Я болен из-за тебя, ты болен вместе со мной

— Ты хочешь, чтобы я тебе рассказал, как убил их? Тео лежит под ним совершенно голый. Борис голодным взглядом осматривает его худощавое тело, совсем не замечая, как тот испуганно дрожит. — Я сделал это ради нас, Поттер. Понимаешь меня? Они все хотели разлучить нас, отобрать тебя у меня. Отобрать мой свет. Борис наклоняется и целует солёные от слёз губы, а потом нежно касается взмокшего виска. — Когда... когда это началось? — срывающимся голосом шепчет Тео, беспомощно двигая связанными руками. Борис постарался привязать его так, чтобы не повредить нежную кожу запястий и чтобы Тео было максимально комфортно лежать на постели. В прошлый раз он плохо зафиксировал верёвки, и Тео удалось вырваться. Он, конечно, не смог далеко убежать, но теперь Борис ведёт себя осмотрительнее. Раздвинув ноги Тео, он устраивается между ними и смотрит ему в глаза, пока Тео щурится, потому что его очки валяются разбитыми где-то на полу квартиры, которую Борис арендует специально для Тео. Она старинная, в ней полно антиквариата, всё как Тео любит. — Ещё в Вегасе. Помнишь, когда твой отец избил тебя? — Борис дожидается, когда Тео согласно кивнёт, чтобы убедиться, что тот его слушает, и продолжает. — Он не сам разбился на своей тачке, я просто повредил там тормоза. Это было удивительно легко, знаешь? Он же никогда даже не запирал свою машину. И всегда говорил: «Зачем мне её запирать, если мы живём на окраине Вегаса, где никого, кроме нас, нет?» Борис передразнивает тон мистера Декера и смеётся, а вот Тео прикрывает в этот момент глаза. — Тебе его жалко? — Борис гладит Тео по груди, нарочно задевая твёрдые соски. — Нет, — Тео отвечает совсем тихо, но Борис доволен. Ларри Декер — кусок дерьма и не заслуживал жизни. Борис помнит лицо Тео, опухшее от ударов, в крови и синяках, и он, Борис, прижимал к нему кусок красного замороженного мяса. Тогда он понял, что кровь совсем не идёт Тео, он должен улыбаться. Улыбаться только Борису. — Я рад, — говорит Борис и снова ложится на Тео, утыкаясь носом ему в ключицу. — Потом была Ксандра. Если честно, я не хотел её убивать. Это ты её терпеть не мог, а мне она даже нравилась. Но в тот день, когда тебя забрали эти ублюдки из органов опеки... я пришёл к вам домой и узнал, что это она сдала тебя им. И... меня перекрыло, если честно. Борис помнил её ухмыляющееся лицо до сих пор, а потом оно стало синее и окровавленное, потому что Борис задушил её и несколько раз ударил по голове вазой для надёжности. — Да, — ровно продолжает Борис, слушая, как быстро стучит сердце Тео. — Она даже не сказала, где я могу тебя найти. — Она не знала, куда меня определит опека... — возражает Тео, но Борис вскакивает, чуть не заехав Тео затылком по подбородку, и перебивает его, еле сдерживая гнев. — Нет, Поттер! Не смей защищать её! Ты не представляешь, как тяжело мне было всё это время без тебя, — Борис успокаивается, видя, как расширяются глаза Тео от испуга и как он напрягается под ним, дотягивается и обхватывает руками его лицо, поглаживая большими пальцами горячую, слегка влажную от слёз кожу. — Я так долго тебя искал, а ты был в чёртовом Нью-Джерси у каких-то поехавших религиозников. Знаешь, их я убил с наслаждением, особенно старшего сына, который пытался изнасиловать твою бестолковую задницу. Я выпустил ему кишки, а потом намотал их ему на шею, он был ещё жив, представляешь? Этот ублюдок захлебнулся в собственной крови. Я отомстил ему за тебя. Наклонившись, Борис тянется поцеловать Тео, надеясь прекратить этот разговор, но Тео отворачивается, и Борис касается губами его тёплой щеки. — Туда я приехал, чтобы забрать тебя, — Борис недоволен поведением Тео, но решает, что тому надо немного времени, чтобы понять. — Но узнал, что ты сбежал в Нью-Йорк к этому педику, с которым ты обменивался слезливыми письмами. — Хоби был ни в чём не виноват, — голос Тео срывается, и он явно сдерживает рыдания. — Он был мне как отец, он... — Детка, — Борис закатывает глаза, словно говорит с маленьким ребёнком, стучит пальцем Тео по переносице. — Да, он был ни в чём ни виноват, но он мешал. Мешал нам с тобой, как и остальные. — Ты... ты убил всех, кто меня окружал, я думал... они из-за меня погибли. Это я их всех убил. Тео дрожит, а Борис нежно гладит его по волосам, пытаясь успокоить. — Слушай, ну та Снежинка, твоя бывшая невеста, и её мудак, с которым она тебе изменяла, заслужили, нет? — Борис, нет! Никто не заслужил смерти! Закатив глаза, Борис сжимает мягкий член Тео. Да, скорее всего, Тео сейчас расстроен, но Борис докажет ему, что сделал всё только ради него. Ради их будущей совместной жизни. — Ты слишком много придаёшь этому значения, когда единственный, кто должен тебя волновать — это я. Борис наклоняется и вбирает в рот невозбуждённый член, проводя сухими ладонями по вздрагивающему животу Тео. — Прекрати, Борис, пожалуйста, хватит! — Тео особо и не сопротивляется, потому что знает, что от Бориса ему не убежать, да и бежать ему уже некуда. Мысленно Борис усмехается на протесты Тео, потому что раньше, в Вегасе, тот так не возмущался. Когда они, в очередной раз напившись, валялись на кровати в пустом доме, то Тео сам обычно лез мокро, неумело целоваться, пальцами, дрожащими от наркотиков и выпитого, пытался расстегнуть штаны, чтобы обхватить ноющий возбуждённый член. Отпускает его Борис только тогда, когда член Тео становится твёрдым, горячим и мокрым. — Вот видишь, ты никогда не мог мне сопротивляться, — самодовольно усмехается Борис, вставая. Потому что да, Тео всегда тянется за ним, словно жвачка, всегда готов поддержать любую безумную идею, лишь бы Борис оставался рядом с ним. — Я не хочу, не надо, — Тео ёрзает, скользя бёдрами по простыне и пытаясь отодвинуться. Борис возбуждён уже давно, как только увидел, как Тео лежит на его постели и ждёт, когда к нему прикоснутся. Потом он долго трахает Тео скользкими от смазки пальцами, потому что совершенно не хочет причинять ему боль. А после с наслаждением входит в него, гладит его по бокам, крепко удерживая, а Тео воет и пытается отползти, сняться с его члена. — Твоя рыженькая тоже мешала нам, — задыхаясь, говорит Борис, подхватывая Тео под ноги, чтобы удобнее было его трахать. — Я на самом деле не хотел её убивать, но мне не нравилось, что ты был так зависим от неё. Так что... я тебя освободил. Борис двигается медленно, глубоко вбиваясь в тело под собой и с нежностью глядя на заплаканного Тео, который уже давно перестал дёргаться и смотрит отсутствующим взглядом в потолок. — Ты мой, Поттер, слышишь? — Борис наклоняется к нему и глубоко целует. — Всегда мой, и никто не смеет отобрать тебя у меня. Ты моя картина, мой щегол. Только благодаря тебе я смог выжить. Мыслями о тебе. Тео молчит, только подрагивающие ресницы показывают, что он слышит. Борис резко двигает бёдрами, отчего Тео сдавленно стонет и так сладко сжимается, что Борис не может продержаться долго и кончает глубоко внутри вожделенного тела. Он медленно выходит, с жадностью наблюдая, как его сперма медленно вытекает из задницы Тео, а потом обхватывает его член рукой и начинает дрочить. — Я люблю тебя, Тео. И ты тоже любишь меня. — Это не любовь. Ты болен. — Как и ты, malysh, как и ты, — Борис хрипло смеётся, когда Тео, рыдая, кончает ему в ладонь.