Рефлексия

Я прохожу по длинному коридору, стараясь не оборачиваться на звуки и шорохи, раздающиеся из-за спины. Нечто сильно давит на меня и словно не даёт мне оборачиваться. Наверное, не даёт мне рефлексировать. (Рефлексия. С английского — reflect. Значит отразить) Когда я был маленький, я видел мультфильм про девочку, попавшую в реальность, созданную с намерением её убить. Там всё было очень похожим на настоящее, только лучше. Там были её родители, её соседи, её друг. И в какой-то момент её мать превратилась в монстра — та, другая мать. И когда девочка перестала её слушаться, она бросила её через зеркало, посоветовав поразмыслить над её поведением. Reflect. А ещё было что-то в этом мультфильме, что не так сильно занимало меня тогда, но привлекло внимание сейчас. Там был кот. Кот всегда был настоящий. И он был другом. В какой-то момент я думал, что на его роль в моей жизни подошёл бы мистер робот. Потом я подумал, что это могла бы быть Дарлин. Но потом я вспомнил, какие у него были глаза. И я понял, что не хочу больше размышлять в таком ключе. Но сейчас способность мыслить исчезла у меня вовсе. А его имя, как назло, вертелось на языке. Я немного сбавил шаг. — Тайрелл? Некоторое время я слышал лишь тишину. — Да? Я продолжил идти в прежнем темпе, судорожно выдыхая через нос. — Эллиот, ты уверен, что у тебя правда всё хорошо? — Мне не хотелось, чтобы она задавала этот вопрос. Я бы не хотел принуждать себя отвечать неправду, так? Но мне не приходится. Этот вопрос звучит только в моём воображении. — Я рада, что это так. — Вот, что говорит Криста на самом деле. Я медлю с пару секунд. Раздумываю, стоит ли мне обернуться и посмотреть на него. — Слышал историю про Орфея и Эвридику? — Разве они могли говорить? — Раз я не исчезаю от диалога с тобой, значит, в этом нет никакой проблемы. — Разве я люблю тебя? — Без понятия, Эллиот. Я молчу. Не знаю, что говорить теперь. — Я не могу спасти тебя. — Ты так думаешь? — Сзади раздаётся грустный смешок. — Ну, быть может. Но на твоём месте я бы придерживался иного мнения об этой ситуации. — Что мы вообще здесь делаем? — Тайрелл молчит. Дарлин смотрит на меня потерянно и отчуждённо. Я же избегаю зрительного контакта, пялюсь куда-то в стену. — Ты хочешь, чтобы это был он? — Глупый вопрос, но я должен был его озвучить. Обязан был. — Хочешь, чтобы я ушёл? И вернулся тот, первый Эллиот? — Нет. Да… Не знаю. — Почему? — Я наконец пытаюсь заглянуть ей в глаза. Я ничего в них не вижу, и это пугает меня. — Разве я такой плохой человек? — Нет, просто… — Она запинается, быстро моргает, облизывает пересохшие губы, мнёт в руках уголки юбки. — Пойми, мы все привыкли к тебе такому, какой ты был. Какой… Он был. Мы привыкли, что Эллиот любит своё окружение, любит свою работу и свою жизнь. Что он, наверное, любит Анжелу. Эллиот, все, кто тебя когда-либо окружали, знали, в первую очередь, его! — Она словно умоляет меня. Почему-то мне становится стыдно, но я тут же отгоняю от себя это — не время. — Не все. — Кто, например? Эллиот, у тебя нет нормальной жизни. Нет нормальных друзей, нет отношений, нет хорошей работы! Эллиот, у тебя… — Тайреллу я нравился. — Даже на стадии рождения этой фразы в моей голове, она уже состояла из едкого яда. Мне словно хотелось навредить Дарлин словами. Да, мне хотелось… — Почему ты думаешь, что это был ты, а не мистер робот? — Но она тоже могла делать хорошие ходы. Сравнимые с ударом под дых. — Ему нравился мистер робот. — Неожиданно даже для себя согласился я. — Но есть одно «но». — Какое же? — Я наклонился прямо к её уху и тихо проговорил: — Он сколько угодно мог симпатизировать ему, но любил он МЕНЯ. — Сколько ещё идти? — Понятия не имею. — Зачем мы идём? — Я уже объяснял это тебе, Эллиот. Так много раз, что уже сбился со счёту. — Я буквально почувствовал, как он невесело улыбается, идя за мной где-то там, позади. — Да, да. Орфей, Эвридика. Спасение. Я не верю в это, Тайрелл. — Можешь считать, что это ошибка твоего сознания, необходимая для того, чтобы успокоить твою совесть. — Ты забываешься. — Я усмехнулся. — У меня нет совести. И спасать меня от чувства вины не надо. — Отчего же? — Казалось, он был даже несколько разочарован. — Ты её не чувствуешь? Ну, не буду врать, это было ожидаем… — Чувствую. Но я заслужил. — Тайрелл замолчал. Я удивил его? — В таком случае… — Я снова не даю ему закончить. — Если я не могу спасти тебя таким образом, то зачем я здесь? Это не имеет смысла. Мистер Робот медленно подходит ко мне. Садится рядом на диван. Старается не казаться мне опасным. Но я уже некоторое время его не боюсь. Мне уже несколько ночей снится одно и то же — смерть Тайрелла Уэллика. И в сравнении с этим, Мистер Робот уже не кажется угрозой. — Сынок, слушай… — Да? — Я оборачиваюсь к нему и смотрю в глаза. Я давно понял, что игнорировать его не имеет смысла — он только злиться от этого. — Что-то хотел? — Ты… Вернулся. — Да. — Я коротко пожимаю плечами. — И ты меняешься. Сильно меняешься. — Верно. — Я ёрзаю на диване, стараясь устроиться поудобнее. Но я всё также выгляжу непринуждённо. Слишком непринуждённо. Потому что я устал — я не могу волноваться. — Ты стал волноваться о вещах, о которых ты никогда не волновался до этого. О людях, которые тебя не волновали. — И что это значит? — Ты становишься больше, чем просто ещё одной личностью. Ты становишься другим… — Он убрал пальцы в замок. — Ты становишься, вроде как, паразитом. Я видел, как он нервничал. Он уже не мог сделать мне больно, как раньше. Раньше моё безумие вредило мне, но сейчас оно стало частью меня, непрерывно пульсирующей в груди заместо сердца. Оно изменило меня — иначе и быть не могло. Хотя оно — всё ещё не я. У меня осталась только одна зацепка… — Я найду его. — Я обращаюсь не к Мистеру Роботу. Я обращаюсь к самому себе. Эта фраза не привязана к нашему диалогу, но я уверен, что он улавливает нить моих размышлений. — Разве ты не хочешь позаботиться о себе? — Что ты имеешь в виду? — Чёрт! Чуть не обернулся. Нужно держать себя в руках. — Я это к тому, что ты уже на вряд ли сможешь спасти меня. Но ты можешь спасти себя. Всё же это ещё реально. — Ты так думаешь? — Я грустно усмехаюсь. Я продолжаю идти. Я гуляю по тому самому лесу, где в потерял, возможно, единственного человека, которому был симпатичен я. Нет, не Эллиот Алдерсон. Я. Сквозь листья пробивается свет. Он проходит сквозь созданный природой трафарет, вырисовывает на земле рисунок. И мне кажется, что он вырисовывает его портрет. Но я не смогу этого увидеть. — Когда ты так… Изменился? — Это Мистер Робот. Он следует за мной. Сейчас он просто ходит из стороны в сторону, глазеет на лес, кажется, уже забывший всё, что было и чего не было. — Я паразит? — Спрашиваю я у него. -…Да. — Отвечает он после некоторого молчания. — Тогда тебя это просто не должно волновать. — Я хочу снова увидеть тебя. — Разве это важно? — Слушай, Эллиот, правда, зачем мы сюда пришли? Ты ведь знаешь, Тайрелл… Он умер. Его больше нет. Его застрелили. Ты не найдёшь его здесь. Я знаю, как ты с недавнего времени стал ко мне относиться, я это вижу. Считаешь, что я желаю тебе зла. Но именно сейчас, мне кажется, ты сильно, сильно заблуждаешься. И лучше нам уходить отсюда, если не хочешь заблудиться в этом лесу. — Да. Это так чёртовски важно. — Эллиот, о… О боже! Ну хватит, хватит уже кричать! Ты же знаешь, что он тебя не услышит. Его здесь нет. Эллиот, ты здесь один! Тайрелл мёртв. Ты же знаешь это, знаешь! И всё равно пытаешься доказать кому-то обратное. Неужели ты настолько изменился, неужели ты настолько стал… Другим, можно сказать, собой, что теперь ты не презираешь его, а… — Знаешь, что? — Внезапно говорю я, не замедляя шаг. — Что? — Тайрелл кажется заинтригованным. Или это просто галлюцинация? — Я хочу заключить сделку. — Я что, похож на дьявола? — Тайрелл усмехается. — Нет. Но постарайся меня выслушать. — Весь во внимании. — Окажись живым. — То есть? — Тайрелл сдавленно смеётся где-то позади. — Как ты себе это представляешь? Это невозможно, Эллиот. Ты и сам это знаешь. — Ты не дослушал. — Замечаю я. — Я могу предложить тебе что-то взамен. — Что же? — Он хмыкает, и, как мне кажется, пожимает плечами. — Я… — Мне с трудом удаётся это выговорить. Нет, неужели я не могу? — Что, Эллиот? В чём дело? — Тайрелл злорадствует. — Неужели после моей смерти ты решил, что вдруг можешь проявить ко мне жалость, даже симпатию? Эллиот, это так наивно. Мы сидели в автобусе. И чёрт знает, куда он нас вёз. Я уже не хотел зависеть от Мистера Робота, но я знал, что сопротивление сделает его сильнее. Поэтому я не сопротивлялся. Я искал ЕГО. — Боже… Я стоял на коленях, утыкаясь лицом в пол. На глаза наворачивались слёзы. — Боже. — Тайрелл снова повторил это. — Эллиот, встань и иди. — Я не могу. — Ты должен. — Ты меня ненавидишь. — Я мёртв. — Тогда я тоже хочу умереть. — Не неси ерунды! — Тайрелл говорил это с негодованием. — Эллиот, тебе нужно встать и идти. Не ради меня, так ради себя. — Я не хочу делать что-то ради себя. Больше не хочу. Я устал! — Я произношу это и, кажется, уже захлёбываюсь в слезах. — Эллиот… — Вдруг, я ощущаю на своих плечах тёплые прикосновения знакомых рук. Я вздрагиваю, но тут же стараюсь расслабиться, пытаюсь как можно точнее запомнить, как ощущаются его руки, какое у них тепло. — Хорошо, хорошо. Сделай это ради меня. Хочешь, я буду держать тебя за руку? Только не оборачивайся, ладно? — Поверить не могу, что ты решился! — Дарлин смотрит на меня с гордостью. Я решил взять отпуск. Почему-то, по какой-то неясной (для других) причине, меня тянуло в Швецию. Мы идём. Он держит меня за руку. — Тайрелл… — Да? — Когда мы выйдем, я смогу увидеть тебя? Хоть на пару секунд? — Возможно. — А я… — Я не знаю, как спросить у него это. — Смогу тебя поцеловать? Я иду вдоль заснеженного парка. На моих глазах снег разносит в разные стороны ветер. Я чувствую, как начинается метель. Мистер Робот почти не появлялся в последнее время. Вот это удача, не так ли? Я быстро миную перекрёсток, повинуясь какому-то неясному чувствую, сворачиваю налево. Очень красиво здесь, конечно. Мне вдруг становится интересно, понравилось ли бы это всё Тайреллу? Я останавливаюсь, как бы задумываясь над этим вопросом. Но вдруг слышу голос. Кто-то разговаривает по телефону. Он проходит мимо меня и задевает плечом. — Мы вышли? — Я нелепо улыбаюсь. — Погоди-ка… — Только что я осознал, что не ощущаю более тепла в своей руке. — Тайрелл? Я оборачиваюсь. Сзади никого нет. Ты обманул меня? Эллиот просыпается в небольшой и довольно уютной комнате, заваленной всяким милым хламом. Где-то в углу стоит ёлка. Странно, новый год уже прошёл. — Ты в порядке? — В комнату заходит блондинистый мужчина с серыми глазами и щетиной. Он садится рядом с встревоженным Эллиотом и обеспокоенно кладёт свои руки ему на лицо. — Посмотри мне в глаза, Эллиот. Да, вот так. Скажи… Тебе снова снился тот же сон? — Эллиот едва заметно кивает. Вдруг он неожиданно понимает, что, кажется, плачет. Он поддаётся вперёд и утыкается лицом в тёплое плечо мужчины. — Тайрелл… — Да? — Можно тебя поцеловать? — Вместо ответа мужчина лишь приподнимает лицо Эллиота за подбородок и нежно целует. Я люблю его.