Всё к лучшему!

Англия, графство Суррей, город Стейнс-апон-Темз

             Солнечные лучи пробивались сквозь серые снежные облака. Воздух был влажный, и оседающие на землю снежинки быстро таяли. На Зелёной улице многие жители ещё спали. Большинство заранее украсили дома гирляндами, а к входным дверям прикрепили можжевеловые и остролистные венки с бантиками и ёлочными игрушками. Некоторые британцы даже повесили гирлянды в садах на деревья и кустарники. Уже завтра наступит Рождество.       В двухэтажном коттедже, у самого леса, жила семья Накамура. На их двери тоже висел рождественский венок, но без излишних украшений. На первом этаже дома, в просторной спальне, царила сонная тишина. В кровати мирно спал, лежа на спине и раскинув широко руки в стороны, одиннадцатилетний мальчик. На нем была тёмно-синяя футболка с мелким красным принтом в виде гунбаев*. До подмышек было натянуто чёрное атласное одеяло с вышитыми белыми иероглифами «ниндзя». Утренний свет лился сквозь прозрачный светлый тюль, падая на профиль белоснежного лица, иссиня-чёрные непослушные короткие волосы. Темные брови были сведены к переносице.       Солнце ярко светило над бескрайней пустыней. Рваные серые облака неспешно проплывали по лазурному небу, оставляя тени на золотистом песке. Шелестел ветерок.       Высокий мужчина показался на вершине горы. Его костюм состоял из багровых металлических доспехов, которые были надеты поверх тёмно-синей мантии с высоким воротником. Верхнюю часть тела защищал нагрудник с наплечными пластинами, а к поясу крепились набедренные щитки. Длинные косматые чёрные волосы шевелил ветер. Чёлка прикрывала правую половину болезненно бледного лица, покрытого мелкими трещинами. Мешки под глазами свидетельствовали о тяжёлой судьбе и зрелом возрасте.       «Никто из них не сможет помешать мне», — был убежден Учиха Мадара, сложив руки на груди. Он твёрдо верил в осуществление своей великой мечты. Наконец-то все погрузятся в вечный сон и увидят исполнение своих желаний. Осталось лишь убрать непокорных и провести ритуал. «Только так гармония настанет, ведь каждый получит то, что желает, — повторял он себе, как мантру. — Не будет войн».       Многотысячная дивизия** шиноби и самураев, возглавляемая молодым предводителем, стояла недалеко от горы. Обнажив мечи, они были готовы отразить нападение врага. Должно быть, их заранее предупредили о его появлении в этом месте.       — Это Учиха Мадара! — выкрикнул седовласый старик в зелено-желтой мантии с большим красным воротником, стоявший рядом с командиром.       «Кажется, это тот самый малец из Деревни Скрытого Камня, — вспомнил Учиха и усмехнулся про себя. — Ну, надо же, Ооноки. Что сейчас этот старик сможет сделать?»       — Не может быть! — с волнением произнес блондин с тремя отметинами в виде усов на щеках. Шиноби, совсем ещё подросток, во все глаза уставился на легендарного воина, восставшего из мертвых.       «Зачем он здесь? — в сомнении приподнял бровь Мадара. — Судя по всему, он умрет быстро. Набрали в войско всяких, не то, что раньше».       По дивизии пронеслись изумленные возгласы. Всё внимание занял враг. Они ждали его действий.       Мужчина нахмурился. Вовсе не хотелось зависеть от чьего-то влияния. Возвращение к жизни прошло не так, как он хотел. Кто-то неизвестный использовал для его призыва из мертвых марионетку, которую заранее воскресили таким же образом, как и его.       «Кажется, это Муу, — посмотрел Учиха на стоящего позади мужчину. — второй правитель Деревни Скрытого Камня». Большая часть его тела была обернута в темно-серые бинты, на голове была черная повязка. Когда Мадара потребовал от него объяснений, тот рассказал, что все деревни объединились, образовав альянс, чтобы противостоять мировой войне.       — То-то я гляжу, — задумчиво отметил Мадара. — у всех протекторы на лбах с одинаковым символом. Но кто провел обряд Нечестивого Воскрешения?       — Меня зовут Кабуто. Это я воскресил вас, — произнес скользкий голос. — и я хочу увидеть легендарную силу Учиха.       — Говоришь со мной через воскрешенного, отвратительно, — хмыкнул Мадара, косо посмотрев на говорившего с ним. — Далеко же ты зашёл, мразь.       Мелькнула лёгкая усмешка.       — Ну что вы, — спокойно продолжил Кабуто. — я усовершенствовал ваше тело, сделал вас ещё лучше, чем при жизни.       — Да откуда тебе знать, каким я был?! — возмутился шиноби.       Волна песка чуть не сбила их с вершины. Мадара молниеносно отпрыгнул с горы. Необходимо было размяться. При мысли о скорой битве Учиха улыбнулся. Звон клинков, быстрые удары, кровь — вот, что значит танец битвы. Наконец-то настала долгожданная жизнь! Ему была безразлична численность противников. Он покажет соплякам настоящую силу, а потом освободится из-под влияния «книжного червя».       Шиноби ждали его действий. У многих юнцов участилось дыхание, от волнения потек пот, дрожали руки.       — Приступим! — воскликнул он и начал приближаться, постепенно ускоряя шаг. Жажда битвы захватила его с головой. Словно ветер мчался в безумном желании победить их всех.       — Он нападает! — взревело войско.       Армия приготовилась отразить удар. Кто-то в толпе молился, чтобы удача была на их стороне. С криком они побежали ему навстречу.       — Не смотрите ему в глаза! — прокричал Ооноки им в след.       В вихре Учиха ворвался в толпу воинов. Способность его глаз помогала ему вовремя считать движения противников, уворачиваться. Наносил ошеломляющие, сильные удары ногами и руками. Не чувствуя ни малейшей усталости, Мадара, выхватив меч у одной из жертв, прорывался вперёд, рубя мечом всех, кто смел встать на пути. Песок пропитался кровью, повсюду валялись отрубленные части тела, слышались вопли боли и ужаса.       — Хочешь со мной ещё потанцевать? — усмехнулся он, схватив за горло шиноби, который попытался напасть со спины.       Парень зажмурился, уже готовясь к смерти. Однако Учиха не успел прикончить его: внезапная волна мощного воздуха отшвырнула далеко от войска.       — Ты нас недооцениваешь! — крикнула ему белобрысая девчонка, держа гиганский гунсэн *** за спиной.       Он встал с земли и, как ни в чем не бывало, стряхнул песок с плеча.       «Эта малышня раздражает. Нечего возиться с ними», — решил он, складывая пальцами печати для применения техники.       — Катон: Гока Меккяку! — выкрикнул Мадара, и ,набрав больше воздуха, выплюнул изо рта большую огненную струю, направляя на остатки дивизии.       Он лежал и смотрел на высокий белый потолок. Мысли клубились в его голове. Слишком насыщенный и непонятный был сон. «Ну, и зрелище» — и на его губах возникла улыбка. Он ощутил на себе переполняющие чувства Учихи, будто они принадлежали ему.       Заведенный на шесть часов электронный будильник зазвучал громким частым писком. Мальчик вздрогнул от неожиданного звука, и, недовольно поморщившись, протянул руку к подоконнику, где стояли часы. Вновь повисла тишина. Он зевнул и уставился на снегопад за окном. Маленькие снежинки кружились в танце.       — Учиха Мадара, Кабуто, Муу, Ооноки, — задумчиво пробормотал Орэндзи. — никогда не слышал таких имён.       В облике Мадары некоторые детали показались ему знакомыми. Обычно он так же скрещивал руки на груди, обхватив предплечья, когда был озадачен или недоволен. В такой позе мальчик чувствовал себя расслаблено. Он бы тоже не потерпел над собой чужое влияние. Если в подготовительной школе кто-то из класса пытался навязать свои интересы, например, музыку, то он просто не обращал внимания. Накамура старался избегать общения с теми, кого считал занудами.       «А ведь точно, у него такие же доспехи, длинные темные волосы!» — вспомнил он об иллюстрации в своей спальне. На прошлое день рождение его мама сделала подарок — картину, которая теперь висела у его кровати. «Ни у кого такой нет» — улыбнулся он и взглянул на неё. Чёрной тушью, суми, на белой специальной бумаге мазками был нарисован японский бог ветров. Сусаноо яростно замахнулся длинным мечом на восьмиглавого дракона, Ямато-но-Ороти, чтобы убить его. Его мама занималась суми-э ****. В доме, на стенах висело большинство её работ. Тематика была разной — японские пейзажи, мифология, птицы.       Во сне использовались магические чары, о которых Орэндзи ничего не знал. «Как можно без волшебных палочек колдовать?» — поразился он, вспомнив, как Мадара сражался, складывал пальцы, чтобы применить заклинание. «И та блондинка использовала боевой веер, — отметил мальчик и задумался. — существуют ли в магическом мире подобные артефакты?»       Частенько Орэндзи любил посещать семейную библиотеку, сидеть в кожаном кресле с высокой спинкой и читать у камина книги о магии. Он уже знал кое-какие простые заклинания. С нетерпением ждал покупки собственной волшебной палочки. Отец не всегда разрешал пользоваться своей. Орэндзи хорошо запоминал изученный материал, чтобы уже в школе было легче показать учителям, что способный ученик.       Он вспоминал то, что знал, и не мог найти ответов. Что и подтверждало, по его мнению, что во сны не стоит верить. Хотя ему не раз приходилось видеть чудаковатые сны. Какие-то детали он запомнил хорошо, потому что нравилось, что они особенные, и пусть это всего лишь фантазии.       В густой чаще леса из реки пил воду кицунэ с девятью длинными хвостами. По размеру он был подобен горе. У него была красно-оранжевая шерсть, а вокруг глаз и до ушей — чёрная. Верхняя часть тела была человеческой.       — Кьюби! **** — произнёс бархатистый мужской голос.       «Вот ты какой, демонический зверь!» — подумал мужчина, и безумная радость вытеснила мимолетный испуг. Он нашел то, что давно искал. Это поможет осуществить задуманное — побороть своего единственного соперника, бывшего друга. Осталось лишь подчинить зверя.       Лис грубо зарычал.       — Убирайся пока цел!       — Не тебя мне следует боятся, жалкое животное. Теперь ты в моей власти, — насмешливо произнес мужчина.       — Замолчи! — взбесился лис.       Сновидение впечатлило пятилетнего мальчика. Он рисовал демонического лиса и расспрашивал отца, существуют ли такие магические звери, как Кьюби. Они вместе смотрели книгу Ньюта Саламандера «Фантастические звери и место их обитания». Как же Орэндзи расстроился, когда папа не нашел упоминаний о демоническом кицунэ. Мистер Накамура с улыбкой утешал его.       — Пусть он живёт в твоих мечтах. В этом не ничего плохого.       Однако Орэндзи хотел, чтобы лис существовал в самом деле. Он перестал с тех пор рисовать его и порвал прошлые рисунки.       Год назад он проснулся от ужаса. Темно-карие глаза были полны слёз. «Не может быть, — ошарашенно подумал он и вскочил с кровати. — Микан… только бы это всё была очередная чушь!»       Посреди небольшой деревянной комнаты стоял открытый деревянный гроб. Подойдя чуть ближе, одолеваемый любопытством, мальчик заглянул в него и крик застыл в его горле. В гробу лежало маленькое тело брата. Руки покоились на груди, а глаза были закрыты белой тканью. Он был одет в белое кимоно. Казалось, что мальчик не умер, а крепко спал.       «Это правда он? — не понимал Орэндзи. — Нет, это не может быть правдой!» Он дотронулся дрожащей рукой до бледной руки брата. Ледяной холод заставил его вздрогнуть.       Он помчался в спальню, где спала мама и его младший брат. Микан был сильно простужен, температурил и плакал. Орэндзи было жаль братишку, никогда не видел,чтобы Микану было настолько плохо. Он весь день о нём заботился: приносил еды, воды, рассказывал смешные истории, когда тот просил.       Он прибежал босиком по длинному, покрытому мягкими коврами коридору, ведущему к спальне. Открыв дверь, Орэндзи подбежал к кровати.       — Милый, что ты тут делаешь по среди ночи? — хрипловатым шёпотом спросила разбуженная мать. — Не шуми, пожалуйста, ему только что полегчало. Температура спала.       Орэндзи смотрел на Микана. Четырёхлетний мальчик в цветастой пижаме спокойно сопел в кровати. Капельки пота сверкали на его лбу.       — С ним ведь все будет хорошо? — с надеждой произнес Орэндзи, посмотрев на маму.       — Да, не волнуйся, — улыбнулась она. — Иди в свою спальню.       Страх уходил постепенно, оставляя лишь приятное облегчение. «Вот я дурак, — рассмеялся мальчик тихонько, чтобы не разбудить брата. — Как же хорошо».