soft kitties, warm kitties

Сону припал очередным спонтанным легким поцелуем к щеке Ники, и тот, зардевшись, поспешил прикрыть лицо руками. Для младшего эти нежности все еще являлись чем-то новым, непривычным, но отнюдь не отталкивающим. Он успел привязаться к Сону больше, чем к кому-либо другому, и если поначалу их связь крепла в дружеском русле, то ныне она походила на близость иного толка, с границами куда более размытыми, чем стоило бы. Милые, мягкие, славные, они игрались что котятки в корзине. Соприкасаясь душой, они теснее срастались физически, так, что со временем им закономерно стало недоставать друг друга на уровне горизонтальном. Они оба хотели этого, но и боялись тоже, потому что для каждого это было впервые. Что и говорить, их первый поцелуй также стал первым для каждого из них. Неопытный и порывистый, – так его можно было описать. Он произошел ночью, когда все разбрелись спать. Все, кроме Сону. Выйдя на кухню, дабы попить воды, он узнал, что бодрствовал не только он. В руках Ники была маленькая баночка питьевого йогурта – вполне себе сносный ночной перекус после изнурительных тренировок несколькими часами ранее. На вкус йогурт был черничным. И Ники тоже. Они прервались после первых ласок, чтобы почти сразу прильнуть друг к другу вновь и целоваться до одури долго, до ватных ног и буйства бабочек в низу живота. В голове не было ни-че-го, только лишь шальная мысль «еще, еще, еще». Лишь бы только захлестнувшая эйфория не покидала их. Меж ними не было разговора на тему статуса их отношений, потому что это могло привести к неловкости, а ее Ники всячески старался избегать. Да и зачем проговаривать то, что и так очевидно? Они не просто влюбленные мальчишки, они целый мир, неизведанный, трогательный, в чью бездну безрассудно шагнешь сам, и сделаешь это ни секунды не колеблясь.

***

– Я так боюсь, хен, – прошептал Ники. Сону готов был поклясться, что слышит чужое взволнованное сердцебиение, которому, однако, вторило его собственное. Полностью обнаженные, они сплелись в тесных объятиях. – Все хорошо, – голос Сону звучал почти уверенно. – Мы сможем прерваться, если... что-то не понравится– Ники быстро-быстро помотал головой: – Нет, я хочу! Все в... порядке. Первый раз – это всегда волнительно, даже если он происходит с тем, кому всецело доверяешь. Особенно, если это происходит с таким человеком. Сону действовал деликатно, без лишней настойчивости. Будучи столь же неопытным, как и его партнер, он позволил вести интуитивной чувственности, нащупывая зоны допустимого экспериментальным путем. Ники замер в его руках, когда тот принялся покрывать поцелуями лицо, изгиб шеи, спускаясь все ниже, ниже, ниже... – Никто не зайдет? – Ники все еще беспокоился, что кто-либо мог нарушить их приватность. Сону заулыбался, разряжая обстановку: – Не в ближайший час, по крайней мере. Все же ушли тренить, а мы с тобой сказались больными, потому что... – сказав это, он провел раскрытой ладонью по груди младшего, задевая темно-розовые соски. Потому что они так отчаянно желали этого, что решили солгать. И хотя Ники испытывал некоторые угрызения совести, заняться любовью с Сону представлялось ему куда более захватывающим и необходимым. Все мимолетные сожаления, все страхи отошли на второй план, когда влажные губы коснулись головки его члена. – Хен... – пробормотал он, не зная, куда деть взгляд: так или иначе он наталкивался на Сону, ласкавшего его языком и руками; он видел чуть подрагивающие длинные ресницы, покатые белые плечи, ощущал его теплое дыхание, и вкупе со всем тем, что старший с ним делал, происходящее казалось почти нереальным. Впрочем, кое-что все же заставило его вернуться на землю: не прерываясь, Сону осторожно касается его меж ягодиц, и Ники тотчас сжимается, рефлекторно сводя колени. – Нет, хен! Я не... – он сглотнул в крайнем волнении, – Я не могу сейчас. Я просто... мне кажется, мне достаточно и того, что ты... делал. – Тебе не нравится..? – отстранившись, Сону звучал растерянно и даже расстроенно. Ники поспешил его разуверить: – Мне нравится, правда! Я еще... ну... никогда такого не испытывал, – смущенно добавил он. – И я все еще очень... хочу тебя... Сону разделял его желание, так что буквально через мгновение они вновь сопряглись телами, ложась на порядком измятую простынь. Не осталось ровным счетом никаких сил на то, чтобы оттягивать сладкий момент до последнего, поэтому они в исступлении ласкались, стремясь, однако, не только получить удовольствие, но и взаимно доставить его. Глядя на Сону с его просяще-жалобным выражением лица, Ники, не удерживаясь, подался чуть ближе, срывая всхлип с приоткрытых губ. Кончая почти одновременно, они застонали в очередной смазанный поцелуй, а после, обессилевшие и в то же время взбудораженные, переводили дыхание. – Мне было так хорошо, – произнес Сону, разрывая наступившую на несколько секунд тишину. Его улыбка, теплая и мягкая, сияющие глаза, в которых теплилась любовь, пальцы, перебиравшие спутавшуюся челку младшего... Все это было для Ники. И он, в свою очередь, готов был отдать всего себя, потому что Сону, его Сону, был для него всем.