Это Хэллоуин, в конце концов!

— Ты точно уверен, что нас не засекут, а? Ответом на это предложение стало лишь нервное шипение, а беглый взгляд пытался найти кого-то поблизости. Пусто и тихо, как раз то, что им и нужно. Но в такой атмосфере полного молчания каждых шорох и скрип казался чем-то страшным. Их не должны увидеть. Неяркий свет на конце двух палочек еле как освещал путь, но этого было достаточно. Боже, сколько они вообще нарушат законов в этом замке за всего-лишь одну ночь? Их наверняка исключат отсюда, если заметят. Но всё это не для пустого дела. Почти беззвучный и недовольный выдох сразу же послышался после шипения, но девушка замолчала, тоже боясь, что их могут заметить. Элли, а именно так её звали, всё равно в некую месть пихнула локтём того, перекладывая палочку из одной руки в другую. На это Генри лишь закатил глаза, продолжая путь в тишине, всё также оглядываясь по сторонам, нередко встречаясь взглядом с тыквами и прочими украшениями. Сейчас Хэллоуин, это обязательно. Но почему их потянуло прогуляться ночью по замку, если это было строго настрого запрещено? Ну для начала правила созданы, чтобы их нарушать, очень нагло нарушать. Этот девиз был вложен в головы двух слизеринцев, которые прямо сейчас крались почти через весь замок, всё ближе подбираясь к лестнице. Ну, а во-вторых, они просто не могли не повидаться в такой праздник в самое подходящее время с их другом. Жаль, что он был на другом факультете. Вступив на первую ступень, двое волшебников сразу же почувствовали дрожь и некое движение под ногами. Лестница начала двигаться. Поэтому Генри и Элли вцепились в перила руками, начиная неспешное движение вверх. И зачем вообще придумали эти дурацкие лестницы, которые в любой момент могут просто свести с пути, открывая взору совершенно другую дорогу? Нет, конечно, иногда даже любопытно, куда может она привести на этот раз. Но сейчас это как-то очень не к месту. Немного шатаясь от непрерывного движения этого «устройства», Генри шёл впереди, одной рукой крепко сжимая палочку, а другой отдёргивая чёрную мантию, которая всё время лезла под ноги. Иногда он задавался вопросом, почему они должны ходить в ней, но быстро успокаивался, понимая, что мантия ему нравилась. Она даже очень хорошо сочеталась с бело-зелёным галстуком, который так и кричал, к какому факультету принадлежали он и рядом идущая девушка, что была одета почти в тоже самое. И вот двое учащихся дошли до самого верха, чувствуя облегчение на сердце. Они попали туда, куда им нужно. Но вот загвоздка, путь на территорию другого факультета преграждала картина, женщина в которой мирно спала. Им просто так не пройти, да и пароля они не знают. Но хитрая ухмылка на лице Стикмина говорила о том, что он знал и другой вход. Недавно, лазая по всему замку в перерывах от уроков, ну или когда тот их нагло прогуливал, Генри заметил кое-какую лазейку, спрятанную за одной из картин. Парень без понятия откуда она там взялась, но лишними вопросами задаваться не стал, это не его дело. И вот перед глазами мелькает та самая картина, которую было сложно разглядеть при таком освещении, а подносить палочку ближе не хотелось, они могли разбудить живущих там людей, которые могли поднять шум. Рука Генри быстро тянется к раме, в надежде отодвинуть картину побыстрей, но его действия прерывает всё тот же голос сбоку: — А ты точно уверен, что этот путь приведёт нас туда, куда нужно? — Элли говорила шёпотом, опустив палочку вниз, из-за чего выражение её лица было трудно прочитать в полном мраке. Уверен ли он? Конечно. Конечно же нет! Стикмин без понятия, куда именно приведёт этот проход. Может, он вообще идёт в никуда? А если они доползут до края и свалятся вниз? А может они пройдут вообще в другой мир? Глупости, но здесь может быть всё что угодно. Поэтому парень, повернувшись к Роуз, виновато улыбнулся, отрицательно покачав головой. — Класс. То есть ты серьёзно привёл меня сюда, но, чёрт возьми, не уверен в достоверности пути? — этот вопрос понёс за собой уже положительный кивок и всю ту же виноватую улыбку. — Эх, была не была! Назад пути всё равно нет. Но если что, это будет твоя вина. Элли ткнула волшебной палочкой Генри в грудную клетку, выжидающе смотря на того. Пусть идёт первым, раз не уверен, она хоть и любила риски, но всё же первой исследовать потайной проход не решилась. Была не была! Стикмин хватается рукой за угол рамы, тихонько отодвигая в сторону небольшую картину. Глаза сразу же зацепились за некую дыру, которая и являлась тем самым проходом. Направив туда источник света, парень убедился, что конца он совершенно не видел. Ещё лучше. Но это не конец всех трудностей. Проход был не самого большого размера, придётся ползти, иначе никак. В этот момент задаёшься только одним вопросом, а стоит ли оно того, а? Да, стоит, иначе их бы здесь и сейчас не было, ученики бы лучше остались на своей территории, в подземелье, если бы это была ненужная ерунда. Стоять на четвереньках, да и плюсом держать палочку, как лучик света, в руке было чертовски неудобно, но придётся перетерпеть немного. По звуку, который моментально промчался позади Генри, тот понял, что девушка тоже залезла следом, попутно закрывая проход картиной как ни в чём не бывало. Как же хорошо, что слизеринцы никого не разбудили, а то были бы очень большие проблемы, они сильно рисковали, предрекая себя на исключение из школы магии, чего крайне не хотелось этим двоим. Но всё же они на это пошли. Потеряв уже всю надежду, Генри тяжело выдохнул, всё ещё продолжая ползти. Сколько они уже держат путь? Он, что, бесконечный? Или им просто это кажется из-за неудобного положения и того, как медленно они ползли? Но стоило парню нехило стукнуться головой обо что-то впереди, то вопросы про бесконечность пути сразу же отпали. Он врезался… в стену? Нет, не похоже. Стикмин решил попытать удачу, толкнув преграду свободной рукой. Тяжёлая, но она потихоньку двигалась, как ни странно. Они всё же до чего-то доползли. Самое главное, чтобы сейчас их никто не поймал с поличным. С трудом, но преграда была отодвинута настолько, чтобы возможно было пролезть и вылезть из этой таинственной дыры на свободу. И вот те уже стояли в коридоре, попутно закрывая проход статуей — оказалось, что преградой была именно она, — и осматриваясь по сторонам. По небольшому гобелену, на котором был изображён красно-золотой герб со львом, ученики сразу же смекнули, что они на месте. Территория Гриффиндора. Именно там и находился их знакомый, который стал другом совершенно случайно. Первая их встреча была не совсем удачной, они надолго её запомнят, особенно Генри и его голова, которая болела почти весь тот день. Надо же было их будущему другу так удачно врезаться в Стикмина на совместном уроке по полёту на метле, когда те были уже в воздухе. Генри даже не понял, что произошло, только краем глаза заметил приближающуюся фигуру, которая так быстро летела на него, нервно махая тому рукой, пытаясь отогнать с пути парня. Стикмин не успел. Тогда слизеринец и гриффиндорец не хило упали на землю с немалой высоты. Парень в красных наушниках — Генри ещё тогда подметил их, слишком уж они выделялись, — потом ещё долго извинялся, виновато улыбаясь, пытаясь хоть чем-то помочь в этой ситуации. И каждый раз приставучего гриффиндорца просто игнорировали, пытаясь всеми силами отвязаться от него. Но они снова и снова пересекались, и те — Элли тоже успела натерпеться от того даже при первой встрече, когда попала под волну его болтовни, пытаясь помочь Генри, — привыкли, даже стали считать того другом. Но всегда стоял вопрос: что он делает в Гриффиндоре? Чарльз — а именно так звали парня в красных наушниках, — больше смахивал на того, кто должен был попасть в Хаффлпафф, но никак не на факультет, где отличительным характером являлась храбрость. Но не им судить его качества. Переглянувшись, двое волшебников также тихо продолжили путь, только уже в поиске нужной комнаты, каждый раз оглядываясь, нет ли поблизости старосты. «Наверное, эта?» — неуверенно прозвучало в голове Стикмина, который явно не знал куда идти. Да они здесь вообще в первый раз! Но из множества дверей приглянулась лишь одна, на которой был прикреплён небольшой стикер с вертолётом около дверной ручки. Это точно она, без сомнения, теперь Генри и Элли в этом убедились. Схватившись за ручку свободной рукой, парень повернул её, осознавая, что дверь не закрыта. Ещё не успев до конца распахнуть её, а тем более войти в комнату, как послышался радостный голос: — Вы пришли! На этот возглас прилетело лишь нервное шипение, а Роуз поспешно стала закрывать дверь, проверив чист ли коридор. Чарльз виновато улыбнулся, быстро кинув «Извините» тем, но, кажется, молчать гриффиндорец явно не хотел. — Вас не засекли? Как вы вообще добрались до сюда? Боже, не нужно было соглашаться на это. А если вас исключат? Это будет моя вина. — Кэлвин стал нервно махать руками и закидывать тех вопросами, качаясь телом из стороны в сторону, явно принимая всю вину на себя. — Хей, что сделано, то сделано. Это того стоит. — Генри лишь тихо кивает, соглашаясь на слова девушки с красноватыми волосами. — И вообще, мы пришли праздновать Хеллоуин, а не риски подсчитывать. Поэтому все дружненько забыли свои вопросы. Да, я тебе говорю это, Чарльз. Не зря же мы шли из самого подземелья до этой башни!

***

— Знаете, без чего не обходится не один Хеллоуин? Трое учеников сидели на полу напротив друг друга. Так было намного удобней. Не очень то хотелось сидеть на кроватях, причём не на своих. К слову, соседей Чарльза по комнате не было, ведь те тоже не сильно хотели укладываться спать, поэтому сейчас они были в другой комнате, скорее всего, тоже празднуя этот праздник наедине. На заданный вопрос Роуз прошлась волна тишины, лишь гриффиндорец пожал плечами и отрицательно покачал головой, сохраняя улыбку на лице, которая не спадала ни на секунду. Казалось, что тот светился от счастья не от самого праздника, а от того, что сейчас с ним его друзья, которых он завёл совершенно случайно. Чарльз тогда просто хотел немного ускориться на метле, почувствовать некий драйв, очень хотелось даже что-то громко прокричать, тем самым выплёскивая всю радость. Но, к сожалению, быстро потерял управление и не смог остановить метлу вовремя. — Без страшных историй! Ухмылка на лице Элли засверкала, когда при тусклом свете от двух небольших свечек и палочек можно было заметить, как Чарльз нервно сглотнул, убирая улыбку с лица. Теперь от него не веяло тем счастьем и радостью, а чем-то другим. — А это прямо обязательно? — Кэлвин посмотрел на девушку, цепляясь рукой за свою палочку, будто за спасательный круг, что вытащит его из беды. — Ещё как обязательно. Неужели ты боишься? Гриффиндорец, который должен обладать только храбрость и ничем больше, боится? — Роуз лишь больше ухмылялась, надавливая на бедного парня своими словами. — Нет, я не боюсь, просто… — Вот и славно. — резко перебила того Элли, победно улыбаясь. За всем этим наблюдал Стикмин, который по своей привычке молчал, смотря со стороны. Забавная картина. Молча наблюдать за теми намного интересней, чем встревать в разговор. Тем более, Стикмин не слишком то и говорлив будет. Поэтому Генри лишь смотрел, особенно на зелёные глаза Чарльза, что так и блестели из-за света на конце его палочки, которую тот поднёс ближе к себе, будто обнимая. Он слишком мил, до жути. — Как я понимаю, Чарли не сможет рассказать страшилку, Генри… не думаю, что будет очень страшно слушать историю, рассказанную жестами. — на это Стикмин пожал плечами, ведь тот и правда обычно общался именно таким способом. — Поэтому всё ложится на меня. По голосу Элли можно с точностью было сказать, что она не только не против этого, но и очень рада. От этого становилось жутко. Чарльзу, но не Генри, который со спокойствием смотрел на этих двоих, уже позабыв о том, как они добирались до этого места. Сейчас Стикмин с радостью наслаждался мягкой и уютной атмосферой, которую он чувствовал только с друзьями. А их, увы, у него не так уж и много. — Тогда слушайте. — Роуз потушила две свечи, из-за чего в комнате стало ещё темней, а палочку, на конце которой горел небольшой шарик света, приставила поближе к лицу. — Как-то раз, я услышала эту легенду от своих родителей. Она была про волшебника, которого довели до сумасшествия все его знакомые за то, что… — Если честно, то Стикмин не слушал ту, частенько зевая, было уже довольно поздно. Его никогда не пробирали до мурашек какие-то выдумки, которые ничуть не были страшными. Да, атмосфера делала своё, но Генри это не задевало. Он вообще чего-нибудь боится? Парень задавался этим вопросом у себя в голове, но не находил ещё не одну фобию или боязнь, которая бы выбила его из колеи. Что не скажешь о Кэлвине, от которого веяло страхом, очень детским страхом. Хотелось обнять того, прижать к себе и никогда не отпускать. Хотелось защитить его от всего, даже от бредового рассказа Элли. Он чувствовал к нему привязанность. — … а теперь этот маг с тех пор ищет себе невинную жертву. Каждую ночь на Хэллоуин к избранному волшебнику прилетают две красные сферы, которые несут в себе весь гнев того сумасшедшего мага. Генри обратил внимание на Роуз, которая еле заметно кивала в сторону Чарльза, намекая на кое-какое действие. Напугать его. Это было легко сделать, ведь тот был слишком напряжён, прижимая к себе колени, обнимая их. Не сильно хотелось это делать, Стикмину и так было жалко парня в наушниках, но любопытство и натура слизеринца били ключом, подталкивая на это действие. — Но самое главное, что после этого разум жертвы затуманивался, а сам волшебник быстро начинал сходить с ума, совершая самоубийство! На этом моменте, когда Роуз сделала голос громче в конце, Стикмин резко схватил Чарли за плечи, тем самым пугая его, заставляя тихо вскрикнуть. Сама по себе история не страшная, но атмосфера и неожиданность сделали своё дело. Послышался звучный смех от Элли, которая чуть ли не каталась по полу. А гриффиндорец… Ему явно было не до смеха. Тот крепко и резко обнял Стикмина, уткнувшись лицом в его плечо, в поиске хоть какой-то защиты. И что он делает в Гриффиндоре? Этот комочек наивности должен был быть в Хаффлпаффе, но никак не здесь. Смех Роуз явно пробудил Кэлвина, — не сразу, конечно же, — заставив его опомниться и отпрянуть от Стикмина, который только хотел его обнять взаимно. Лёгкий румянец заблистал на его щеках, и было трудно сказать, от стыда или от смущения он был. — Не смешно. — руки Чарльза скрестились на груди, а голова немного отвернулась от двух слизеринцев, будто не хотев их видеть. Он не обиделся, нет, не умеет просто. — Да ладно тебе, это всего лишь глупая выдумка. — произнесла Элли, попутно вытерая слёзы, которые выступили от смеха. — Хеллоуин для того и нужен, чтобы пугать других, это же весело. — до сих пор повёрнутая голова гриффиндорца куда-то в окно так и кричала, что тот явно не принимает таких «развлечений». — Ладно, ладно, мы с Генри извиняемся. Стикмин кивнул на слова девушки, аккуратно кладя свою руку на плечо Кэлвина, молча прося этим прощение. Подействовало. Со вздохом парень в наушниках снова поворачивает голову, слегка улыбаясь, укутываясь в мантию рулетиком, будто в одеяло. Теперь он выглядел точно как маленький ребёнок, довольный тем, что его точку зрения наконец-то приняли. — Вот и славно. — Роуз, увидев улыбку на лице друга, выдохнула с облегчением. В следующий раз она подумает дважды, когда решит разыграть того. — У нас ещё есть время до того, как мы должны отчаливать обратно к себе. Тогда просто поговорим? Одновременный кивок от двух других считается согласием для Роуз. Тем накопилось достаточно много, пересекались они не так часто, а если и так, то не на долго. Как жаль, что совместных уроков становилось всё меньше и меньше. А сейчас выдалась такая удачная ночь, самое то для обычной болтовни, даже иногда ни о чём. Стикмин ценил все эти самые крохотные моменты, когда он пересекался с другом. Другом… Генри давно не считал его таковым, но держал это в секрете. Хотя Элли сразу же поняла чувства того, каждый раз язвя и ехидничая на эту тему. По доброму, конечно же. Очередной рассказ прерывается тихим вскриком от небольшого негодования Роуз, которая прямо сейчас протягивала руку, тыкая пальцем на Чарльза, а скорее всего на то, что было около него. Красные сферы, которые больше смахивали на небольшие огоньки яркого свечения. Они тихо и медленно кружились вокруг Кэлвина, будто исследуя его полностью. — Ребят, уже не смешно, тем более не страшно. — гриффиндорец равнодушно смотрел на друзей, всё ещё кутаясь в мантию рулетиком, игнорируя сферы. Весь страх у него уже сошёл на нет, лишь остался неприятный осадок. — Прекращайте. На это Генри и Элли лишь положили палочки, на концах которых до сих пор горел небольшой свет, на пол, поднимая руки. Они даже чуть отпряли от них, будто от какой-то опасности. Двое слизеринцев смотрели друг на друга, будто что-то выясняя в тишине, но кажется пришли к единому выводу, что ещё больше напугал тех. Недопонимание, вот что сейчас витало в воздухе. — Это не мы. Честное слово. — Роуз нервно сглотнула, следя за двумя красными шариками, которые «танцевали» вокруг Чарльза. — Не вы? — парень в наушниках посмотрел на огоньки. — Но ведь история — выдумка. Это просто дурацкое совпадение, ведь так? Гриффиндорец отложил в сторону свою палочку, вынимая руки из под мантии, начиная махами прогонять сферы от себя. Как ни странно, они быстро испарились, будто их и не было вовсе. Шарики будто лопнули, невидимо рассеявшись в воздухе. И снова пустота и некая тьма, которая теперь не озарялась летающими объектами. — Вот и всё. — лёгкая победная улыбка засветилась на лице Чарльза, что не скажешь о двух других волшебниках. Атмосфера сразу же ухудшилась, а в воздухе летал теперь тяжёлый ком негодования и лёгкого страха. «Что это было?» — отразилось в голове Стикмина, который подсел чуть ближе к Кэлвину, желая защитить его от… А от чего? Это же была всего лишь глупая страшилка. Так ведь? Элли сама была не в лучшем виде, всё ещё наблюдая за Чарльзом, будто анализируя его состояние. Кажется, гриффиндорцу уж очень было некомфортно быть под пристальным взглядом, поэтому и у него все темы для разговоров вылетели из головы, раз тот молчал. — Ребят, я, пожалуй, пойду проверю своих соседей, спрошу, когда они собираются возвращаться. — первым, кто удосужился разбить напряжённую обстановку, оказалась сама «жертва» красных сфер, которая резко поднялась на ноги, от чего Стикмин слегка покачнулся на месте. — Я скоро приду. Надеюсь, меня не спалят. Двое слизеринцев даже не увидели, как тот вышел из комнаты, оставляя тех наедине в той же самой обстановке. Несколько минут они сидели в тишине, глубокой и пугающей тишине. Небольшие язычки огня, которые были зажжены на свечах, тихо колыхались из стороны в сторону, немного вводя в транс. — Я клянусь, что эту историю я выдумала сама прямо сейчас по ходу. — резко разрубила тишину Элли, которая просто не выдержала напряжения, да и того, что Генри пристально смотрел на девушку, будто выжидая ответ. — Это просто глупое совпадение! Может, просто кто-то не спит и запускает от скуки такие сферы. Я правда не знаю. Роуз чуть ли не металась в незнании. Пугало то, что это произошло на самом деле. Глупая история, зачем она вообще начала её рассказывать? Но это же бред, простое совпадение. Но страх сковывал не только автора страшной истории, но и Генри, который уверял себя, что ничего не боялся в жизни. Но Стикмин понял, что у него есть фобия, есть свой страх. Страх потерять Чарльза, даже если всё это глупости! Тихое стучание пальцев по полу немного раздражало, но парень ничего не говорил по этому поводу, он просто молчал, как и всегда. Минута, две, три, а Кэлвин всё не возвращался. Ещё лучше. Может, его поймали и отвели к директору на выяснение обстоятельств? Тогда почему в коридоре до жути тихо? Хотя теперь слизеринцы услышали, как прозвучал звук открывающейся соседней двери, которая еле скрипела. Наконец-то. Но почему тот так долго? Чарльз заставил тех чуть ли не головой биться о стенку из-за всего произошедшего. Входная дверь резко распахивается, и в комнату заглядывает гриффиндорец. Вот только не тот, который нужен. Руперт Прайс, так, кажется, его звать. Он являлся соседом по комнате Чарли, как и два близнеца Буковски. Вот только сейчас они должны были быть где-то в другой комнате. Зачем Прайс вообще пришёл? Что, неужто они уже возвращаются обратно, поэтому им нужно опять проделать весь этот тяжёлый путь из башни до подземелья? — За мной! Живо! — прошипел тот, явно чем-то взволнованный, ведь по рукам, которые нервно показывали слизеринцам выходить, это было заметно. Голос предательски дрожал, навевая на плохие мысли. — И без вопросов! — добавил тот, завидя, как у двух волшебников проявилось недопонимание на лицах. Чёрная мантия шмыгнула из проёма в тёмный коридор, оставляя перед глазами только образ её хозяина, который уже ушёл. «Что это такое было?» — в который раз задавался этим вопросом Стикмин, что пристально смотрел на проём двери, которая была чуть приоткрыта. Вообще, если честно, Генри никогда не нравился Руперт, они просто с первого же раза не поладили, сильно повздорив. Тогда Стикмин решил, что все гриффиндорцы такие же, как и Прайс, поэтому не сильно дружелюбно относился к ним. Именно из-за этого игнорирование Чарльза при первом столкновении было неизбежно от слизеринца. Кэлвин каждый раз наивно и добродушно утверждал, что эти двое поладят, нужно лишь время. Какой год они уже в этой школе учатся? Недоброжелательность как была, так и осталась. Но сейчас… Кажется, было что-то важное, ну или Генри так казалось. Встав с пола и отдёрнув мантию, что так не вовремя попалась под ноги, Стикмин кивнул в сторону двери, смотря на Элли, которая уже была на ногах. Было решено этими двумя проверить, что это такое было. Любопытство било ключом. Схватив свои палочки, те вышли, попутно закрывая дверь. Недалеко располагалась соседняя комната. Только двое волшебников хотели спокойно и не спеша открыть дверь, как сбоку, в самой темноте, стал виднеться маленький огонёк. Староста! Неспешное движение те превратили в резкое и быстрое, не забывая погасить свои палочки, чтобы их не заметили. Ну они надеялись, что их не заметят. Войдя в комнату и закрыв дверь, те облокотились на неё, облегчённо выдыхая. Если крик не послышался, значит они не попались на глаза. — Почему? — прозвучал тихий вопрос откуда-то из комнаты, голос дрожал, будто пробиваясь через какой-то непреступный ком. — Зачем ты это сделал? Было ничего не видно, окна были зашторены, поэтому в комнату даже лунный свет не поступал. Додумавшись снова использовать палочки как источник света, двое пришедших учеников направили огоньки в сторону звука. Пусто, в комнате будто никого не было. Почти что никого. В самом конце комнаты, рядом с одной из кроватей, сидел парень, будучи на коленях. Руперт. Закрыв лицо руками, тот просто сидел, склонившись над чем-то. Или над кем-то? Сердце Генри стало бешено стучать, когда в полной тьме тот различил фигуру, лежащую на полу. Чарльз Кэлвин. Его лицо было слегка отвёрнуто в противоположную сторону от Стикмина, поэтому нельзя было сказать какое сейчас было выражение у того. Мантия была небрежно распластана по полу, а на белой рубашке было пятно. Красное пятно в районе живота. В руке же, которая была слегка раскрыта, у парня в наушниках лежал раскладной нож Прайса, который тот носил с собой как талисман, ведь это был подарок от Дейва из факультета Хаффлпафф. Как и рубашка, подарок для Руперта тоже был в красной жидкости. Кровь. К горлу подошёл большой ком, а на глаза стали наворачиваться слёзы. Но как? Генри еле держался на ногах, которые подкашивались, грозясь в любую секунду отказать, из-за чего тот рухнет на пол. Хотя ему плевать на это. Дрожащая рука чуть ли не уронила палочку. В голове было пусто, мертво, и только сердце дико кричало и вопило в груди. Стикмин медленно, словно призрак, подошёл к Руперту и Чарльзу, смотря на тех пустым взглядом. — Я старался его отговорить, но на него что-то нашло. Будто колдовство. Прости меня, Чарли. — всё тот же дрожащий и виноватый голос прозвучал от Прайса, который считал Кэлвина хорошим и верным другом, что был солнцем в компании. Генри ещё постоял несколько секунд, перед тем как рухнуть на пол. Из глаз хлынули слёзы, а сам Стикмин опустил голову вниз, сильно стиснув зубы. Рука схватила ладонь гриффиндорца в наушниках, в которой только недавно лежал нож, крепко сжимая её. Тот не хотел отпускать его. Тот не хотел расставаться с ним, с лучиком в его жизни. Истерика подбивалась всё быстрее и быстрее, поэтому Генри положил голову на грудь Чарльза, облокотившись на неё лбом, будто пытаясь скрыть эмоции, что не сильно то получалось. — Чарли… — единственное, что произнёс Стикмин, сильнее хватаясь за руку Кэлвина. Ком в горле разрастался ещё сильней, а слёзы всё катились и катились. Так вот что он боится. У него был всё это время страх потерять свою любовь. За спиной послышалось некое шебуршание, которое Генри не замечал и даже не хотел. Было не до этого. Слишком больно. — Генри, прошу, не плачь. Я не смогу больше этого вынести ни секунды! С этими словами на спину Стикмина кладётся рука, которая слабо обнимает того, даря родное тепло и нежность. Стоило поднять заплаканные глаза, так перед его взором предстала виноватая улыбка и обеспокоенный вид. — Прости, я не знал, что так будет. Чарльз. Живой. Это единственное, что радовало и заботило Генри прямо сейчас. Стоило Кэлвину принять сидячее положение, так его тут же заключают в крепкие объятия, будто не хотев отпускать его. Снова. Ну и помотал же он нервы Стикмину. Но почему то, как тот заметил, рад и ошарашен был только он. Поэтому, отпрянув от гриффиндорца, — конечно, после того, как убедился, что Чарльз на месте и, самое главное, живой, — слизеринец пронзающе посмотрел на тех двоих, которые как могли, скрывали свои улыбки. — Это того стоило. — начал Руперт, который уже стоял возле одной из кроватей, где сидели близнецы Буковски, что были всё время здесь, как и другие жители этой комнаты. — Когда Чарли рассказал мне план, я моментально согласился на него. Я никогда не упущу шанса напугать и заставить понервничать тебя, Генри. «Это было идеей Чарльза?» — недоумённо прокрутился вопрос в голове Стикмина. Кажется, с его лица была просчитана эта эмоция, раз Кэлвин положил одну руку на плечо того, заставляя повернуть взгляд на него. — Прости, но это был и правда мой план. Это я сделал эти сферы, ты же не думал, что я просто так закутался в мантию? Спасибо Руперту, что согласился. А близнецам за это. — гриффиндорец показал рукой на красное пятно, что при лучшем освещении было не похоже на кровь. — У них как раз случайно оказался один шарик с такой краской из Косого переулка. — Буковски не скрывали гордой улыбки из-за того, что сыграли не последнюю роль в этом розыгрыше. Вроде всё встало на места, но одно не давало покоя. Элли! Неужели и она знала об этом, и весь удар пришёлся только на Генри? Пронзающий взгляд на Роуз заставил ту перестать беззвучно смеяться и судорожно смахивать слёзы с глаз. — И не смотри на меня, я к этому не причастна. Я же всё время была с тобой. Вот только, Чарльз, тебе стоит получше научиться играть мёртвого, я даже на расстоянии поняла, что это розыгрыш. — Элли слегка пропустила смешок под смущёный вид парня в наушниках. Это был лишь глупый розыгрыш по дурацкой истории, а он уже стал паниковать. Но с сердца будто слетел камень, который нагружал парня. Сейчас он чувствует только лёгкость и ничего больше. Он не готов терять Чарльза. Но это был лишь розыгрыш, который реально напугал тех, даже Элли, просто та быстро смекнула подставку. Но ведь это Хэллоуин, в конце концов! И он начался удачно.