курение убивает.

Снова я выгляжу плохо, как будто бы сдох я ещё вчера.. волосы совсем потускнели, в глазах больше нет того огонька, рыжее солнышко Карасуно больше не светит и совершенно не греет. Терушима снова тянет свои руки к моей зажигалке и просит поджечь. Не помню, сколько тысяч раз я просил его не курить. Сотню, может быть и больше. Но его пальцы снова обхватывают мои, мягко сжимают и забирают зажигалку. На конце его сигареты вспыхивает мелкий огонек, на который смотреть у меня больше нет никаких сил. Кашель снова вырывается из горла. Зажимаю рот двумя руками, чтобы только он не увидел этих чертовых маковых лепестков, я ведь чувствую, как они ворохом сыпятся мне в ладони. Юджи не должен этого видеть, Юджи не должен ничего понимать. – Хината, мы сходим к врачу.. – кладет свою руку мне на плечо, легонько сжимает. Я вижу в глазах беспокойство, но мне все равно. Если бы я только мог проглотить лепестки обратно, если бы мог его не любить.. Он крепко сжимает мою руку и мы действительно идём к врачу. Я отнекиваюсь, пытаюсь сбежать, но рука Теру так мягко и в то же время уверенно держит мою, что я не имею права сопротивляться.. – Флюорография покажет чистый лист.. – пытаюсь убедить его, но сам понимаю, что эти слова из моих уст звучат чертовски жалко, я их не должен был произносить. – Скажи, откуда в лёгких маки, блин, взялись?! – Юджи кричит. Я жмурюсь, отхожу к стене, отчаянно закрывая руками лицо, как будто верю, что Теру в самом деле может меня ударить или причинить вред. – Шоё, смотри на меня! – не хочу. Не хочу смотреть, не хочу видеть его глаз, наполненных раздражением и разочарованием. Не понимаю. Я не понимаю, что должен делать! Снова захожусь в остром приступе кашля. Мне больно, дышать тяжело, цветы осыпаются на больничный пол, а я уже чувствую, как чёртовы маки прорезаются сквозь мою грудную клетку. Терушима опускается рядом, я прижимаюсь к нему так крепко, как только могу. Сил ни на что не хватает.. – Хината, солнце, дыши.. мы со всем справимся, слышишь? Я рядом, я здесь.. – он крепко держит в своих ладонях мое лицо, но я уже почти не слышу его голоса. Я вижу боль в его глазах, от этого становится ещё хуже. Юджи опускает взгляд, поднимает с пола маковый цветок, растирает между пальцами нежные листья. Не понимает. Совсем ничего не понимает. Такой глупый. Из последних сил обхватываю ладонями его лицо, прижимаюсь губами к губам, тяну на себя. В глазах Терушимы непонимание, шок.. Он не любит меня. Секрет ли это? Совсем нет. Я знаю, что Ямагучи хороший, но ненавижу его сейчас лютой ненавистью. Юджи мой. Юджи принадлежит мне. – Хината, прости меня, я.. Не даю ему закончить. Это убьет меня. Накрываю его губы ладонью, заставляю молчать. Я понимаю. Да. Я хороший мальчик, лучший друг, который все понимает и не имеет права вставать на пути к чужому счастью. – Будь счастлив, придурок Теру. Оседаю на пол. Больно. Маковая лоза прорывает кожу, я чувствую, что она уже трещит по швам. Расстегиваю рубашку пальцами, чтобы Теру мог видеть, что натворил. Ему больно. Я знаю это и упиваюсь этой болью в последние минуты своего существования. Совсем скоро я растворюсь, меня больше не будет. – Бросай курить, Юджи. – Брошу позже.