***
Он сидел, опустив взгляд. Всё ещё боялся. — Мышонок, как тебя зовут? — Женя, — робко произнёс брюнет. — А меня Николай, — я пододвинул к нему порцию пасты. — Кушай. Ты, наверное, голоден. Женя, кивнув, взял вилку дрожащими руками. Неправильно. Он даже вилкой пользоваться не умеет. Я встал со своего места и, подойдя к парню, взял прибор и показал, как правильно нужно его держать. — Вот так, — я нежно потрепал его волосы, когда у него получилось, на что Женя вновь смущённо опустил взгляд. Ему с трудом, но удалось опустошить тарелку. По нему я понял, что он впервые такое ест. Он выглядел неимоверно счастливым. Как только мы закончили с обедом, я отвёл его в зал и, усадив на диван, сел рядом. — Расскажи мне, что произошло. Почему ты там оказался? — я вопросительно посмотрел на него. Женя, робко глянув на меня, всё же начал свой рассказ: — Моя мать была проституткой, а я сын от какого-то клиента, как и четыре моих брата. Двоих ты уже видел, — брюнет грустно улыбнулся, а я сразу вспомнил лица тех двух парней, продавших мне его. — Она совершенно не заботилась о нас. Бросила на произвол судьбы. Как Вы, наверное, поняли, я ни разу не держал в руках столовые приборы. После одиннадцати лет я пошёл работать, чтобы хоть как-то прокормить себя. Мальчик по вызову. Как ни странно, я пользовался популярностью, особенно у мужчин, — он замолчал. — Вчера, впервые за три года встретил братьев. Они решили заработать. Я сидел и слушал его. Он столько перенёс за свою короткую жизнь. Столько боли, страдания и разочарование в людях… По щеке Жени пробежала слеза. Я сразу, не задумываясь, притянул его к себе, крепко обняв, и уткнулся носом в макушку, вдыхая запах карамельного шампуня. Брюнет, поддавшись эмоциям, заревел, крепко вцепившись в мою рубашку, а я, чтобы хоть как его успокоить, поглаживал по спине. Парень успокоился минут через десять. Сейчас он лежит спиной к спинке дивана, а лицом ко мне, уткнувшись в грудь. Я лежу на краю, чуть ли не падая. Не хочу отпускать его. Странно, не правда ли? — Спасибо вам, — прошептал паренёк. Я нежно улыбнулся. — Если хочешь, можешь остаться здесь. — Правда? — он поднял на меня опухшие от слёз глаза. — Правда. Мне одиноко тут одному. Я думаю, мы поладим. Робко кивнув, Женя сильнее прижался ко мне. В этот момент я почувствовал, что он улыбнулся.***
Две недели спустя. — Доброе утро, мышонок, — я улыбнулся, увидев Женю, завернувшегося в мою рубашку. За эти недели он изменился. Его раны зажили, он стал чаще улыбаться и смеяться, что просто не могло не радовать. Он превращается в обычного жизнерадостного подростка. А я влюбился, как в первый раз. Но вот только мой мышонок разочаровался в людях и наверняка не верит в любовь. Я не собираюсь ему ничего говорить, ведь, я уверен, он лишь из-за чувства долга ответит мне взаимностью… — Доброе, — брюнет нежно улыбнулся мне в ответ. Он такой трусишка. Когда ко мне кто-то приходит, он всё время прячется и не выходит из своего укрытия, пока гости не уходят. Это вызывает такое умиление. — Сегодня мы будем наряжать ёлку, — встав из-за стола и подойдя к нему, я потрепал его чёрные волосы. — Наряжать ёлку? — глаза Жени будто загорелись. А ведь точно. Он наверняка ещё ни разу этого не делал. — Да, — я нагнулся и нежно поцеловал его в лоб. — Сейчас я пойду на работу, а потом приду, и мы вместе это сделаем. Я куплю ёлку, игрушек, гирлянду и много мишуры. Парень счастливо посмотрел на меня. Его глаза тоже изменились: нет уже той боли, страданий, есть лишь счастье. — Я буду ждать, — робко произнёс Женя и обнял, прижимаясь всем своим хрупким тельцем ко мне. — Спасибо.***
— Новый год к нам мчится. Скоро всё случится, — тихо пропел я. Женя, тихо засмеявшись, достал из коробки ёлочную игрушку — красный шарик, и повесил его на «лапку» ёлки. Его лицо озарила счастливая улыбка. Дом наполнил приятный запах хвои, мандаринов, шишек и почему-то мяты. Женя, словно ребёнок, бегал по квартире, когда принесли большую, настоящую ёлку. Ещё одну игрушку он поместил на нижнюю ветку. Красные, золотые, серебряные шарики, шишки и гирлянда расположились на зелёной красавице. Нам осталось лишь поместить звезду на вершину ёлки. Женя, обмотавшись мишурой, уминал мандарин и никак не мог отвести взгляд от дерева. Я достал из ящика большую хрустальную звёздочку и протянул её мышонку. Он непонимающе глянул на меня, но игрушку всё же взял. — Встань-ка, — улыбнувшись, произнёс я. Брюнет, кивнув, поднялся на ноги, а потом тихо вскрикнул, когда я поднял его. — Надень на вершину. Когда я приблизился на нужное расстояние, он бережно надел игрушку, а потом звонко и счастливо рассмеялся. Он был лёгкий, как пушинка. Мне даже не хотелось его выпускать, но надо. Поставив паренька на ноги, я нежно потрепал его волосы. — Вот и всё, — счастливо произнёс он, смотря на нашу красавицу. — Да. Готово, — я притянул к себе Женю и обнял его со спины. Он ничего не сказал, лишь закрыл глаза и тихо замурлыкал. Всё же я очень сильно в него влюбился….***
— Коля, Коля! — разбудил меня радостный крик Жени, доносящийся из зала. — Коля! Иди сюда! Я, улыбнувшись, встал с кровати и, мельком глянув на часы, побрёл в зал. Десять часов утра. Как только я зашёл в комнату, ко мне подбежал мышонок, держа в руках большую молочную шоколадку. — Смотри, что там было! — парень сунул мне под нос плитку. — Под ёлкой! Такой восторженный и радостный голос. Он ещё совсем ребёнок. Такой маленький и милый ребёнок. Я специально, чтобы хоть как-то порадовать его, положил этот небольшой подарок. Я даже не представлял, что у него будет такая реакция. — Это ведь Дед Мороз? — он устремил на меня свои голубые до ужаса счастливые глаза. — Он самый, — я нежно потрепал его волосы. — Он пришел, потому что ты хорошо себя вёл. — Правда? — Правда, мышонок. Я пошёл в ванную комнату, надо же привести себя в порядок, а это чудо, словно хвостик, пошло за мной. — Я тоже не умывался, — пояснил брюнет. Как только мы зашли в комнату, он сразу скинул с себя всю одежду и юркнул под тёплые струи душа, а я, стараясь не смотреть, принялся бриться. Минут через десять мы оба закончили и вернулись в зал. Я сел на полу недалеко от ёлки, облокотившись на диван, а Женя уселся мне на колени. — Скажи, мышонок, а ты веришь в любовь? — А что такое любовь? — положив голову мне на плечо, спросил парень. — Это сложный вопрос, — задумчиво произнёс я. — Любовь — это такое чувство, которое ты испытываешь к другому человеку. Когда ты находишься рядом с человеком, которого любишь, твоё сердце начинается сильно-сильно биться, внутри, будто бабочки порхают, ты становишься счастливым. Так же, ради человека, которого любишь, ты готов отдать всё, даже, возможно, и жизнь. А ещё, когда ты видишь человека, которого любишь, с другим, становится больно. Эта боль даже бывает хуже физической. — Тогда, значит, я люблю тебя, — хмыкнул он. — Что? — я уставился на него, не веря свои ушам. — Всё, что ты описал, я чувствую к тебе, — он сделал паузу. — Или это неправильно? — В каком-то смысле это не правильно, но любовь не имеет границ, — я улыбнулся. — Ах да, я тебя тоже люблю. Женя встал с меня, а потом вновь сел, сменив позу. Теперь он уже сидел лицом ко мне и был так близко, что я даже чувствовал его горячее дыхание. — Я сейчас так счастлив, — тихо сказал он и опустил глаза, пряча румянец и выступившие слёзы. — Я тоже, — улыбнувшись, я за подбородок поднял его голову и невесомо поцеловал, а потом обнял нежно и бережно. В этот момент я почувствовал, как на плечи капают горячие капли.***
Минутная стрелка часов спешно приближается к цифре двенадцать. Я лежу на кровати и целую своего любимого, а он, всем своим тельцем прижимается ко мне. Я нежно вожу подушечками пальцев по его животу, груди, заставляя выгибаться подо мной. Женя так мило смущается, даже не смотря на то, что опыта у него гораздо больше, чем у меня. Парень, обвив мою шею руками, углубляет поцелуй, проникая языком в мой рот. Он легонько кусает мой язык, губы. Сейчас мы впервые так целуемся. Вообще, заняться сексом было его инициативой. Сказать по правде, мне ужасно страшно, как маленький, ей Богу. Я боюсь причинить ему боль. Обильно смазав пальцы, я вставляю в Женю сначала первый, потом второй и, когда он привыкает, третий. Начинаю медленно, стараясь сильно не травмировать, двигать пальцами. Мышонок выгибается и страстно стонет, когда я задеваю какую-то точку. — Точно хочешь? — я нежно целую его в губы. — Угу. Вынув пальцы, я надел презерватив, смазал свой член и, приставив его к дырочке, начал медленно входить. Женя закусил губу, стараясь подавить болезненный стон. Внутри него было так узко и горячо, что хотелось наплевать на всё и поддаться животному инстинкту, но нельзя. Он и так натерпелся. — Всё в порядке. Продолжай, — тихо произнёс Женя. Дав ему ещё немного привыкнуть, я начал двигаться. Вскоре болезненные стоны сменили крики от наслаждения. Медленные и плавные толчки стали резкими и рваными. Я покрывал поцелуями его грудь, шею, оставляя засосы, прикусывал бусинку соска. Он сладко кричал, выгибался подо мной, царапал спину. Даже мне не удалось сдержать стонов. Даже бой курантов, извещающий о том, что буквально через несколько секунд наступит новый год, не смог заглушить нас. Сделав ещё несколько движений, я довёл мальчишку до пика наслаждения, а потом и кончил сам, выйдя из податливого тела. Три… два… один. — С новым годом, — одновременно произнесли мы. Я плюхнулся рядом с ним, сгребая в охапку. — Я люблю тебя, — тихо прошептал он.***
И даже спустя десять лет, я так же прижимаю его к себе, а он шепчет эти три слова. Мой подарок судьбы.