***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Она всегда делает так с тех пор, как спит одна, как умер Линкольн. Спасибо Джемме, что в прошедшие дни разрешила спать в своей каюте, а не в лаборатории, и теперь этих резких движений, будто ей снится ужасный сон, не видит Дэниел, который всё время был с ней после амбара, и не задаёт наскучивший вопрос, всё ли нормально. Он был слишком обеспокоен. Раз за разом задавал этот вопрос, словно это может что-то поменять. Новый день на Зефире. А раз он настал, значит, битва с хроникомами продолжается и, вероятно, силы пока что перевешивают в сторону агентов Щ.И.Т.а. Это не может не радовать. Недолго собираясь, Дейзи сразу идёт туда, где обычно собирается команда, когда нет каких-то экстра не отложенных дел. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий голос Джеммы в слегка занудном тоне, как и обычно. — Ну как, у меня получилось? — тихо спрашивает Симмонс. — Ну, я бы сказал, что это было не плохо, с той поправкой, что за такие… выходки вас всех бы могли приказать расстрелять, — отвечает Дэниел. Они вместе смеются. Потому что сейчас знают, что они бы успели сбежать, да и просчёт вероятностей никогда не врёт. В прикидках Джеммы такому исходу была отведена пара-тройка процентов. — Мне интересно, какой была Пэгги?— словно невзначай интересуется Джемма, хотя это вовсе не так. После того, как Дейзи рассказала ей о том чудесном невероятно вожделенном и желанном поцелуе с Соузой во временной петле, Джемма крайне сильно стала желать счастья подруге с мужчиной, который ей, очевидно, нравится и которому она тоже, чересчур очевидно, нравится. Когда Симмонс спросила его в лаборатории, какого чёрта он сидит на не слишком удобном стуле, а не идёт к себе, он ответил что-то типа: «Я не могу по-другому с Дейзи», и тут Джемма всё поняла, оставив его. — А где все?! — Дейзи перебивает их разговор, когда видит, что кроме них больше никого нет. Симмонс разворачивается на стуле и смотрит на неё. — Ну… у них появилось неотложное дело, — говорит Джемма. — Я попросила тебя оставить на Зефире из-за твоей не до конца восстановившейся спинно-мозговой жидкости, думаю, они справятся. Там нет ничего… — она разворачивается к Дэниелу и подмигивает ему, чтобы он подтвердил её слова, — такого. — Вообще ничего, — подтверждает Соуза. — Я же здесь. Джонсон закатывает глаза, в своём неизменном стиле. — Поклянись мне, что ты так больше не будешь делать, Джемма, — настойчиво просит Дейзи. — И разбудишь меня. — Ладно, я что-нибудь придумаю в следующий раз, — улыбается Симмонс. — Какой-нибудь волшебно-нереальный препарат, который… А впрочем, оставлю вас, пойду займусь препаратом, — продолжает она, быстро проговаривая слова и практически неслышно посмеиваясь. — С вами, агент Соуза, мы поговорим позже. Дейзи прищуривается, провожая подругу взглядом. Что-то не то. — Только что ты получила ответ на свой вопрос, Джемма! — говорит Дэниел вслед ей, и она показывает ему в ответ большой палец, означающий то, что она всё поняла. Дейзи садится на место Симмонс. — Так, — говорит она, пытаясь понять, что это за недомолвки в её присутствии, — что это было? — Ну… — запинается Соуза. — Джемма вообще странная в последнее время, — делится ощущениями он. — Задаёт море странных вопросов. — Море странных вопросов… о чём? — косится Джонсон. Она точно убьёт Симмонс, если та проболталась Дэниелу о том, что никто не должен знать. Вот прям сейчас! Она уже почти готова сделать это, готова вскочить и пойти за ней в лабораторию, как чувствует, что Дэниел ловит её за ладони. Дейзи замирает и опускает взгляд, провожая глазами то, как он нежно накрывает её руки своими. — Вообще, она мне кое-что напомнила, — говорит он. — Кое-что важное. — Важное? — чуть тише уточняет Джонсон, инерционно наклоняясь ближе к нему. Точно убьёт Джемму. Хотя сама в его присутствии плохо сопротивляется тому, что ещё не до конца осознаёт. — Да, и если это важное сейчас упустить, потом можно никогда не догнать, и я подумал… что в моём времени так было не принято, но сейчас двадцать первый век, и судя по всем вам, люди двадцать первого века немного другие, и поэтому… В общем, хватит этой бесполезной воды. Он замолкает, тянется ближе к агенту Джонсон и лёгким касанием целует её.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Не то, чтобы ей часто снились сны, а те, что снились, пугали её, ведь будучи агентом Щ.И.Т.а она много на что насмотрелась. Иногда агенту Джонсон кажется, что больше её вообще ничего не пугает на этом свете, потому что в одном из исходов будущего она вообще стёрла весь свет. Какое-то странное состояние. По телу идёт вибрация, слегка необычная, точнее сказать, непривычная для пробуждения. Обычно, это она создаёт вибрации, ведь не зря Мак зовёт её Дрожь, а теперь эта вибрация в ней, внутри, сосредоточена где-то в области сердца, как лёгкие волны и предвкушение. Дейзи морщится, и вскоре вибрация прекращается. «Прекрасно», — думает Джонсон. Она быстро собирается и идёт туда, где обычно собирается вся команда. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий, тонкий голос Джеммы в слегка занудном тоне, как и обычно. — Ну как, у меня получилось? — тихо спрашивает Симмонс. Дэниел хмыкает на этот вопрос. — Ну, я бы сказал, что это было не плохо, с той поправкой, что за такие… выходки вас всех бы могли приказать расстрелять, — отвечает агент Соуза. Они вместе смеются. Это сейчас им смешно. А тогда было не очень. Но Джемма так доверяет математике и расчётам, что и тогда держалась довольно хладнокровно. Дейзи морщится. Ощущение, что она уже это слышала. А если это снова временная петля, нужно опередить саму себя, чтобы изменить развитие времени в этой линии. Агент ускоряет шаг и появляется в зоне видимости коллег. — Доброго времени! А где все?! — спрашивает она, когда не находит глазами никого, кроме Джеммы и Дэниела, которым, очевидно, так весело, что они до сих пор смеются от своего разговора. Она успевает до вопроса про Пегги, значит, сейчас разговор должен пойти по-другому, так уже было в прошлом её застревании. — Ну, кое-что произошло, — начинает тянуть Джемма, — и им пришлось покинуть Зефир. Я посоветовала Маку пока что оставить тебя здесь, потому что твоя спинно-мозговая жидкость… — Ещё не восстановилась, — Дейзи перебивает её, заканчивая фразу, которую, похоже, уже слышала. Дэниел улыбается от такой синхронности слов подруг. — Да, именно это я и хотела сказать! — соглашается Симмонс. — Так что не волнуйся, там ничего, — она поворачивается к Соузе, подмигивая ему, — такого. — Абсолютно ничего такого, — вторит ей Дэниел. — Я же здесь. Они вместе улыбаются агенту Джонсон. — Ла-а-адно, — тянет Дейзи. Эти их улыбки её настораживают. Пусть Джемма только попробует проболтаться Соузе о том, что никто не должен знать. Она убьёт её! — Ну, я оставлю вас одних! — весело говорит Джемма, еле слышно посмеиваясь. Ещё бы, ей-то не знать, когда большая часть агентов покинула Зефир, наилучшее время оставить их наедине, а самой запереться в лаборатории. — Мне нужно попробовать сделать один препарат для тебя, и тогда, возможно, твоё восстановление будет быстрее. Дейзи занимает её место. Несколько мгновений она и Соуза неловко молчат. — Ты должен кое-что мне пообещать! — Джонсон взмахивает руками в воздухе. — Всё, что потребуется, Дейзи, — мгновенно соглашается Дэниел. — Когда в следующий раз что-то произойдёт, разбуди меня, ладно? — просит она, заглядывая ему в глаза. — Но Джемма сказала, что… — О, эта болтушка вечно что-то говорит! — иронично замечает Джонсон. — Так что не слушай её! — Я, честно скажу, не хочу этого делать, но разве я могу тебе отказать?.. Тебе надо быть осторожной, — он немного хмурится. В голосе Соузы проявляться внезапно возникшая забота о Дейзи. Глубоко внутри ей это нравится. — А что ещё тебе наболтала Джемма? — уточняет девушка. — Я бы не сказал, что она много болтала этим утром, однако, мне это напомнило кое-что, — он аккуратно пододвигается ближе к Джонсон, — кое-что важное. И если это важное сейчас упустить, его можно больше никогда не найти. И я вдруг подумал… что в моём времени так было не принято, но сейчас двадцать первый век, и судя по всем вам, люди двадцать первого века немного другие. Поэтому хватит этой воды. Он замолкает, тянется ближе к Дейзи Джонсон и уверенным касанием целует её, и Дейзи совершенно не против таких событий.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Не то, чтобы ей это нравилось, потому что часто свет мгновенно режет глаза, и это далеко неприятно. Только по-другому она не умеет, забыла, как это. Подобное поведение началось несколько лет назад после смерти Линкольна, и даже Джемма пока что не нашла для неё выход. Ни таблетки, не терапия не помогли девушке, и Симмонс только пожимала плечами. Новый день на Зефире, и вокруг необычно тихо. Значит, хроникомы не захватили их. Это отлично. Дейзи любит, когда они побеждают. Вот только в теле какое-то странное ощущение, еле различимая вибрация и тепло вокруг сердца. Это приятно в отличие от света в глазах. И, кажется, что это всё уже было. Как будто 30 февраля: его нет в календаре, но кто сказал, что его нет где-нибудь во Вселенной? Джонсон вскакивает на ноги и понимает, что это временная петля. Не медля, она направляется туда, где собирается вся команда, когда нет не отложенных дел, и травит какие-нибудь забавные байки. Она уже знает, что сейчас услышит, как Симмонс рассказывает о том, как решила прикрыться Пегги Картер в 1955-м. Она подходит ближе и слышит то, о чём подумала буквально полминуты назад. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий голос Джеммы в слегка занудном тоне, как и обычно. — Ну как, у меня получилось? — тихо спрашивает Симмонс. Дэниел усмехается и прикрывает глаза, не успевая ответить. — Так, а что тут происходит? — неожиданно появляется Дейзи, вставая между ними, упирая руки в бока. Две пары удивлённых глаз устремляются в её сторону. — Ну… — запинается Симмонс, что совсем на неё не похоже. Кажется, получилось сломать поток. — Дейзи, — говорит Дэниел, — Мак просил тебе передать, когда ты проснёшься, что у них кое-что произошло, но тебе не о чем волноваться. Мелинда и Елена должны справиться с этим. Я тоже остался здесь, — улыбается Соуза. — Ничего такого особенного. — И я подтвердила ему, что твоя спинно-мозговая жидкость… — вступает Симмонс, чтобы это всё выглядело очень правдоподобно. — Да-да, — обыденно и одновременно иронично перебивает её Джонсон, закатывая глаза, как она любит это делать, — ещё не восстановилась. — Точно! — соглашается Джемма. — Ещё не много, и ты сможешь составить мне компанию в лаборатории, и изучать со мной нелюдей! А пока этого не произошло, пожалуй, я оставляю вас одних, — у неё весёлый тон, за который стоило бы её просто убить. Только пусть попробует разболтать их секрет! Дейзи только и успевает, что посмотреть вслед подруги, скрывающейся за дверьми лаборатории. — Ладно, — протягивает она. — А ты почему здесь? — девушка поворачивается в сторону Дэниела и теперь смотрит на него свысока. Она помнит, что почему-то садиться напротив него нельзя, но вот… почему? Дейзи морщится. Словно провал в памяти. В прошлый раз такого не было. В прошлый раз она точно помнила, почему умирала. — Потому что я не могу оставить тебя одну, — честно говорит он без доли сомнения. — Это приятно слышать, — говорит агент Джонсон, мягко улыбаясь ему. — И это всё?.. — Это… — Соуза поднимает руки и берёт свою прекрасную спутницу за ладони, нежно сжимая их в своих, от чего у Дейзи начинает заметно чаще колотиться сердце, — не всё. Они смотрят друг другу в глаза пару мгновений, а потом он встаёт перед ней. — И что же ещё? — щурится Дейзи, но взгляд не отводит. Уж слишком ей нравится в последнее время смотреть на Дэниела, а ещё ей слишком нравится быть рядом с ним. Рядом с ним возникает… тепло. Потому что он у неё ассоциируется с этим теплом после амбара, с тёплыми руками на её ледяном, лишённом большей части крови теле, и тёплым дыханием над её ухом, которое тогда буквально спасло её и дало силы жить. Дало причину жить. — Ещё то, что вся эта ситуация с хроникомами, — шёпотом говорит он, — дала мне понять, как легко можно потерять кое-что важное. И как тяжело это кое-что снова будет найти. Судьба дала мне второй шанс, буквально. И я вдруг подумал… что в моём времени так было не принято, но сейчас двадцать первый век и я навсегда заперт здесь, а судя по вам, люди двадцать первого века немного иначе воспринимают всё это. Поэтому хватит этой воды. Дэниел наклоняется к ней и нежно и аккуратно целует её, и даже притягивает к себе руками за талию, а Дейзи просто не в силах сопротивляться этому. Потому что этого так давно не было и это слишком приятно, чтобы оттолкнуть его и отказаться.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Да-да-да, новый день на Зефире, хроникомы ещё не захватили их, а значит, они пока в силах обдурить Сибилл, в теле вибрация и тепло, да что там тепло, это уже скорее жара; Мак решил дать ей поспать, а сам с Йо-Йо и Мелиндой ушёл, потому что Джемма уговорила его, а сама вместе с Соузой болтает о 1955-м. А, пожалуй, она послушает это. Дейзи идёт туда, где обычно собирается вся команда в отсутствии дел, и, встаёт неподалёку так, чтобы её не было в их поле зрения. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий голос Джеммы в слегка занудном тоне, как и обычно. — Ну как, у меня получилось? — тихо спрашивает Симмонс. Вообще-то, Джемма не надеется на положительный ответ и сто балльную оценку своих способностей пудрить мозги и играть роли, ей больше интересно, насколько она точна была в своих математических расчётах и где ещё можно усовершенствоваться. Дэниел хмыкает. — Не считая того, что вас могли приказать расстрелять прямо в Неваде, — сообщает он, — ты справилась хорошо. Симмонс удовлетворённо качает головой. — Но ты знала, что вас не расстреляют? — продолжает Соуза. — Вероятность, которую просчитал компьютер, была всего три процента, — подтверждает Джемма. — Мак и Колсон, не раздумывая, решили действовать. Как видишь, мы живы, ещё и тебе повезло выжить. Считаю, что это была отличная миссия. Соуза улыбается. Повезло, не то слово. И не только выжить. Повезло встретить Дейзи, которая ему однозначно нравится. — Эти бы технологии да в наше время, — присвистывает Дэниел, отводя взгляд. — Тогда наша бы с Пэгги Картер работа могла бы быть совершенно иной. О, мы бы стали живыми легендами! — мечтательно загадывает он. — Опиши Пегги парой фраз? — невзначай просит Джемма. — Целеустремлённая, смелая, иногда резкая, всегда готова собой пробивать стены, — тут же отвечает он примерно то же самое, что говорил Дейзи в петле. Симмонс тихо усмехается и прикрывает глаза. Где-то она уже это видела. — Я сказал что-то не то? — уточняет Соуза, выгибая бровь, полностью готовый извиняться за свои слова. Он не так долго в двадцать первом веке и возможно, кое-что следовало бы ещё подучить. Он, правда, не знает, что, но знает, что рядом с ним есть та, кто его научит и покажет упущенное. — О нет, что ты… — умиротворённо протягивает Джемма. — Это очень… интересно, — она явно подбирает слова. — А после того, что я слышала от Дей… — Кхе-кхе, — слышится из-за угла, и неожиданно Дрожь возникает перед ними, не дав Симмонс разболтать то, что никто не должен знать. А тем более не должен знать Соуза. Пока. Джонсон сама не может понять, как ей относиться к её минутной слабости в прошлой временной петле. Или, по крайней мере, не желает себе признаваться. Хотя она нисколько не соврала, что это было приятно. — Привет, Дейзи! — улыбается Джемма, буквально расплываясь в широкой улыбке. Она была так близка к тому, чтобы всё разболтать, подтолкнув тем самым Дэниела на более активные действия. — Какое идеальное тихое утро! — Дэйзи смотрит в лобовое стекло Зефира на красоты космоса. — Угу, — соглашается Джемма. — Ну, у меня там есть кое-какие дела в лаборатории с новым препаратом для тебя, поэтому я вас оставлю, — добавляет она. — Любуйтесь космосом, пока есть возможность. Дэниел и Дейзи только провожают её глазами. Джонсон отходит на некоторое расстояние от своего спутника. Она точно помнит, что нельзя садиться напротив агента Соузы, а так же желательно не становиться напротив него. Лучше вообще отойти от него, так больше возможности понять, от чего она умирала уже три раза подряд. Джонсон прислоняется к креслу, в котором обычно сидит Мак, и вовсе не смотрит на Дэниела. — А что Джемма слышала от тебя? — хмурится Соуза, глядя на неё сзади. Будто он выпал откуда-то, и никак не может вспомнить об этом. — Симмонс всё время что-то слышит, а потом болтает об этом без умолку, особенно после того, как она подчистила себе память с помощью имплантата! — отшучивается Дейзи. — Да, ты после той временной петли точно стала немного другая, — замечает Дэниел. Дейзи расширяет глаза от удивления и, забывая о том, что к нему лучше не подходить, разворачивается. Агент Соуза тут как тут возникает рядом с ней. Всё повторяется раз за разом, немного в других действиях и словах, однако смысловая нагрузка всегда одинаковая. И агент Джонсон не понимает, как разорвать это. — Какая другая? — немного дёргано уточняет девушка. — Ну… как будто ты мне хочешь сказать что-то важное, но никак не решаешься. Джонсон закатывает глаза. В своём фирменном стиле. Только она умеет так делать, Дэниел с первого дня вместе с командой подметил это. — Хорошо. Важное. Важное!.. — ёрзает Дейзи. — Очень важное. Когда мы были в той временной петле… — она сжимает руки. Взгляд Дэниела становится крайне заинтересованным. — Так, — он одобрительно качает головой. — Я поцеловала тебя! — наконец раскрывается Дейзи. Соуза мягко улыбается ей. — Ты знаешь, — говорит он, — когда ты зашла сюда, мне почему-то захотелось сделать то же самое, — Джонсон внимательно слушает его и неосознанно улыбается в ответ. Признаться ему было не так уж и страшно, оказывается. — Но потом я подумал: о нет, ну так же не принято! Но вскоре вспомнил, что я уже в двадцать первом веке, спасибо за это вашим невероятным машинам, а, судя по вам, люди двадцать первого века немного иначе воспринимают случайные физические контакты. Поэтому хватит этой воды. Дейзи тихо смеётся над его словами. «Случайные физические контакты», — только он мог так это назвать. Дэниел целенаправленно кладёт руки ей на талию и притягивает к себе, попутно одаривая весьма уверенным поцелуем, и Джонсон в принципе не может отказаться от этого, потому что много лет не чувствовала столь приятные ощущения. Кроме того, этот поцелуй не просто с первым встречным, а с человеком, к которому у неё есть симпатия и даже некого рода притяжение.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. А может, вообще не выходить из каюты? Она закрывает глаза. Нет, тогда она будет не Дейзи-Скай-Дрожь-Джонсон и не узнает, в чём дело, и какого чёрта значит эта временная петля. И почему опять она, а не кто-то другой. А ещё в теле как-то слишком жарко, как будто только что она целовалась с кем-то, но не помнит об этом, но девушка выбирает пока что не обращать на это внимание. Джонсон быстро приводит себя в порядок и идёт туда, где Джемма болтает с Соузой, какова была вероятность, что их прикажут расстрелять прямо в Неваде. Про Мака и команду нет смысла спрашивать, у них случилось что-то «ничего такого», что даже помощь Дэниела и Джеммы не понадобилась. Ну и ладно. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий, расслабленный голос Джеммы. — Джемма! — Дейзи громко перебивает её. — Мне срочно нужна помощь подруги! — сообщает она. Симмонс разворачивается на стуле и пялится на неё. — Дейзи, что-то случилось с твоим здоровьем? — мгновенно уточняет она. Дэниел хмурится и напрягается. — Мы можем поговорить в лаборатории? — уточняет агент Джонсон. По виду она взволнована, что заставляет Джемму оставить свой увлекательный разговор с Соузой и пойти в лабораторию. — Иди, — Дэниел кивает головой. По пути, как Джемма встаёт и движется в сторону Джонсон, неожиданно все компьютеры на Зефире начинают сходить с ума. Девушки врассыпную бросаются к ним, быстро пытаясь выяснить, что стряслось. — Какая-то очень странная активность! — сообщает Симмонс глядя, как по экрану плывут цифры и буквы, быстро сменяя друг друга. Зефир начинает трясти. — Я проверю машину времени! — говорит Дейзи, и направляется в её сторону. Соуза не может оставить её одну и позволить так рисковать своей жизнью, и тут же бежит вслед за ней. Один раз он уже чуть не потерял её. Будет слишком больно потерять её снова. — Дейзи! — он окликает её. Джонсон разворачивается на столь знакомый и приятный голос, который так приятно и уверенно называет её по имени. И это не первый раз. И от этого у неё внутри всё становится мягким и слишком податливым. Кажется, так уже было. Кажется, именно это сопровождаемое невероятно приятной теплотой она чувствовала, когда проснулась. — У нас мало времени! — сообщает она, как будто оттягивает то, что неминуемо. — Это на случай, если мы больше не увидимся! Соуза подтягивает её к себе и целует, не размышляя над тем, как это выглядит. Получается очень даже не плохо. Да что уж там, почти горячо. Точно уж глубоко. Дейзи не против, чёрт с ними, с компьютерами, возможно, это вообще последний поцелуй в её жизни.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Она наперёд знает, что сейчас будет. Но сообщить Джемме о том, что они опять во временной петле — надо, потому что она может помочь понять, в чём дело. Вопрос в том — как это сделать, не напоровшись на момент смерти? И в чём вообще заключается этот момент? Она до сих пор не помнит и не может понять, словно память специально блокирует это. Она быстро собирается и идёт туда, где обычно собирается вся команда. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер… — голос Симмонс по-прежнему мягкий и слишком зефирный, даже жалко её прерывать. Джемму, если она не включает научные занудства в цифрах, можно слушать часами, на самом деле. Соуза так же по-прежнему с восхищением и интересом слушает молодую учёную. — Джемма, мы не могли бы с тобой поговорить… там? — Дейзи появляться неожиданно и встаёт между ней и Дэниелем. — Пойдём в лабораторию, — предлагает Симмонс. — Дэни, извини нас, — извиняется Дейзи. — Девчачьи секреты! Он только благородно и согласно кивает ей в ответ, распространяя свою обворожительную улыбку на всех вокруг. — О, ты называешь его Дэни, — тихо хихикает Симмонс. — Не знаю, что на меня нашло! — отмахивается Дейзи. — Вообще-то это очень мило, — говорит Джемма и закрывает за собой дверь. — Тебе стоит быть чуть смелее с ним и податливее. Ведь он тоже ждёт. Поверь, я разбираюсь в этом! Джонсон озирается внутри лаборатории, смотрит на компьютеры. Пока что с ними всё нормально, Зефир летит так, как должен лететь. Девушка выдыхает. Неужели у неё получилось. — Итак, что ты хочешь мне сказать? — интересуется Джемма. — Это всё странно, но мне кажется, я… — Джонсон останавливается. — Влюбилась в Соузу? — Симмонс улыбается во весь рот. Дейзи закатывает глаза. Ну, именно так, как умеет только она. И в эту минуту всё вокруг начинает звенеть, компьютеры начинают издавать пищащие звуки, а Зефир снова теряет управление. Дейзи просто не верит в это, но делать нечего. Она бросается к компьютерам, то же самое делает Джемма. В лаборатории появляется Дэниел и подскакивает к агенту Джонсон. — Нужно проверить машину времени! — кричит Джемма. — Я проверю! — отвечает Дейзи, так как находится ближе к выходу. Зефир трясёт так, что сложно стоять на ногах, а на очередном перевороте и она, и Дэниел падают на пол. Девушка ругается не слишком цензурно, пытаясь держаться за него и размышляя над тем, каким образом можно подобраться к машине времени. Он подтягивает её к себе. — Знаешь, Дейзи, на случай, если это последние наши минуты вместе, пусть они будут такими, — говорит он и тут же целует её, в принципе не задумываясь над тем, как это выглядит. А выглядит вполне даже не плохо, и в экстремальных условиях, можно сказать, с адреналином, который только прибавляет страсти и огонька. Джонсон, конечно, не против этого. Ведь лучше умереть так, чем быть одной придавленной грудой метала посреди космоса.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Сказать Джемме. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер… — как ни в чём ни бывало щебечет Джемма под заинтересованный взгляд агента Соузы. Дейзи усмехается и заходит в помещение, где они сидят. — Я пришла вам сказать, что мы снова попали во временную петлю! — с порога сообщает Джонсон, чем вызывает на себя два заинтересованных взгляда. Вроде прокатило, что не может не радовать. Компьютеры не пищат, Зефир не разваливается, даже мерзкого голоса Сибилл не слышно из динамиков. — О… — удивляется Симмонс и смотрит на электронный браслет у себя на руке. После того случая она сделала так, чтобы можно было контролировать машину времени дистанционно, невероятная технология. — У меня тут ничего нет об этом, но лучше я проверю на всякий случай! — Конечно, — соглашается Дейзи, поджимает губы и провожает взглядом подругу, с которой опять не удалось поговорить о вероятных причинах её застревания. Обречённо Дейзи садиться напротив Дэниела, хотя точно помнит, что этого делать не стоит, но с другой стороны, а может в этом всё дело?! В близости с ним? В это сложно поверить, но нужно проверить. — А что ты сейчас хочешь? — Дейзи заглядывает мужчине в глаза — самые прекрасные во всё Вселенной. — Будь честен, — просит она, как в прошлый раз, на сто процентов рассчитывая на его искренность. Она теперь точно знает, что будет так. Соуза не из тех людей, кто будет увиливать и излагать свои мысли с тонной намёков и подоплёк, там более с ней. Она так же догадывается, что она не безразлична ему, возможно, у него даже есть зарождающиеся чувства к ней, и если это так — он не будет обманывать, чтобы причинить боль. — Ну, я бы сказал, что хочу мир во всём мире, но поскольку это слегка невозможно, я бы хотел… мир между нами, — неожиданно сообщает он. Дейзи морщится. Она не помнит, чтобы между ними за время его пребывания вместе с командой были какие-то стычки. Она непонимающе ведёт бровью, но возможно это всё только из-за разницы менталитетов их времён. — Что это значит? — Это значит, что, наверное, моё сердце хочет немного большего, чем сейчас есть у нас с тобой. Хочет быть вместе с тобой, насколько это возможно, — признаётся он вполне уверенно. Агент Джонсон расплывается в тёплой улыбке, да что уж там говорить, она буквально сияет. Всё-таки, она всё правильно почувствовала в первой временной петле, правильно считала настроение Дэниела, правильно поняла, что означало его пребывание вместе с ней, пока она проходила реабилитацию. Пока у неё закрыты глаза, он тянется к ней и нежно целует, так трепетно и ласково передавая ей всю гамму чувств, исходящую из него. Сложно не ощутить их. Совсем за короткий промежуток времени они смогли образовать между собой такую идиллию, которой другие пары могут позавидовать. Как будто они миллионы лет шли на встречу друг другу, расходились, когда были совсем рядом, и, наконец, встретились. Дейзи понимает, что она вытянула счастливый билет, теперь самое важное не потерять его, как это было в прошлый раз, и до него. Это всё так невозможно нравится, и хочется, и…***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Сказать Джемме. Она не секунду останавливается, перед тем, как зайти туда, где обычно собирается вся команда, и невесомо проводит пальцем по своим губам, совсем не понимая, с какой целью. А, нет, не сказать Джемме. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность… — монотонно-весело, как это умеет делать лишь Симмонс, вещает она. Дэниел с удовольствием слушает её, размышляя над тем, что девушки этого времени не менее умные и целеустремлённые, чем были в его. И ему это нравится. Это точно не даст заскучать в будущем. Ничего не говоря, Дейзи уверенно подходит к ним под два удивлённых взгляда, и встаёт напротив агента Соузы. — Дэниел, ты должен кое-что для меня сделать! — просит она, потому что знает, что он никогда не откажет ей. — Конечно, Дейзи! — он подскакивает со стула. — Поцелуй меня. Сейчас! — просит Джонсон. Соуза изрядно удивляется такой просьбе. Джемма усмехается. — Оу… — вырывается у Симмонс, и она быстрым шагом уходит к себе в лабораторию. — А я всё думала, когда это, наконец, произойдёт! — удовлетворённо вещает она из-за двери. — Вообще-то, я думал, что это должно случиться… в другой обстановке, но в целом я не против этого, — отвечает Дэниел, с радостью выполняя просьбу агента Дрожь-Джонсон. Целоваться с Дейзи — отдельный вид удовольствия. Словно вековые непреступные стены рушатся по кирпичикам, а на их месте вырастают ромашки — нежные и яркие, как и сама Дейзи. Целоваться с Дэниелом — крайне правильный вид проявления погашенных чувств, вновь возникших внутри. И, кажется, именно в них спрятано дело.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Не то, чтобы она не знала причин этому. Она слишком давно просыпается одна, и пора уже что-то менять. Но менять — страшно. Потому что раз за разом всё кончалось ужасно, и вместе со смертью её возлюбленных — она словно умирала сама. Она умирала, когда была влюблена, и когда чувствовала эту любовь на своих губах и на своей коже. Вот и весь ответ на её временную петлю — она умирает, как только это ощущение повторяется снова с тем человеком, который слишком нравится ей, который стал ей так дорог, что, если она вдруг потеряет его, она больше не выживет без него. Она не будет той Дейзи — разрушительницей миров, кем знают её. И чёрт знает, что с этим делать. И как преодолеть это. Сказать Джемме. Не сказать Джемме. Попробовать ещё раз. Не попробовать ещё раз. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность… — Джемма останавливается, как только видит, что Джонсон уверенным шагом направляется в их сторону. — Джемма, ты свидетель, — загадочно говорит Дейзи, от чего и Джемма, и Дэниел подскакивают со своих стульев. Дейзи, кажется, возбуждена. И немного напугана. И чуть-чуть не уверена, что на неё не слишком похоже. Но как есть. — Ладно, а что случилось? — не понимает Симмонс, поглядывая на свой электронный браслет, на котором отображается информация о состоянии машины времени. — Сейчас я попрошу агента Соузу меня поцеловать, — она показывает рукой, чтобы Джемма и Дэниел молчали без своих хихиканий и возражений, и просто слушали её дальше, — он не сможет мне отказать, поцелует меня, а потом… произойдёт ты-дынь! — эмоционально говорит девушка. — Ты-дынь? — хмурится Симмонс. — Ну, как тогда! — Дейзи машет руками. — Во временной петле! — О, когда я прикидывала, что произойдёт, если ты и агент Соуза будете вместе, в моих расчётах такого не было! Ты знаешь, почему ты умираешь?! — интересуется девушка. — Да, чёрт возьми! Я знаю! Агент Соуза неприятно морщится от её слов. — Стоит ещё раз проверить, — невзначай советует Симмонс. Дейзи и Дэниел устремляют свои взгляды на неё. Джемма, несомненно, озадачена словами агента Джонсон, но, тем не менее, сияет как солнце в жаркий летний день. — Да без проблем, — говорит Дэниел, улыбаясь. Пребывая в компании людей двадцать первого века он кое-что понял о людях двадцать первого века. Например, то, что не стоит медлить, а то можно упустить кое-что очень важное в этой бешеной гонке под названием «жизнь», и больше никогда не догнать это важное, оставшись наедине со своими сожалениями. А он ненавидит их. Под заинтересованный взгляд Джеммы Симмонс он притягивает Дейзи к себе и целует, не так, как бы это он сделал, останься они одни, однако достаточно, чтобы Дейзи почувствовала, сколько теплоты и искренности вложены в этот поцелуй, и что он значит для них обоих.***
Просыпаясь, Дейзи резко открывает глаза. Вообще-то, ей это всё уже надоело. Хотя нет, ведь целоваться с Соузой можно без остановки и до скончания всех веков и в миллиардах раз временных петель. Недолго собираясь, она идёт туда, где обычно пребывает команда, когда нет неотложных дел. Но теперь она не спешит. У неё есть чёткая цель: преодолеть свой страх потерять Дэниела через взаимодействие с ним — такой необычный способ, нужно потом обязательно будет подкинуть идею агенту Симмонс. — Я рассматривала несколько кандидатур, кем можно прикрыться в 1955-м, и просчёт вероятности исходов мне показал, что вероятность стать агентом Картер имеет наилучший исход, — слышится мягкий, певучий голос Джеммы в слегка занудном тоне. — Ну как, у меня получилось? — тихо уточняет она. — Честно говоря, я до сих пор удивлён, что они не приказали расстрелять вас на месте, — отвечает Соуза. — Вот что значит, когда в одно время вливается совершенно другое! — удивляется он. — Доброго вселенского! — агент Джонсон приветствует коллег. — Дейзи, Мак просил тебе кое-что передать… — начинает говорить Дэниел, и чтобы не показаться невежливой она внимательно выслушивает его до конца, плавно кивает головой и соглашается с доводами Джеммы, что её спинно-мозговая жидкость ещё не до конца восстановилась, поэтому следует отдыхать. И может, пора уже перестать отдыхать одной? Хотя за все эти дни она бы поспорила сама с собой, что была одна. Это невероятно приятно, вряд ли бы кто-то ещё оказал ей столько внимания, сколько это сделал Соуза. — Джемма, ты не могла бы оставить меня с Дэниелом? — приветливо просит Джонсон. Симмонс без слов всё понимает. — О боже, наконец, это происходит! — почти что пищит от восторга она и резвым шагом уходит к себе в лабораторию. Ведь там так много дел накопилось! Дейзи занимает её место, напротив Дэниела. — Что происходит? — мужчина морщится, но интуитивно наклоняется ближе к девушке. — Дэниел, ты можешь для меня кое-что сделать? — просит она и берёт его за руки. Джонсон чувствует, что в этот раз должно получиться, просто нужно чуть больше времени и мгновений. И ещё немного осознанности, ведь она уже почти разгадала себя и свой психологический крючок. И даже поняла, что думать заезженными убеждениями сейчас просто глупо и абсолютно бессмысленно. Никто не знает, что будет завтра, во Вселенной столько временных линий, скачков и пространств, что если думать об этом, можно просто сойти с ума и не выйти из этого состояния. — Конечно, всё, что в моих силах, — немедленно соглашается он, впрочем, как и всегда. Дейзи мягко улыбается. — Поверь, это точно в твоих силах! — ей ли не знать. — Но сначала я должна тебе кое-что рассказать. Кое-что важное. — О, когда Симмонс спрашивала меня о 1955-м, я тоже подумал кое о чём очень важном, и если это важное сейчас упустить… — отвечает он. — То можно больше никогда не поймать, — заканчивает фразу Дейзи. Дэниел удивлённо ведёт бровью. — Похоже, ты уже понимаешь меня без слов, — он улыбается ей в ответ. — Просто мы с тобой на одной волне, — она подмигивает ему. — Может, тогда ты знаешь, что я хочу дальше сделать? — чуть игриво спрашивает мужчина, с любовью и нежностью смотря на свою собеседницу. Смотреть на неё — лучше, чем смотреть самые кассовые оскороносные фильмы любых времён. Она сама как награда за его многолетние страдания и одиночество. — Да, и я очень хочу, чтобы ты сделал это, — шепчет Дейзи, слегка побаиваясь, а не выкинет ли её петля опять в начало. Но она точно настроена победить свой страх. Дэниел тянется к ней и невесомо касается её губ, будто впервые, будто боясь ей отпугнуть. Будто она — хрупкая ромашка в руках флориста из изысканных английских садов, а не Дейзи-Дрожь — гроза всех негодяев из всех миров. И ему это нравится. А ей нравится, что он рядом с ней. Время не прерывается. Они продолжают свой незабвенный самый приятный и продолжительный поцелуй. Дейзи понимает, что больше ничего не боится, потому что рядом с Дэниелом в принципе нет поводов для боязни и беспокойства, и чувствует, что теперь для них обоих всё будет иначе.Конец.