I was getting kinda used to being someone you loved
279.
Большие белые точки на потолке расплывались в жёлтые пятна, если закрыть глаза. Драко Малфой с силой зажмурился и накрыл лицо подушкой. В сознании снова всплыл её тихий голос: «Я люблю тебя». Какие пафосные слова, совсем не к месту после убийства. Она призналась ему лишь однажды, и он ничего не ответил. Не видел смысла. Они ведь были вместе меньше полугода. «Это ты был с ней меньше полугода», — уточнил внутренний голос. «Одна тысяча двадцать один, Малфой…» Теперь всё встало на свои места. Драко шумно выдохнул в подушку и запустил её в потолок. Он решил, что этот белый свет будет сниться ему до конца жизни. Кипенные всполохи настолько въелись в мозг, что каждый раз, когда он прикрывал глаза, они, словно звёзды на небосводе, моментально зажигались на обратной стороне век. Двести семьдесят девять. Драко попробовал эту цифру на языке, а после произнес вслух. — Всего лишь двести семьдесят девять. Нахмурив брови, он выудил из-под матраса уроборос, вскочил с кровати и подошёл к свисающей с потолка зелёной лампе. Металл артефакта холодил кожу руки. Драко выставил ладонь с серебряной змеёй на свет. Крохотные чешуйки блестели, громадные клыки впивались в хвост. Работа ювелира была настолько искусной, что казалось, будто из места укуса вот-вот польётся кровь. Сапфир в глазу змеи бликовал, делая взгляд надменным. А ведь у его создателя было чувство юмора. Малфой усмехнулся. Он не останется в долгу. Если уж Грейнджер смогла выпутаться, то сможет и он.421.
Полумна бежала по коридору замка со всех ног. Это был тот случай, когда она искренне жалела, что у неё нет левиходов. Отец рассказывал ей об этих чудесных ботинках, которые позволяют своему хозяину передвигаться в десять раз быстрее. Может быть, на этот раз она успеет. «Большие оранжевые корки от мандаринов. И ярко-зелёные иголки, рассыпанные по столу после того, как отец случайно уронил ёлку», — Полумна старательно забивала свои мысли воспоминаниями о последнем рождестве, чтобы дурацкая магия не смогла прочитать её намерения, как в прошлые разы. </i>Когда два перезапуска назад Драко Малфой подошёл вдруг к ней посреди обеденного зала и уставился, словно на восставшую из мёртвых, Полумна поняла, что он наконец-то распознал её: — Помоги мне. — Я не могу. — Но ты же не просто так переносишься вместе со мной! Я вообще считал, что подобное невозможно! — Малфой наклонился и с силой стукнул кулаком по столу. Десятки заинтересованных взглядов уставились на них, и он перешел на шёпот, подавшись ближе к Полумне, — Ты единственная, кто понимает, что здесь происходит. — Я пыталась, но ни разу не успела, оно выбрасывает меня. Драко насупился. — Меня ни разу не выбрасывало само собой, только когда я сам этого хотел. Поэтому я и не мог так долго понять, что есть ещё кто-то, кроме меня. И без того большие глаза Полумны сделались ещё больше: — Хочешь сказать, что …</i> Но белый свет накрыл их и всё вокруг, проглотив остаток фразы. «Алый блестящий ёлочный шар, который делится надвое, если к нему прикоснуться», — тогда у них в доме по всем углам валялись эти шары, и пришлось повозиться, чтобы собрать их все в коробку. Полумна поскользнулась на повороте, и ей пришлось оттолкнуться от пола рукой, чтобы не упасть. Ещё несколько метров, и в коридоре раздался хлопок двери. Макгонагалл вышла из своего кабинета в сопровождении одного из учеников, когда Полумна почти сбила её с ног. — Мисс Лавгуд, что случилось? — Профессор. Макгонагалл. Всем, — Полумна задыхалась от быстрого бега, — грозит опасность. Мне срочно. Нужна. Ваша помощь. — Я уже знаю о метке и бедном мальчике, мы как раз туда направляемся, — директор смерила ученицу взглядом и отвернулась от неё, намереваясь уйти, но пальцы Полумны вцепились в её мантию. — Не туда. В гостиную Когтеврана. — и Полумна потянула Макгонагалл за одежду. Вскинув брови от такой наглости, директор всё же поддалась и сделала шаг в нужную сторону. В её памяти ещё были живы дни войны, когда каждая секунда промедления могла стоить многих жизней, а во взгляде Полумны было нечто, оживившее всепоглощающее чувство страха. Поэтому через пару мгновений Полумна вновь неслась по каменному полу как никогда в жизни. А Макгонагалл в облике кошки уже заворачивала за угол впереди. «Невыносимо-оранжевые мандарины. Разноцветная мишура, меняющая оттенок в зависимости от настроения вешающего её на елку. В этот раз должно получиться», — Полумна свернула вслед за директором и со всей скорости вбежала в белёсую пелену. — «Мерлин тебя дери!».501.
Теодор Нотт пригладил ладонью складки мантии и поправил значок школьного старосты. Наверху раздался хлопок двери, и он обернулся на спускающуюся в гостиную башни старост Гермиону. — Пока ты была в ванной, заходила Макгонагалл. Свирепая, как фурия. Сказала, что сегодня в два часа состоится срочное собрание по поводу этих... происшествий. — Что на этот раз? Во всем опять винят Слизерин? — староста девушек перепрыгнула через последние несколько ступенек и подошла к Теодору, настороженно вглядываясь в его лицо. Тео обречённо закатил глаза: — Ну а кого же ещё? Гермиона недовольно фыркнула. Ей очень не нравилось, что кто-то хочет посеять вражду между факультетами. Конечно, учитывая репутацию факультета змей, легко было решить, что это и правда кто-то из них. Но именно из-за их плохой репутации, она считала, что никто из нынешних слизеринцев не решился бы на подобное. Теодор подхватил с полу сумку и уже протянул руку к двери, когда из коридора послышался мужской голос. — Краснокрылый камнерог. Малфой чуть не сшиб старосту мальчиков, буквально перелетев порог башни и в два шага оказавшись возле Гермионы. Она округлила глаза и скрестила руки на груди, пронзая его взглядом. — У меня сообщение для Грейнджер от директора, — громко декларировал Драко и, обернувшись к Теодору, многозначительно добавил, — личное. Нотт мученически вскинул руки к небу и наклонил голову немного вбок. — К чему этот цирк, Драко? Я не тупой и не слепой. — но Малфой посмотрел на однокурсника так, что тот передумал устраивать разборки. — И я всё равно уже ухожу. Тео в мгновенье ока исчез за дверью. Как только они остались в комнате вдвоём, Драко обхватил руками Гермиону и притянул к себе. Она охотно подалась вперёд и коротко поцеловала горячие губы. — Пришёл извиняться? — глаза девушки задорно заблестели. — Не дождёшься, — Малфой подхватил её на руки и плюхнулся на мягкий диван. Гермиона рассмеялась и запустила пальцы в светлые волосы. Драко уткнулся носом в тёплую шею и втянул носом запах духов, что он подарил ей на Новый год. В груди мерзко защемило, и пальцы сами собой сжали хрупкую женскую спину изо всех сил. — Задушишь же! — она легонько стукнула его по предплечью, и, почувствовав как хватка ослабла, сама прильнула к его груди. На десяток минут в комнате воцарилась уютная тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием. Малфой прикрыл глаза и в который раз решил, что это и есть настоящая магия – ощущать всем телом тепло родного человека и чувствовать, что твоя изуродованная жизнь вдруг вновь собирается из разрозненных кусочков в красочный пазл. — Ладно, пора идти, — Гермиона приподняла своё разрумяненное лицо и взъерошила ладонью его причёску. — Ещё минута... — Мы опаздываем, — она выпуталась из крепких объятий и встала на ноги. Драко растянулся на диване в полный рост и закинул руки за голову. Он знал, что нет смысла уговаривать её остаться в комнате. И без толку было пытаться запереть в гостиной. Он шумно вздохнул и встал рядом с Гермионой, придерживая её за талию. Вместе пара вышла из башни старост. Драко замешкался, а Гермиона прошла вперёд. Малфой прекрасно понимал, что то, что он делает вот уже в двенадцатый раз совершенно не приближает его к разгадке. Но ему требовался перерыв, отдых от ежедневного созерцания мёртвой Грейнджер. — Всё-таки ты был вчера не прав, Гриффиндор не может быть причастным ко всем этим ужасным событиям, — Гермиона обернулась, не услышав за своей спиной шаги. Драко стоял возле двери и сжимал в окровавленной руке уроборос. Прикрыв рот ладонью, Гермиона бросилась к нему, но было поздно. Коридор Хогвартса исчез в непроглядном свете.589.
Драко сидел на подоконнике в коридоре с закрытыми глазами, и его зрачки бегали туда-сюда под сомкнутыми веками. Он скрупулёзно восстанавливал в памяти все варианты развития событий, которые он уже проходил. Это как шахматы. Просто ещё одна партия. Он будет держать себя в руках и проверять все комбинации ходов, пока не найдёт нужный. Да. Как в шахматах. Где вместо короля в конце партии убивают Грейнджер. Малфой усмехнулся. Игра с настоящими жертвами – отцу бы понравилось. Хотя, конечно, Люциус любил мухлевать, а здесь бы так не вышло. Драко пробовал записывать свои ходы с помощью бумаги, магии, писал на собственном теле, выуживал воспоминания для омута памяти, но новый день беспощадно стирал их. Ему приходилось полагаться только на собственный разум. Вдруг Драко резко мотнул головой, и улыбка озарила его лицо. «Так-так, этого пути я раньше не замечал», — полный надежды, он открыл глаза. За окном то тут, то там виднелись первые проблески нежной весенней зелени. Во дворе было немноголюдно – большинство студентов были на занятиях. Драко спрыгнул на пол и ещё раз взглянул на видневшийся вдали лес. По тропинке, ведущей к школе, шли две фигуры. Обнявшись, Полумна и Невилл, казалось, беседовали о чем-то приятном и выглядели довольными. Малфой до хруста сжал челюсти. Его худший ночной кошмар был для кого-то чередой вполне счастливых весенних деньков. Грязно выругавшись и воинственно вскинув подбородок, Драко уверенным шагом направился приводить в исполнение свою идею. «В этот раз всё пройдёт как надо».***
Словно идиот, он таращился в лица испуганных когтевранцев и не верил в произошедшее. Её волосы были рассыпаны по плечам, а руки сложены на коленях. Гермиона сидела в центре кабинета, будто восковая скульптура в музее. За спиной Малфоя скрипнула дверь, и в помещение ввалилась шумная компания слизеринцев. — Да я уверена, что без Гриффиндора тут не обошлось, — послышался голос Пэнси, — они всегда при делах. — Не весь мир крутится вокруг Гриффиндора, Паркинсон, — шутливо приструнил подругу Блейз. Через мгновение голоса стихли. В полной тишине раздался звонкий щелчок. И Драко вновь открыл глаза в своей постели.667.
— Да не могу я ничего сделать! Ты должен сам! — Полумна не узнавала свой голос, полный злости. Это не её война. Она пыталась несколько сотен раз, и всё без толку. Её сразу выбрасывает в начало нового дня, пока Драко дальше проживает предыдущий. Она лишь ставшая ненужной пешка, которую выкидывают с доски в середине партии. — Мы обсуждали это уже тридцать раз! А ведь это время, которого у тебя и так осталось не очень много, — она посмотрела на почерневшую мужскую руку. Малфой быстро спрятал кисть за спину. «А ведь у Грейнджер тоже было что-то с руками, когда она вернулась в Хогвартс после внезапного больничного в конце ноября», — подметила Полумна. — Но я уверен, что дело в тебе, Лавгуд! — Малфой сгреб в кулак счастливый шарф Полумны и притянул её к себе. Она вытянула шею и схватилась за его запястье, чтобы ослабить хватку. — Прекрати, — чужая вспышка гнева подавила её собственную. — Я тут ни при чём. — Да? Ну а как же ты тут оказываешься каждый раз? Может, нужно, чтобы ты умерла вместо Грейнджер? — Полумна немигающим взглядом уставилась на него. — Малфой… — в её голосе сквозил страх. Драко оглядел её побелевшее лицо, а после опустил взгляд на свою руку. Рукав задрался, и из-под него выглянула чёрная метка. Его пальцы расслабились, и Полумна вновь задышала полной грудью. — Прости… Драко прекрасно знал, что она не может ничего сделать, ведь её заклинания, хоть как-то направленные в сторону спасения Грейнджер, не срабатывали. Даже Непростительные… Сначала свет поглотил всё вокруг: стены замка, пол, звуки, запахи. И они на мгновение остались вдвоем в этом бесконечном вакууме. Он всё ещё сжимал шарф Полумны, когда её лицо начало выцветать, растворяясь в белесой мгле.858.
Драко ненавидел метку, и именно заклеймённое предплечье стало местом, откуда раз за разом на волшебный артефакт проливалась кровь. В итоге рука начала ужасно болеть и покрываться струпьями. Похожие увечья были у Гермионы несколько месяцев назад, а ведь тогда он поверил в это её «я случайно ошиблась в заклинании, и оно повредило мои пальцы». Как же он был глуп. Чтобы самая дотошная отличница всех времён и вдруг ошиблась! Сегодня, если вообще можно употреблять это слово в сложившемся круговороте дней, он понял главную свою оплошность. Они стояли в гостиной старост, и Малфой протянул к Гермионе руки, чтобы обнять, но она вдруг отпрянула, уставившись на его ладонь. — Драко, это действие Уробороса? — Грейнджер моментально одёрнула его рукав и поднесла предплечье к глазам. — Ты перешагнул тысячную попытку? — Восемьсот пятьдесят восемь, — Гермиона удивилась и начала очень быстро что-то ему объяснять, но слова стёрлись, не успев долететь до его сознания. А через мгновение исчезла и гостиная. И Драко вновь оказался в своей комнате на кровати, глупо уставившись в потолок. «Она не просто так резала именно пальцы. Она распределяла чёрную магию, уменьшая тем самым последствия её действия». Вцепившись в волосы, он глухо завыл. «Вот же я идиот!» Драко встал и наколдовал себе зеркало. Стащил через голову футболку, в которой спал, и тут же с отвращением скривился. Не только предплечье, но и всё плечо приобрело зеленовато-серый оттенок, а из порезов сочился гной. Словно ветки дерева к солнечному свету, корявые дорожки из струпьев тянулись к его шее. А ведь ещё пару перезапусков назад увечья ограничивались лишь серединой плеча. Он не думал, что магия артефакта так резко начнёт забирать своё. Первые сто переносов он не видел никаких изменений. А остальные семьсот раз просто старался не замечать. Игнорировал и боль, и непривлекательный внешний вид. Драко просто каждое утро накладывал лечебные заклинания и заклинания иллюзии, которые срабатывали. До вчерашнего дня. Просто для проверки он попробовал залечить хотя бы шею и плечо, но зелёная вспышка из палочки лишь слегка обдала его горящую кожу прохладой, а мерзкая рана разрослась ещё на пол сантиметра. Если предположить, что Гермиона перезапускала двадцать первое ноября примерно после завтрака, то выходит, что с момента пробуждения и до смерти Драко проходило немногим больше часа. Но ведь он вставал каждый раз в восемь утра и активировал уроборос почти через шесть часов. Внезапно в его голову пришло осознание: скоро он больше не сможет видеться с Грейнджер. В этот раз её ум сыграл с ними злую шутку. Она сразу же будет понимать, что происходит, как только его раны окажутся в её поле зрения. Малфой, пытаясь унять дрожь во всём теле, оделся в форму, достал из шкафа чёрные кожаные перчатки и с силой натянул их. Потом достал уже убранный в дальнюю полку шарф факультета и замотал им шею.872.
Драко стоял в своей комнате и как заворожённый разглядывал отражение в зеркале. Он провёл кончиком пальца от подбородка до скулы, повторяя очертания серой отметины, похожей на воспалившийся шрам. Сегодня уроборос перенёс его в тот же момент, как Гермиона взглянула на него. И это был последний раз, когда он позволил себе её увидеть.927.
— Ты представляешь, я сегодня случайно спас Грейнджер! — Блейз зашёл в спальню и, увидев на кровати спину и светлые волосы друга, начал рассказывать ему последние новости. — Прикинь, какой-то придурок запер её в заброшенной кладовке. Без палочки! «Проклятье! Чертовы Кребб с Гойлом! Ничего нельзя поручить!» — Драко вздрогнул и медленно повернулся лицом к Забини. Тот замер, уставившись на серо-зелёные отметины на его щеках и подбородке. — Отвратительно выглядишь! Что это за болезнь-то такая? Тебе не сказали? Малфой откинулся на спинку кровати, пряча изуродованное лицо в тени. Это был сорок первый раз, когда Забини мешал исполнению его плана. Конечно, ему следовало сторожить возле двери той кладовки. Но он чувствовал себя просто отвратительно. Чтобы пройти через весь замок, не было сил, к тому же, это было рискованно, Грейнджер могла его заметить, и тогда бы всё снова пошло коту под хвост. — Случайно, говоришь? — Блейз поёжился от скрипучего голоса. — Случайность – наш главный враг и лучший друг. Мы можем её благодарить или ненавидеть, но иногда она просто происходит, и мы не в силах ничего поделать, — Забини поднял палец вверх и проговорил это, пародируя профессора Трелони, в надежде развеселить друга. И тот действительно издал сдавленный смешок, только радости в нем не было.***
— Шестьдесят семь, шестьдесят шесть, шестьдесят пять, шестьдесят четыре… — зловещий шёпот звучал жутко в тёмной комнате. Драко сидел на кровати, сжавшись в один клубок нервов и страха. — Шестьдесят три, шестьдесят два, шестьдесят один, — он медленно опустил ноги на пол, — шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь, пятьдесят семь, — голые ступни коснулись холодного пола. Драко выпрямился и сделал шаг вперёд, — Пятьдесят шесть, пятьдесят пять, пятьдесят четыре, — ему было легче, когда он точно знал, сколько времени ещё Гермиона будет жива. Пятьдесят три, пятьдесят два, пятьдесят один, пятьдесят, — Малфой опустился на корточки и привалился спиной к кровати, — сорок девять, сорок восемь, сорок семь, сорок шесть, сорок пять, — он обхватил одной рукой колени, а другой вытащил из кармана палочку и уроборос, — сорок четыре, сорок три, сорок два, сорок один, — он перестал считать вслух, пока произносил заклинание и касался палочкой щиколотки. Завидев капли крови, выступившие на серой коже, Драко продолжил: — Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать, — он боялся, что перенесётся раньше времени и собственноручно сократит количество секунд пребывания с ней в одной реальности, — тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять, — Драко наблюдал, как металлические чешуйки змея впитывают кровь, — восемь, семь, шесть, пять, — раздался щелчок, — четыре, три, два, один,— он прикрыл глаза, позволяя свету растворить реальность, в которой её больше не было.1022.
Сегодня, кажется, был тысячный раз, когда Полумна встречала это утро, стоя возле окна. Конечно, это мог быть и тысяча первый раз, и девятьсот девяносто девятый. Она не была уверена, что не сбилась со счёта. Последние пятьдесят раз она изо всех сил старалась избегать Малфоя. Он начал её пугать. Все началось в тот день, когда Драко появился в столовой на завтраке, обмотанный шарфом, словно новогодняя ёлка гирляндой. Полумна решила ради интереса посмотреть на него сквозь спектральные очки и тут же об этом пожалела. Воздух вокруг был словно живой. Весь огромный обеденный зал был заполнен крохотными чёрными существами настолько плотно, что ей свело горло. Полумна пулей вылетела в коридор и с тех пор всегда заходила в большой зал раньше Малфоя и лишь на минуту, чтобы забрать свою порцию и съесть её во дворе. Также для общей безопасности Полумна почти постоянно носила очки, следя за тем, чтобы в поле зрения не попала темно-серая туча, означающая, что Драко где-то поблизости. Вот и сейчас она собиралась с мыслями, чтобы совершить марш-бросок за пропитанием, когда в конце коридора промелькнули размытые очертания медузоподобного существа. Полумна схватилась покрепче за ремень сумки и быстрым шагом отправилась в противоположную сторону, проклиная весеннее солнце, столь яркое, что на свету мозгошмыги даже в очках были едва видны. Преодолев галерею, Полумна вошла в коридор без окон, освещённый лишь пламенем горевших на стенах свечей, и ужаснулась: вблизи каменных стен и потолка вихрем кружили чёрные, как смоль, мозгошмыги. Их очертания были настолько хорошо различимы, что она пожалела, что не может сделать колдографию для книги отца. Полумна несмело сделала шаг назад и обернулась: солнце зашло за тучу, и галерею накрыла тень. И в ней тоже стали видны стаи трепещущих существ. Громко вскрикнув, она развернулась и побежала, зажимая уши, сквозь живой чёрный водоворот. Она поднялась по лестнице, расталкивая сонных учеников, но и тут её встретило непроницаемое мутное облако. По спине пробежал холодок, когда и на следующем этаже она увидела ту же картину. Полумна чувствовала, как крохотные паразиты липнут к ней, стремясь залезть прямо в голову. Она и представить себе не могла, что их может быть такое количество! Буквально весь Хогвартс кишел мозгошмыгами. «С Малфоем что-то не так», — поняв это, Полумна сбилась с ног, разыскивая его по всему замку и окрестностям, но не смогла найти. Магия уробороса накрыла её посреди тропинки в Запретный лес, когда она обернулась, чтобы оглядеть замок издалека. Чёрная трепыхающаяся туча, окутавшая здания Хогвартса, сменилась белоснежным облаком, поглотившим всё на своём пути. В тот момент Полумна подумала, что не может решить, что хуже: разрастающаяся тьма или вышедший из-под контроля свет.1023.
Напуганная предыдущим днём, она боялась открыть глаза. Полумна снова стояла возле окна и вдыхала свежий воздух, гадая насколько всё станет хуже сегодня. Собрав волю в кулак и разлепив веки, она нахмурилась. Было пусто. Полумна быстрым шагом отправилась обследовать замок. Сначала она почти бежала, ожидая, что вот-вот наткнётся на пугающие сгустки. Но спустя три этажа замедлила шаг, а, преодолев коридор возле большого зала, вообще перешла на прогулочный темп. Все было в норме. Полумна выдохнула с облегчением. «Может, вчера был какой-то сбой?». Она не спеша сгребла грушу и чашку с пудингом в охапку и запихнула в карман пару булочек. Когда она вышла из зала, то столкнулась с Невиллом. —Доброе утро, Полумна, — он расплылся в улыбке, — опять ты в своих очках. Что же такого ты тут видишь? — и игриво стянув очки, с умным видом нацепил их себе на нос. — О... Я вот вижу самую красивую девушку Хогвартса, которая пойдёт со мной вечером на свидание, — Невилл рассмеялся и ласково подмигнул, возвращая очки на место. —Ты не угадал. Она пойдёт с тобой прямо сейчас, — Полумна нетерпеливо схватила кавалера за рукав и потянула за собой. — Наш завтрак я уже забрала. — Да? Ладно... — Невилл замялся. Он каждый раз так смешно удивлялся этому предложению, но ни разу ей не отказал. «Сегодня будет хороший день», — констатировала Полумна. — «Может быть, Малфой наконец-то понял, как всё исправить».***
Невилл и Полумна пропустили все утренние уроки, прогуливаясь по тропинке возле Запретного леса. Невилл очень удачно пошутил насчёт пристрастий морщерогих кизляков, когда Полумна, от души рассмеявшись, споткнулась. Но он подхватил её, заключив в крепкие объятия. Его тёплое дыхание коснулось её макушки, и Полумна подняла голову, потянувшись за очередным поцелуем. Где-то вдали раздался звон колокола, означавший конец обеденного перерыва и возобновление занятий. Полумна прикрыла глаза и отдалась приятным ощущениям. Тёплые губы касались её так нежно, что по спине пробежала целая стая мурашек. А колокол всё звонил. «Колокол». Полумна резко отпрянула. — Я сделал что-то не так? — Невилл растерянно захлопал глазами. — Что? — она не слышала этот звон уже очень давно. — Нет, всё в порядке, я забыла, мне надо бежать, прости, — быстро чмокнув его на прощание, она заспешила к замку. Но разглядев время на часах, тут же перешла на бег. Половина третьего. Так долго этот день ещё никогда не длился. Когда Полумна вбежала в замок, её оглушил гул голосов. Кто-то кричал, кто-то плакал, откуда-то слышался вой. И все вокруг ходило ходуном. — Они убили Гермиону Грейнджер! Пусть катятся в ад! — раздался совсем рядом голос одной из гриффиндорок. Пытаясь разобраться в этом бедламе, Лавгуд стала протискиваться между людьми в направлении кабинета, где двадцать минут назад нашли тело её подруги. «Малфой должен быть там». Но по коридору возле места преступления было не пройти. Толпа учеников была настолько плотной, что даже при большом желании втиснуться было невозможно. — Всем разойтись по своим комнатам! — голос старосты мальчиков гремел над головами, но никто не обращал на него внимания. Вдруг кто-то с воплем «долой Слизерин» выпустил заклинание, и Теодор замер с поднятыми руками и раскрытым ртом. Через пару минут Полумне удалось пробиться к Нотту и расколдовать его. — Где Малфой? — сейчас её интересовал только этот вопрос. В глазах Тео промелькнуло понимание. — Был на поле для квиддича.***
В который раз за сегодняшний день Полумна задыхалась от быстрого бега. Ей казалось, что она бесконечно долго выбиралась из замка, полного разъяренных студентов. Ещё издалека она поняла, что Малфой точно там, и то, почему не видела сегодня в замке ни одного мозгошмыга. Все они стелились по полю для квиддича, напоминая пар, исходящий от земли прохладным вечером. Возле места, где сидел Драко, кружил целый смерч из чёрных существ. — Малфой. Что. Происходит? — она достигла цели, но времени переводить дыхание не было. Драко сидел на недавно пробившейся траве, поджав ноги и положив голову на колени. Рядом валялась метла. В руке был зажат серебряный змей. Светлые волосы были растрёпаны, а спина вздрагивала от беззвучных рыданий. Полумна упала перед ним на колени и схватила за плечи. — Драко! — он поднял на неё красные глаза. Его лицо было не узнать. Испещрённое гноящимися шрамами, покрытое струпьями, оно выглядело практически мёртвым. — Я не смог взлететь, — тихо промолвил Малфой, указывая взглядом на метлу. Он собирался улететь как можно дальше от замка, но сил осталось так мало, что он с трудом доковылял до поля, опираясь на метлу, как на трость. — Да какая к черту метла! — Полумна тряхнула его за плечи, и голова Драко мотнулась туда-сюда, словно у куклы. — Что с Гермионой? — ещё один толчок, и его лицо исказила злоба. — Что тебе не ясно? — он резко скинул женские руки со своих плеч и подскочил на ноги, пошатываясь. — Я сдался, — словно яд, выплюнул он. Полумна тоже подскочила и уставилась на него сквозь разноцветные стёкла. — Нет! Я не верю! — А придётся! И сними ты уже свои дурацкие очки! — Драко выбросил вперёд свободную руку и выхватил их. — Ты не можешь! Давай, переиграй этот день! Ведь ещё не поздно! Малфой! — Полумна сжала его руку с уроборосом в своих ладонях и посмотрела в глаза. — Драко, она сделала это ради тебя... — Откуда ты... — тут он пошатнулся, и Полумне пришлось придержать его плечом. — У меня не осталось попыток, — Драко обречённо взглянул ей в лицо. — Это последняя. Давай! — высвободив одну руку, Полумна достала палочку и произнесла заклинание, оставив на запястье Драко ещё один порез. Малфой даже не скривился, лишь сильнее сжал очки, что так и остались у него в руке. Он больше не чувствовал боль. Он не чувствовал ничего с того момента, когда вчера решил, что сдастся. Глаза змея блеснули, и раздался характерный щелчок. Драко на секунду показалось, что он умер. Настолько долго белая пелена не отпускала его из своих липких объятий.Эпилог.
Каждое утро Полумна приветствовала новый день, стоя под солнечными лучами в Восточной галерее. Месяц назад она потеряла где-то свои астрально-спектральные очки, но на следующий вечер нашла их у Гермионы. Подруга сказала, что ей их дал Теодор, взяв с неё слово, что она их не снимет до начала следующего дня. В тот же день в школу проникли так называемые Защитники Света, желавшие рассорить всех студентов, убив одного из знаменитых героев войны. Вернее, одну. Но Гермиона Грейнджер оказалась им не по зубам. Сейчас всё вроде бы улеглось и вошло в привычное русло, кроме отсутствия в Хогвартсе некоторых учеников. Стюарт Аккерли, Мэнди Броклхёрст и ещё десяток студентов Когтеврана были обвинены в пособничестве преступному заговору и исключены из школы. Драко Малфой также уже очень давно не появлялся в стенах замка. Официально, его забрала перепуганная мать, решившая, что дома сын будет в большей безопасности, чем в Хогвартсе. Но ходили слухи, что он просто заболел чем-то настолько ужасным, что стал походить на существо из ночных кошмаров. Улыбнувшись пышно цветущей природе за окном, Полумна проверила в кармане небольшой замшевый мешочек. Вчера вечером ей пришла посылка от отца, в которой находилось два десятка амулетов от мозгошмыгов. Полумна просила лишь десять экземпляров, но мистер Лавгуд, как всегда, переусердствовал. Напевая привязавшуюся нехитрую мелодию, она побрела на завтрак.***
В обеденном зале было по обыкновению шумно. Ученики обсуждали последние новости и делились сплетнями. Полумна присела за стол Гриффиндора, чтобы поздороваться с друзьями и отдать им амулеты. Гарри и Рон с улыбками разглядывали волшебные кулоны, что протянула им Полумна, в то время как на её плечо опустилась тяжелая ладонь. Лица друзей нахмурились, когда мальчики увидели, кто стоит за её спиной. Заинтригованная, Полумна обернулась. Драко Малфой внимательно вглядывался в её лицо. Его руки были аккуратно забинтованы, а на лице красовалась парочка еле заметных шрамов. — Спасибо, Лавгуд. — его голос звучал настолько искренне, что Рон присвистнул и многозначительно толкнул Гарри в плечо. — Да... На здоровье, — Полумна непонимающе нахмурилась. — Ты не помнишь? — Что не помню? — Драко громко рассмеялся и убрал с её плеча руку. — Я был прав, дело было в тебе. Вернее, в твоих дурацких очках. На его слова Гарри покрутил пальцем у виска. — А-а-а... — ещё больше запутавшись, протянула Полумна. Малфой подавил очередной смешок, повернув голову в сторону Гермионы, которая всё это время не сводила с него глаз. — Можно тебя на минуту, Грейнджер? — Гермиона потеряно сглотнула, но всё же поднялась со стула и подошла к нему. — Чего тебе, Малфой? — она очень давно его не видела, и наигранное раздражение давалось с большим трудом. — Иди сюда, — прошептал Драко и притянул её к себе, осторожно касаясь своими губами её. Гермиона вздрогнула, но не отстранилась, тогда он прижался к ней сильнее, обвивая талию широкими ладонями. Гермиона почувствовала на его губах плотный рубец. И сложила два плюс два. Через несколько мгновений поцелуй прервался, и Драко впился взглядом в её ошарашенное лицо. — Я так и знала. Я умерла тогда, да? Что это было? Как ты спас меня? — у неё было столько вопросов. В голове пронеслась мысль, что и ей в итоге придётся рассказать свою историю. — Никаких Непростительных заклятий, никаких оборотных зелий, никакого хитроумного плана. Просто случай. Случайность... — Случайность? — задумчиво протянула Гермиона. — И... Сколько? — Одна тысяча двадцать четыре. — Хм, выходит, я тебе должна? — лицо девушки расплылось в многозначительной улыбке. Чересчур громкий присвист Рона оборвался не менее громким кашлем. Гарри, не отрывая взгляда от сенсационной пары, с силой принялся стучать друга по спине. Малфой хмыкнул и прижал голову Гермионы к своей груди, глядя поверх её макушки на притихший зал, полный удивленных лиц. — Я тоже тебя люблю.***
Весь вчерашний день и всё сегодняшнее утро Малфой изучал книгу, найденную в потайном хранилище на чердаке. Его заинтересовала глава, где Арманд Малфой подробно описывал действие созданного им артефакта, не имевшего аналогов. «Запуская уроборос, его хозяин соглашается с ценой, которую должен заплатить для достижения своих целей. Для каждого эта цена своя. Кому-то придется расплачиваться своей человечностью, кому-то своим рассудком, но за самые великие цели чёрная магия может запросить и гораздо больше. Опасайтесь, ведь ваши желания могут стоить вам и самого последнего: надежды». Малфой перечитал этот абзац трижды, прежде чем закрыть фолиант и откинуться на спинку кресла. Он сидел на веранде, окруженный благоуханием распустившихся недавно роз. Его руки и плечи благодаря стараниям домовых практически зажили, а шрамы на лице стали настолько незаметными, будто их никогда и не было. Драко улыбнулся, когда увидел тонкую женскую фигуру, приближающуюся к нему из недр сада. Пройдя несколько шагов, Гермиона замерла на пару мгновений, разглядывая особенно красивый цветок. Он до сих пор вздрагивал каждый раз, просыпаясь. Ему не верилось, что весь этот кошмар закончился, и он может вот так запросто смотреть на неё, не считая минуты до её смерти. — О чем задумался? — Гермиона присела на поручень его кресла. — У меня ощущение, что я ничего не сделал. Ты пошла на убийство, а я что? — Драко уставился немигающим взглядом куда-то вдаль. Гермиона поежилась и аккуратно положила ладонь на его плечо. —Я был готов пойти на что угодно. Я и шёл, но это не срабатывало, — Малфой резко повернул лицо и теперь хмуро смотрел на неё. — Иногда сдаться, положившись на слепой случай – самое тяжёлое из возможных решений, — Гермиона обвила рукой его шею и притянула голову Драко к своей груди. Яркий свет полуденного солнца заставил её довольно прищуриться. Сначала она переживала, что будет бояться любого яркого света, но потом поняла, что в отличие от белоснежной пелены магии уробороса, настоящий свет грел, давая миру тепло и надежду.