Тайга

      При встрече со мной она назвала себя Тайга; безразличный тон, которым она представилась, натолкнул на мысль о том, что это далеко не единственное её имя. Худая, темноглазая, очень похожая на восточную женщину, Тайга появилась будто из-под земли, смерила меня оценивающим взглядом и плюхнулась рядом на траву.       Я, признаться, едва фокусировала на ней внимание. Как ни стыдно было это признавать, последние пару месяцев люди вообще мало меня интересуют.       Откуда-то из кустов взмыла в небо стая птиц. Мы с Тайгой синхронно подняли головы, вглядываясь в чёрное облачко, то и дело менявшее форму. Дул сильный ветер, птиц попеременно бросало из стороны в сторону; порой им вовсе не удавалось двигаться вперёд, и тогда они, смешно хлопая крыльями, застревали в одной точке на небе. Я наблюдала за ними, а Тайга - боковым зрением видела - наблюдала за мной, перебирая свои длинные иссиня-чёрные волосы. - Ты им завидуешь, - тихо произнесла она. - Да, - у меня не было ни причин, ни желания лгать ей. - Им ужасно тяжело сейчас там, наверху. Вообрази, как им приходится напрягать крылья. Чему ты завидуешь?       Я принялась перебирать пальцами сухую траву, не отрывая взгляд от неба. - Они летят. - Они страдают в полёте. - Они страдают там, где им суждено страдать.       Тайга прищурилась. На её смуглом лице мелькнуло нечто вроде насмешки. - Чем же их страдания лучше твоих?       Сухая трава приятно покалывала ладони. Я сорвала один стебелек и стала непроизвольно покусывать его. - У них активное страдание. Ветер хлещет им навстречу, их мышцы болят. Им тяжело, и всё же они делают то, ради чего появились на свет.       Некоторое время царило молчание. Тёмные глаза Тайги смотрели всё так же выжидающе. Поняв, что таким ответом от неё не отделаться, я повернулась к ней и снова заговорила. - Вообрази, что сейчас у одной из этих птиц невыносимо заболит скелет. Так сильно, что она не сможет летать. Она станет уныло ползать по всяким птичьим докторам, надеясь получить помощь. И вот в одном из медицинских центров для птиц ей скажут: вот тебе курс реабилитации, вот тебе полугодовой запрет на полёты, гарантий никаких не даём. И вместо того, чтобы вспарывать воздух тугими перьями крыльев, птица будет заниматься функциональной йогой или ещё какой-нибудь чепухой, жмякать крыльями эспандер, ходить на массаж к птичьему мануальному терапевту, а в свободное время смотреть, как её сородичи учатся все выше и выше парить под куполом небес. Каково ей будет? Думаешь, легче, чем этим бедолагам наверху?       Тайга не ответила. Она вглядывалась в мое лицо, подперев щёки ладонями. - Чего же маленькая птичка боится больше всего? - её голос прозвучал спокойно, почти нежно. Ветер подхватил с соседнего дерева несколько листочков; они закружились воздухе - быстро-быстро, точно балерины, исполняющие фуэтте. Парочка застряла у Тайги в волосах. Чтобы не смотреть ей в глаза, я сосредоточилась на этих листьях. Губы у меня дрожали. - Не вернуться. - больше я ничего не смогла из себя выдавить.