Ненавистный Хэллоуин

За розовой дверью в квартире седьмой Жил тонкий старик по прозванью Седой. И был он высоким, немного хромым, Чуть-чуть слеповатым И бледным, как дым. Варил он варенья и гнал самогон, Ругался так смачно и спорил с котом: — Скажи мне, Василий, что это за мода? Все ходят с раскрашенной красками мордой. А кот лишь тихонько мурлыкал в ответ И ел приготовленный с тыквой обед. Седой ненавидел сей праздничный гвалт, И прямо в окно он об этом кричал. Закроет фрамугу и выпьет портвейн, А Васька посмотрит, мол, тоже налей! Сей праздник заморский Седой не любил А что точно любит? Конечно, забыл. — Скажи мне, Василий, что это за бред? Да лучше бы с тыквой сварганить омлет! Иль кашу какую, да блюд двадцать пять... Но нет, надо рожи на ней вырезать! — Ворчал дед Седой, грустно глядя в окно. Он тут негодует, а им все равно! Налил дед Седой себе рюмочку. Эх! Поморщился, выпил, махнул он на всех... Смотрел молча он на любимый портрет И стал вспоминать, сколько было бы лет? А Маша любила в их доме гостей И праздники, шум, трескотню новостей. Ушла Марь Иванна, Седой овдовел, И дом этот словно бы осиротел. С тех пор и не любит он праздничный гвалт. Без Маши не так, и старик понимал. Мяукает Васька, его верный кот, И ластится к деду, мурчит без забот. Задумался дед, он почти задремал, Когда громкий стук в его дверь прозвучал. А там за порогом орава детей, Как зомби одеты, и с ними Кащей. — А ну! Вон пошли! Кыш отседава! Шу! — Но я ведь у вас ничего не прошу... — Промолвил Кащей и протиснулся в дом. — Мы вас угостим и прям сразу уйдем. Достали конфеты и корм для кота, Кащей улыбнулся — кругом чистота. Так, значит, болтают неправду о нем, Уютен и чист тихий старческий дом. — Ну что ты тут ходишь, малой? Пошли вон! — Я кушать хочу! — тонкий девичий стон. — Братишка, скорее меня покорми... Есть мелкая хочет, а время к восьми... И дрогнуло сердце, оттаял Седой. — А ну-ка, малые! Айда все за мной! Махнул дед рукой и на кухню пошел, Все следом за ним, усадил их за стол. Он смотрит: у мелочи глазки горят. Никак не оставить без тыквы ребят. На стол он поставил и тыквенный суп, Гарбузную кашу из трех видов круп, Омлет и оладьи, блюд не сосчитать. Что съели — отлично, добавит опять. Смотрел дед Седой на счастливых детей И чувствовал радость, как раньше, как с Ней. На город тихонько опустится ночь, Фонарь загорится, стараясь помочь. А дети сидели за круглым столом И слушали сказки в обнимку с котом.