолжения серьёзного разговора. Шэнь Юань решил начать первым, иначе Ло Бинхэ будет оттягивать этот момент до бесконечности.       — Если мы всё прояснили и решили быть вместе, то я собираюсь сегодня же сообщить об этом А-Тан, — имя жены на этот раз отдавало неприятной горечью на языке, и Шэнь Юань беспрекословно проглотил её. — А что будешь делать ты?       Ло Бинхэ поднял голову, его глаза уже были совершенно ясными и чистыми, не затуманенными страстью.       — Я тоже буду требовать развод, — твёрдым голосом заверил он. — Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы быть с учителем.

***

      Шэнь Юань, нервно потирая ладони о ткань брюк, вышел из лифта и, достав ключ из кармана, открыл дверь.       — Я дома! — крикнул он чуть сдавленным из-за волнения голосом. Ему сейчас как никогда ранее не хватало рядом крепкого надёжного плеча, но Шэнь Юань сам настоял на том, чтобы Ло Бинхэ остался ждать его в машине, хотя его преданный и счастливый ученик порывался пойти вместе с ним.       С кухни донёсся звук скольжения ножек стула по полу, и из проёма вышла Цю Хайтан, прислонившись к косяку. Она как всегда выглядела нежно и по-домашнему.       И чего Шэнь Юань так разволновался? Его А-Тан, нет, теперь просто Хайтан, никогда не будет закатывать истерику с битьём посуды и угрозами вперемешку с мольбами остаться с ней, и до мести она тоже не опустится. Цю Хайтан слишком добра и незлопамятна для этого.       Шэнь Юань, немного успокоившись, выдохнул, но так и замер, когда с кухни донёсся грубый мужской голос:       — А-Тан, иди сюда, не нужно его встречать, и без тебя в состоянии дойти до кухни.       — Брат, что ты такое говоришь?! — не всерьёз возмутилась Цю Хайтан, упирая руки в бока и недовольно надув губки, как маленький капризный ребёнок.       Сглотнув ком, вставший в горле и мешающий дышать, Шэнь Юань закрыл доселе открытую дверь и тихо произнёс, надеясь, что так не будет слышно паники в его голосе, когда в голове стук сердца отзывался набатом:       — Не волнуйся, возвращайся на кухню, я сейчас подойду.       — Хорошо, я пока накрою на стол, — произнесла Цю Хайтан и скрылась в дверном проёме, но Шэнь Юань даже особо не обратил на это внимание, для него всё пульсировало перед глазами, отдавая ноющей болью в виски.       Цю Цяньло здесь! Как вовремя, однако, он решил навестить младшую сестрёнку. Шэнь Юань нахмурился, понимая, что задача усложнилась в разы, но, несмотря на это, у него было стойкое желание рассказать обо всём Цю Хайтан именно сегодня вечером. Во-первых, она заслуживала знать правду, во-вторых, у Шэнь Юаня не было ни сил, ни желания разыгрывать счастливую семью.       Цю Цяньло сидел на том самом месте, где несколько недель назад у них гостил Ло Бинхэ. Он подкидывал в руках конфетку, играясь с ней, и остановился только тогда, когда рядом с ним сел Шэнь Юань.       — Ну и где ты был, муженёк? — нейтрально поинтересовался Цю Цяньло, но Шэнь Юань видел его лицо и знал, какой на самом деле огромной дозой язвительности и провокации была приправлена эта фраза.       — В гостях, — лаконично ответил Шэнь Юань, ни одна мышца на его лице не дрогнула, хотя внутри всё дрожало и сжималось от волнения.       Да, у него с Цю Цяньло отношения не сложились изначально. Он сразу не понравился тогда ещё будущему родственнику, Шэнь Юань сначала даже пытался наладить их общение, но сдался, поняв, что Цю Цяньло не устроил бы никто в качестве мужа своей любимой сестрёнки.       — О, и у кого же ты гостил? — с притворным любопытством спросил Цю Цяньло.       Шэнь Юань только на секунду замешкался, и Цю Хайтан ответила за него:       — У своего ученика, — радостно проговорила она, оборачиваясь к ним. — Представляешь, они встретились спустя пять лет и теперь дружат. Правда, замечательно ведь?       Цю Цяньло заинтересованно покивал головой перед Цю Хайтан, перед этим бросив косой подозрительный взгляд на Шэнь Юаня.       — Какая необычная преданность — через столько лет помнить и уважать своего учителя. Можно ли поподробнее? Мне прямо стало очень интересно, — протянул Цю Цяньло, прожигая Шэнь Юаня бездонной чернотой своих глаз.       Тонкие пальцы нервно пробили барабанную дробь по поверхности стола, и Шэнь Юань, давя в себе дрожь, произнёс:       — Я как раз хотел об этом поговорить, — деликатно начал он, переправляя внимание со стола на рукав свитера, растягивая его ещё больше.       Цю Хайтан снова обернулась, приготовившись внимательно слушать, попутно дорезая салат, а Цю Цяньло нахмурился только сильнее, Шэнь Юань словно почувствовал, как маленькие волоски на его белоснежной коже начали опаляться.       Даже если сегодняшний вечер закончится для него плачевно, он не будет уклоняться или изворачиваться.       Набрав побольше воздуха в лёгкие, Шэнь Юань ровно закончил:       — Мы с Ло Бинхэ друг друга любим, и я хочу развестись.       Громкий удар стула о пол — и в следующую секунду Шэнь Юаня подняли за грудки, а левую щёку и скулу обожгло, голова повернулась в сторону, на мгновение перед глазами проскользнуло ошарашенное лицо Цю Хайтан — кажется, она кричала, — а затем перед взором встал стремительно приближающийся пол. В последнюю минуту Шэнь Юань успел выставить перед собой руки, чтобы не разбить всё лицо в кашу.       — Тварь! — яростно прорычал Цю Цяньло сверху, схватив Шэнь Юаня за волосы, заставляя его подняться на колени, и занёс кулак с покрасневшими костяшками для очередного удара.       — Нет! — в панике закричала в стороне Цю Хайтан, схватившая брата за руку в последний момент, останавливая его кулак в сантиметре от переносицы Шэнь Юаня — ещё немного и ему бы сломали нос. — Это просто неудачная шутка! Ведь так?! — на последней фразе она посмотрела на мужа, и в её влажных глазах отразилась слепая вера и надежда.       Шэнь Юань опустил веки, не желая видеть, как последние крохи этих безнадёжных чувств превратятся в отчаяние, и твёрдо произнёс:       — Нет.       В следующее мгновение Шэнь Юань схватился за руку, державшую его за волосы, и за секунду до удара ушёл от кулака, несущегося прямо ему в лицо.       — Мерзкая тварь! Ты ни капли не достоин моей сестры, ты должен был целовать её ноги и поклоняться ей за то, что она согласилась выйти за тебя замуж! — Цю Цяньло резко дёрнул рукой, и Шэнь Юань взвыл от боли, когда его лоб ударился о пол у ног Цю Хайтан. — Да как ты посмел променять её на мужчину! — Цю Цяньло поднял руку и снова с силой опустил голову Шэнь Юаня, но на этот раз он успел упереться рукой, и удар не вышел таким же болезненным, как в первый раз.       Шэнь Юань почувствовал, как его пальцы намокли в тёплой жидкости — крови — он поцарапал тыльную сторону ладони Цю Цяньло, стараясь отцепить его от своих волос, но всё было тщетно — тот озверел и не обращал внимания на боль.       Цю Хайтан, осевшая на пол, смотрела на происходящее прямо перед ней пустым взглядом, по её щекам текли слёзы.       Цю Цяньло, будто сошедший с ума, грубо вздёрнул Шэнь Юаня назад так, что он вздохнуть не мог из-за неестественного прогиба шеи, и готов был заставить его ещё раз поклониться своей сестре.       Если он сейчас ударит, то у меня просто череп раскрошится! отчаянно прокричал в мыслях Шэнь Юань, с ужасом распахивая глаза и скребя по руке ещё сильнее, и, несмотря на внутренний крик отчаяния, из горла вышел лишь задушенный хрип.       И когда Шэнь Юань уже распрощался с жизнью, Цю Хайтан остановила брата, удерживая его руку.       — Не надо, — тихо обронила она дрожащим голосом.       Пальцы Цю Цяньло ослабли, и Шэнь Юань вырвал свои волосы из цепкой хватки, тут же подскакивая и отходя в сторону выхода из кухни.       — Куда собрался! — взревел Цю Цяньло, уже порываясь подойти к Шэнь Юаню, но его останавливала только нежная, но настойчивая рука сестры, удерживающая его от ещё одного акта насилия.       Но Шэнь Юань, уже испытавший на себе гнев Цю Цяньло, отшатнулся назад, с болезненным охом ударяясь о кухонный гарнитур. С верхней полки прямо рядом с ним упала курильница для благовоний с изображением персикового дерева, которая была подарена Цю Цяньло на их свадьбу как символ счастливой семейной жизни. Она с оглушительным звоном разбилась, и осколки разлетелись по всей кухни.       Все в тишине проследили за этой сценой, Шэнь Юань отвернул голову в другую сторону, чтобы не видеть ни осколки курильницы для благовоний, ни онемевших лиц семьи Цю.       — Я пойду. Вещи заберу потом, — тихо произнёс Шэнь Юань, бросив последний взгляд на брата и сестру Цю.       Цю Цяньло дрожал от сдерживаемой ярости, убивая мужа сестры одним горящим взором. Цю Хайтан не посмотрела на него на прощанье, лишь её плечи чуть вздрагивали и пальцы цеплялись за предплечье брата.       Так быстро и тихо Шэнь Юань никогда ещё не собирался и не уходил из дома. Хотя можно ли назвать теперь это место своим домом? Скорее всего, нет.       На улице его уже ждал Ло Бинхэ, который уже наматывал круги вокруг своего автомобиля, стараясь хоть как-то выплеснуть своё волнение. И опухшее лицо Шэнь Юаня не сделало его спокойнее, тот чуть ли не схватился за собственные волосы и не выдрал их с корнем.       — Учитель! — Ло Бинхэ подбежал к нему и аккуратно коснулся его лица, чуть поворачивая его голову в сторону, чтобы лучше рассмотреть пострадавшую сторону. — Да кто посмел… — разгневанно прошептал он, походя сейчас на настоящего демона.       — Не нужно устраивать разборки, — осадил его Шэнь Юань, кладя свою руку поверх его, и чуть потёрся о нежную кожу, чувствуя себя в безопасности под надёжной защитой этих рук.       — Тогда позвольте обработать ваши раны, — завороженный действиями своего учителя, проговорил Ло Бинхэ и, получив краткий кивок, повёл Шэнь Юаня к автомобилю, поддерживая того за спину — немой жест заботы.

***

      Присев на диван, Шэнь Юань отложил две холодные бутылочки с водой, которые Ло Бинхэ купил по дороге в студию, чтобы он мог приложить к щеке и лбу. Нужно отметить, это действительно помогло — пульсация и тупая боль стихли, оставляя неприятное ощущение повреждённой кожи, сковывающее мимику на лице. Поморщившись, Шэнь Юань провёл пальцем по скуле, пытаясь нащупать опухлость, и, не найдя её, чуть надавил, тут же отдернув руку с шипением.       Видимо, какое-то время придётся смириться с синяками на лице.       — Учитель, всё в порядке? — вошёл в комнату Ло Бинхэ, держа в руках домашнюю аптечку.       — Да, просто не привык ходить с битым лицом, — с долей чёрного юмора ответил Шэнь Юань, но это было правдой — он, будучи и подростком, в драки не ввязывался, а повзрослев тем более.       — Мне так жаль, что всё так получилось, — тихо проговорил Ло Бинхэ, смачивая ватку спиртом. — Не стоило вас торопить.       Шэнь Юань зашипел, когда эта самая ватка коснулась чуть поцарапанного лба.       — Сильно больно? — всполошился Ло Бинхэ, отдёргивая руку.       — Терпимо. Продолжай, — твёрдо сказал Шэнь Юань, лишь чуть морщась, когда рану снова начали обрабатывать. — И не волнуйся, рассказать всё Хайтан сегодня было моим решением.       Ло Бинхэ быстро закончил с дезинфекцией и стал открывать тюбик с мазью.       — Что это? — поинтересовался мужчина, с подозрением поглядывая на средство лечения в руках Ло Бинхэ.       — Мазь, помогает от отёков и синяков, — с неким удивлением ответил Ло Бинхэ, наблюдая недоверчивое и неуверенное лицо своего учителя. — Неужели учитель боится медикаментов?       — Что?! — возмутился Шэнь Юань, вспыхнув, будто его серьёзно оскорбили. — Боятся лекарств только дети!       Ло Бинхэ хитро улыбнулся, совсем не скрывая, что задумал подлость, и проворковал:       — Тогда учителю можно ещё дать какие-нибудь горькие таблетки, которые нужно класть под язык.       Продолжая улыбаться, Ло Бинхэ видел, как цвет лица учителя поменялся сначала на белый, потом на зелёный, а в конце его передёрнуло. В глазах застыл детский ужас, перемешанный с желанием убежать и скрыться на инстинктивном уровне.       Ло Бинхэ не выдержал и заливисто рассмеялся, откидывая голову назад.       — Ты!.. — всё понял Шэнь Юань, и в порыве обиды и злости ударил кулаком по плечу Ло Бинхэ, но тот всё так же смеялся.       — Кто бы мог подумать, что учитель страдает такой милой боязнью, — прокомментировал Ло Бинхэ, когда его дыхание стало более ровным.       Шэнь Юань сидел перед ним красный, словно помидор, и не знал, куда деть глаза.       Да! Это была его слабость! Он, наверное, не дрался никогда именно по этой причине, так как с детства помнил, как мать безжалостно лила спирт на раны на коленках.       — Учитель, не злитесь, — ласково прошептал Ло Бинхэ, приблизившись к лицу Шэнь Юаня, стараясь заглянуть в глаза. — Про таблетки я пошутил, а мазь совсем не щиплет, — и неожиданно мазнул смазанным пальцем по щеке, отчего Шэнь Юань снова дёрнулся.       Его ученик уже совсем обнаглел!       Но почувствовав, что от применения мази действительно не возникает никаких неприятных ощущений, замер, позволяя Ло Бинхэ лечить себя. И тот не сводил взгляда со смущённого учителя, его покрасневших щёк и поджатых губ.       Закончив, Ло Бинхэ склонился ещё ближе и прошептал на ушко, которое, опалённое горячим дыханием, тоже покраснело:       — Учитель такой милый, когда смущается.       Чуть ли не запищав от стыда, Шэнь Юань собрался хорошенько ударить своего ученика, но тот вёртко ушёл от нависшего над ним кулака и, снова засмеявшись, поспешил уйти из комнаты. Вслед ему швырнули подушку, которая не долетела до стремительно удаляющегося ученика.       Шэнь Юань возмущенно закинул ногу на ногу, чувствуя лёгкое томление внизу живота. О небожители, как звучал голос его ученика, когда тот шептал ему на ушко. Если бы Шэнь Юань стоял, то точно бы пошатнулся и упал прямо в руки ученика в немой мольбе продолжать наговаривать всякие пошлости.       О чём он только думает…       — Учитель, у меня нет здесь пижамы, могу предложить только домашние футболку и штаны, — вернулся Ло Бинхэ, неся в руках стопочку одежды.       На самом Ло Бинхэ уже была другая одежда. Неужели Шэнь Юань так долго летал в своих фантазиях?       Посмотрев на настенные часы, Шэнь Юань в изумлении поднял брови. Прошло целых десять минут! Неловко покашляв, Шэнь Юань сказал:       — Спасибо, этого будет достаточно.       Взяв одежду из рук Ло Бинхэ, специально касаясь чужих пальцев, Шэнь Юань приподнялся на цыпочках и быстро чмокнул в губы застывшего в шоке ученика. И пока тот не успел опомниться и утянуть его в долгий и страстный поцелуй, спрятался за дверью ванной. Пускай это будет его маленькой местью. Не только же Ло Бинхэ подшучивать над ним.       Принятие душа не вызвало проблем, а вот одежда Ло Бинхэ — да. Если футболка была просто велика, то штаны на резинке просто спадали с его худых бёдер и, скользя по стройным ногам, оседали на пол. Попробовав так и сяк и покрутившись возле зеркала, Шэнь Юань решил, что и в одной футболке будет нормально, тем более она ему не достигает колен всего лишь каких-то десять сантиметров.       Осознавая всю неприличность своего образа, Шэнь Юань уверенно вышел из ванной и сразу же столкнулся со взглядом Ло Бинхэ, сидевшим уже на расправленном и застеленном диване. Карие глаза пожирали открытые участки кожи, и Шэнь Юань, смутившись в очередной раз, чуть сжался под этим горящим взором.       Один рукав футболки соскользнул с плеча, провокационно оголяя соблазнительно выпирающую ключицу, и Шэнь Юань почувствовал, как с него окончательно стягивают вниз эту футболку одним взглядом. Поправив рукав, он медленно подошёл к Ло Бинхэ, останавливаясь напротив.       Шэнь Юань не знал, какой сладкой ловушкой, в которую хочется ринуться с головой, является для своего ученика, и тем более не знал, что мечтают с этой ловушкой сделать…       — Учитель, — хрипло произнёс Ло Бинхэ на грани шепота, и большего не нужно было — расширенные зрачки, поглотившие радужку, говорили лучше пересохшего горла и вялого языка.       — Штаны спадали, — ни к месту оправдался Шэнь Юань.       Но почувствовав на своих бёдрах мягкую хватку, сочетающую в себе неуверенность и настойчивость, Шэнь Юань, тонущий в карих глазах, наклонился и слился в поцелуе с Ло Бинхэ. Их губы ласкались на грани нежности и пошлости. Шэнь Юань удерживал голову Ло Бинхэ в одном положении, положив одну руку на затылок, зарывшись в кучерявые волосы, а другой поддерживая подбородок.       Голова начала приятно пустеть, а низ живота оттягивать. Шэнь Юань поджал ноги и томно выдохнул в губы Ло Бинхэ, опуская веки и отдаваясь страсти.       Но неожиданно всё прекратилось — Ло Бинхэ отстранился и аккуратно взял руки Шэнь Юаня в свои, поглаживая нежную кожу большими пальцами.       Шэнь Юань удивлённо распахнул глаза и уставился на ученика. Он чувствовал исходящее от Ло Бинхэ вожделение. Так почему всегда настойчивый Ло Бинхэ так резко оборвал всё, когда, казалось вот, его мечта сбывается прямо сейчас.       — Учитель, давайте ляжем спать, — предложил Ло Бинхэ, утягивая Шэнь Юаня на диван в свои объятия.       Шэнь Юань лишь кивнул, чувствуя некое разочарование и понимая, что действительно готов был отдаться, несмотря на все плохие события этого дня.       Да чёрт возьми! Он действительно хотел! Хотел раздвинуть ноги перед другим мужчиной! Кто бы мог подумать, что в такой момент его просто утянут спать!       Злобно запыхтев в подушку, Шэнь Юань ближе прижался к горячему телу рядом и закрыл глаза, настраивая себя на сон.

***

      Промычав и зажмурившись, Шэнь Юань уткнулся носом во что-то мягкое и тёплое и затих, словно котёнок, пригревшийся на тёплом пледе. Так называемый «плед» мерно вздымался и опускался, и голова Шэнь Юаня вслед за ним покачивалась, и заспанные зелёные глаза чуть приоткрылись.       Поняв, что спал на груди Ло Бинхэ, Шэнь Юань чуть приподнялся, аккуратно опираясь на диван, чтобы не разбудить ещё спавшего ученика. Выскользнув из крепких объятий Ло Бинхэ и из-под мягкого одеяла, Шэнь Юань босыми ногами тихо, кошачьей грацией, прошёл по полу и скрылся за дверью в ванной. Холодная вода смыла остатки сна и освежила кожу. Полностью бодрый Шэнь Юань вышел из ванной, одетый всё в ту же чрезмерно большую ему футболку.       Бросив взгляд в сторону дивана и увидев, что Ло Бинхэ до сих пор спит, только перевернулся со спины на бок, Шэнь Юань прокрался к кухонному гарнитуру. Да, один из минусов студии — невозможно что-то делать, пока другой человек спит. Но Шэнь Юань решил рискнуть.       Взяв со стола электрический чайник и наполнив его водой, поставил на приставку кипятиться. Чайные пакетики быстро нашлись в одном из шкафчиков, как и недоеденный вчера фэнлису. Также было немного печенек и конфет.       Это всё, конечно, хорошо, но Шэнь Юаню хотелось чего-то особенного. Например, приготовить какую-нибудь домашнюю выпечку, чтобы порадовать Ло Бинхэ и накормить его вкусненьким, наделяя с самого начала дня хорошим настроением. Утонув в пучине собственных мыслей, Шэнь Юань не заметил, как к нему подкрались сзади — очнулся он уже, когда его поймали в крепкое кольцо рук, прижимая к горячему телу.       — Учитель уже хозяйничает на моей кухне? — интимный шёпот обжёг ухо, и Шэнь Юань сам не заметил, как издал тяжёлый вздох, а по телу пробежала волнительная дрожь.       — Неужели не могу? — войдя во вкус, игриво поинтересовался Шэнь Юань, разворачиваясь в крепких руках и сталкиваясь горящим взглядом карих глаз.       Губы мгновенно слились в поцелуе, нежные лепестки посасывали и покусывали, из-за чего они становились ещё чувствительнее и мягче, посылая лёгкие электрические разряды по всему телу. Язык оставался безучастным, уступая право дарить ласку губам. Шэнь Юань закинул руки Ло Бинхэ за голову, прижимая его к себе и прижимаясь ближе сам, не смея оставлять между ними и миллиметра свободного пространства. С губ Ло Бинхэ сорвался томный вздох, и в лёгких Шэнь Юаня не осталось ни капли кислорода.       Они отстранились друг от друга, не прекращая смотреть в затуманенные глаза напротив. Сейчас в них плескалась любовь, нежность, уют, счастье — неописуемая смесь эмоций.       Руки Ло Бинхэ сползли вниз с талии на бёдра, касаясь обнажённой кожи, и Шэнь Юань вздрогнул, одновременно и уходя от столь откровенного действия, и поддаваясь желанной ласке навстречу.       Ло Бинхэ будто не мог поверить, что это реальность, не навеянный его желанием сон и не созданная насмешницей-судьбой иллюзия. Он старался ощупать руками, губами — найти материальное, осязаемое подтверждение реальности происходящего. А Шэнь Юань медленно терял себя под горячими губами, которые не целуя, не кусая скользили по шее вверх-вниз, заходя за ушко прямо к чувствительному местечку, проходясь по скуле, к острому подбородку, чуть задерживаясь там.       Шэнь Юань закинул голову назад, уже не стыдясь своих полувыдохов-полустонов. Руки Ло Бинхэ плавно поползли обратно, возвращаясь к талии, горячие ладони ласкали нежную кожу, будоража кровь, и заползли под футболку, и их хозяин совсем не стеснялся того бесстыдства, что он творил. Руки дошли до тазобедренных косточек и резко остановились, даже большие пальцы перестали массировать кожу.       Ло Бинхэ как в замедленной съёмке поднял голову с выражением лица, будто что-то потерял, и вместо искомой вещи нашёл нечто настолько безобразно пошлое, что это ошеломило и взволновало одновременно.       — Учитель… вы всё это время… были без нижнего белья? — заикаясь, произнёс Ло Бинхэ с явной надеждой. Вот только на что он надеялся, оставалось загадкой.       Только сейчас Шэнь Юань понял, что горячие губы исчезли с его шеи, а сильные руки застыли на упругих бёдрах. Слух уловил только последние несколько слов, а до этого разум пребывал в приятном блаженстве. Чуть взмахнув головой, возвращая ясность ума, Шэнь Юань немного невнятно ответил:       — Да.       Шумно сглотнувший Ло Бинхэ с полностью поглащённой зрачком радужкой медленно опустил руки, в последний раз огладив белоснежную кожу подушечками пальцев, и шагнул назад.       Пришедший в себя Шэнь Юань громко и недовольно фыркнул в противовес тихим действиям своего ученика и шагнул навстречу, приближаясь вплотную к Ло Бинхэ, который, всполошившись, снова попытался отстраниться, но в его плечи вцепились мёртвой хваткой, не позволяя осуществить задуманное.       — Почему ты избегаешь меня? — змеёй прошипел Шэнь Юань, глядя из-под хмурых бровей на любимого.       Тот виновато отвёл взгляд, всё так же не смея прикасаться к желанному телу, а Шэнь Юань отчётливо ощущал животом, насколько он желанен.       — Учитель, я хочу, чтобы всё было идеально, а не наскоком в порыве страсти без приготовлений, — вполне серьёзно ответил Ло Бинхэ, глубоко дыша, пока тело дрожало от желания подхватить под ягодицы податливого Шэнь Юаня, усадить на стол и…       Ох… Ло Бинхэ облизнул губы, чувствуя, как кровь с новой силой прилила к паху, пуская мучительно-сладкие пульсации.       Шэнь Юань смиренно выдохнул, признавая правоту ученика, и отстранился, возбуждение начало утихать, а температура и жар тела спадать.       — Тогда давай завтракать, — произнёс Шэнь Юань, выключая чайник и оглядываясь в поисках чашек.       Кивнув, Ло Бинхэ подошёл к полкам и достал оттуда две чашки, протягивая их учителю и садясь за стол. Шэнь Юань разлил ароматный чай, успокаивающий лишь одним своим запахом, и тоже сел на стул, отпивая маленький глоток, смакуя вкус бергамота.       — Кстати, я вчера пока ждал вас в машине, созвонился с Ша Хуалин, она не против развестись.       Шэнь Юань удивлённо поднял брови, замерев.       — Неужели она совершенно спокойно на это согласилась?       — Да. У неё тоже есть кое-кто на стороне, и этот кое-кто — девушка, — проговорил Ло Бинхэ, наблюдая, как всё больше и больше вытягивается в изумлении лицо учителя. — Наш брак был волей наших родителей. Тогда я поддался эмоциям, не желая разрывать отношения с единственным близким мне человеком — отцом, — хмуро проговорил Ло Бинхэ, сосредоточенно рассматривая чашку в своих руках. — Но сейчас мне всё равно, ведь вы рядом.       На лице Ло Бинхэ расцвела улыбка, и его глаза засверкали, словно янтарь на свету.       Смущённый откровенностью ученика Шэнь Юань кашлянул в кулак.       — А я сегодня хотел позвонить Хайтан, обсудить подачу документов на развод и забрать свои вещи.       — Я поеду с вами, — твёрдо произнёс Ло Бинхэ с рычащими нотками в голосе, а взгляд изменился, показывая внутреннего хищника, готового защищать свою пару.       — Не нужно, — быстро выдал Шэнь Юань, не дав Ло Бинхэ развить свою мысль. — Хайтан не такой человек, чтобы натравить на меня своего брата. Тогда тот оказался там случайно.       Вспоминая вчерашнее, Шэнь Юань невольно провёл пальцем по посиневшей скуле. Благодаря заботе Ло Бинхэ на лице не появилось ужасных кровоподтёков, обезображивающих красивое лицо, но от синяков даже нахваленная мазь не спасла. Глаза Ло Бинхэ проследили за действием Шэнь Юаня, и взгляд стал крайне тяжёлым, но с губ не сорвалось ни одного протеста, те лишь сжались в полоску, говорящую о несогласии громче любых слов.       Выдохнув и даже немного посмеявшись про себя над видом нахохлившегося ученика, Шэнь Юань привстал и наклонился к Ло Бинхэ, целуя морщинку между бровями, развеянной лаской. С губ Ло Бинхэ сорвался лёгкий вздох, и тот подался вперёд, прикрывая глаза, всем своим естеством прося ещё воздушных поцелуев. И Шэнь Юань не смел отказывать: коснулся нежными лепестками переносицы, одарил поцелуем закрытые веки, чмокнул в кончик носа и остановился возле губ.       — Не волнуйся, всё будет хорошо, — выдохнул Шэнь Юань, опаляя дрогнувшие губы напротив.       — Учитель, я просто не хочу, чтобы вам снова было больно, — прошептал Ло Бинхэ, не двигаясь, словно момент поставили на паузу.       — Я понимаю.       — И я вас люблю, — Ло Бинхэ снова подался вперёд, руша устоявшуюся картину и разрушая тишину звуками поцелуев.

***

      Вещи Шэнь Юань собрал быстро — самое основное: одежда, драгоценности, документы, предметы, связанные с работой. Квартира оказалась пустой — Шэнь Юаня в ней никто не встретил, и никто провожать не будет.       Тихие шаги разрезали воздух. Всё выглядело как обычно, не было ни осколков разбитой курильницы для благовоний, не было и смятых простыней, разбитых фоторамок или ваз. Ничего не могло рассказать о вчерашнем скандале и разрушенной семье.       Выдохнув, Шэнь Юань оставил ключи на комоде у двери и в последний раз взглянул на место, которое долгое время считал домом. Накатила грусть, но нужно оставить всё это в прошлом, чтобы в будущем построить что-то новое.       Захлопнув дверь, Шэнь Юань подошёл к лифту, катя за собой чемодан с вещами, чьи колёсики чуть шуршали по холодному бетону.       Лифт открылся, и Шэнь Юань вошёл, уже без сожалений упуская из виду дверь совсем недавно родной квартиры. Металлические двери закрылись перед лицом с громким щелчком, и маленькая железная камера двинулась вниз, даря своему пассажиру лёгкое чувство невесомости.       Покинув лифт, а за ним и подъезд, Шэнь Юань вдохнул полной грудью, понимая, что сделан ещё один шаг навстречу совместному будущему с Ло Бинхэ, как наткнулся на зелёные глаза напротив, которые раньше он сравнивал с насыщенным изумрудом, но сейчас в них было лишь болото. Его опоясывали чёрные круги и стека из красных капилляров.       — Хайтан… — выдохнул Шэнь Юань, не зная, с чего начать диалог и нужно ли его начинать вообще.       Цю Хайтан решила за них двоих:       — Я не буду противиться разводу, — сказала она, проходя мимо и не смея взглянуть в лицо своему мужу.       — Спасибо, — единственное, что смог выдать Шэнь Юань, точно так же не глядя на неё.       За спиной хлопнула подъездная дверь. Разделяя время на «до» и «после», как эпизоды в старом кинофильме.       Подъехала машина. Такси, которое заказывал Шэнь Юань. Это к лучшему — не придётся стоять здесь, на морозе, и прокручивать в голове только что произошедшее, занимаясь самоедством.       Шэнь Юань сел в тёплый салон на заднее сиденье, подобрав чемодан, поздоровался и назвал адрес. Таксист оказался на удивление болтливым, и Шэнь Юань был этому рад, он неплохо отвлекал посредственными разговорами от тяжёлых мыслей.       Автомобиль остановился у довольно дорогой на вид многоэтажки, устремляющей свой верх высоко в небо. От стёкол больших панорамных окон отражался солнечный свет, слепя глаза. Шэнь Юань зажмурился, выходя из салона такси, и, распрощавшись с водителем, подошёл ко входу. Было немного непривычно и некомфортно стоять перед таким роскошным зданием и понимать, что теперь ты будешь жить здесь.       Крайне неуютно.       Поведя плечами, Шэнь Юань зашёл в просторный холл. Выглядело всё красиво, опрятно и дорого. А это даже не квартира!       Вызвав лифт и поднявшись на нужный этаж, он вышел на лестничную площадку. Даже лифты здесь были лучше, не было того звука, из-за которого казалось, что весь механизм полетит вниз, и всё живое, заключённое в железной камере, расшибётся в лепёшку.       Сгоняя с себя мрачные мысли, Шэнь Юань отыскал дверь с нужным порядковым номером и замер в нерешительности. Ло Бинхэ, конечно, дал ему ключи от своей квартиры, но будет ли прилично вот так взять и открыть чужую дверь, даже не будучи уверенным, что попал по адресу? Помявшись с минуты, Шэнь Юань пришёл к решению, что лучше позвонить.       Даже по эту сторону двери было слышно, как в квартире раздался немного раздражающий звук звонка. И уже через секунду дверь открылась, показывая хозяина владений. Им был Ло Бинхэ.       — Почему учитель сам не открыл дверь? — в недоумении спросил он, забирая чемодан из рук Шэнь Юаня и утягивая того в квартиру. — Ну же, проходите, не стесняйтесь.       Дверь за спиной Шэнь Юаня захлопнулась, не позволяя развернуться и уйти — но стоило признать, этого и не хотелось. Раздался звонкий звук поворота ключа в замочной скважине, а в следующее мгновение — ласкающий слух звук поцелуя в уголок губ. Ло Бинхэ не мог пройти мимо возлюбленного и не выразить глубину своих чувств.       Шэнь Юань, чьё внимание ранее было сосредоточено лишь на Ло Бинхэ, который уже помогал ему снять верхнюю одежду, ахнул, когда посмотрел в сторону панорамных окон. Всю квартиру освещал свет уходящего солнца, разлившегося по горизонту алым цветком с золотой сердцевиной. Перелив цветов от багрового до миндального поражал воображение. Наверное, это было лучшее место для художника.       — Нравится? — шепнул Ло Бинхэ на ухо, видя, что Шэнь Юань не собирается отмирать сам.       — Да, это потрясающе, — с замедлением проговорил Шэнь Юань, наконец-то отрывая взгляд от прекрасного заката и снова обращая его на Ло Бинхэ. — Ты специально подбирал квартиру с таким видом на закат?       — Учитель очень проницателен, — и отвечая, и делая комплимент, Ло Бинхэ положил руку на спину, отставляя чемодан в сторону, и многообещающе произнёс: — Но приятные глазу виды на сегодня не закончены.       Шэнь Юань нетерпеливо заозирался, вызывая тем самым тихий, но довольный смех Ло Бинхэ, словно маленькая шалость удалась, на что Шэнь Юань насупился, но ругаться не стал.       — Пойдёмте, — Ло Бинхэ провёл его на кухню, и Шэнь Юань ахнул второй раз за день.       Перед ним стоял шикарно сервированный стол — свечи, букет роз, шампанское и вино, закуски, блестящие бокалы — всё в лучших тенденциях жанра романтики. И всё это сияло в лучах закатного солнца. Завороженный Шэнь Юань закрывал и открывал рот, пока Ло Бинхэ терпеливо ждал, когда его учитель придёт в себя.       — Бинхэ, ты это всё сам приготовил? — выдавил он из себя, не в силах поверить в происходящее.       — Конечно, — промурлыкали ему в ответ на ухо и потёрлись носом о чувствительную шею.       Шэнь Юань, не сдерживая эмоции, развернулся и глубоко поцеловал Ло Бинхэ. Не потому, что хотелось отблагодарить, а потому, что хотелось слиться губами с этим замечательным человеком, так сильно любящего его и любимого им. Шэнь Юань ещё никогда так всецело не отдавался поцелуям, не вкладывал в них столько чувств, будто думал, что слившись губами и языками, можно передать всё, что кипело и бурлило в сердце прямо сейчас, поделиться тем цунами, поглотившим его с головой, и утопить в нём другого.       Задыхаясь, чувствуя слабость в ногах от недостатка воздуха и переизбытка эмоций, Шэнь Юань оторвался, протягивая между ними нить из слюны, свидетельствующую о недавнем безобразии, что творили их губы. Она была подцеплена языком Ло Бинхэ и поглощена, пока карие глаза так же поглощали зелень омутов напротив.       — Предлагаю пройти к столу, — сказал Ло Бинхэ, отстраняясь и мягко переводя руку с талии на ладонь, нежно сжимая её.       Как настоящий джентльмен, Ло Бинхэ подвёл Шэнь Юаня к столу и, отодвинув стул, усадил, а сам отошёл к духовке и, надев специальные варежки, достал из неё аппетитно запеченную курочку, которая уже через мгновение украшала центр сервированного стола.       При одном взгляде на неё Шэнь Юань почувствовал, как скопилась слюна во рту.       — Бинхэ и вправду очень подготовился, — подметил Шэнь Юань, пока Ло Бинхэ заканчивал расставлять блюда на столе.       — Всё для учителя, — довольно ответил он, садясь напротив и беря в руки бутылку вина. — Надеюсь, учитель любит белое.       — Этот учитель с удовольствием выпьет с Бинхэ, и не важно, что это будет, — уверенно проворковал Шэнь Юань — не только же Ло Бинхэ распыляться на красивые речи, заставляющие своего адресата краснеть подобно расцветшему маку.       — И неужели учитель не боится, что этот ученик может что-нибудь подсыпать в бокал? — хитро улыбаясь, спросил Ло Бинхэ, подаваясь вперёд, словно хищник, готовящийся к прыжку, в его словах не было ни капли угрозы — лишь игривость расшалившегося котёнка.       — Бинхэ этого не сделает, — не менее уверенно произнёс Шэнь Юань, смело забирая бокал из рук ученика.       — Учитель так мне доверят… — довольно протянул Ло Бинхэ, покачивая своим бокалом, заставляя содержимое плескаться. — Тогда выпьем за начало наших отношений?       Последняя фраза прозвучала с меньшей твёрдостью, словно Ло Бинхэ всё ещё боялся назвать то, что происходит между ними, отношениями, взаимными чувствами, любовью.       — Выпьем, — торжественно провозгласил Шэнь Юань, первым поднимая бокал. — Я действительно счастлив, что мы сейчас здесь с тобой, вместе, несмотря ни на что.       — Учитель… — млея и краснея от услышанного, произнёс Ло Бинхэ под звон столкнувшихся бокалов, жалея лишь о том, что прямо сейчас не может перегнуться через стол и поцеловать губы, с которых срываются такие искренние признания — половина блюд окажутся перевёрнуты.       Шэнь Юань сделал маленький глоток, отпивая больше для приличия, а не из желания действительно насладиться вином, которое оказалось даже очень хорошим, настоявшимся, с той самой сладкой кислинкой. Несмотря на желание отпить ещё, чтобы лучше распробовать алкогольный напиток, Шэнь Юань воздержался — он предполагал, чем должен закончиться этот вечер, всё медленно шло к этому. И не хотелось, будучи в нетрезвом состоянии, испортить их первую совместную ночь в качестве возлюбленных.       Вынырнув из размышлений, Шэнь Юань заметил, что в бокале Ло Бинхэ так же почти не убавилось вина. Похоже, он всё-таки был прав насчёт планов на этот вечер.       — Учитель, ешьте, всё готовилось для вас, — проговорил Ло Бинхэ, и сам наложил еды в его тарелку.       — Спасибо, — мужчина покорно принял то, что наложил ему Ло Бинхэ, и принялся медленно есть. Нужно признать, Шэнь Юань был голоден, нормально он в последний раз ел утром приготовленный ими совместный завтрак.       Ло Бинхэ от него отставать не стал. Да и есть его блюда было одно удовольствие, не попробовать то, что он приготовил, было настоящим кощунством по отношению к миру кулинарии.       Остальная часть ужина размеренно протекала в тишине в лучах медленно угасающего за окном солнца.       Ло Бинхэ сделал последний глоток вина, осушая фужер до дна и ставя его на стол с лёгким стуком, ознаменовавшим, что на этом мужчина закончил приём пищи. Карие глаза устремились на мужчину напротив, который заинтересованно вертел палочки в руках, но не дотрагивался ими до еды.       — Учитель наелся? — спросил Ло Бинхэ, и Шэнь Юань отложил столовый прибор в сторону.       — Да, — невесомо произнёс он. — Спасибо Бинхэ за вкусный ужин.       Ло Бинхэ наклонился вперёд, упираясь локтями в стол совсем не по правилам приличия, его предвкушающий взгляд обвёл фигуру в зелёном свитере.       — Тогда, думаю, учителю интересно посмотреть на другие комнаты, — Ло Бинхэ вышел из-за стола и подошёл к Шэнь Юаню, подавая руку.       — Бинхэ решил поиграть в кавалера? — со смешинкой подразнил Шэнь Юань, но без сомнений вложил свою руку в чужую, позволяя себя вести.       — Я всегда стараюсь быть рядом с учителем кавалером, — с наигранной обидой произнёс Ло Бинхэ, входя в просторную спальню.       Шэнь Юань остановился рядом, ошеломлённо рассматривая комнату. Здесь господствовали красные и белые цвета. Высокие шкафы для одежды, бра на стенах, пара комодов, зеркало с туалетным столиком, большие окна, занавешенные воздушным тюлем. И в центре стояла впечатляющих размеров кровать, пышность перин и атласность простыней можно было ощутить, проведя по ней лишь одним взглядом.       Щёки Шэнь Юаня уподобились алым простыням на кровати лишь при одном взгляде на неё. В голове возникли картины того, что сегодня ночью будет происходить на этих простынях.       Вдруг на плечи сзади легли горячие ладони, нежно массирующие уставшие за день мышцы, но они удерживали на месте словно стальные оковы, не оставляя даже надежду на побег.       — Учителю нравится то, что он видит? — прошептал на самое ухо Ло Бинхэ, прихватывая губами мочку и обводя её языком.       Шэнь Юань запрокинул голову от сладостного томления, мгновенно возникшего внизу живота, а лёгкие жадно втянули воздух, предчувствуя, что скоро его будет катастрофически не хватать.       — Учитель же понимает, к чему всё идёт? — всё так же жарко, с отчётливым желанием в голосе прошептал Ло Бинхэ, оставляя россыпь поцелуев на ушной раковине. — Вы не против? Мне можно?       Шэнь Юань собрался с силами и обернулся, чтобы утонуть в чужих сильных объятьях и в вихре чувств карих глаз.       «О, небожители, как сильно меня любят», — промелькнуло в голове Шэнь Юаня, и в следующее мгновенье сформировалась совершенно новая мысль:       «И как сильно люблю я!»       — Да, я хочу Бинхэ, — проговорил Шэнь Юань и впился в губы напротив, без промедлений углубляя поцелуй, врываясь языком в чужой рот, сплетаясь в безумном танце с языком Ло Бинхэ.       Поцелуй вышел мокрым, но от этого не менее приятным.       — Учитель… — простонал Ло Бинхэ, разъединяя их губы, между которыми разорвалась прозрачная ниточка, упавшая на влажные губы Шэнь Юаня, слизавшего их общую слюну и сглотнувшего после.       Ло Бинхэ почувствовал, как его мозг просто плавится от возбуждения.       — Не называй меня учителем, когда мы собираемся заняться… — тихо промолвил Шэнь Юань, не договаривая, но Ло Бинхэ и так всё понял.       Его губы растянулись в хитрой улыбке.       — И как же мне обращаться к учителю? — поинтересовался он, не рассчитывая на ответ. Идеальным вариантом было бы «А-Юань», но зная, кто его так называл ранее, этот вариант отпадал. Остаётся… — Тогда, может быть, Юань-эр? — задумчиво хмыкнул Ло Бинхэ, наблюдая за тем, как и так красный Шэнь Юань краснеет ещё больше. — Хотя нет, лучше будет Юань-гэ.       — Бинхэ! — возмутился Шэнь Юань, но, будучи в объятьях Ло Бинхэ с зацелованными губами, звучало это совсем не убедительно.       — О, Юань-гэ понравилось его новое прозвище, — с каким-то внутренним удовлетворением проговорил Ло Бинхэ и втянул любимого в новый поцелуй, не давая возможности начать ворчать.       И в кои-то веки Шэнь Юань решил не вредничать и позволить заткнуть себя таким наглым способом.       Ло Бинхэ, получивший зелёный свет, без стеснения стал напирать, медленно двигая их в сторону кровати. Шэнь Юань чувствовал, что под таким давлением и доминированием в поцелуе начинает отступать маленькими шагами, и вскоре его голени уткнулись в воздушную мягкость. И один лёгкий толчок в плечо со стороны Ло Бинхэ опрокинул его на кровать.       Лёгкие резко наполнились кислородом после затяжного поцелуя и сразу опустошились, как только спина встретилась с периной. Шэнь Юань приоткрыл затуманенные глаза, ища Ло Бинхэ, который застыл, нависая над ним. Он смотрел на него расширенными зрачками, и было в этом взгляде что-то от безумства победителя, срывающего самый большой куш в своей жизни.       Шэнь Юань сглотнул вязкую слюну, чувствуя, как члену стало невыносимо тесно в брюках, и он уже хочет избавиться от одежды.       Но неожиданно Ло Бинхэ развернулся и отошёл.       — Что?.. — растерянно произнёс Шэнь Юань, привстав на локтях, и в тот же момент увидел Ло Бинхэ, берущего с комода лубрикант и целую пачку презервативов.       Конечно, у Бинхэ всегда всё готово…       — Неужели Юань-гэ подумал, что я могу его оставить в таком положении?       Ло Бинхэ кинул смазку и презервативы на кровать рядом с головой Шэнь Юаня и, приподняв за бёдра, пододвинул вверх, удобно устраиваясь меж раздвинутых ног.       Оставив лёгкий поцелуй на разомкнутых губах Шэнь Юаня, Ло Бинхэ чуть прикусил острый подбородок и спустился на шею, касаясь одними губами бархатной кожи. Кадык дрогнул под нежными лепестками, которые в первый раз оставили полноценный поцелуй и более смело втянули кожу в рот, после чего на коже расцвёл алый цветок. И с губ Шэнь Юаня сорвался несдержанный стон.       Горячие руки забрались под тонкий зелёный свитер, проводя ладонями по плоскому животу, рёбрам, и стройное тело выгибалось навстречу ласкам. Медленно юркие руки подобрались к соскам и тут же принялись их потирать большими пальцами, сжимать и покручивать. Шэнь Юань чувствовал, как плавится под откровенными ласками.       Зарывшись пальцами в роскошные волосы Ло Бинхэ, чей язык вылизывал яремную впадину, Шэнь Юань поднял чужую голову и со стоном впился в губы напротив. Ло Бинхэ чуть ли не с рыком довольного хищника ответил, тут же желая перехватить лидирующую позицию. Но Шэнь Юань из-за природного упрямства не хотел так просто уступать и составил достойную конкуренцию, сплетая их языки в воинственном танце.       Но неожиданно Ло Бинхэ чересчур сильно выкрутил сосок, и Шэнь Юань вскрикнул, выгнувшись, проигрывая Ло Бинхэ в их страстной схватке.       С губ Ло Бинхэ слетела довольная усмешка, когда от соединения их губ по подбородку Шэнь Юаня потекла слюна. Тяжело сглотнув, мужчина испустил стон, превратившийся в мычание, и огладил область за ушами, чувствуя, как Ло Бинхэ усиливает напор, урча от удовольствия. Музыкальные пальцы приласкали шею и спустились к воротнику рубашки, расстёгивая верхнюю пуговицу. За ней последовала вторая, третья…       Ло Бинхэ разорвал поцелуй, глубоко дыша, и схватившись за край свитера, потянул его вверх, снимая. Взору Ло Бинхэ открылось стройное тело, чуть покрасневшее и немного подрагивающее от возбуждения.       Ло Бинхэ снова склонился, но в этот раз к соскам, которые были и так насыщенного розового цвета и опухшими от длительных ласк руками. И когда их коснулись чужие губы, втягивая чувствительную вершину в рот, Шэнь Юань, изогнувшись дугой, громко надрывно простонал и вцепился ногтями в сильные плечи.       — Бинхэ… — несдержанно позвал Шэнь Юань, лаская пальцами заднюю сторону шеи ученика, пока ему приносили невероятное удовольствие, играясь с его сосками.       Руки Ло Бинхэ невесомыми касаниями спускались вниз, оглаживая красивую линию боков и, взявшись за ремень брюк, не смогли его быстро снять. Пряжка заела, и Ло Бинхэ в нетерпении один раз дёрнул так, что бёдра Шэнь Юаня подлетели над кроватью, а губы, ласкающие соски, оторвались от эрогенной зоны. И Шэнь Юань вынырнул из-под удовольствия, в котором утонул.       — Дай мне… — выдохнул Шэнь Юань осевшим от стонов голосом.       Ло Бинхэ уступил битву с противной пряжкой её хозяину, а сам принялся расстёгивать пуговицы на собственной рубашке, чуть ли не вырывая их из вместилища, где они находились. Ненужная чёрная ткань полетела на пол, и Ло Бинхэ встретился взглядом с затуманенной зеленью, она так и гипнотизировала, просила доставить человеку под ним ещё больше удовольствия, чтобы эта свежая невинная зелень превратилась в порочное болото.       И к сожалению, Ло Бинхэ был всего лишь человеком, чтобы сопротивляться этому гипнозу.       Он склонился и нежно поцеловал влажные опухшие губы напротив, и ему с удовольствием ответили, затягивая всё глубже и глубже. Пока их губы были соединены в страстном танце, Шэнь Юань изучал руками мощное тело над ним, любовно оглаживал плечи, развитую грудь, чуть приласкав соски — в награду получив довольный выдох в поцелуй, — провёл, словно бабочка крылом, подушечками пальцев по животу и наткнулся на кромку брюк.       Слава небожителям, ремня у Ло Бинхэ не было, хотя тот, скорее всего, заранее предусмотрел этот момент.       Пуговица легко поддалась, и Шэнь Юань, ухватившись за язычок молнии, медленно провёл им вниз и несмело погладил чужое возбуждение поверх нижнего белья одними подушечками пальцев. Ло Бинхэ не смог сдержать стона удовольствия и разорвал поцелуй.       Шэнь Юань открыл глаза, встречаясь с расширенными зрачками карих глаз, у которых шоколадный цвет остался на самой кромке, и, не разрывая зрительного контакта, проник под ткань нижнего белья, касаясь истекающей головки. С губ Ло Бинхэ уже сорвался полустон-полурык, и Шэнь Юань почувствовал, как в его теле вибрация от этого звука превратилась в электричество, заставляющее всё тело вздрогнуть от волны возбуждения.       — Юань-гэ нравится играть с огнём? — игриво прохрипел Ло Бинхэ, чувствуя, как ловкие пальцы обхватили весь ствол у основания и теперь медленно поднимаются, выдавливая из уретры ещё больше предэякулята, а из горла ещё один стон.       — Только если Бинхэ согласится сыграть роль огня, — не менее игриво парировал Шэнь Юань, наблюдая, как лицо Ло Бинхэ искажается от удовольствия, как сходятся к переносице брови, краснеет область возле глаз, приоткрывается рот, желая ухватить больше воздуха. И, небожители, всё это происходило от манипуляций Шэнь Юаня там, внизу.       Но неожиданно Ло Бинхэ схватил расшалившуюся руку и мягко отстранил от своего члена.       Ответом на вопросительный взгляд Шэнь Юаня послужило:       — Мне, конечно, очень приятно внимание Юань-гэ, но если так продолжится, то до конца мы не дойдём.       Взгляд Ло Бинхэ полыхал желанием, и было видно, как тяжело ему сдерживаться.       Усмехнувшись точно так же, как Ло Бинхэ улыбался ему, когда смущал его до крайности, Шэнь Юань проговорил:       — Если у Бинхэ такая плохая выдержка, то готов уступить.       — А Юань-гэ совсем осмелел, — сильные руки ухватились за штаны и бельё, стягивая их одним рывком, от которого бёдра Шэнь Юаня снова подлетели над кроватью и приземлились на чужие колени, а ноги бесстыдно разошлись в стороны, открывая всё, что было скрыто между ними ранее. Зардевшийся Шэнь Юань, оглушенный шумом собственной крови, резко прилившей к голове, наблюдал, как Ло Бинхэ открыл лубрикант и вылил себе в ладонь немного, разогревая его. — Ну что, проверим теперь выдержку Юань-гэ?       Шэнь Юань уже собирался начать сопротивляться, понимая, что ему сейчас отомстят за его провокационные слова, но резко передумал. Кого он обманывает, ведь сам этого хочет — испытать всё, что Ло Бинхэ хочет с ним сделать.       И пока Шэнь Юань метался внутри своего сознания, Ло Бинхэ приставил пальцы к стянутому колечку мышц, что сжалось ещё сильнее от трепетного прикосновения, а стройное тело вздрогнуло, прогибаясь. С зацелованных губ сорвался тихий предвкушающий выдох, и Ло Бинхэ, не смеющий отрывать взгляда от своих же действий и подгоняемый звуками, издаваемыми его учителем, надавил на никем ранее нетронутую хризантему. Та немного неохотно поддалась и раскрыла свои лепестки, впуская вторженца.       Шэнь Юань изогнулся на атласных простынях, чувствуя, как ноги мелко подрагивают по бокам от Ло Бинхэ, а движение по нежным стенкам ануса ощущается так необычно и волнующе. Удовольствие ещё не пришло, но было в этом что-то многообещающее.       Прижав ко рту костяшки пальцев и прикусив их в стремлении справиться с наплывом непривычных ощущений, Шэнь Юань замер в ожидании следующих действии Ло Бинхэ, который всё так же не отрывал взгляда от того, как его палец медленно проникает внутрь дырочки, преодолевая сопротивление тугих мышц. И вот, палец полностью оказался в стройном теле. Ло Бинхэ аккуратно немного согнул палец, и Шэнь Юань весь вздрогнул от искры удовольствия, вспыхнувшей внутри него. Внизу живота образовалось томление, всё тело молило о большем.       Ло Бинхэ не заставил долго ждать и прибавил второй палец. Шэнь Юань тут же почувствовал лёгкий дискомфорт, но вдохнув поглубже, промолчал — он понимал, на что шёл и соглашался, когда позволил Ло Бинхэ повалить себя на кровать, и не сказал ничего против, когда его ученик бросил рядом с ним все необходимые приспособления для проникновения.       Зажмурив глаза в ожидании дальнейших неудобств, Шэнь Юань вцепился пальцами в алые простыни, но неожиданно всё его естество прошило ярким удовольствием, из-за чего тело непроизвольно выгнулось, а с губ сорвался громкий стон. От столь яркой реакции Ло Бинхэ сам вздрогнул и замер, наблюдая, как увлажнились зелёные глаза, а стройные ноги по его бокам сами разъехались ещё шире.       Шэнь Юань точно так же замер, ожидая дальнейших действий Ло Бинхэ, и заметив, что он медленно начал склоняться, потянулся к нему руками, желая притянуть для поцелуя.       И Ло Бинхэ подарил поцелуй, но не губам, а головке его члена.       Покраснев до корней волос от того, что творит Ло Бинхэ, и от собственного звука, что вырвался из его рта, Шэнь Юань зарылся пальцами в кудрявые волосы, закидывая голову назад.       Губы захватили чувствительную головку в плен, а пальцы внутри снова нажали на простату, и Шэнь Юань не сдержал вскрика, оттягивая пряди каштановых волос, но так, чтобы это не мешало ученику ласкать его. И Ло Бинхэ, оправдывая ожидания, заглотил головку целиком, утыкаясь языком прямо в уретру и проводя им по маленькой уздечке.       В агонии удовольствия Шэнь Юань и не заметил, как Ло Бинхэ ввёл третий палец, растягивая его ими изнутри, и это томительное натяжение мышц плавило мозг. Шэнь Юаню казалось, что он сойдёт с ума, если Ло Бинхэ продолжит играть на его возбуждении сразу с двух сторон. И, словно услышав мысли своего учителя, Ло Бинхэ отстранился, давая Шэнь Юаню шанс вдохнуть воздуха после непрекращающихся стонов.       Но это было лишь на одно мгновение. После Ло Бинхэ снова склонился и одним слитным движением полностью вобрал в себя член Шэнь Юаня, погружая его в горячую влажность рта. В это время три пальца надавили на чувствительную точку, и удовольствие полностью захватило и изящное тело, и разум. Оргазм накрыл неожиданно, принося с собой массу неописуемых ощущений.       Растворившись в послеоргазменной неге, Шэнь Юань распростёрся на красных простынях, полностью потерянный и растрёпанный.       Ло Бинхэ отстранился, выпуская расслабленный член изо рта, и по подбородку потекла тоненькая струйка спермы, которую он подобрал пальцем, слизывая и глотая вязкую белую жидкость. Терпкая, чуть солёная на вкус. Вытащив пальцы из уже растянутой дырочки с пошлым хлюпом искусственной смазки, Ло Бинхэ подтянулся вверх и коснулся чужих губ своими, делясь вкусом спермы.       Шэнь Юань чуть дёрнулся, приоткрывая глаза и встречаясь с полыхающими карими омутами с всё такими же огромными зрачками.       — Выдержка Юань-гэ оставляет желать лучшего, — проговорил Ло Бинхэ и, ещё раз клюнув губами в уголок чужих губ, отстранился, вставая с постели.       Медленно приходивший в себя Шэнь Юань повернул голову вслед за Ло Бинхэ и увидел, как тот снимает с себя остатки одежды, высвобождая свой возбуждённый орган.       И тут Шэнь Юань резко пришёл в себя, подскакивая на кровати. Ему же показалось?       Нет, не показалось.       Перед ним был поистине большой половой член. В какой-то момент даже хотелось прокричать, что в него это не влезет, и сбежать из спальни или, в крайнем случае, удовлетворить этого гиганта руками.       Пока Шэнь Юань с зависшим взглядом сидел на постели, Ло Бинхэ приблизился к нему, останавливаясь прямо у кровати так, чтобы член оказался прямо перед носом его ошеломлённого учителя.       — Нравится? — с гордостью произнёс Ло Бинхэ, и пока Шэнь Юань отвлёкся и немо открыл рот, не зная, что ответить, продолжил. — Я бы дал тебе ещё полюбоваться на него, но я уже на пределе.       Забравшись на постель, прямо меж ног Шэнь Юаня, Ло Бинхэ взял одну упаковку презервативов и, ловко открыв, надел на гордо стоящий член под внимательный взгляд зелёных глаз, чей владелец до сих пор не мог до конца увериться, что это орудие любви окажется в нём.       — Не волнуйся, я буду нежен, — проговорил Ло Бинхэ и, запустив пальцы в смолянистые волосы Шэнь Юаня, слился с ним в очередном поцелуе.       Шэнь Юань ответил с пылом, чувствуя, как возбуждение приливает с новой силой, и позволил своему ученику опустить себя на кровать. Разгорячённую спину охладили атласные простыни, создавая контраст с тёплым телом, прижавшимся к нему вплотную.       Но неожиданно всё поменялось местами. Спину опалило мощное тело, заставляющее прогнуться и коснуться грудью холода шёлка.       В растянутое колечко мышц уткнулась горячая и влажная головка, отчего по всему телу пробежал табун мурашек, как предчувствие того, что случится дальше. И бёдра от кружащих в голове пошлых мыслей непроизвольно напряглись, сужая такой соблазнительной вход.       — В такой позиции тебе будет легче меня принять, расслабься, — Ло Бинхэ мягко огладил ягодицы, нежа их в своих ладонях и оттягивая в разные стороны.       Благодаря ласке Шэнь Юань расслабился, и тут же почувствовал, как давление на его дырочку усилилось и крупная головка потихоньку начала входить. Мышцы поддавались неохотно, с натяжением, но впускали большой член всё дальше и дальше в свои глубины. Шэнь Юань уткнулся носом в простыни, стискивая их зубами, прогибаясь ещё сильнее под невероятным давлением члена на внутренние стенки ануса.       — Потерпи, осталось немного, — прошептал с томным выдохом на ухо Ло Бинхэ, прижимаясь к стройному телу ещё сильнее и снова мелко толкаясь внутрь.       И наконец, член достиг простаты, отчего Шэнь Юань сладостно тихо застонал, впервые за всё проникновение ощущая удовольствие. По телу будто прошёлся разряд электричества, завязавшийся в узел внизу живота и отдающий лёгкой вибрацией прямо в голову.       Ло Бинхэ замер с чувственным стоном на губах, уткнувшись носом в загривок, прикусывая покрывшуюся испариной кожу и оставляя на ней след от зубов.       То, как член внушительных размеров распирал изнутри, было невыносимо. Шэнь Юань на пробу чуть вильнул бёдрами, но сильные руки сразу же схватили его покрепче, не давая и шанса сдвинуться хотя бы на миллиметр. На этот раз зубы в загривок впились более ощутимо, вызывая тихий скулёж, заглушенный простынёй.       Ло Бинхэ сам двинулся чуть-чуть, выходя из желанного тела совсем немного и сразу входя обратно. Это удачно промассировало простату, и Шэнь Юань уже глушил простынёй стон удовольствия, выпячивая ягодицы сильнее, чтобы ощутить больше, ярче и острее. И, словно прочитав желания любовника лишь по одной сладкой дрожи, захватившей стройное тело, Ло Бинхэ полностью вышел, обещая одним этим действием головокружительное проникновение.       Но вопреки всем ожиданиям Шэнь Юаня член снова погружался медленно, и с зацелованных губ сорвался отчаянный стон, потому что сильные руки всё так же крепко держали бёдра, не давая насадиться самому так, как хотелось.       — Бинхэ, не нежничай, — промолвил Шэнь Юань не в силах выносить эту мучительно-сладкую пытку.       — Юань-гэ уверен? — спросил Ло Бинхэ, заканчивая проникновение более уверенно.       — Да, да! — вскрикнул Шэнь Юань, когда головка члена попала прямо по точке удовольствия.       И следующий толчок был стремительным, без ненужной аккуратности, как того и хотел Шэнь Юань, и он отблагодарил Ло Бинхэ громким вскриком. Этот звук словно просил быть грубее, страстнее, не сдерживать себя. И Ло Бинхэ не посмел не выполнить столь откровенную просьбу.       С губ Шэнь Юаня полилась мелодия из стонов и вскриков, лаская слух его возлюбленного и служа ему лучшим доказательством того, что его партнёру всё нравится. Стройное тело, сгоравшее в грешном огне, металось на простынях, но совсем не желало затушить это пламя. Шэнь Юань хватался руками за алый атлас, выскальзывающий из потных ослабевших пальцев. Так хотелось что-то сжать, вцепиться, показать, как ему хорошо. Но рядом не было даже подушки, которую можно было бы подмять под себя и уткнуться в неё лицом.       Неожиданно Ло Бинхэ опустил свою руку поверх ладони своего учителя, сплетая их пальцы вместе, и Шэнь Юань клещами вцепился, не желая отпускать, и повернул голову, сразу натыкаясь на полностью почерневшие омуты, переполненные вожделением.       Ло Бинхэ наклонился, затягивая в поцелуй, получившийся смазанным, неаккуратным, с постоянными разрывами из-за стонов и криков и ритмичного покачивания.       Шэнь Юань чувствовал, как удовольствие скапливалось в его теле и вот-вот найдёт выход от переизбытка. Горло охрипло, и амплитуда звуков, издаваемых им, поубавилась. Вдруг Ло Бинхэ схватил его за волосы, с чувством оттягивая их назад, заставляя прогнуться в спине ещё сильнее.       И Шэнь Юань совсем не был против. Да, пускай его натянут на член как можно сильнее и используют для удовлетворения!       Голова запрокинулась назад, за ней последовали и глаза, закатываясь чуть ли не на затылок. На губах застыл немой крик, и оргазм разрушительной силой накрыл Шэнь Юаня. Внутри него всё сжалось, доводя умопомрачительной узостью Ло Бинхэ к вершине удовольствия, и он излился с громким стоном, не выходя из желанного тела.       Завалившись на бок, оба любовника тяжело дышали и приходили в себя. Только спустя несколько минут Ло Бинхэ нашёл в себе силы выйти из расслабленного в неге тела и образовал из всё ещё переплетённых пальцев правильный замок.       — Тебе понравилось? — раздался тихий шёпот в макушку Шэнь Юаня, и тот точно так же хрипло и тихо ответил:       — Да, очень.       На миг Шэнь Юаню даже показалось, что Ло Бинхэ мурлыкнул от счастья, но потом прислушался и осознал: он тёрся носом о его влажные от пота волосы и шептал приятности — и было непонятно, кому они предназначались. Себе? Шэнь Юаню? Или просто круговорот мыслей вырывался наружу, не умещаясь в голове?       Но сейчас это не имело значения.       Сейчас было просто хорошо, тепло и счастливо. И это было самое главное.       Значит, всё, что произошло и было сделано, не стало пустым или ненужным.       И всё, что произойдёт и будет сделано, не станет пустым и ненужным.

***

      Дальше последовали проблемы повседневной жизни. Нужно было подготовиться к разводу, собрать документы, разобраться с завалом на работе, найти новое жильё, где они бы могли обустроить своё гнездышко.       Было тяжело, но они справились.       Шэнь Юань и Цю Хайтан подали заявление на расторжение брака вместе с соглашением, где они условились, что супруга заберёт себе квартиру, а муж — автомобиль. Больше делить им было нечего, а детей завести они не успели. Причиной развода указали разлад в семье, супружеские ссоры, за что Шэнь Юань был очень благодарен. Если бы Цю Хайтан настояла на указании истинной причины — измены, то развод проходил бы в судебном порядке и его бы ещё обязали выплатить компенсацию за принесённый моральный ущерб бывшей супруге.       У Ло Бинхэ всё обстояло гораздо сложнее. Нет, Ша Хуалин тоже не стала чинить им препятствий, и когда ей объявили о желании расторгнуть брак, без лишних вопросов уже на следующий день пошла вместе с мужем и оформила как заявление на развод, так и соглашение. К удивлению Шэнь Юаня, у семьи Ло совместного имущества оказалось ещё меньше, чем у них с Цю Хайтан. Вернее, его просто не было. Автомобиль и студия принадлежали Ло Бинхэ, а квартира, в которой они жили, — Тяньлан Цзюню — отцу Ло Бинхэ. Причиной также указали супружеские ссоры. В чем же тогда заключались сложности? В том, что Тяньлан Цзюнь не желал расторжения выгодного для него фиктивного брака сына, угрожая своему отпрыску лишением всякой финансовой поддержки. Но Ло Бинхэ прямо под возмущённый говор отца, доносящийся из динамика телефона, подписал бумаги на развод под звонкий смех Ша Хуалин и ошарашенный взгляд работника, принимающего у них заявление.       Брачно-разводные процессы прошли гладко, и даже Тяньлан Цзюнь, грозившийся лично приехать к сыну и вправить ему мозги или прислать своего племянника для этой работы, не стал создавать им лишних проблем, оставив их в конечном итоге в покое. Но своё обещание перестать поддерживать Ло Бинхэ финансово сдержал.       Сначала они жили в маленькой студии Ло Бинхэ, затем сняли небольшую уютную квартирку, уже обставленную мебелью.       Шэнь Юань всё так же преподавал в школе, где первую неделю после того, как кольцо с пальца исчезло, его развод был самой обсуждаемой темой как среди учеников, так и среди учителей. Говорили разное, но истинная причина была известна только Юэ Цинъюаню — человеку, которому Шэнь Юань доверял как себе, зная, что на его понимание и поддержку всегда можно рассчитывать. И на этот раз он также не подвёл. Юэ Цинъюань изо всех сил старался свести на нет всякие слухи, обросшие всякими глупыми вымыслами, и даже предложил выдать зарплату авансом, от чего Шэнь Юань вежливо отказался, да и не нужно ему это было.       — Я дома! — донеслось из коридора, и Шэнь Юань вынырнул из своих мыслей, отрывая голову от бесконечных листов бумаги, где иероглифы уже смешались в одну непонятную массу.       — Бинхэ, наверное, устал? — вышел навстречу Шэнь Юань, сразу угодив в крепкие объятия и получив воздушный поцелуй в щёчку.       — Да, очень.       — Тогда пошли, я тебя покормлю, — проговорил Шэнь Юань, по привычке спутывая волосы на кудрявой голове поглаживаниями.       — А что у нас на ужин? — спросил Ло Бинхэ, и они зашли на кухню.       Шэнь Юань подошёл к плите, где стояла небольшая кастрюля, и как только её крышка была приподнята, Ло Бинхэ по запаху догадался:       — Мапо Тофу?       Вместо ответа Шэнь Юань поставил перед ним тарелку аппетитно выглядящего Мапо Тофу.       — Всё, как ты любишь.       — Юань-гэ божественно готовит.       — Кто бы говорил, — парировал Шэнь Юань, зная, что его способности в кулинарии и рядом не стоят с умениями Ло Бинхэ. Но каждый раз видя, с каким аппетитом ест его возлюбленный, Шэнь Юаню и вправду начинало казаться, что он не безнадёжен в готовке.       — У тебя снова завал на работе? — спросил Ло Бинхэ, смотря на огромные круги под чуть потускневшими зелёными глазами от усталости.       — В последнее время много накопилось, — с тяжелым выдохом ответил Шэнь Юань, садясь напротив.       — Юань-гэ, — то ли позвал, то ли просто протянул время на несколько секунд Ло Бинхэ. — Тебе здесь нравится?       — Что ты имеешь в виду?       — Не хотел бы Юань-гэ переехать? — несмело произнёс Ло Бинхэ. — В Европу или Америку?       — Что? Зачем? — ошарашенно проговорил Шэнь Юань, не замечая, как палочки выскользнули из пальцев, падая прямо в Мапо Тофу.       — Подумай, — быстро заговорил Ло Бинхэ, схватив изящные ладони в свой плен и сжимая пальцами. — Там нам не нужно будет скрываться, можно будет открыто проявлять свои чувства, никто нас не осудит!       Ло Бинхэ с сияющими, подобно огранённым алмазам, глазами заглядывал в удивлённое лицо Шэнь Юаня, стараясь прочесть в деталях чужой мимики ответ — узнать его прежде, чем он слетит с тонких губ.       — Нужно подумать, — спустя минуту выдохнул Шэнь Юань. Он никогда не мог вообразить, что переедет жить в другую страну, где другие нравы, традиции, язык, и останется там на всю оставшуюся жизнь. Это слишком ответственное решение.       — Хорошо. Я понимаю, — отступился Ло Бинхэ, возвращаясь к еде. — Ешь, тебе нужно хорошо питаться, иначе сил ни на что хватать не будет.       Шэнь Юань задумчиво ответил, рассеянно подбирая палочки и пачкая в соусе пальцы:       — Да, ты прав. Ты тоже.

***

      Уже сидя в кабинете у Юэ Цинъюаня за дружеской беседой с чашкой чая, Шэнь Юань вспомнил вчерашний разговор с Ло Бинхэ.       — Предложение об авансе ещё в силе? — спросил он, делая небольшой глоток.       — Конечно, — мгновенно ответил Юэ Цинъюань, отставляя чашку в сторону и потянувшись к стопке бумаг на столе. — Что-то случилось?       Шэнь Юань тоже поставил чашку чая на стол, готовясь к серьёзному разговору. Юэ Цинъюань заслуживал доверия и право знать правду — он не раз помогал советом и делом в трудную минуту. И на этот раз Шэнь Юань был уверен, что этому доброму и великодушному человеку можно рассказать всё, как есть, зная, что можно рассчитывать как минимум на понимание.       — Я собираюсь уехать из Китая, — произнёс Шэнь Юаня, и Юэ Цинъюань замер, с удивлением уставившись на собеседника.       — Почему?       Шэнь Юань выдохнул и начал свой рассказ, историю их с Ло Бинхэ любви с самого начала, школьных лет. Повествование не вышло коротким, но не потеряло насыщенности и яркости. Юэ Цинъюань слушал внимательно, не перебивая, полностью увлечённый откровением, которое ему доверили.       — …Примерно поэтому мы и решили переехать, — закончил свой длинный монолог Шэнь Юань и, чувствуя, как пересохло горло, отпил остывшего чая, что теперь горчил на языке.       Юэ Цинъюань, хранивший молчание ещё с минуту, наконец-то заговорил:       — Это удивительная история. Но мне кажется, необязательно менять страну…       На этом его речь оборвалась. В кабинет неожиданно ворвался разгневанный Лю Цингэ, от которого просто веяло желанием разнести всё вокруг в щепки.       — Да как ты мог! — прорычал он, указывая пальцем на Шэнь Юаня, неизвестно, что его удерживало от того, чтобы схватить своего коллегу за грудки и хорошенько встряхнуть. — Развестись с женой ради интрижки с мужиком! А я-то думал, что ты — пострадавший, так ещё препятствовал распространению грязных слухов о тебе!       — Вы не имеете права меня осуждать, — спокойно ответил Шэнь Юань, придя в себя после оглушительных криков Лю Цингэ, и смело встретился с ним взглядом, готовый ответить на все обвинения в свою сторону.       — Да как ты!.. У тебя!.. — не мог подобрать слов Лю Цингэ, искренне веря, что его коллега и неплохой приятель сбился с верного пути, и его миссия — вернуть того на праведную дорогу.       — Теперь ты понимаешь, почему мы решили переехать? — обратился к Юэ Цинъюаню Шэнь Юань, пока Лю Цингэ пребывал в растерянности. — И да, подслушивать чужие разговоры плохо. Неужели в детстве не учили?       — Я и не хотел подслушивать! — выпалил Лю Цингэ, краснея и теряя весь свой пыл.       Шэнь Юань устало выдохнул, не желая кому-то доказывать, что любить человека своего пола — нормально. Он лишь выразительно посмотрел на Юэ Цинъюаня, и тот всё понял без слов.       — Я подготовлю все нужные документы.       — Спасибо за понимание, — улыбнулся Шэнь Юань под серьёзным взглядом Юэ Цинъюаня и растерянно-несогласным Лю Цингэ.

***

      Всё снова завертелось в вихре времени и бесконечных дел. Нужно было собрать документы, вещи, успеть попрощаться с близкими, что-то докупить, что-то оставить. Имущество, отошедшее после развода, Шэнь Юань продал и выдохнул от этого даже с каким-то сожалением. Стоит признать, Ло Бинхэ этот переезд дался легче. Он не был так привязан к городу, людям, этим шумным улицам, у него не было учеников, которых он любил, словно родных детей, и не чаял в них души, не было близких друзей, готовых поддержать в любой ситуации. Только сейчас Шэнь Юань понял, насколько одиноким на самом деле был Ло Бинхэ всё это время в Пекине, никто не мог его просто выслушать и сказать ему пару утешительных слов.       Может, переезд и к лучшему.       С выбором страны возникли небольшие проблемы. Шэнь Юань больше настаивал на Европе, его ученик больше хотел в Америку. В итоге Ло Бинхэ удалось уговорить своего учителя, аргументируя это тем, что в США им будет легче обустроиться. Что же, Соединённые Штаты и вправду очень перспективная капиталистическая страна, чьи граждане известны своим свободолюбием и толерантностью.       Билеты на самолёт были куплены точно так же быстро, как и принято решение о переезде. Если честно, Шэнь Юань очень боялся лететь на этом достижении технического прогресса, и, если бы был шанс этого избежать, он бы сделал всё возможное. Не то чтобы он боялся высоты, скорее, периодически мелькающие по новостям сообщения о разбившемся самолёте поселили в нём этот страх и вечные причитания уже покойной матушки о том, как только люди осмеливаются садиться в эту «летающую машину».       Все перелёты, а это, между прочим, почти тридцать восемь часов, Шэнь Юань просидел, как на иголках, и почти первым из пассажиров выбежал наружу, радуясь тому, что стоит на твёрдой земле. Ещё немного и он бы начал целовать асфальт у себя под ногами. Если бы не было пересадок, Шэнь Юань бы сошёл с ума в полёте. Ло Бинхэ, нёсший их багаж, долго смеялся со своего возлюбленного, за что потом нарвался на шутливую грубость.       Детройт — большой индустриальный город в штате Мичиган. Казалось, что здесь даже воздух пах металлом и потом от работы на автомобилестроительных заводах. Как же хорошо, что Шэнь Юань настоял, что не хочет жить в большом городе. До места назначения им оставалось недолго. Ещё пару часов в автобусе и их встретил свежий ветер, бегущий к ним навстречу со стороны Пяти Великих Озёр. Шэнь Юаню уже начинало здесь нравиться. Траверс-Сити — живописный городок с населением около полусотни тысяч человек, стоящий на берегу озера — мечта любой творческой особы и человека, желавшего оставить прошлое далеко и больше не вспоминать о нём.       Шэнь Юань повернулся в сторону Ло Бинхэ и увидел на его лице улыбку. И всё-таки решение переехать было правильным.       Здесь уже их ждал риелтор, с которым они заранее договорились, чтобы осмотреть их будущее место проживания. Это был небольшой домик в бело-голубых тонах. К сожалению, он находился достаточно далеко от набережной, но Шэнь Юань этому не расстраивался. Совместные вечерние прогулки со сплетёнными руками до берега озера тоже будут прекрасны.       Дом и вправду оказался совсем небольшим и с таким же миниатюрным внутренним двориком. Но был обставлен изнутри достаточно уютно и комфортно. Недолго думая, они подписали договор на аренду. Слава небожителям, ни у них, ни у риелтора лишних вопросов друг к другу не возникло. Было немного трудно и непривычно общаться с американцем. И Ло Бинхэ, и Шэнь Юань знали английский язык на разговорном уровне, но не американский, который хотя и произошёл от первого, но с прошествием веков претерпел огромные изменения. Шэнь Юань уже чувствовал, что с языковым барьером возникнут проблемы, и его хрупкие мечты, что и здесь он сможет устроиться учителем в какую-нибудь школу, рухнули, словно замок из песка, на который жестокая реальность вылила ведро воды.       Ло Бинхэ в этом плане было проще — что в Китае, что в Америке будет рисовать картины и зарабатывать деньги на их продаже. Он даже настаивал на том, чтобы выкупить дом, взяв кредит на сумму, которой недостаёт, но Шэнь Юань переубедил его, аргументируя тем, что что-то может не понравиться или не сложиться. Однако сейчас, раскладывая вещи по полкам встроенного в стену шкафа в комнате, освещенной лучами рассветного солнца, он понимал, что в будущем они обязательно выкупят этот домик, встретят здесь первые седины в волосах и именно здесь закончится история их любви и жизни.       Учитывая законы и политику в отношении однополых браков в Соединённых Штатах, возможно, когда они через пять лет смогут получить гражданство США, у них появится маленький человечек, который будет помнить их любовь друг к другу и родительскую любовь, проявленную к нему.       О чём он только думает! Неизвестно, как ещё в будущем всё сложится!       Щёки зарумянились, и Шэнь Юань замер с занесённой над полкой рукой с вещами, пытаясь укротить собственные фантазии. Он совсем не заметил, как со спины тихо подкрались, и когда крепкие руки обвили его талию, взвизгнул, роняя одежду и ушибаясь рукой об полку, из-за чего с языка сорвалось тихое проклятие и шипение.       — Юань-гэ, осторожнее! — воскликнул Ло Бинхэ, перехватывая пострадавшую руку и поднося к губам. Сначала легко подул, потом коснулся утешительным поцелуем.       — Не подкрадывайся так больше, иначе я поседею в тридцать два!       — Извини, я не хотел, — проговорил Ло Бинхэ и потёрся о тыльную сторону ладони щекой, как послушный щенок, не хватало только виноватого поскуливания. Чувствуя, как от такого сравнения в голове — да что сегодня такое с его фантазией! Неужели так длительный перелёт повлиял на здравость его рассудка? — снова начинают краснеть щёки, затараторил:       — Всё, хватит, хватит.       — Значит, этот ученик прощён? — неожиданно перешёл Ло Бинхэ на уважительный тон. Шэнь Юань давно заметил, что у него был какой-то заскок на отношения учитель-ученик. Один раз его даже в постели пытались развести на это, но тогда Шэнь Юань одним взглядом осадил разыгравшегося Ло Бинхэ. Сейчас мужчина даже не подозревал, что в будущем его умаслят поучаствовать в школьной сцене с высоким рейтингом.       — Да. И сколько раз я говорил, мы больше не ученик и учитель.       Стоило только произнести это, как его заключили в объятия.       — Ммм, — Ло Бинхэ, уткнувшись носом в макушку, вдохнул поглубже запах зелёного чая и выдал: — Мы же поженимся?       Шэнь Юань аж поперхнулся воздухом от неожиданности, но, несмотря на смущение, уверенно кивнул, и хотя Ло Бинхэ не мог видеть этого, почувствовал, как чужой острый подбородок проехался по груди.       — Тогда, может, прямо завтра пойдём и подадим заявление на брак? Я слышал, что в Америке процедура заключения брака упрощена до абсурда даже для иностранцев, — сказал Ло Бинхэ, поглаживая Шэнь Юаня по спине, отчего тот млел.       — С нами не всё так просто. В Китае не поддерживаются однополые браки, а у нас только китайское гражданство, поэтому нам могут отказать. Лучше подождать пять лет и получить гражданство США.       — У нас будет пышная свадьба, я сделаю Юань-гэ предложение по всем правилам — на колене и кольцом в коробочке, — Шэнь Юань улыбнулся, представляя эту картину. — Хочешь свадьбу в китайском или европейском стиле?       — В китайском.       — Юань-гэ будет прекрасен в красном.       — Бинхэ будет не менее красив.       Ло Бинхэ, счастливо улыбаясь, чуть наклонился и целомудренно поцеловал любимого в лоб, прикрывая глаза и наслаждаясь моментом.

***

      Сначала было немного суматошно, непривычно, неправильно. Но время всё расставило по своим местам. Всё утихло, приелось, стало обычным и привычным. Вскоре в доме появился мольберт, несколько палитр, тюбики красок, грязные ведра, в разноцветных пятнах одежда, ватманы, кисти на любой размер — творческий беспорядок, где господствовал Ло Бинхэ, который, кстати, быстро приспособился, и его карьера пошла в гору.       Шэнь Юань, оставивший надежду быть учителем и здесь, долго думал и метался от крайности к крайности, не зная, в каком деле найти себя. Всё решил случай. Однажды он увидел объявление о поиске аквагримёра. И тут Шэнь Юань подумал: «А почему бы не попробовать?». Вскоре и у него появился в доме отдельный комод для профессиональных вещей: специальные краски для нанесения на кожу, кисти, трафареты, салфетки. Шэнь Юань, конечно, не был художником, как его возлюбленный, добившимся признания, но рука у него была набита — он не просто так преподавал в художественной школе.       Детям очень нравились его рисунки и, на удивление, внешность. Они с вниманием и детской непосредственностью рассматривали и спрашивали его о глазах, чертах лица, а ещё их очень забавляло то, как Шэнь Юань пытался переделать свой английский в американский. Смеясь, дети поправляли его и подсказывали ему, наслаждаясь тем, что могут научить чему-то взрослого.       Особенно много прибыли приносила ему работа аквагримёра летом — пик туризма. Так в один солнечный день Шэнь Юань познакомился с Шан Цинхуа, зарабатывающего торговлей сувениров. Паренёк привлёк его своей азиатской внешностью, и Шэнь Юань решил рискнуть поздороваться с ним на своём родном языке, на что мгновенно получил пару выпученных глаз, а через пару секунд и «привет» на китайском с неправильно произнесёнными тонами.       Оказалось, что Шан Цинхуа хоть и чистокровный китаец, но родился и вырос в Америке, поэтому родной язык родителей знал крайне плохо. Но дружба всё равно завязалась. Во многом благодаря Шан Цинхуа Шэнь Юань начал быстро набирать популярность как аквагримёр, так как новоиспечённый друг, казалось, знал весь город и рекомендовал его каждому при любом удобном случае, так ещё и не стеснялся раздавать контактные данные.       Ло Бинхэ тоже смог найти себе друга — Мобэй Цзюня, хотя их изначально и связали деловые отношения.       Мобэй Цзюнь жил в Ленсинге — столице штата Мичиган, где обычно проходили все культурные мероприятия, и являлся одним из организаторов. Будучи холодным, харизматичным, строгим к себе и другим, он вызывал уважение и чувство надёжности. Они с Ло Бинхэ сразу нашли общий язык — в прямом и переносном смыслах. Дело в том, что Мобэй Цзюнь был метисом — наполовину американец, наполовину китаец. Но, в отличие от Шан Цинхуа, несмотря на то, что всю жизнь тоже прожил в США, отлично владел обоими языками и прекрасно был ознакомлён с традициями и культурой Китая, чем приятно удивил Шэнь Юаня при знакомстве, когда пришёл к ним в гости, и сразу снискал его расположение.       И вот сейчас Шэнь Юань и Ло Бинхэ сидели в кафе, попивая кофе. Рядом слышался непрекращающийся щебет Шан Цинхуа, который присел на уши Мобэй Цзюня, пользуясь его молчаливостью, и вываливал весь вагон впечатлений на эту глыбу льда, и, кажется, можно было видеть, как многовековой ледник медленно тает, не выдерживая то огромное количество энергии, что на него свалилось. Но Мобэй Цзюнь недовольным не выглядел.       Шэнь Юань многозначительно улыбнулся краешками губ из-за чашки, наблюдая, во что вылилась деловая встреча Ло Бинхэ и Мобэй Цзюня — Шан Цинхуа подсел к ним в последнее мгновенье, буквально заставив метиса приклеиться к сиденью и остаться подольше. Теперь, скорее всего, завлечь Мобэй Цзюня в Траверс-Сити не будет сложно.       — Кстати, Юань-гэ, посмотри, что мне скинула Ша Хуалин, — отвлёк его Ло Бинхэ, ставя перед ним свой телефон. И да, Ша Хуалин — единственная, с кем его ученик поддерживал общение и узнавал новости о своей родне.       На экране было фото двух красивых девушек. Впереди стояла Ша Хуалин, которая и делала данный снимок, а позади неё девушка в маске показывала знак мира. Очень знакомая девушка, сказал бы Шэнь Юань.       Где же он её видел?       — Они встречаются уже месяц, — не дождавшись ответа со стороны возлюбленного, прокомментировал Ло Бинхэ.       И именно сейчас Шэнь Юаня пронзило понимание. Это же младшая сестра Лю Цингэ!       И Шэнь Юаня прорвало на смех. Это было настолько непредсказуемо, что даже Шан Цинхуа, забывший обо всём мире, кроме Мобэй Цзюня, замолк, удивлённо уставившись на своего друга. Ло Бинхэ был поражён не меньше, застыв в одном положении.       — Что такое? Почему Юань-гэ смеётся?       — Это… — сквозь смех проговорил Шэнь Юань и затих, стараясь отдышаться.       Вот сюрприз будет для Лю Цингэ, когда горячо любимая младшая сестрёнка вместо жениха в дом приведёт невесту! Хочет не хочет, а ему придётся менять своё мнение о нетрадиционных отношениях!       — Ну же, Шэнь Юань, нам интересно, — поторопил его Шан Цинхуа, дёргая за руку и заглядывая в телефон Ло Бинхэ.       И Шэнь Юань кратко пересказал им образовавшуюся ситуацию, на что все улыбнулись.       — Это карма! Я тебя в этом уверяю, — уверенно проговорил Шан Цинхуа с видом знатока и вернул всё внимание к Мобэй Цзюню, снова спуская на него бесконечный поток информации.       — Кто бы мог подумать, что всё так сложится, — тоже удивлённо пробормотал Ло Бинхэ, рассматривая фотографию своей бывшей жены и её новой любви.       — Мгм, — молчаливо согласился с ним Шэнь Юань.       «Интересно, как там Цю Хайтан. Надеюсь, её личная жизнь тоже сложилась хорошо», — подумал Шэнь Юань, не подозревая, что его бывшая супруга сейчас строит блестящую карьеру в одной из самых крупных компаний Китая.

***

      Годы пролетели быстро, зимы сменяли лето и наоборот. И вот уже прошло пять лет их совместной жизни в Америке. Домик они действительно выкупили, посадили на участке несколько деревьев, поставили беседку и гамак, где Шэнь Юань очень любил читать книги. Они смогли получить гражданство США и теперь имели равный перечень прав с большинством населения Соединённых Штатов.       Заявление о браке было подано без лишних раздумий, и его им одобрили. Свидетелями при церемонии стали Шан Цинхуа и Мобэй Цзюнь, которые уже сами к этому времени были парой и планировали в будущем пожениться.       Само торжество проходило в китайских традициях. И Ло Бинхэ, и Шэнь Юань были одеты в мужские традиционные свадебные одеяния красного цвета с золотой вышивкой. Несмотря на первоначальные планы, торжество отметили скромно — приглашать особо было некого, да и они не хотели. Через видеосвязь их поздравили Юэ Цинъюань и Ша Хуалин с Лю Минъянь — так звали её новоиспечённую девушку. И да, Лю Цингэ одобрил эти отношения! Шэнь Юань не мог поверить своим ушам, когда это услышал. И ещё больше не мог поверить им, когда Лю Минъянь передала от него извинения за те оскорбления в их последний разговор и его искренние поздравления с вступлением в брак. Шэнь Юань даже начал сомневаться, не опоили ли две красавицы чем-то Лю Цингэ, чтобы затуманить его разум.       Даже несмотря на маленькую компанию и недолгое торжество, Шэнь Юань чувствовал себя уставшим, переступая порог их дома. Тяжёлые свадебные одеяния так и тянули к земле, и только сила воли не давала осесть на пол.       Ло Бинхэ позади закрыл дверь, отрезая их от внешнего мира.       Шэнь Юань развернулся к нему, чувствуя, как сердце наполняется счастьем и радостью.       — Иди ко мне, — прошептал он, и Ло Бинхэ долго себя ждать не заставил.       Они слились в поцелуе, и Шэнь Юань почувствовал, как приятная нега разливается по всему телу. Ноги всё-таки подкосились, и только сильные руки удержали его в вертикальном положении.       Было хорошо. И не столько телу, сколько душе. Та нежилась в любви и теплоте, что источала сама и которыми её окружали. Судя по размерному и чрезвычайно довольному поведению, Ло Бинхэ испытывал то же самое.       Теперь их руки навсегда связаны красной нитью судьбы, и невозможно, чтобы она разорвалась, разъединяя их.       Шэнь Юань чувствовал себя святым, достигшим нирваны — предела счастья, который, если Ло Бинхэ продолжит так сладко его целовать, он пробьёт и докажет, что для его любви границ нет.       — Муж мой, — прошептал Шэнь Юань, когда его губы оставили в покое. — Ты не представляешь, как я тебя люблю.       — Это ты не представляешь, как я тебя люблю, — в ответ выдохнул Ло Бинхэ, веря и зная, что дальше будет только лучше.       Сейчас они в верном месте с правильным человеком — своим человеком. Их благословил на эту любовь мир и они сами. Только сами люди решают, что правильно, как нужно жить, в их праве пересекать границы, установленные обществом, и самим определять рамки для себя.       И они сделали свой выбор — быть собой, быть друг с другом, и быть счастливыми.