Касание

На самом деле это началось больше случайно. Из-за случайной мысли Гэвин поздоровался тогда, из-за нее ходил на эти встречи и устроил то свидание, из-за нее сейчас боялся лишний раз вдохнуть или отпустить край одеяла. Его звали Коннор. Этот милый парень, сидящий за столиком в углу и разглядывающий людей так, словно искал кого-то конкретного, но, несмотря на это, Гэвин все же подошел к нему от барной стойки. В конце концов, если бы он и правда кого-то ждал, то так и сказал бы об этом. Почему-то и была уверенность, что его не пошлют с криками, хотя Гэвин и не искал кого-то перепихнуться прямо сейчас. Просто что-то внутри говорило, что будет неплохо познакомиться именно с этим красавчиком, да даже и чтобы просто поддерживать дружбу. Так ведь и друзей заводят, верно? — Нет, я один здесь, — но все же был кинут короткий взгляд в окно напротив этого столика, словно нужно было убедиться. У Коннора были эти теплые темные глаза, взгляд которых быстро изменился с удивления на простой такой интерес во время их разговоров. Темы выбирались разные в большинстве своем просто поверхностные, но и неловкости первого общения почти не было. Еще Коннор забавно смеялся, чуть морща свой нос при этом, и Гэвин тогда, не сдержавшись, начал делать вид, словно что-то ищет в телефоне, а в это время исподтишка несколько раз сфотографировал его. Это ведь не преступление. — Значит, ты не против еще встретиться, а? — Гэвин как-то и сам не заметил, как в его руке вместо еще одного стакана пива уже была кружка с чаем, а сейчас и не поморщился, сделав глоток. — Как могу тебя найти? — Может телефонный номер лучше? Я не очень активно сижу в каких-то сетях, — и это тогда вызвало короткую усмешку: почему-то вспомнились мормоны, что жили под квартирой Гэвина. Номер был записан может и не в самых романтических правилах и без частично разорванной ручкой салфетки, но зато более надежным способом — забит в телефон. Тут еще и оказалось, что им точно нужно встретиться: как только Гэвин затронул тему комиксов, графических романов и того, что вот уже как месяц увлекается ими, оказалось, что рядом с Коннором как раз открылся какой-то новый магазинчик со всем этим. Было бы слишком настойчивым действием идти прямо сейчас после первого знакомства, да и стемнело уже, а Коннор внезапно, вновь кинув взгляд в окно, почему-то извинился и отошел на минуту в сторону. Тоже ничего странного по сути, это ведь девочки, бывало, боялись почему-то признаваться, что им нужно именно в туалет, но Коннор провел там больше десяти минут, и тогда все же закрадывались в голову лишние мысли. Может, у него там реальные проблемы? Поскользнулся, упал, разбил голову о плитку и лежит кровью истекает? Звонит кому-то, потому что все же принял Гэвина за фрика и теперь хочет от него избавиться? Прямо там готовит себя к продолжению вечера?.. И хоть последняя мысль казалась даже более бредовой в сравнении с остальными, такое долгое отсутствие уже напрягало. Гэвин не думал о повторном стакане пива, да и хмель от первой пинты уже, казалось, выветрился из головы, поэтому и продолжал просто сидеть, медленно крутить телефон в руке, придерживая его за экран и корпус двумя пальцами, смотрел в сторону выхода из туалетов. Надо было хотя бы попрощаться с этим парнем, а еще лучше показать, что ничего плохого и не желал. В один момент телефон краем слишком сильно задел стол, да Гэвин и разжал хватку пальцев, уже после осознавая падение устройства и только жмурясь перед звуком падения. Совсем не так громко, чтобы привлечь внимание людей вокруг, но достаточно, чтобы Гэвину зло порычать на себя: экраном вниз упал ведь! Хоть бы не разбился, только бы не разбился… Экран цел. Не считая этих совсем мелких царапин и точек на защитной пленке, но они и так уже были. Нужно было с самого начала пойти и поставить именно защитное стекло, но как-то все не получалось. Но мысли о несделанном в этот раз исчезли сразу, потому что когда Гэвин, подняв телефон, сел ровно, он как раз и увидел, как Коннор подходил к выходу на улицу, не поворачиваясь, даже и не глядя в его сторону. Звать было глупо: между ними весь зал, и он скорее бы привлек внимание остальных и стал бы выглядеть странно, а Коннор в это время все равно бы ушел. А раз захотел так, то и бежать следом будет глупо, опять же странно, да и подозрительно. Что же, так свидания (да и было ли это свиданием?) у Гэвина еще не заканчивались. После этого он все же взял еще выпить, чтобы посидеть полчаса. В голове, ясное дело, были непонимание, немалое удивление да и оскорбление, что уж скрывать. Первой после недоумения была мысль о разводе, но у самого Гэвина ничего не пропало, а за напитки здесь платят сразу, чтобы как раз подобного и не было. Может, он просто не понравился Коннору? Но ведь тогда и незачем было сидеть с ним около часа, можно было сразу если не уйти совсем, то вот так «отойти» в туалет. Да и тогда не стоило давать номер телефона, хотя вполне могло быть, что номер совсем не его, это бы объяснило и такие слова про социальные сети. Или все было не так, но просто у Коннора что-то случилось, вот и пришлось бежать? Тоже бредово, потому что можно было прямо сказать об этом или хотя бы попрощаться. После половины выпитого пива вернулась мысль о мошенничестве. Ведь вполне могло быть и так, что Гэвин не был жертвой, а, сам того не зная, прикрыл нового знакомого, то ли помогая ему, то ли подставляя себя. И хоть это звучало еще более бредово, это был, кажется, самый нежелательный вариант, и лучше было покинуть заведение, пока не стало поздно. Перед выходом он тоже завернул в туалет, чтобы до дома хотя бы дойти спокойно, да там, смывая мыло с рук, уставился в свое отражение в этом обычном зеркале. Им стоит сделать что-то с этой трещиной на его поверхности. А может, просто не понравился, а Коннор оказался тихим стеснительным парнем, еще и опасающимся кого-то обидеть? И все же весь путь до своей квартиры в паре кварталов Гэвин продолжал перебирать все варианты произошедшего. Все оказалось не так ужасно. Да, хоть еще некоторое время Гэвин обдумывал это все, но через пару дней он, чтобы разрушить все эти теории, позвонил по данному номеру, и ответил ему действительно Коннор. И теперь могло казаться, что это окончание их первой встречи было просто шуткой, случайностью, а может и вообще на самом деле не происходило, ведь после этого они встречались друг с другом и уже не один раз. Коннор показал тот самый комиксный магазинчик, Гэвин открыто рассказывал о своей жизни: да, учебу бросил из-за семьи, нет, потом доучиться хочется, работает вот в охранной конторе, вполне доволен сейчас. Коннор говорил мало, но слушал, глядя этими своими теплыми глазами. Гэвин как раз сидел в конторе, ждал своего расчета. Клиент, на объекте которого он работал последний месяц, решил обанкротиться, но особого ужаса у него от этого не было: начальство как раз давало пару дней оплачиваемых выходных, а после определяло его на новый объект, уже, и в этом Гэвин уверен, отобранный. И тогда раздался звонок: Коннор. Он мог бы выйти, все равно просто сидит и ждет поставить свою подпись, но звонок сам и оборвался буквально через несколько секунд. Взгляд в окно был кинут случайно, но на улице уже темно, а встречались они после того первого места всегда в светлое время, что и можно было легко объяснить тем, что Коннор, наверно, просто очень жесткий жаворонок. Тогда экран телефона вновь включился теперь с новым сообщением. «Гэвин» «?» Начало уже было немного странноватым. Коннор всегда писал все в одно сообщение, словно бы даже перечитывая все слова. «Ты где» «Впусти» А теперь перечитать пришлось Гэвину. Странные слова, странные отправления.

«Хей, Коннор. Думал, ты уже спишь»

«Я на работе, мне точку меняют. Помнишь, рассказывал про этого жлоба, который раньше компанию хотел обмануть?»

Пауза была довольно долгой. Менеджер, разбирающий вместе с директором бумаги, в это время подошел для зафиксирования нужных показаний на бумаге: да, согласен с уже описанным, нет, все проблемы были вовремя решены, нет, не имею предъявлений к этому работодателю. Не совсем правда, но всё и правда было решено самой же компанией, так что не оставалось чего-то ужасного. Только после этого телефон вновь взялся в руки. «Где» «Завтра давай» «Вместе» «Погуляем» «Гэвин» «Гэвин» «Гэвин» «Гэв-»… Пришлось пролистать сообщения со своим именем одним движением пальца, чтобы все они прокрутились. Наверно, с десяток просто имен, отсылаемые подряд, и хоть Гэвин знал людей, которые так и привлекали внимание, спамя мелкими сообщениями, словно от этого повысится громкость сообщений и человек точно обратит внимание, сейчас это заставило коротко передернуть плечами.

«Эй, Кон, ты в порядке? Все хорошо?»

Пауза. — Гэвин. Рид. Рид! — менеджер смотрел с ожиданием и усталостью на лице, когда Гэвин отвернулся от окна. Почему-то еще один взгляд в темное небо вызвал такую же дрожь. — Не сможем тебе сейчас всю сумму выдать. Он все еще не оплатил все услуги, придется идти дальше. Давай мы тебе из других денег отсчитаем, подпишешь расписку об этом? Да, у их компании точно остались еще проблемы с этим парнем, не как у Гэвина на этой официальной писульке. Какие тут могут быть возмущения. Особенно тогда, когда Коннор ему так и не отвечал. Ответ пришел ровно тогда, когда Гэвин уже вышел из кабинета. — И что за черт?.. В сообщении просто ссылка без ответа на вопрос. Еще и на группу в сети, в которых Коннор вроде как не сидит. «Пойдем туда?» «Давай» И снова же в самой ссылке нет ничего странного, как и в описанном событии: автокинотеатр под открытым небом. На самом деле Гэвин и не бывал на таких вещах, так что все действительно интересно. Прохладный воздух почти что ударил в лицо, заставляя прятать нос в вороте толстовки. А обещали, что похолодания сейчас не будет.

«Ты хочешь? Звучит неплохо, машина у меня есть»

«Но разве это не поздно для тебя? Думал, ты в такое время уже лезешь под одеялко хах»

«Да» Просто одно «Да». До парковки нужно было пройти еще немного между домами, и пришлось спрятать руки в карманы кофты, чтобы не замерзли, но все равно Гэвин продолжал смотреть часто на экран телефона, не придет что-то еще? Ведь это может быть и согласие на то, что время позднее, и что Коннор так уж сильно хочет поехать на эту штуку, и даже тот вопрос про его самочувствие. Но сообщений больше не было. На подходе к машине вообще не хотелось вынимать руки из карманов, и сам Гэвин съежился, подняв плечи к ушам, шел специально мелкими, но быстрыми шагами, чтобы этим еще как-то согреваться. Он уже не смотрел на светофоры, правильные переходы через дорогу, а просто шел напрямую к своей машине, смотрел только на нее. Шаги глухо отдавались от ног через все тело, оставляли пульсирующее ощущение в ушах, и под этот ритм он пытался и дышать, хотя казалось, словно грудь что-то сжимало, не давало делать нормальные вдохи. Как же хорошо, что в машине рабочая печка! Хотелось сразу и включить ее на максимальную мощность, но Гэвин все же поставил ее сначала прогреться и руки прижал ко рту, согревая их дыханием. Только начало осени, а по этим десяти минутам ходьбы ощущение, словно бы и лужи покроются к утру тонким льдом. Коннор больше ничего не писал.

«Тогда я завтра тебя подберу где-то? У меня и днем выходной»

А может он все же уснул. И поэтому писал так странновато, обрывчато, в дреме ведь вообще мысли иначе плывут. Гэвин повел плечами и поморщился. Противная дрожь, сковывающая заднюю сторону шеи и спину никак не проходила, хотя он был уверен, что это именно из-за необычного мороза, но теперь, когда тело начинало согреваться, эти ощущения становились еще хуже. Словно бы смотрел кто-то, и поэтому стоило согнуться максимально, стать незаметным. Как когда подростком Гэвин ночью встретил гончую.

«Может, мне стоит позвонить тебе?»

«Коннор?»

И если тот действительно спит, то лучше этого делать не нужно, а уже утром переспросить, все ли хорошо. Но дыхание слишком быстрое и поверхностное отчего-то не хотело успокаиваться, как и давление, что ощущалось в ушах, так что пальцы сами нажали на звонок через минуту, так и не дождавшись ответа, пока второй рукой Гэвин продолжал нервно постукивать по рулю. Длинные гудки. Да, наверно, Коннор просто заснул. И тоже мог бы утром испугаться, не случилось ли что-то. После нажатия кнопки включились фары, и Гэвин, только начавший успокаиваться, застыл, глядя перед собой, замирая с приоткрытым ртом и теперь всем телом ощущая эту дрожь. Прямо перед ним, почти вплотную к капоту стояла фигура, теперь освещенная ярким светом фар, державшая что-то в руке. Тут же пришлось еще раз вздрогнуть, потому что гудки в трубке сменились на короткие, и Гэвин уронил телефон на колени. Опустил голову, наблюдая за этим, поднял — человека уже не было. Парковка была пуста. Только на другом краю стояла еще одна машина, но вокруг Гэвина точно не было ничего. И никого. Это точно не могло привидеться, но и дальше этот человек не мог никуда деться. Только если не… Гэвин сжал зубы от накрывшего его желания поджать ноги и поднять их, чтобы не касаться ими ничего. Он, вроде как, в детстве так же держал ноги, сидя в кабинке смотрового колеса в страхе, что пол может провалиться. Глупое детское воспоминание еще сильнее почему-то усилило беспокойство, уже больше похожий на истерику страх. К черту, даже если этот псих и залез сразу под его машину, то он больше не собирался здесь оставаться и, выровняв руль слишком резко, тронулся все равно медленно, задержав дыхание и прислушиваясь максимально: не покажется ли, что колесо давит что-то большое? Хорошо, что теперь у него свободные дни, потому что дома Гэвин, проверив дверь несколько раз и закрыв окна, без раздумий достал банку пива. Это точно должно успокоить трясущиеся руки. Телевизор включен, документалка про какие-то механизмы, которая нужна только для того, чтобы голос диктора говорил заменял собственные мысли в голове и не давал тишине быть в квартире. И медленно все внутри начало успокаиваться, обычный человеческий разум стал объяснять все так, чтобы не чувствовать тревоги. Коннор действительно просто уснул. И, проснувшись от звонка, конечно же скинул, еще в сонном состоянии не разбираясь, что происходит. Человек в свете ламп ему просто почудился. Всякое ведь бывает, особенно когда резко появляется такой свет. Или все же это был просто такой же работяга, чья работа не подчиняется обычным временным меркам начала и конца рабочего дня, он просто проходил мимо, а после, ослепленный яркими фарами, так и замер сбитый с толку и продолжил путь. Все именно так и было, всему есть объяснения. И хоть часть сознания вопила о том, что все это слишком притянуто за уши и все равно странно и подозрительно, организм успокаивался, вполне довольный найденными причинами всего произошедшего. Гэвин как-то пропустил момент, когда тема передачи сменилась с нефти на туалетную бумагу, но все равно продолжал смотреть, теперь уже даже пытаясь вслушиваться, визуально привлекаясь на то, как выглядит работа всех этих конвейеров. И тогда он это услышал. В какой-то момент диктор прекратил говорить, а показываемый на экране роботизированный процесс не издавал лишних громких звуков, так что уха коснулся осторожный стук. Сначала и показалось, что он тоже из динамика телевизора, так что с полминуты на это не обращалось внимания, но после продолжился текст по теме, и стук не прекращался. Гэвин, нахмурившись, потянулся за пультом, чтобы переключить звук тише, а после и совсем убрать. Теперь это были просто картинки движущихся бесшумно конвейеров, и почему-то от этого стало тревожно. От этого или от все равно раздавшегося стука, словно костяшками выбиваемого. Дверь в квартире стояла металлическая, и о нее звуки совсем иначе слышались, а это скорее было похоже на стену. Тук-тук-тук. Рид резко повернул голову в сторону и уставился на стену комнаты. Звук сейчас был громче и словно прямо из этого места, напротив которого боком к нему стоял диван. Эта стена была смежной общему коридору. Может, просто случайность? Тук-тук-тук. Из того же места. Гэвин замер, едва-едва вдыхая воздух. Нет, наверно просто еще казалось. Или какой-то работник ходил замеры делать. Поздним вечером, конечно. Тук-тук-тук. Это продолжалось несколько минут. Вкрадчивый стук с одной стороны. Едва дышащий Гэвин с другой. Изнутри его буквально разрывало и от того, как бесило уже это состояние беспокойства, и от того, что это переходило в сковывающий страх, хотелось и накрыться с головой одеялом, и выйти постучать этому шутнику теперь уже по голове, а все это все равно сводилось к тому, что он даже не мог двинуться, больше всего сейчас желая исчезновение всего этого. И хлопок ладонью по стене с той стороны после очередного стука сработал как спусковой курок: Гэвин сам вскочил на ноги, схватил пульт и кнопку зажал, быстро возвращая звук и делая его даже громче. Просто не слушать. Это сработало. Наверно. Некоторое время он продолжал ощущать этот стук по стене словно бы всем телом, но может это его сознание продолжало транслировать то, что, как оно думало, еще должно было быть там. Началась передача про старьевщиков. Здесь фоновая музыка была выбрана спокойнее, а сам диктор, прерывая ведущих, говорил описание дряхлой мебели как колыбельную. Гэвин нашёл в себе силы прислушаться: стука больше не было. Завтра посмотрит, что там, сейчас выходить из квартиры, которая ощущалась более чем безопасной, естественно не хотелось. Через полчаса просмотра, уже не пытаясь вникнуть в смысл, стало приходить осознание того, как сильно устали глаза, но закрыть их не получалось, ведь тут же чудился повторяющийся стук. За мысль пойти порыться в аптечке сознание все же зацепилось, и тогда Гэвин с пустой банкой пива прошел мимо окна, вновь ощущая эту дрожь. Нет, не хотелось смотреть в окно, но… Он там стоял. Силуэт, чуть дальше фонаря, так что все же освещался светом, но оставался неопознанным. Хотя что там вообще можно разглядеть с седьмого этажа? Но разве можно за один вечер увидеть два разных силуэта, стоящих так на свету? Разум, только, кажется, нашедший возможность успокоиться, снова забил тревогу, теперь уже точно объединяя в одно того оленя, глядевшего под фарами, стук в стену и этого парня. И сразу же предположения о маньяке, серийном убийце и психе. С той рабочей точки? Смысла нет. Голова заболела. Только тогда Гэвин отшатнулся от окна, где продолжал стоять даже с понимаем, что его прекрасно видно хотя бы тем же силуэтом на фоне включённого во всей квартире света. И с мыслями, что это просто какой-то наркоман и придурок, он, шатаясь, отошел обратно на диван, чтобы вырубиться под голос того же диктора. — Знаешь, если ты не хочешь, то можно и не ехать никуда, — утро началось со звонка. Звонил сам Коннор и даже звучал виновато, просил прощения за такой поздний звонок. Гэвину, со сна просто принимающего все произошедшее за кошмар, пришлось несколько раз повторить, что для него это совсем не было поздно. Тревоги свои он, конечно же, не озвучил, в первую очередь скорее просто не желая пугать Коннора этим. Даже если его и вычислил какой-то псих на улице, во что утром, после пусть и беспокойного, но все же сна верилось труднее, то ему может так же быстро надоесть. Такие мысли звучали ещё более здраво, стоило Гэвину начать выполнять обычные вещи. За завтраком он перечитал эти сообщения Коннора, выбрасывая мусор, ощупал стену коридора. И сообщения такие сбивчатые вполне могли быть просто из-за сонливости Коннора, а стена здесь не настолько ведь тонкая, чтобы слышать мелкий перестук костяшками. Да и он ведь был выпившим, наверно это вкупе с нервозными мыслями и заставили выдумывать что-то. Так что Гэвин оставил это. — Брось, это ведь должно быть весело. Готов поставить десятку, что у моих родаков, тоже были такие свидания, — только отшутился в телефонном разговоре он. Коннор никак не поправил его после слов о свидании. А вот с темнотой вернулась тревожность. Это было опять же глупо, ведь он сидел в своей машине, с Коннором. Он даже оставил двери закрытыми, но чувство все равно не пропадало, а подкидывало возможные развития происходящего. Ещё и фильм как специально какой-то триллер и ужастик про маньяка-убийцу, и если бы в обычное время Гэвин в такой атмосфере это вполне мог оценить, то сейчас — точно нет. Коннор сидел тихо, даже, казалось бы, не дергался на резких моментах, но был совсем не против разговора, этим помогая не начать истерить от страха. — Можем не сидеть до конца, — внезапно послышалось от Коннора; когда Гэвин повернул на него голову, то понял, что тот смотрел на него уже некоторое время. От этого немного потянуло в груди, пальцы сжались. Но у Коннора милые тёплые глаза, и это можно было назвать милым. Нет, с большой натяжкой. — Я все равно видел этот фильм. Стоило проверить, что тут будут показывать, а потом тебе советовать, прости. — Тебе нужно было просто сказать, что ты хочешь меня увидеть, Кон, — Гэвин рассмеялся, пряча облегчённый вздох. Он честно не хотели сам сидеть до конца. С их места как раз и можно было быстро выехать, не беспокоя остальные машины. И сразу обратно в город, все же превышая скорость, едва не попадаясь из-за этого на копов, благо машина, проезжающая навстречу, подмигнула, предупреждая. — Вот это уже действительный триллер… Можешь глянуть, они ведь остались на месте? Если быть честным, Гэвин просто по минимуму смотрелся в зеркала сейчас. Все казалось, что там он увидит неопределенный силуэт, преследующий его в темноте… Снова глупо. Коннор же начал крутиться слабо в стороны, чтобы так глянуть назад с места, и только после предложения глянуть просто в зеркало сделал это, словно бы и сам не подумал об этом. И замер. Прошла всего секунда, а пальцы Гэвина сильнее сжались на стуле от внезапной волны сразу всех связанных со страхом эмоций, прошедших через него. Словно ледяной водой обдало. — Коннор?.. — Да, все хорошо, можешь гнать дальше, Гэвин. Он обратно поправил зеркало и сел прямо, голову отворачивая, чтобы смотреть в окно. И что-то… Что-то в его голосе, совершенно спокойном, было не так. И Гэвин даже сам теперь заглянул в зеркало. Нет, ничего нет. Наверно, он просто и правда сходит с ума. Стоило продолжать свою болтовню. — Т-так вот. Э-э… Так что я сейчас просто… — Ждешь, пока определят на новый объект, да? Значит, пока что у тебя спокойные дни. Замечательно, — усмешка со стороны Коннора прозвучала странно. И он перебил его. Может, просто он наконец привык к Гэвину и стал чувствовать себя комфортно? Но теперь уже Гэвин молчал почти весь путь. Дышать было просто… Странно. — А может все же продолжим вечер? — это был светофор уже в городе, и Рид буквально вперился взглядом в красный свет, не заметив, как Коннор переставил свою руку на водительское кресло и подался вперед. Как он вообще смог так быстро изменить положение? Ответить не удалось. Гэвин, чувствуя, как дыхание еще сильнее сперло, только повернул голову и рот открыл, как сразу и почувствовал на губах требовательный поцелуй, а на ноге — сжимающую руку. Оказалось, что страх легко может перейти в сильнейшее возбуждение, потому что не было никакой связи между тем, что еще две минуты назад Гэвин пытался успокоить свое дыхание и сжимал крепко руль, а теперь хватался рукой за чужое плечо, притягивая к себе, заставляя сильнее выгибаться над коробкой передач, и ответно впивался в губы, сразу широко мажа языком. Словно бы залпом выпил сразу весь сет крепких шотов, ударивших по голове так, что и соображать никак. Только после того, как за ними появилась машина и требовательным гудком привлекла внимание к дороге, Гэвин вновь надавил на газ, хотя так и тянулся на каждом перекрестке к Коннору. Не было даже раздумий, куда ехать: только домой, только к чертовой кровати после быстрого душа. Оказалось, Коннор был готов предложить ему что-то больше поцелуев. Оказалось, Коннор мог говорить так кратко, придавливающими к кровати фразами, перехватывающим дыхание голосом. Оказалось, у Коннора такие светлые и яркие глаза, что зрачок кажется маленькой точкой в них… Это были последние мысли Гэвина перед тем, как упасть в так же внезапно навалившийся сон. Поперек живота его крепко прижала спиной к груди холодная рука.

***

Гэвин, чтобы заснуть, привык просто следить за своим дыханием. Всякие медитации и остальные техники сами по себе он принимал за бред, но еще лет в восемнадцать услышал откуда-то, как нужно представлять реку мыслей и просто пропускать их от себя, особенно на выдохе. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох — зацепилась та самая история, которую не получилось рассказать до конца Майклу, выдох — эти мысли отпустились. Вдох — в том споре можно было ответить прекрасными аргументами, и тогда бы лица всех вокруг… Выдох — неважно, пусть плывет дальше. Нет, это не медитация, так просто было легче засыпать. Но вот на том, как за спиной прогибается матрас, приподнимается на несколько секунд одеяло, сознание все равно фокусировалось. Кончики пальцев коснулись кожи на боку осторожно, словно боясь еще испугать. А после над ухом тихий смешок, и ледяная ладонь уже полностью ложилась на бок, вела вперед до живота. И тогда крепко притягивала назад, к телу. Гэвин закусил губу, совершенно точно потеряв любую возможность вернуть все свои мысли в эту спокойную «реку» сознания. Прошло три дня с того перетекшего в ночь свидания с Коннором. Три дня он его не видел, только переписывался. И вторую ночь подряд он чувствовал, чертовы холодные руки чертового Коннора, обнимающие его в кровати. Он не спал. Это не был паралич. Но все тело сводило от одного ощущения холодных пальцев, словно те могли пройти сквозь его кожу. В углу зеркала в ванной Гэвина появилась трещина. Маленький скол — на зеркале заднего вида. Гэвин не видел Коннора три дня и больше не хотел. Ведь, вспоминая ту ночь, перебирал галерею телефона и нашел ту фотографию из кафе, когда Коннор, не понимая внимания к себе, отводил взгляд в сторону, смотрел в стол и прятал пальцы в рукавах. От одного взгляда на сделанный снимок, по Гэвину прошла морозящая дрожь, но он продолжил смотреть на нее, пока внутренности не сжало. Сейчас рука вела выше по груди и легла на горло. Коннор смотрел прямо в объектив телефона своими льдинистыми глазами.