flashback
Два мальчика сидели на большой качели. Лица обоих были в ссадинах и синяках. Они прямо сейчас подрались. Как? Им в детсаде нравится одна и та же девочка. А они что? Они решили узнать, кто из них лучше. В итоге единственное, что они узнали, это то, что ссадины и синяки это не разу не круто. Как тут один из мальчиков, а именно с карими глазами цвета крепкого кофе повернул голову в ту сторону, где сидел другой мальчик. Тот, видимо почувствовал как на него смотрят, оглянулся в его сторону. Глаза цвета тёмного шоколадной плитки и глаза небесного цвета встретились. И тут у обоих возникло ощущение, что барьер пропал. Им захотелось помириться и всё тут. — Мир? — предложил кареглазый. — Мир. — уже утвердительно ответил голубоглазый. Хотя нет. Неверно выражаюсь. Синеглазый. Его глаза были ярко-синими. В них словно через стекло виднелась блестящая лазурь. — У тебя глаза красивые. — сказал первый, расправив брови и слегка смутившись. — Спасибо, Ром. — ответил второй и в ответ на комплимент обнял кареглазого. Тот же в свою очередь, обвил его руками в ответ и совсем не слышно прошептал: — Это тебе спасибо, Саш…end flashback
Но время идёт, воспоминания рушатся и люди меняются. А глаза его друга с каждым годом тускнеют. Теперь это не та синева, куда хотелось провалиться, будто пустышка. Обычное голубое небо. Не таким оно было в те времена. А Роме хотелось как раньше. Как раньше они сидели играли, хохотали. Это было в детстве, когда им было по лет 6. Как раньше они гуляли по аллеям и паркам. Когда их черты лица начали меняться, а голос ломаться. Когда начинала цвести яблоня или вишня, когда всё наполнилось ароматным запахом и свежестью природы. Именно в ту пору они обязательно выбирались на прогулку. Тогда им было всего по 14. Но всё изменилось. Время шло, они шли вместе, заодно их лимит детской похоти угасал, как светлячок по утрам. Характеры друзей со временем начали эволюционировать. У Ромы с серьёзного на более дурачливый, а у Саши на более зацикленный и строгий. Кареглазый до сих пор помнит, как когда они гуляли по площади, он толкнул голубоглазого в фонтан и долго бегал от него. А тот бежал и кричал ему в след «–Дурачьё!», и твердил об угрозах с расправами, а после по своей же воле мирились. Но это все лишь жалкие воспоминания. Такие далёкие, но одновременно и близкие. Рома так сильно хотел вернуть всё назад. Но увы всё позади. А особенно хотел вернуть время, когда они поссорились. Сильно хотел, даже мечтал если можно так сказать. Из-за чего? Снова таки из-за девушки. Но это было другое. Они уже не дети. Обоим по 16. В этом возрасте гормоны просто так не прыгают. Поэтому они серьёзно поругались. Дело снова дошло до драки. Но всё закончилось трагично. Саша сломал Роме ногу и руку с того момента они не разговаривали. Разошлись и всё. С той злосчастной ссоры прошло уже как два-три года. Двоим уже ровно по 19, они могли и помириться, но обоим не до этого. Один стал самовлюбленным придурком, а другой так и остался дурачьём, как его называл Саша. Сколько себя помнит Рома, он ненавидел эту кличку. Он ненавидел, когда его считали тупой малолеткой. И всегда ссорился с голубоглазым из-за этого. Но это было несерьёзно. А сейчас он готов отдать душу лишь для того, что бы услышать, как столь желанные губы произнесут обычное и уже привычное для него слово: «–Дурачьё!» — Рома! — услышал он голос матери с кухни. — Да мам? — Тебе уже пора в больницу сдавать тест. Собирайся и едь! Иногда кареглазому даже казалось, что родная мать его ненавидит за ругань с Павличенко. Пока они дружили, их семьи также были связаны. На них строилось всё. И казалось, это было обидным. Но счастье на одном месте долго не остаётся. Поэтому всё рухнуло. Рома спрыгнул с подоконника и начал собираться. *** Вот парень уже спускался со ступенек больницы. Он все же альфа. Не омега, даже не бета, а альфа. Можно вздохнуть со спокойной душой, но вдохнуть глотка удовольствия спокойно не выходит. Наоборот. Как-то волнительно на душе. И дело в том, что он забыл про автобус. Придётся идти пешком. А дорога к его дому далеко не близка. И вот он уже на половине пути. Людей на местности становится всё меньше. Видимо, дождь будет. Небо затянуло тучами и вообще оно всё прямо потемнело. Но суть не в этом. Путь к его дому пролегал через заброшенный район. Да, прямо заброшенный. В нем никто не жил более 25 лет, а убрать его никак не могут. Никак власти не добируться до этого скромного райончика. А людям приходится ходить через всё это. И вот он уже входит туда. Вроде ничего не происходит. Никто на него не набрасывается и не бьёт, как все ему рассказывали. Но ему ведь не должно быть страшно, ведь так? Он же альфа. А альфам не должно быть страшно. Наверное. Но тут за ним как из ниоткуда появляется человек. — Куда бредёшь? — раздаётся до жути холодный и знакомый голос. Рома уже успел оцепенеть на секунду. Он долго не слышал его. Слишком долго он не слыхал этого обворожительного голоса, слишком долго… Настолько он изменился. Но он никогда его не забудет. Никогда. — Так куда идёшь? — повторил он свой вопрос . — Не твоё дело! Рома почувствовал как его схватили за волосы и с силой дёрнули. Он знал, что это произойдёт. Поэтому он глупо рассмеялся. Как раньше. — Дурачьё… — прошептал голос. Он видимо думал, что пострадавший не услышит. Но он услышал. Это было как гром средь ясного неба. Воспоминания сразу нахлынули на него. И под состоянием шока он сразу вырвался из мёртвой хватки и посмотрел в похолодевшие голубые глаза. Опять их взгляды пересеклись. Опять… — Что тебе надо? Голубоглазый рассмеялся. — Избить тебя хочу. — Зато я не хочу. — Меня твоё мнение вообще не волнует. Кареглазого эти слова задели. Он опустил голову. Его не волнует его мнение. — Что же случилось. — проговорил он тихо, но тут же выкрикнул, снова посмотрев в голубые глаза — ЧТО ЖЕ ТАКОГО ПРОИЗОШЛО, ЧТО ТЫ СТАЛ МЕНЯ НЕНАВИДЕТЬ И ИЗДЕВАТЬСЯ НАДО МНОЙ?! ЧТО Я ТЕБЕ СДЕЛАЛ?! <i>ЧТО?! Голубоглазого это видимо вогнало в оцепенении тела. Но он человек с быстрой реакцией. Поэтому на автомате подошёл к Роме намного ближе, явно нарушая поле личного пространства. Он слегка приподнял голову Ромы, чтобы тот увидел его лицо, ведь тот ниже и спокойно произнёс: — Просто ты меня бесишь. В тот день кареглазый вернулся весь в крови. *** С того момента моральные издевки стали появляться всё чаще. И именно моральные. Голубоглазый будто не прощупал место, на которое надо надавить и надавил. А всё же, лучше бы это были избиения. Избиения заживут. А моральные издёвки останутся. Каждый раз, когда Рома получал новое издевательство, он начинал сходить с ума. Ему казалось, что он скоро умрёт. Но он уже умирал. Морально. Нет, он не занимался селфхармом, ему это казалось бессмысленным. Вместо этого он вёл дневник, где всё выплёскивал. Где непонятным и корявым почерком писал, как ненавидит и одновременно любит его мучителя. Как хочет всё вернуть назад. И всё бы и продолжалось так, если бы Саша однажды не узнал, что Рома альфа. А потом не прознал, что он его любит. И с этого момента, всё началось заново. А однажды он даже затащил его в заброшенное крыло школы, что бы «поговорить». Уже там он прибил его к стене, и оставил пару синяков на его коже и на душе тоже. — Я слышал, ты альфа.– спросил он тогда. — Ну и? — задал вопрос кареглазый. — А знаешь, что ещё я узнал? — Что? — Что ты меня любишь. Опять. Опять это ощущение шока, ощущение столь пронзительного взгляда на себе. Такого, что ты не можешь пошевелиться. Но тебя заставляют. — Ты ведь знаешь, что альфа альфе не пара. Это правила. — и зло усмехается. А Роме не смешно. Ни капли. Резким действием кисти тот притрагивается к лицу Саши. Это прикосновение такое лёгкое, будто кареглазый боится спугнуть. И он случайно роняет фразу: " А твои глаза всё тускнеют…». А это полностью меняет отношение Саши к Роме. Да, он избил его. Да, он обозвал его. Но он изменился. Он сплошное изменение. *** — Я не могу это больше терпеть чёрт тебя дери! У кареглазого истерика. Впервые за всё время. Его довели. А точнее довёл. В который раз повторил, что ненавидит и никогда не полюбит, и разбил. Разбил Рому. Морально. Избил и добил. Не один человек не выдержит такого. Он может утверждать, что выдержит, пока не столкнётся с проблемами лицом к лицу. Это психология. Не выдержал и Рома. Поэтому быстро начеркав записку всё таким же не ровным подчерком, со словами «Я тебя люблю.» и подкинув её Саше, стал дожидаться конца уроков. Он знал, что Саша проверит портфель только когда доберётся домой. Это его принципы. Но кто ж знал, что он решит их нарушить. *** Прочитав записку, голубоглазый сразу понял, в чём дело и сразу направился к дому Ромы. Придя туда, он начал стучать в дверь. Ему открыла его мать. — Ой, Саш, какими судьбами? — Где Рома? — Ну, он сказал, что пойдёт прогуляться до каких-то домов, а что? — Ясно, до свидания! Выкрикнул он и быстро убежал, оставив мать Ромы с недопониманием в глазах. *** Рома же преспокойно стоял на крыше одного из зданий. Он не боялся смерти. От слова, совсем. Он знал, что умрет. Он знал, поэтому смело смотрел в глаза смерти. Он был на 10 этаже. Шанс выжить минимальный. Но только он наклонился в сторону бездны, в которую хотел упасть, он почувствовал, как его рывком оттянули назад. И поэтому он естественно упал не вперёд, а назад. И тут же почувствовал, как за его спину кто-то присел и тут же обнял. — Блять, Рома, ты совсем ебанутый?! — прошипел знакомый голос. — Зачем? — Что зачем? — Зачем ты спас меня? Ты же ненавидишь меня. — уже повернувшись к нему лицом, спросил Рома. Саша же устало вздохнул. — Я тебя не ненавижу кретин! Не, ну конечно раньше ненавидел, но теперь люблю. Сказать, что Рома охуел, это ничего не сказать. — Но… — Альфа альфе не пара? — Да! — Но мы же полюбили друг друга. — Но. — Заткнись уже, бесишь! — сказал Саша и поцеловал Рому. *** с того момента прошло уже 10 лет. Обоим по 29 и они вполне счастливы в браке. Так же у них есть дочь которую они удочерили совсем недавно. Ведь своих детей они иметь не могут. Но им это не мешает. Они снова отправлялись гулять весной по паркам. Вдыхая запах цветущей вишни с яблоней, наслаждаясь теплом. Всё вернулось на круги своя. Как и хотел Рома, он вернулся то время. Время, когда Саша называл его «дурачьём». И он готов наслаждаться каждым моментом, который ему подарит судьба.И каждый раз, когда Рома смотрит в глаза своему любимому человеку, он замечает, что они больше не тускнеют, а наоборот, возвращают свой цвет чистой, ясной лазури. И он действительно счастлив.