Месть циркача Блэка

— Сиэль! Помоги мне, Сиэль! — услышал он плачущий девичий голос и с испугом открыл глаза. В дверях его спальни стояла Элизабет, та самая Элизабет, которую нашли изрезанной вдоль и поперёк в собственной постели и уже похоронили три дня назад.  — Элизабет?! — со страхом спросил мальчик, садясь в своей постели. — Ты жива? Что ты здесь делаешь? Она стояла перед ним босиком в порванной ночной сорочке, из порезов сочилась кровь. Длинные светлые волосы её были спутаны и в них торчали комья земли. Подняв на него бледное лицо, девочка горестно повторила:  — Сиэль, помоги мне! Циркач Блэк… Он не отпускает меня! Мучает снова и снова… Он и за тобой придёт! Юный граф, похолодев, вскочил с постели, но Элизабет вдруг исчезла, а на том месте, где она стояла, осталась лужа крови. Скрипнула, распахиваясь сама собой дверь, и из неё потянуло жаром. Мальчик, с гулко стучащим сердцем, подошёл к двери и выглянул в коридор, но там никого не было. Издалека вновь донёсся слабый голос Элизабет, в нём сквозило отчаяние:  — Сиэль, спаси меня! Ах, он снова здесь! Перекрывая её голос, откуда-то донёсся зловещий смех, а следом — скрежет и жуткое лязганье ножей.  — Элизабет! Держись! Я бегу! Сиэль заметался по комнате, выскочил из неё, пробежал по коридору, бросился в тёмный зал и схватил каминную кочергу. Помчался туда, откуда доносились вопли Элизабет, становящиеся всё тише и слабей. Выбежав на лестницу, ведущую вниз, в прихожую, он увидел свою невесту, с головой завёрнутую в прозрачный окровавленный мешок, откуда она рвалась, не в силах выбраться. И вдруг этот мешок взлетел в воздух и его начали кромсать невидимые ножи. Элизабет визжала и извивалась, порезы множились так, как будто четыре ножа резали одновременно, на пол из мешка ручьями лилась кровь. Сиэль словно примёрз к полу от ужаса и выронил из рук кочергу. Как можно сражаться с невидимым монстром? Ноги у него мгновенно ослабли. Но внезапно всё исчезло. Он поглядел по сторонам. Ни крови, ни мешка, ни каких-либо признаков Элизабет. На дрожащих ногах он спустился в совершенно пустую прихожую. За мгновение перед его глазами промелькнула вся жизнь. Сиэль остался сиротой в десять лет, когда его родители были найдены убитыми в собственном поместье. Их похоронили в закрытых гробах, мальчик так и не увидел их тел. Убийцу тоже не нашли. Опекунами Сиэля стало семейство Мидлфорд, но юный наследник поместья не захотел покидать родительского дома и остался там жить на попечении старого эконома Танаки. Через три года после гибели родителей Сиэля ночью на улице нашли изрезанный труп Ангелины Дюлес — родной сестры матери Сиэля. А когда погибла Элизабет, мальчик решил найти правду сам. Он обратился к давнему знакомому их семьи — Гробовщику и тот, даже не взяв с него своей обычной платы требованием рассмешить, поведал ему историю, от которой волосы зашевелились на голове у графа. «Когда тебе было пять лет, в ваш город приехал цирк шапито «Ноев ковчег», — сказал он. — Весь Лондон бегал смотреть на его представления. В числе прочих циркачей, там выступал метатель ножей Блэк, его номера были особенно зрелищными — он кидал ножи в живую мишень и никогда не промахивался. А потом разразился скандал — выяснилось, что этот Блэк был маньяком, похищал детей во всех городах, где выступал цирк. И когда полиция нагрянула туда с обыском прямо во время представления, цирк внезапно загорелся. Не спасся никто — все циркачи, зрители, животные погибли. И полицейские тоже сгорели в пламени. В живых остался только Блэк. Скорей всего, именно он и устроил тот пожар, чтобы уничтожить все улики. По чистой случайности ты не попал на то представление, Сиэль. И тогда родители сгоревших детей поклялись отомстить Блэку. Его долго и тщетно пытались поймать, но удалось это лишь твоему семейству цепных псов королевы Виктории… Твои родители сожгли Блэка в духовке своего поместья. И говорят, что, когда он горел заживо — поклялся отомстить всему роду Фантомхайв. Через пять лет твои родители были убиты. Изрезаны так, что на них места живого не было. Потом также была зарезана твоя тётушка Анна. А теперь вот и Элизабет…» «Так ты считаешь, что их всех убил мёртвый циркач?» — поразился Сиэль. — «Кто знает, что происходит с душой, которая решила отомстить…» — уклончиво ответил Гробовщик. Значит, теперь Блэк пришёл за ним, — понял мальчик. Зловещий скрежет ножей по стеклу снова раздался, на сей раз совсем близко. Сиэль обернулся и увидел силуэт высокого мужчины с обгоревшим наполовину лицом. На нём был чёрный фрак с дырами на фалдах и грязный цилиндр. Перчатки, когда-то белые, были измазаны углем, и в правой руке он держал четыре ножа, зажав их между пальцами. Лезвия их зловеще сверкали. От него непереносимо несло гарью. Правый глаз его на живой, неповреждённой стороне лица, горел красным.  — Сиэль… — скрежещущим голосом произнёс он, надвигаясь. — Пойдём со мной, Сиэль. Ты хочешь выступать в цирке? Отступив, мальчик споткнулся, но, поднявшись, бросился к входной двери и схватился за дверную ручку. Раздался ядовитый смех, просвистел нож, и правая рука Сиэля оказалась намертво прибита к двери. Мальчик в ужасе оглянулся.  — Ты никуда от меня не сбежишь… — зловеще улыбаясь обожжённым ртом, говорил Блэк, медленно приближаясь к нему. — Сейчас ты поглядишь на представление… Он взмахнул рукой — и вдруг перед ними возникла круглая арена цирка. Во всех рядах его сидели мёртвые зрители. Вздрогнув, в первом ряду Сиэль увидел своих родителей и тётушку Анну с ними. Они сидели в изрезанных кровавых одеждах и улыбались. Отец помахал ему рукой, и сердце Сиэля облилось холодом. А на арене стояла испуганная Элизабет в цирковом платье.  — Начинаем наш номер! — из под купола цирка раздался громовой голос Блэка, и он возник там, огромный, возвышающийся над всеми зрителями. — Музыка! И цирк мгновенно наполнился глухим стуком барабаном, душераздирающими взвизгами скрипок и стонами флейт. Под эту какофонию из рук, ног и шеи Элизабет, прорезав кожу, вырвались и протянулись вверх кровавые нити, и прицепились к пальцам Блэка. Он пошевелил ими, и Элизабет, как деревянная марионетка, принялась плясать под эту жуткую музыку. Зрители размеренно аплодировали, как будто их тоже кто-то дёргал за невидимые ниточки. Блэк протянул руку с ножами и принялся по одной обрезать нити. С каждой обрезанной ниткой конечности Элизабет бессильно повисали, и в конце концов она свалилась на арену тряпичной куклой, неестественно вывернув голову назад на сто восемьдесят градусов… В следующее мгновение за её спиной возник деревянный круг, Блэк громко хлопнул в ладони и Элизабет неуклюже поднялась, поковыляла к этому кругу и прижалась к нему спиной, раскинув руки в стороны. Блэк возник на противоположной стороне арены и принялся кидать в неё ножи. Каждый нож втыкался в её тело, заставляя Элизабет слабо вскрикивать. Через некоторое время она вся оказалась утыкана ножами, как подушечка для иголок. Сиэль скрипел зубами и извивался, пытаясь отцепить руку, пришпиленную ножом к двери. Блэк повернул к нему обожжённую сторону лица.  — Какой же номер мне поставить для вас, Ваша Светлость?.. — проскрежетал он. С криком Сиэль рванулся изо всех сил, отрывая окровавленную руку от двери… . . .  — Ваша Светлость… Открыв глаза, Сиэль увидел перед собой склонившегося Себастьяна. В диком ужасе мальчик сунул руку под подушку, вытащил револьвер и направил дуло его прямо в лоб своему дворецкому:  — Не подходи ко мне! — крикнул он. Себастьян удивлённо выпрямился, потом, увидев мокрый от пота лоб мальчика и ужас, застывший в его глазах, спросил:  — Вам приснился кошмар, мой лорд? Не бойтесь, это был просто сон. Сиэль медленно приходил в себя. Он лежал в постели в своей комнате. В окно светило солнце.  — Сон?.. — пробормотал он. — А где… где Элизабет?! Себастьян пожал плечами:  — Полагаю, у себя в поместье, украшает дом для празднования Хэллоуина.  — Ууфф! — выдохнул мальчик с огромным облегчением. И поднял глаза на своего дворецкого. — Мне приснилось, что ты — циркач Блэк… И что ты всех убил.  — Премного благодарен, — с глубоким сарказмом поклонился Себастьян. — Я, может, и демон, но не маньяк, Ваша Светлость. Вставайте, вам нужно примерить ваш наряд на Хэллоуин. Спуская ноги с кровати, Сиэль проворчал:  — Ненавижу все эти маскарады и переодевания…  — Накануне Дня всех святых это необходимо, мой лорд. Чтобы нечисть, гуляющая в эту ночь по земле, приняла вас за своего и не навредила. Хотя, — усмехнулся он, — пока я рядом с вами, вы можете не бояться никакой нечисти…