The Impossible Campfire

      — Этого не должно было произойти! — Первый Доктор стоял, держась за лацканы, и смотрел на падающие звезды. Если быть точным, это были вовсе не падающие звезды, это — отголоски огромного взрыва, но… Выглядело-то все равно красиво.       — Но, как видишь, это происходит. — Шестой Доктор присоединился к нему, тоже подняв глаза к небу.       — Если это устроила моя невозможная Клара, то возможно все! — Одиннадцатый улыбнулся, щурясь и поправляя бабочку.       — Что еще за Клара? — нахмурился Двенадцатый, запустив руку в седую шевелюру. — Я знаю, что там Билл, и, если она даст волю фантазии, она разберется с этим.       — И все равно, никто не сможет взорвать Звезду Смерти лучше моей Эйс, я уверен, — промурлыкал Седьмой и посмотрел на звездопад, гордо скрестив на груди руки.       — Это не настолько невозможно, — объяснил им Третий. — Нужно поменять полярность нейтронного потока Звезды Смерти, затем отправить наших спутников и ТАРДИС на другой конец вселенной, и тогда…       — …Ба-бах! — радостно воскликнула Тринадцатая, взмахнув руками.       — Просто фантастика! — усмехнулся Девятый.       — Этот твой план… по-моему, он очень сложный. — Первый взглянул на Третьего, а потом оглядел Докторов, стоявших вокруг него. — Остается надеяться, что твои спутники достаточно умны, чтобы сделать все как следует.       — С ними Сара Джейн! — откликнулись Третий, Четвертый и Десятый.       — И Адрик взял на себя вычисления, так что все будет верно! — вставил Пятый.       — А еще с ними Роза! — сразу же добавили Девятый и Десятый.       «И Джо!», «Романа!», «Донна!», «Эми и Рори!», «Пери!», «Грейс!», «Нисса!», «Рикк… Микки!», «Яс!», «Тиган!», «Джейми!», «К-9!», «Марта!», «Мел!», «Лиз!», — и все перемешалось, потому что каждый Доктор хотел напомнить о своих спутниках и о том, как они спасут Вселенную.       — Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь! Я даже не слышу, как я думаю! — Двенадцатый закричал так раздраженно и громко, что остальные Доктора замолчали и посмотрели на него.       — Думать — не твоя сильная сторона, Старик. — Десятый усмехнулся.       — А тебе что, поиграть негде, Я-в-Кедах? — В ответ Двенадцатый нахмурился так страшно, что остальные подумали, что его атакующие брови вот-вот обретут независимость. Десятый открыл было рот, чтобы ответить, но Двенадцатый его опередил:       — И если я правильно понял Телеведущего-Меня и Женщину-Меня…       — Эй, не «Женщину-Меня», ты, глупый, старый, белый Мужчина-Я! — Атакующие брови Двенадцатого встретили брови Тринадцатой, ничуть не менее сердитые.       — А кого это ты назвал «Телеведущим-Мной»? — Третий, Пятый, Шестой, Восьмой и Одиннадцатый засомневались, стоит ли им возмущаться.       К удивлению остальных, Двенадцатый даже как-то съежился под сердитым взглядом Тринадцатой.       — Прошу прощения, мэм, не хотел задеть… Итак, если Телеведущий-Я и Радужная-Я правы, мы застряли на невозможной планете и не выберемся отсюда, пока наши спутники не уничтожат Звезду Смерти и не восстановят равновесие Вселенной, верно?       — Абсолютно, — согласился Третий, смахнув невидимую пылинку с зеленого вельвета. — Придется подождать наших спутников на ТАРДИС, они смогут забрать нас, когда эта планета больше не понадобится для уравновешивания Вселенной и начнет исчезать. Тогда у нас будет немного времени, чтобы разделиться и вернуться в свои таймлайны. Но, если поторопиться хотя бы на секунду, Вселенная выйдет из-под контроля, а если опоздать…       — …Будет бум! — воскликнула Тринадцатая, улыбнувшись как маньяк.       Остальные Доктора в ужасе воззрились на нее.       — Что? Эй, куда подевалась ваша любовь к приключениям? — Она неловко усмехнулась. — Не помню, чтобы я была таким трусом. Тем более все «Я» сразу. К тому же, там Яс, Райан и Грэм, они-то наверняка разберутся вовремя!       Первый прокашлялся.       — Что же, нам остается только ждать? Кто-нибудь уже придумал, чем можно заняться?       Второй достал флейту и заиграл Lord of the Dance. Восьмой и Девятый пустились танцевать, вот только танец Восьмого больше всего напоминал что-то ирландское, а танец Девятого — что-то совершенно точно не ирландское. Четвертый вздохнул, достал пакетик мармеладок и задумчиво сжевал одну. Шестой подкрался к нему сзади и «незаметно» вытащил еще одну. Они чуть было не подрались.       — Эй… А что вы думаете насчет костра? — радостно воскликнула Тринадцатая. — Мне нравятся костры!       — С жареными зефирками? — Внезапно успокоившийся Двенадцатый посмотрел на нее с почти детской надеждой во взгляде.       Четвертый и Седьмой принялись обшаривать многочисленные карманы. Четвертый отыскал еще три пакета мармеладок, а вот у Седьмого среди всякой всячины нашлась и упаковка зефира.       Девятый взял топор (который тоже нашелся в кармане Седьмого) и собрался было срубить молодое деревце.       — Ну и что ты делаешь, юноша? — Третий подскочил к нему сзади, поймал за руку и повалил на траву.       — А на что это было похоже, старина? Я хотел нарубить дров! — Девятый растерялся то ли из-за вопроса, то ли из-за того, что более пожилой (или юный?) Третий так легко уложил его.       — Но здесь полно валежника и веток! Зачем играть в дровосека?       — Совершенно верно! — подал голос Первый. — По-моему, среди нас достаточно сильных юношей, способных принести дров.       И Доктора занялись сбором дров. Одиннадцатый принес больше всех, что неудивительно, с его-то большими руками. Четвертый не отставал — он принес все, что собрали они с Пятым, перевязав охапку веток шарфом, чтобы было удобнее. Остальные несли понемногу — Тринадцатая то и дело отвлекалась, чтобы попробовать листья и землю, а Десятый брал по одной ветке, даже не доставая из кармана вторую руку.       После горячего спора о том, как правильно развести костер, это дело решили поручить Пятому, заявившему, что тот, кто смог разобраться в запутанных правилах крикета, наверняка знает и то, как правильно разжечь огонь. Он разложил дрова и спросил, нет ли у остальных спички или зажигалки. Двенадцать Докторов безуспешно обшарили карманы, Пятый вздохнул, достал из кармана огниво, а затем оторвал маленький листочек от растения, которое он носил на лацкане.       — Сельдерей можно использовать как трут? — удивленно спросил Второй.       — Не смеши меня, это огненная трава с Асонгвары 5! — ответил Пятый, посмотрев на своих предшественников. — Вы что, действительно думали, что я нацепил на себя сельдерей? Я, вообще-то, зову себя Доктором, а не Поваром!       Более поздние инкарнации не смогли сдержать улыбку, увидев растерянные лица первых четверых.       Пятый удивительно быстро разжег огонь, и все Доктора собрались вокруг разгорающегося костра. Тринадцатая и Двенадцатый почти сразу умудрились сжечь свои зефирки, так что Седьмой занялся десертом сам, пока Доктора не превратили в уголь оставшееся в пакете.       Восьмой снял с него шляпу.       — Эй! — возмутился Седьмой.       — Меры предосторожности. Она ведь соломенная, легко загорится. — Он пожал плечами, надев ее на голову.       Седьмому оставалось только вздохнуть, передавая Тринадцатой первую приготовленную зефирку.       — Думаю, музыка не помешает, — сказал Второй, прежде чем снова заиграть на флейте.       — Неплохая идея, — поддержал его Двенадцатый, доставая гитару.       — Как ты уместил ее кармане? — восхищенно спросил Второй. — У меня и флейта едва помещается!       — О, очень просто! — отозвался Двенадцатый, настраивая инструмент. — Не забывай, я тренировался столетиями. И не спрашивай, сколько одежды я порвал. И не заговаривай об этом с ТАРДИС, она все еще обижена на меня и на него. — Он указал на сидевшего рядом с ним Одиннадцатого, отчего тот смутился.       Двенадцатый начал играть душевную и грустную мелодию.       — Она напоминает мне о Кларе, — вздохнул Одиннадцатый, мечтательно посмотрев на звезды.       — О ком? — Двенадцатый нахмурился, пытаясь вспомнить то, чего уже не знал.       — О нет, нет, только не эта мелодия! Я чувствую себя старой. Очень, очень старой, четыре с половиной миллиарда лет как минимум! — пожаловалась Тринадцатая. — И я не хочу слушать что-то печальное.       — Погодите, погодите, я все еще не понимаю, — задумчиво пробормотал Пятый, листая книгу, найденную в кармане. — Почему это все не привело к парадоксу? Даже если встречаются две или три инкарнации, возникает проблема. А здесь почти все известные Доктора…       — О, это элементарно, давай я объясню тебе, кузнечик. — Третий достал что-то напоминающее карманные часы. Внутри этих «часов» оказалась миниатюрная модель Вселенной.       — Вот тут — Звезда Смерти, которую нужно уничтожить. А мы вот на этой планете, видишь? Они уравновешивают друг друга, эта планета создана для поддержания баланса Вселенной. И, когда Звезду Смерти уничтожат, эта планета станет невозможной, как и все на ней. А так как она и все, что на ней, уже невозможно, все, что невозможно в другом месте, здесь вполне может произойти, и происходит! Вот поэтому мы говорим друг с другом, не создавая парадокса. Мы уже парадокс.       Пятый вздрогнул, не то от осознания довольно пугающей ситуации, не то от холода. Четвертый обернул его плечи шарфом — вдруг тот все-таки замерз?       — Но тогда я не понимаю! — Десятый вскочил, поставив ногу на бревно, на котором до этого сидел. — Если ты прав, то почему мы все еще существуем? Мы должны были исчезнуть, когда Звезда взорвалась!       — Разве ты не догадался? — Двенадцатый отвлекся от гитары. — Я думал, ты поймешь это быстрее остальных!       Он снова начал играть, внимательно глядя на Второго — тот подмигнул ему, сразу узнав мелодию. Десятый в задумчивости почесал затылок, и, вдруг догадавшись, радостно улыбнулся.       — О, конечно же! — воскликнул он. — Конечно! Любовь! Любовь наших спутников не дает нам исчезнуть! По крайней мере, до того момента, как они прилетят за нами.       — Не совсем так, мой мальчик, — сказал Первый, рисуя тростью на земле три сердца, одно внутри другого. — Главное в этой миссии — баланс. Баланс Вселенной и каждого из нас. И любовь спутников не смогла бы помочь, если бы ее не уравновешивала наша любовь к ним.       Он нарисовал еще одно сердце вокруг трех.       Второй начал было играть Marseillaise, но быстро переключился на другую мелодию, очень известную — и Двенадцатый подхватил ее, а потом и запел, немного несмело.       There's nothing you can do that can't be done       Nothing you can sing that can't be sung       Nothing you can say, but you can learn how to play the game       It's easy!*       Его голос зазвучал уверенней и громче, когда он заметил, что остальные Доктора узнали песню: кто-то притопывал ногой, кто-то кивал в такт.       Nothing you can make that can't be made       No one you can save that can't be saved       Nothing you can do, but you can learn how to be you in time       It's easy!       Припев подхватили все. Их голоса звенели во мраке звездной ночи, рождая эхо в горах невозможной планеты.       И все тринадцать Докторов пели хором.       Пели, вспоминая спутников.       Пели, надеясь, что они появятся вовремя.       Нет. Не так. Зная, что они появятся вовремя.       Зная, что взаимная любовь спасет их.       Спасет, как спасала и раньше.       All you need is love       All you need is love       All you need is love, love       И может быть, прошло всего несколько минут, а может — целая вечность. Но вот, наконец, словно из ниоткуда появилась ТАРДИС, управляемая спутниками.       И, конечно, появилась она вовремя.       Love is all you need!