***
Как-то Тони комментирует выложенную пару часов назад фотографию Мишель в «инстаграме». «Просто великолепна!» Разумеется, с фейкового и закрытого аккаунта (но такого, чтобы подозрений не вызывал). И остается проигнорированным. Ни смайлика в ответ, ни пресловутого «нравится ваш комментарий». — Я в игноре, — сокрушается Тони, рассказав об этом Кити на следующий день на тренировке. — Тебе показалось, — Кити не мастер утешений. — Она просто не увидела твой коммент. Не заметила. Бывает. Подруга пожимает плечами и отходит к станку разминаться перед тренировкой. — Ник что-то опаздывает. О его чувствах к завершившей(?) карьеру хореографа и танцовщицы Мишель она знает, но ничем не может ему помочь. И порой думает, что, если Тони решит, что доказывать ей что-то уже нет смысла, раз она уже не их конкурентка, он распустит команду. Они с Николасом рискнули и поддержали Тони почти пять лет назад, выбрав начать заниматься танцами вместе с ним, и будет обидно, если они пожертвовали своими планами ради... чего? Временного спокойствия друга? Подыскать или собрать новый коллектив не составит труда, но все равно это займет какое-то время. И, если честно, с Тони мало кто может сравниться. Танцевать в одной команде с кем-то слабым — значит, вытягивать все в одиночку. А Кити это было не нужно. Они втроем все эти годы занимались плечом к плечу, подхватив (фанатичную) идею Тони переплюнуть блистающих в то время звезд. Кити поднимает перед зеркалом одну ногу вертикально, тут же опускает ее из-за внезапной судороги в другой и окликает его. — Тони. — Что? — Что ты будешь делать, если узнаешь, что у Мишель появилась своя семья? — Ты имеешь в виду...? — Да. — Я не хочу об этом думать. Зачем ты вообще это сказала? — Тони поставил локти на колени, опустил голову и зарылся руками в волосы. — Только не плачь, — фыркает Кити, поворачиваясь к нему. Она не ожидала, что ее слова так на него повлияют. — Даже не собирался. Глаза болят. Коррекцию зрения он сделал полтора года назад, и после нее ему категорически противопоказано перенапрягать глаза. А в зале, который они арендуют, очень яркие лампы. «Ну-ну», — думает Кити и возвращается к растяжке. Настроение у Тони меняется с калейдоскопической скоростью. И — хоть он и не хочет этого признавать — во многом зависит от Мишель. Вскоре случается невероятное — «Гладиаторы» после долгого молчания обновляют давно заброшенные общие странички в «фейсбуке» и «инсте». Говорят о воссоединении и многократном увеличении состава за счет объединения с бывшими соперниками. (Что?) Тони не верит своему счастью. Сразу после этого они принимают участие в одном конкурсе. И если бы ему не представилась на нем возможность познакомиться с Мишель, он бы пошел другим путем. Он знал, как выглядит ее младшая сестра. Молли почти его ровесница. Познакомиться с ней в толпе не составило бы труда, а она бы впечатлилась и представила его старшей сестре. Но знакомство состоялось на фуршете после выступлений. Тони подошел к ним, пожал всем парням руки, как можно лучезарнее ей улыбнулся, как истинный джентельмен п-о-ц-е-л-о-в-а-л тыльную сторону ладони (еще месяц назад о таком он мог только мечтать) и поздравил с триумфом после пятилетнего перерыва (потому что во время их выступления его взгляд был прикован к ней, и как танцевали остальные «ее» ребята он не видел). Мишель в свою очередь сказала, что была впечатлена его мастерством. Состоялся взаимный обмен любезностями между конкурентами, не желающими в открытую конфликтовать, не более. Но эта похвала стоила абсолютно всех потраченных на тренировку часов и всех травм. В следующие два месяца происходит чудо и они начинают работать вместе. Тони пытался вспомнить, не продал ли он случайно душу Дьяволу во сне или когда пару раз выпивал. Но, кажется, ничего подобного не было. Ему двадцать, но он наивен до невозможности. Выводит на клочке бумаги «Я люблю тебя, Мишель» (только сердечка в конце не хватает) и вкладывает его ей в руку, когда подходит поприветствовать перед совместной тренировкой. Мишель тут же эту записку разворачивает, прочитывает и поднимает на него взгляд, виновато улыбаясь. И при этом молчит. (Но Тони и без слов все в тот момент понял.) — Мы можем хотя бы быть друзьями? — с огромной надеждой в голосе тихо спрашивает он у нее. — Ну, какие друзья, в самом деле? Для меня ты как младший брат, а у тебя ко мне чувства. Давай оставим все как есть? Партнеры-соперники, — Мишель режет по живому, пинает его замок из фантазий, который он строил все эти годы, и тот, неожиданно легко поддавшись, рассыпается. Она не оставляет ему даже мизерной надежды на счастливое совместное и «долго и счастливо». Видимо, восемь лет разницы — это серьезно. (И правильно говорят — «не сотвори себе кумира».) Теперь Тони будет думать, что весь этот путь был зря, что пять лет он занимался тем, что ему на самом деле не нужно, лишь для того, чтобы стать к ней ближе, что никаких гарантий не было изначально, что это время он мог провести совершенно иначе. Упадет в депрессию, профукает парочку предложений, которые принесли бы ему славу. Но какая ей, Мишель, разница? Она просто хочет быть счастлива. В идеале с Брэндоном. С ним у нее до сих пор какие-то болезненные недоотношения и обоюдная привязанность. Встречаться они (пока) не встречаются, но ради нее он объездил полмира, чтобы собрать всех. Тони же хочет, чтобы его любили. В идеале ему бы хватило одной Мишель.—
13 декабря 2020 г. в 20:03
Тони пятнадцать, и он счастливый ученик девятого класса. Счастливый потому, что этой весной он впервые по-настоящему влюбился. Его настроение последний месяц не омрачает даже то, что раздражало его последние два-три года: жизнь в золотой клетке.
Все по классике вечно занятых и очень состоятельных родителей: огромный дом, машина и личный водитель, который каждый будний день отвозит его в частную школу для богатеньких ублюдков детишек и забирает оттуда. Вместо внимания родители предпочитают дарить что-то материальное. Им гораздо проще выделить средства на подарок и приказать ассистентам купить ему новый телефон или компьютер, чем выкраивать в своих плотных графиках время для общения с сыном. Тысяча и одно занятие (фортепиано, фотография, французский язык, живопись, верховая езда), огромный плазменный телевизор, последняя модель приставки, а также очки и шлем виртуальной реальности должны заменить ему родительское тепло. Будет играть в какую-нибудь игру в таких очках, представит себя на месте главного героя, ужинающего с семьей, и ему станет получше. Наверное. (Doesn't matter*.)
Тони пафос, в отличие от родителей, чужд. Он искренне не понимает, почему не может ездить на школьном автобусе, который в его школе предусмотрен так же, как и в государственной. Транспорт комфортабельный, новый и разве что не сверкает (только если сразу после автомойки). (Скандалы по этому поводу пресекались на корню.) Еще он не понимает, почему его вообще отдали в эту школу, он бы с большей охотой ходил в обычную. В классе, помимо него, учится одиннадцать человек. Близко он ни с кем не общается. Да и вообще не общается, если только по делу. Все, как один, снобы — будто из одного теста слепленные. Он даже путал имена двух с виду совершенно не похожих друг на друга людей, но никогда не позволял себе неверно обратиться к кому-то из них — потому что прежде чем произнести что-то вслух, он анализирует это триста раз. Привычка из детства. В пять лет он сморозил какую-то глупость, а родители (тогда они еще ужинали все вместе в одно время) его за это сильно отчитали. После этого инцидента он поклялся себе, что всегда будет хорошенько думать, прежде чем что-то произнесет. Поэтому сейчас его мозг работает как компьютер, который, прежде чем выдать пользователю данные по его запросу, за доли секунды обрабатывает гигантский поток информации.
В частной школе, где год обучения равен стоимости частного самолета (или — по меньшей мере — крылу от него), не так много учеников. Тони из всего контингента заводит дружбу только с двумя людьми — девочкой с параллели (всех классов у них по два) — Кити — и парнем на класс старше — Николасом.
Из-за книг и увлечения играми у Тони резко портится зрение, и его это бесит. Обращаться с линзами он так и не научился, снимал, а порой и надевал он их по сорок минут, растирая глаза и тыкая в глазные яблоки пальцами. Однажды даже заработал конъюнктивит и лечился недели две. Поэтому минимум до восемнадцати лет ему ничего не оставалось, кроме как носить очки (офтальмолог сказал, что лазерную коррекцию зрения можно делать тогда, когда организм замедлится в росте и зрение прекратит падать).
Один из плюсов обучения в престижной частной школе — будь ты во всех смыслах «ботаником», тебя никто не будет за это травить. (Потому что всем все равно.) И Тони благодарен. Если бы его буллили, вероятнее всего, это очень сильно пошатнуло бы его самооценку и уверенность в своих силах. А сейчас он как Гарри Поттер в мире, где Волан-де-Морта никогда не существовало. Только без шрама на лбу, разумеется.
У родителей для него сценарий был написан заранее: в восемнадцать лет он с отличием заканчивает школу, безупречно сдает экзамены, сразу после выпуска делает лазерную коррекцию зрения (раз, по его словам, плохое зрение сильно мешает ему жить), и ему открывается дорога в лучшие университеты не только Штатов, но и мира (Стэнфорд, Гарвард, Принстон, Йель, Сорбонна, Кембридж, Оксфорд и далее по списку «топ-30 лучших университетов планеты»). Все без исключения будут готовы принять его с распростертыми объятиями.
Все идет куда-то не туда, когда в один из (на удивление свободных) вечеров он лежит в своей комнате и смотрит какое-то тупое ток-шоу на канале типа MTV.
И так впечатляется, что в следующие две недели бросает все свои (на деле навязанные ему в раннем детстве родителями) кружки/секции/занятия и записывается в танцевальную студию и спортзал. Ему пятнадцать, мозги уже плюс-минус работают, как надо, поэтому он в праве сам решать, чем ему заниматься и на какие «развивашки» (так родители называли его занятия, когда он был маленький) ходить. Они не стали возражать, хоть и не были в особом восторге от его решения бросить все. Чем бы дитя ни тешилось.
Мишель двадцать три и она уже порядком устала от жизни. С восемнадцати лет она одна воспитывает младшую сестру. Когда их родители умерли, Молли было всего восемь. И заменить маленькой девочке обоих родителей, а так же обеспечивать ее и себя в одиночку в столь юном возрасте было о ч е н ь тяжело.
Она пожертвовала своим образованием и сразу после окончания школы на накопления, оставленные родителями (которые они собирали на новую машину — от этого факта ей особенно больно), рискнула и открыла танцевальную студию. Чтобы учить людей тому, что она умела и делала действительно хорошо (потому что занималась хореографией и танцами с пяти лет).
Дела все годы, вплоть до этого, шли не слишком бойко, но позволяли ей оставаться на плаву, платить по счетам и покупать продукты. Раз в месяц водить сестру в ее любимое кафе и два раза в год покупать им обеим одежду по сезону. Не густо. Но пару месяцев назад она лишилась и этого. Арендованную квартиру, совмещенную со студией, отобрали за неуплату долга, а они с сестрой были вынуждены переехать к едва знакомым парням, обратившихся к ней в тот злосчастный день с просьбой подтянуть их хореографию. Звучит как сюжет плохого кино. И чем дальше, тем убедительнее. Потому что дальше было их предательство, осознание, что идти ей по-прежнему некуда, и данное от безысходности согласие перезаключить договор. Столько событий произошло всего за пару месяцев, у нее началась такая насыщенная жизнь! Даже появился шанс выбраться из нищеты. (И, помимо всего этого, кажется, она начинает влюбляться в саркастичного и загадочного блондинчика из группы своих «подопечных».)
Тони узнает часть ее истории из того самого ток-шоу и невероятно восхищается ее силой духа.
На экране он видит красивую блондинку в длинном блестящем платье, с татуировкой змеи на ключице и неброским макияжем. Но ее глаза и без ярких теней горят от злости, и злость эта направлена на язвительную брюнетку, сидящую напротив нее. Та в открытую издевается над ней, намеренно давит на болевые точки, причем делает это так беспардонно, нагло и грубо, что ее одергивают и просят замолчать ее же друзья.
— Как у вас дела в личной жизни?
— Никак. Я ни с кем не встречаюсь.
— В самом деле? — удивленно вскидывает брови ведущая.
— На первом месте у меня сестра и работа, на отношения времени нет, — поясняет девушка.
Тони залипает перед телевизором чуть ли не с открытым ртом. И он почему-то рад, что хореограф не состоит в отношениях. О личной драме на шоу она предпочла не рассказывать, поэтому откуда он мог узнать о ее чувствах к беглецу и предателю?
Мишель сказала это, надеясь на то, что Брэндон посмотрит шоу. Рассчитывая, что фраза «я ни с кем не встречаюсь» одновременно кольнет его (и он станет сокрушаться: «а могла бы встречаться со мной») и успокоит («у нее никого нет!»). Она не знала, увидит ли он выпуск и — если да — как отреагирует на этот ее ответ, но хотела, чтобы реакция была именно такой, какую она себе надумала и представила.
У Тони сильно развита эмпатия, поэтому он понимает, как тяжело пришлось Мишель — кажется, так зовут эту девушку. Он берет телефон, чтобы загуглить ее имя и побольше (как можно больше) о ней узнать.
Он представляет (пусть и примерно), как тяжело ей было все годы обеспечивать младшую сестру. Заниматься не только своей работой, но и ей. Учить с ней уроки, отводить и забирать из школы, готовить завтраки, обеды и ужины. Она фактически заменила ей родителей. И он ей сочувствует. А тут какая-то жеманная стервозная дамочка, чье имя он так и не запомнил, втаптывает ее в грязь, судя по всему, ни за что. Просто потому что ей захотелось выместить на ней злость. Из-за неприязни, духа соперничества, зависти или, возможно, личных счетов. Хотя личные счеты у нее вроде с тем темноволосым кареглазым парнем с легкой щетиной (его имя он прослушал, а поясняющие таблички всплывали не всегда). Наблюдать за перепалкой и вникать в события жизни незнакомых людей, оказывается, увлекательно. Будто смотришь реалити-шоу в кратком пересказе.
Она говорит брюнетке что-то едкое и эффектно удаляется из студии, оставляя всех в недоумении. Ведущая спешно заканчивает эфир, видимо, услышав приказ из «наушника». Этой выходкой девушка окончательно покоряет Тони.
В полтретьего ночи он обнаруживает себя за просмотром последнего (точнее, самого первого) выступления «Гладиаторов», которое поставила им Мишель. За эти пару часов он узнал о ней и об этих парнях все, что можно было узнать. Прочитал все заметки о них в интернет-сми, посмотрел все их номера на всех конкурсах. И задал себе цель стать одним из лучших, чтобы иметь возможность познакомиться с Ми... с ними.
Прежде чем это знакомство состоится, он пройдет огромный путь. Многочасовые тренировки, обучение всему с нуля, ушибы, растяжения, синяки, ссадины, вывихи. Эластичные бинты, спортивная форма и кроссовки, одежда и обувь для танцев, походы в зал по абонементам, купленным сразу на год, единичные пропуски занятий… Многократный пересмотр всех выступлений «Гладиаторов» и каждодневное сталкерство за ними во всех соц.сетях и по хештегам. Упс. Кажется, это уже не относится к подготовке.
Примечания:
* Не имеет значения/неважно.