***
План по возвращению в социум можно было считать перевыполненным – Лика наверняка гордилась. За два часа, прошедших с момента приезда, Яна успела выпить три коктейля, немного потанцевать под что-то очень новомодное, иногда сменяющееся раритетными медляками – все по заказу Костика, похоже, который очень стремился пообниматься со своей девушкой. Ну и новости Яна выслушала практически все: насколько было реально заполнить пробелы в информации за три года. Вот только сама она практически ничего не рассказывала – так, общими словами: ушла по состоянию здоровья, сейчас восстановилась и решила вернуться. Планы на Блэкпул и блок ПР и ЧР российских есть, но сначала надо формой заниматься. Но самым сложным было обходить вопросы партнерства. Было решено пока официально не объявлять о создании пары (даже в Федерации они еще не регистрировались), и раз ребята не в курсе, значит, Глеб решил ничего не говорить. Яна конкретно сейчас тоже не горела желанием рассказывать, так что приходилось переводить тему или отмахиваться всякими «есть варианты», «пока все нестабильно, не хочу сглазить». Пожалуй, вечер можно было назвать приятным, пока Костик не произнес роковую фразу: – А давайте в «Русскую Рулетку»? К тому моменту в каждом было не меньше трех коктейлей, а в парнях – минимум по два шота, так что энтузиазм проявляли все. Кроме напрягшейся Яны: эта милая традиционная для их тусовки игра частенько превращалась в ад. Потому что проигрывающие одновременно и спивались, и выбалтывали все, что можно. Или совершали поступки, за которые потом мучительно стыдно. Догадываясь, что она и её протест будут в меньшинстве, потому что восторженные выкрики ребят подтверждали – они готовы играть, Яна мрачно наблюдала, как Костик подзывает официанта и диктует ему перечень напитков, которые нужно принести. Спустя три минуты на столе оказались пятнадцать стопок: по пять с белым, зеленым и янтарным содержимым, хаотично расставленные. По одной стопке водки (или текилы?), абсента и виски. И подменяющие их, более безопасные, вода, лаймовый сок, некрепкий чай. По крайней мере, Яна очень надеялась, что безалкогольное что-то там тоже есть – периодически случалось, что обе пули стреляют одинаково. – Напоминаю наши правила тем, кто их подзабыл, – Костик стрельнул хитрым голубым глазом в сторону Яны. – Достался алкоголь – отвечаем честно на вопрос любого из сидящих здесь или выполняем задание. Врать нельзя, откупные – пятьдесят рублей. И да, абсент – вопрос и задание вместе, текила – откупиться нельзя. Идем по часовой. Костик накинул темный плотный палантин, взятый у Кати, чтобы ни сверху, ни сбоку нельзя было увидеть цвет напитков, довольно хлопнул в ладоши, возвещая начало игры, и первым потянулся к стопкам. Пару раз загадочно проведя рукой над скульптурной композицией, он ухватил пальцами одну из стопок вместе палантином и поднял. Накинув ткань обратно на стопки, оценил янтарный цвет (кто-то за столиком разочарованно вздохнул, что точно не текила и не абсент), пару раз вдохнул аромат и резко опрокинул содержимое в себя. Не поморщился ни капли и громко сообщил: – Чай! Стопку проверили все по кругу – действительно, алкоголем там не пахло. Хотя напитки подобрались такие, что выпить как воду мало кому удастся, но удостовериться в честной игре не мешало. Костик опустился на свое место, следом поднялась Катя. Ей тоже повезло – в стопке оказалась вода вместо текилы. На алкоголь попал Рома: вытянул виски, поморщился (он пил редко, это Яна помнила хорошо) и обвел выжидающим взглядом компанию. – Тройной фляк давай! – потребовала Юлька раньше, чем кто-то успел придумать еще что-то. Рома ожидаемо в восторг не пришел: акробатикой он занимался давно, и если ничего не изменилось за эти три года, вряд ли он целенаправленно поддерживал форму. Даша тут же вскинулась: – Хочешь, чтобы он себе шею свернул и мы на полгода выбыли из гонки? Юлька пожала плечами: стервой она была и в четырнадцать, к семнадцати ничего не изменилось. – Давай хотя б два курбета вперед? – попыталась урезонить её Даша. – С завершением в шпагат. В любой, – пожала плечами Юлька, явно не намеренная сильно облегчать задачу проигравшему. Рома неохотно вышел из-за стола, кинув благодарный взгляд на партнершу. Подумал, примеряясь к свободному пространству пола, отошел. Яна следила за ним напряженно и оценивая место, которое он выбрал. Если бы она сейчас вспоминала входы в стойку на руках и перевороты из нее, ей бы, пожалуй, понадобилось столько же пространства, но ему с учетом длины ног и рук требовалось больше. Кто-то из сидящих в зале заинтересовался действом и приготовил телефоны – это Яна заметила краем глаза, но не акцентировалась: она почему-то переживала. Хотя не сказать, чтобы прям так близко общалась с ним. – Сделай еще пару шагов назад, – все же не сдержалась она. Рома одарил её непонимающим взглядом, потом снова посмотрел на пол и наконец медленно отступил дальше. Переступил с ноги на ногу, выдохнул и все же решился. Резко вошел в первую стойку, чуть дрогнул, но выполнил переворот из прыжка на руках. Сразу же зашел во вторую стойку, и Яна закусила щеку – он слишком сильно согнул локоть правой: видимо, неверно перенес вес. И потому едва не ударился о мраморный пол головой. Но все же успел выровняться и прыгнуть второй переворот с резким переходом в левый продольный. Не до конца – явно мешали брюки. И, встав, взглянул вызывающе на Юльку. Та махнула рукой, засчитывая задание, а Яна шумно выдохнула. Ребята только разогреваются, раз пошли с физики, но уже кто-то кому-то явно мстит. Даша, что-то нервно начавшая говорить Роме, когда тот вернулся на место, кажется, тоже словила панику. Настолько, что едва про свою очередь не забыла. Но Костик напомнить не поленился. К несчастью для Даши, ей выпал абсент. Хотя текила все же выглядела хуже в разрезе правил игры. Но в восприятии напитка была помягче. – Продефилируй на подъемах из одного конца зала в другой, – выдал Костик и получил за это возмущенный взгляд. Знал же, что по мрамору ходить так – адски больно, даже когда стопы разработаны. А двухчасовое сидение на диване их разработке не способствует. – Мы параллельно играем в игру «избавься от соперников в начале сезона»? – фыркнула Даша, сверля карими глазами Костика: после расставания четыре года назад они так и не смогли наладить нормальные отношения. И это чувствовалось во всем. – Да ну какие из вас с Романом соперники – мы ж даже в разных программах. Даша на это ничего говорить не стала, но по её виду читалось, что она бы с радостью на подъёмы поставила самого Костика. И наслаждалась тем, как он будет следующие три месяца лечить растяжение сухожилий. Но вместо этого она скинула кроссовки, прогрела стопы легкими вращениями, слегка потянула и неуверенно подогнула пальцы, прежде чем перенести полный вес на подъемы. Судя по тому, как она поджала губы, удовольствия ей это не доставляло. И тем не менее, Даша вполне ровным шагом прошла эти двадцать метров зала в одну сторону и те же двадцать – в обратную. И определенно целенаправленно наступила Костику на ногу, когда возвращалась на свое место. Яна могла поспорить, что в этот момент Даша жалела о своей любви к кроссовкам – каблуком было бы больнее. – Остался вопрос, – насмешливо протянул Костик и оглядел собравшихся: – Есть желающие удовлетворить любопытство? Или мне опять фантазию подключать. – Есть, – с не менее явной насмешкой произнесла Юлька. – У тебя все фантазии одинаковые. – А ты в этом раунде уже вопросы задавала. Отклоняю. – Тогда я буду, – вызвалась Полина и перевела внимание на Дашу: – Как так вышло, что умница-отличница с английским C2 и отцом-депутатом оказалась отчислена из Корнеллского? А вот и задачки посложнее пошли. Яна, сидящая рядом с Полиной, подавила в себе желание отодвинуться – потому что было некуда и потому что не хотелось выражать явное неудовольствие. Она конечно знала, что либо в первом, либо во втором раунде пойдут подобные вопросы, но почему-то не ожидала их именно от Полины. Возможно, потому что совсем не знала её и надеялась, что она примерно такая же, как и Катя – более адекватная. Но, похоже, она скорее являлась копией Юльки. Даша сжала руки в кулаки. Она явно размышляла, стоит ли отвечать. А Яна пыталась понять, откуда Полина вообще узнала это все и выяснила, что там нечистая история – в компании об этом знал только Рома, как партнер, сама Яна и Костик. Как бывший парень. Неужели он оказался таким мстительным, что успел разболтать, да еще и вполне чужой девушке? Прежде чем Даша все же на что-то решилась, встал Рома. – Откуп. Чеком или переводом? – Без разницы, – хмыкнула Полина и расслабленно откинулась на спинку дивана. Даша села вслед за партнером и мрачно посмотрела в пустую стопку. Яна, сочувствующая приятельнице, мысленно пожелала Полине выловить текилу. Но той попался чай. А текилу пришлось пить самой Яне – схватившей стопку почти не глядя и в ужасе вдохнувшей знакомый запах. Мало того, что откупиться нельзя, хотя она, зная изобретательность собравшихся, даже двойную сумму бы заплатила. Так еще и четвертая порция текилы за вечер. И плевать, что предыдущие три в коктейле были. По её лицу явно было все понятно, потому что она еще выпить не успела, как раздался вкрадчивый голос Даши (похоже, взбешенной и решившей оторваться на ком-нибудь): – Почему ты на самом деле ушла из спорта и пропала со всех радаров? Текила моментально обожгла горло – даже для того, чтобы еще раз прокрутить вопрос в голове, требовалась смелость. И взять её можно было лишь из этих пятидесяти граммов алкоголя. От которого, кажется, уже начало тошнить. Мельком взглянув на Лику, которая тоже сейчас смотрела на нее – сочувствующе-печально, Яна сглотнула. – По своей дурости, – коротко уронила она. Даша покачала головой. – Это не ответ. – А какой ответ ты хочешь? – Яна резко поднялась, чувствуя, как трясутся руки: к счастью, только внутри. – Ответ «я как идиотка поддалась давлению со стороны и согласилась угробить свою жизнь ради мужчины» подойдет? Или тут всем нужно еще больше увлекательных подробностей? Она оглядела собравшихся, четко понимая – люди хотели хлеба и зрелищ. Точнее, драмы и сплетен. Чего-то, что можно потом обсудить уже парочками, а еще иногда пересказывать друзьям и одноклубникам. Не потому, что ненавидели её или еще кого-то, а просто из обычной человеческой любви к обсуждению чего-то нового и резонансного. Точно так же, как обсуждали неудачную пластику груди какой-нибудь певички, впервые увиденной и забытой уже через полчаса. Думая о том, что здесь никто не будет уговаривать её дать шанс Игорю, Яна забыла, что тусовка любит докопаться до старых историй. Особенно если учесть, что она действительно просто резко оборвала все связи, и вдруг появилась словно ни в чем ни бывало. Справедливости ради, её б тоже грызло любопытство, поступи кто-то аналогично. – И спустя три года ты осознала, что идея дурацкая? – Даша точно осталась неудовлетворенной той частью правды, что прозвучала. – Спустя три года, две попытки суицида и одну несостоявшуюся свадьбу, – дернув наверх левый шелковый рукав, она продемонстрировала бледное запястье, «украшенное» несколькими продольными и диагональными шрамами, и спустя пару секунд опустила руку обратно. – Этого достаточно? Кажется, Даша ощутила, что перегнула палку. По крайней мере, на лице у нее мелькнуло что-то между озадаченностью и смущением. Да и половина собравшихся вместо любопытства теперь выглядела скованной. – Прошу простить. Мне надо проветриться, – не слишком аккуратно выскользнув из-за стола, уронила Яна и с самой прямой спиной, с какой могла, последовала прочь из зала.IV. Обойдемся без трагедии
28 марта 2021 г. в 19:09
Спортивное упрямство – вещь, которая способна проснуться и вне зала, причем не всегда к добру. Порой нужно уметь его отключать, что получается не у всех. По крайней мере, Яне это удавалось редко. Выворачивая на Тверскую и убеждаясь, что не ошиблась и навигатор подтверждает это, она давила малодушную мысль проехать мимо и остановиться где-нибудь… где-нибудь. Но только не у сияющей молочным светом вывески клуба, который служил традиционной точкой сбора всей их тусовки добрых лет десять. Фактически, со дня открытия – владельцами были друзья родителей одной из спортсменок, поэтому попасть сюда и оказаться в VIP-списках удалось еще до того, как Плаза открылась «для народа». Хотя сложно сказать, насколько она была «для всех»: ценник выше среднего и регулярные закрытия под тусовки для своих вместе со сложностью фейс-контроля этому не способствовали.
Оставляя машину в переулке, Яна задумчиво повертела в пальцах ключи; взгляд был прикован к ловящему свет множества вывесок лобовому стеклу. Первый порыв развеяться и стереть неприятную встречу способом, который не практиковала три года, уже прошел. Внутри снова появлялась паническая дрожь: зачем она вообще туда идет, что ей там делать, как она будет общаться с теми, с кем никак не контактировала столько времени. Лучше бы осталась дома – полежала в горячей ванне с книгой и легла не в два часа ночи, как это происходило обычно. Тем более ноги, отвыкшие от каблуков (и пережившие сегодня дорожку и классику), уже намекали, что с них хватит, и это она только-только вышла из машины.
Раздраженно тряхнув старательно уложенными локонами, Яна все же убрала ключи в жесткий клатч, поправила нижнюю облегающую юбку двухслойного короткого платья и развернулась в направлении злосчастной вывески.
Это нужно было просто сделать.
Два не слишком крупных, безэмоциональных охранника на входе почти синхронно повернули головы к ней – осматривая и вспоминая, хотя вряд ли могли бы сделать последнее: одного из них Яна точно видела впервые. Второй, возможно, тут давно работал, но она не была уверена. Тем не менее, обоим хватило её фамилии, чтобы с молчаливым кивком впустить. Где-то на задворках сознания промелькнуло сожаление – ей бы стало легче, если б её отправили восвояси: сказала б себе, что не судьба, и вернулась домой. Теперь точно придется идти до конца.
Жакет, наброшенный по случаю прохлады августовских ночей, Яна сразу же скинула на руки услужливому персоналу, даже особо не запоминая. И после долгого глубокого вдоха резко выдохнула (давняя паркетная привычка, перешедшая в обычную жизнь), прежде чем пройти в арку справа от себя, в основной «белый» зал, где уже играло что-то явно замиксованное и потому неопознаваемое. Напряженно осматриваясь, чтобы хоть немного вспомнить, где бар, где уединенная половина, а где основная, с танцполом и редкими диванчиками, Яна медленно осознавала, что какие-то детали мозг еще помнит. И даже вроде бы пытается выхватывать знакомые лица среди уходящей в отрыв группы из, наверное, двадцати-тридцати человек. Еще пятеро сидели у бара, причем лица двоих ей были совсем не знакомы, да и выглядели парни крупновато для танцоров. Похоже, мероприятие не носит статус закрытого. На правой уединенной половине, где находились низкие стеклянные столики и мягкие белые диванчики, кажется, тоже было достаточно (для девяти часов вечера) людей. Впрочем, там как раз и нашлись главные инициаторы сбора, а с ними и Лика, опознанная по выбеленному высокому хвосту.
Яна уже собралась дойти до подруги и заодно поприветствовать старую компанию (хотя адски не хотела этого делать), как раздавшийся слева голос вызвал резкий прилив панической тошноты.
– Янчик? Ну это просто-таки судьба, – протянул Игорь. Судя по голосу – успевший приговорить минимум две порции джина.
Если это судьба, то она тварь еще та.
Со второго раза проглотив ком в горле, Яна полуобернулась и попыталась взглянуть на бывшего жениха максимально равнодушно. Или хотя бы без очевидного отвращения и страха одновременно.
Стоящий в пяти-шести шагах Игорь не приближался, но выглядел очень довольным и будто бы уверенным в долгом и увлекательном разговоре. Его приятель, которого Яна кажется уже пару раз видела, но не помнила имени, смотрел на нее бесстрастно. Кажется, очень ждал, когда закончится обмен приветствиями и можно будет вернуться к бару – по крайней мере, полупустым бокалом он покачивал нервно.
– Присоединишься к нам? – поинтересовался Игорь, не дождавшись от нее ни улыбки, ни ответного приветствия.
Яна вопросительно приподняла брови и почему-то крепче прижала клатч к себе локтем.
– Я не для встречи с тобой здесь, – твёрдым голосом сообщила она и отвернулась, намереваясь все же уйти в другую половину зала.
Но движению помешала цепкая хватка на локте, удерживающем клатч.
– Ну ты куда, ласточка, – голос Игоря был таким, словно она сообщила, что не хочет смотреть с ним фильм и пойдет спать, а не прямым текстом говорила, что не намерена продолжать диалог. – Ребята давно тебя не видели, там Наташка, кстати. И…
– Отпусти, – прервала его болтовню Яна, дернувшись и радуясь тому, что пальцы Игоря с её локтя соскользнули. – И не трогай меня больше, – смотря на него в упор, процедила она. – Мы чужие люди. Запомни это и прими.
Судя по нахмурившемуся лицу его приятеля, тот еще был не в курсе. Судя по гримасе самого Игоря – он не спешил делиться с парнями новостями об окончательном разрыве. Яна бы поинтересовалась, как он объяснил то, что она бросила его в ЗАГСе, но ей было плевать. Она хотела как можно быстрее убраться отсюда.
– Что, уже нашла под кого лечь? – презрение во фразе не просто читалось – оно сочилось зловонной густой массой, вызывая желание отшатнуться (подавленное).
Хотелось припомнить Игорю его баб – фанаток команды, которые не упускали шанса пробраться к парням после игры. Даже если те вроде как были официально заняты. Но это бы выглядело так, словно для нее его прежние измены что-то значат.
– Моя личная жизнь тебя не касается.
– Если ты устроила личную жизнь спустя две недели после несостоявшейся свадьбы, значит, ты мне раньше уже рога наставлять начала. И с кем же? Может решила по команде пройтись?..
Закончить свои теории Игорь не успел: его раздраженная речь прервалась хлестким звуком пощечины. Поморщившись от боли в ладони, Яна сделала большой шаг назад, надеясь, что Игорь не станет поднимать на нее руку при всех. Хотя, конечно, может это станет «делом чести» и приятели его даже поддержат. Выяснять не хотелось. Молясь, чтобы удержать баланс на чертовых шпильках, Яна спешно направилась в уединенную половину зала, держа прямой курс на третий от входа столик, к крайне быстро заметившей её Лике.
Подруга подскочила с диванчика, требуя объятий и форменных клевков воздуха.
– Все же решилась, – похвалила она тихо, прежде чем выпустить из объятий и позволить Яне осмотреть собравшихся.
Расположившихся на левом диванчике Егора с Юлей, одну из самых «юных» пар в их тусовке, перешедшую в категорию Взрослых лишь в прошлом году, и то, из-за девятнадцатилетия Егора (Юля была на два года его младше), Яна едва узнала. Потому что три года назад, когда она завершила карьеру, они только готовились в Молодежь и выглядели в свои четырнадцать-шестнадцать совсем иначе. И если Егор просто стал крепче, то Юля, которая была совсем еще девочкой, серьезно изменилась. Впрочем, во многом благодаря косметологу, похоже. Остальные пятеро ребят были примерно её возраста – по крайней мере, Рома с Дашей, о чем-то спорящие, и цедящая мартини Катя точно. Только ее партнер, Костик, был старше на четыре года. А вот рыжая девица, сидящая на правом диванчике, была Яне не знакома, но на вид по возрасту от собравшихся мало чем отличалась.
– Полина, – со слишком широкой улыбкой представилась она, когда Яна, поприветствовав каждого из компании, дошла до нее.
– Яна, – кивнула та и заняла свободное место рядом с краю. – Ты из какого клуба? – уточнила Яна, совершенно уверенная, что такую эффектную внешность бы запомнила. Не в жизни, так на паркете.
Полина рассмеялась и покачала головой; крупные локоны ловили блики от неоновой подсветки и казались малиновыми.
– Из запасной команды групповичек российской сборной, – сообщила она. – Я гимнастка. Бывшая. Я здесь просто по знакомству, – добавила, заметив легкое недоумение на лице Яны, пытающейся понять, откуда в тесной танцевальной тусовке «чужая» спортсменка.
Конечно, никто из них (по крайней мере, большинство) не делил людей на своих и чужих, отказываясь знакомиться или дружить с условными пловцами или фехтовальщиками. Но здесь обычно собирались тесной командой тех, кто был знаком друг с другом буквально с Детей – с семи-девяти лет. Командой людей, почти двадцать четыре на семь находящихся вместе, пересекающихся не только в зале (на семинарах, открытых практиках, если из разных клубов), но и на турнирах – как домашних, так и региональных или международных. Поэтому посторонние редко попадали сюда. Практически никогда.
Похоже, кто-то решил не являться в одиночку без пары, потому что практически все, за исключением Лики, чей партнер умудрился слечь с ангиной в середине августа, сегодня были по двое. И практически все – не только в спортивном партнерстве, но и в отношениях. Что, впрочем, удивления ни у кого давно не вызывало: многие танцоры проходили через романтические отношения в паре, и для тех, кто танцевал вместе больше пяти-шести лет, это часто оканчивалось и штампом в паспорте.
– Ты попутным ветром, чтоб Лика не скучала, или снова с нами? – полюбопытствовала Катя, допив мартини. И несмотря на то, что произнесла она это относительно негромко, практически все собравшиеся, кроме отвлекшейся на телефон Юли, тут же посмотрели в упор на Яну.
Та нервно передернула плечами. Не то чтобы ей очень хотелось сейчас все рассказывать. Точнее, не то чтобы она была готова. Но и врать не хотелось – не чужие люди, даже если она сознательно на три года оборвала со всеми связь.
– Все вместе, – она отвечала вроде бы Кате, но понимала, что вслушиваются все. – Но пока не знаю, насколько серьезно. Очень большой перерыв.
– Ну да, у нас тут новые звезды на пьедестал метят, Никифоров с Канич во Взрослые перешли, в финалы пробиваются, – фыркнул Костик. – Точнее, их пробивают.
Яна не успела обдумать фразу и как-то отреагировать на нее, потому что слева раздалось холодное:
– А стоит ли возвращаться, если нет уверенности и желания побеждать?
Вздрогнув, она обернулась и подняла голову, чтобы ожидаемо увидеть Глеба, чей голос она узнала сразу, причем не только тембру, но и по этим ставшим знакомыми нотам то ли насмешки, то ли презрения. В её адрес, естественно.
– О, спасибо! – раздался восторженный голос Полины, тут же потянувшейся через Яну, чтобы забрать у него из рук яркий коктейль с вишней на соломинке.
– А стоит ли продолжать заниматься парным видом спорта, если за столько лет не научился работать в паре, не выпячивая свое эго? – кинула Яна, смотря на упор на возвышающегося Глеба, раздраженно поджавшего губы.
Она конечно помнила, что им надо пытаться создать хотя бы нейтральную атмосферу в паре. Но он-то особо усилий не прикладывал, так почему она должна? Хотя сейчас виной всему был её обостренный невроз, спровоцированный двумя столкновениями с Игорем. За одни, черт возьми, сутки. Это определенный перебор для её психики.
– Твоя дурная слава уже так далеко разлетелась? – хохотнул Костик, адресуя шпильку Глебу. – Даже Янка, которая избегала нашу тусовку несколько лет, в курсе, что с тобой паре нереально ужиться. Мощно!
Ничего не ответив приятелю, Глеб адресовал Яне новую порцию ядовитого сарказма:
– И с чего такой уход в подполье? Болезненный проигрыш, неуверенность в себе и нежелание видеть, как другие получают медали?
– А с чего у нас трехкратных Чемпионов Мира перед Блэкпулом бросают партнерши? Не дотянулся до уровня Бэнкса?
Яна не знала всей истории, но ей хватало сообразительности сопоставить заявку на Блэкпул и последующее появление партнерши в другой паре с внезапным «перерывом» у партнера. Если бы Глеб бросил Настю, они бы не заявлялись на турнир, и она бы не танцевала в Англии с этим Бэнксом. Причем совсем не те вариации, которые у нее были с Глебом – хвала интернету за возможность найти все это в открытом доступе и сделать выводы.
Верные выводы – судя по тому, как напряглась челюсть Глеба.
– Кстати, а ты коктейль не хочешь? – вклинилась в их пикировку Полина, привлекая внимание Яны к себе. И тут же обратилась к Глебу: – Принеси, м… Беллини?
– Я за рулем, – отмахнулась Яна, все так же напряженно смотря на Глеба и ожидая следующий выпад.
– Хэй, так нельзя! – возмутилась молчавшая до этого Лика и наблюдающая за подругой с противоположного диванчика. – Ты тусить приехала или чинно посидеть как в консерватории?
Яна кинула на нее короткий взгляд, намереваясь сообщить, что приехала она исключительно, чтобы поздравить ребят. Заглянула, считай, на пару минут. Но в поле зрения попал Игорь, устроившийся за самым ближайшим к выходу столиком с приятелями и не сводящий с нее глаз. На нее словно ссыпали тонну колотого льда. Вздрогнув, Яна вернула внимание все так же стоящему слева Глебу, и уже с чем-то, что со стороны (издалека) вполне могло бы сойти за очаровательную улыбку, бросила:
– Лолиту. Не люблю сладкие коктейли. И повтори Полине.
Кажется, это имя на него действовало безотказно. С удовлетворением пронаблюдав, как раздраженный Глеб, получив подтверждение от Полины, что ей действительно очень нужен еще коктейль, удалился, Яна прислонилась лопатками к спинке диванчика. Ей придется приложить все усилия, чтобы не бросать взгляды в угол, который занял Игорь.
А уехать можно и на такси.