Слишком всё понятно!

Омлет стынет на столе. На нём появляется сухая корка, а желток сворачивается, не успев издать шипящий звук, от проколотой вилки. Я сижу дома. Опять очередное хмурое утро и моя грубая мать. Не пожелав мне приятного аппетита, впрочем как и всегда, она толкает тарелку ближе ко мне. Слышится низкий чёрствый голос. -Ешь быстрее! Ты опоздаешь в школу и тебе ещё двойку исправлять по математике. Не дай Бог, ты явишься домой, так и не исправив её. Ты знаешь меня, что .. она осеклась, глядя на мои дрожащие руки. -Я сказала, что исправлю двойку, мой тихий неуверенный голос. Он так нравился матери, потому что она чувствовала себя во власти. Самой первой! Подчинила же себе дочь и может крутить ею, как хочется. -Оденься нормально, ты выглядишь отвратительно, парирует она и с грохотом закрывает дверь на кухню. Ковыряя омлет, я понимаю что слёз не избежать и подняв голову от стола, смотрю в окно, за которым солнечная весна. По щекам текут холодные слёзы, капая в омлет и делая его противно солёным. Я ненавидела плакать, особенно при матери, поэтому как только она не видела моих слёз, я давала им волю. Её грубость сводила меня с ума...я всегда страдала от нехватки её любви. Никогда меня не обнимая и не целуя, мать собиралась на работу. Она гремела своими украшениями в комнате, создавая впечатление деловой женщины, хоть и являлась ею. Каждый раз, брызгала на себя духи и наспех натягивала кольца на тонкие пальцы. Забывала иногда серёжки на столе, которые звякались на пол, при удобном случае. Я замёрзла дома без любви и ласки от родного человека. Всегда хотелось выть от боли, но я не показывала вид сломленного человека. На самом деле я сломалась уже давно, но мне просто нравилось делать вид, что всё прекрасно. Приходя в школу, я снова баловалась актерским "талантом". Смеялась и шутила на переменках, изнывая от боли в душе. Шутки порой меня отравляли, а смех перерастал в истерику. И уже ..я не смеялась, а ржала от дикой боли, что так коварно выбиралась из всех клеток моего скучного существования. Я боялась свою мать всегда, всё детство. Она наказывала меня даже в тех случаях, когда я этого не заслуживала. Физическая боль приносила мне больше наслаждения, чем душевная. Это было ненормально! Мне уже было всё равно, куда попадет ее рука в следующий раз: по щеке, по голове или по плечу. Резкая боль и обида, которая скрывалась за всеми её ударами. Мне хотелось лишь одного..чтобы она погладила меня, как это делала Светлана. А, делала она это с особой любовью..плавно и нежно. Объятия мне всегда заменяли слова и мне нужно это было, как никому. Я это прекрасно знала. Мать же не знала, что это такое! Ей легче было двинуть мне по лицу и уйти в комнату, даже не думая, что в этот момент испытывала я. Она стала для меня домашним монстром. Каждый раз, когда она переступал порог квартиры, мне хотелось убежать из дома, чтобы не видеть эти черные глаза, в которых горел огонь ярости. Практически никогда не здороваясь со мной, она называла холодно меня по имени и я понимала, что речь сейчас пойдет об учёбе. Даже не сняв до конца куртку, она просила принести меня свой дневник. И тут..я со страхом вжималась в дверь, ведущую в комнату. Я знала, что у меня стоит по предмету двойка...и я уже знала, что последует дальше. Громкий крик о том, какая я глупая идиотка, что не знаю в этом мире ничего, далее пощёчина по лицу и фраза "Уйди с моих глаз. Я не желаю тебя видеть!". Так, собственно и происходило каждый раз. Этот ад длился много лет подряд, но сегодня утром что-то пошло не так. Мать сидела за столом, попивая горячий черный кофе. Всегда без сахара и не помешивая его ложкой, она хитро щурила глаза. Я знала этот момент тоже. Она чем-то недовольна, либо решила уличить меня во вранье, на котором она часто меня ловила. Я любила ей врать, лишь бы не получать по лицу снова, но я каждый раз ошибалась, когда тайна становилась явью. -Ну, что? без приветствия, как обычно начала мать. -Что? я старалась сделать спокойный вид, хотя сердце уже бешено стучало. -Меня вызывают в школу. Зачем? Что ты натворила? Вопросы сыпались, как игральные кости на доску. -Не знаю, соврала я. Понятия не имею, что тебя туда вызывают. -Да, ну? Так, уж и не знаешь, ухмылка матери снова проскользнула по губам. Меня передёрнуло от отвращения к этому жесту. В её исполнении это было угрожающе. -И кто же вызывает тебя в школу? я с удивлением задала смело вопрос. -Твоя учительница по-русскому языку, глухо выдаёт она и чашка с кофе стукается об поверхность стола. Моё сердце улетает куда-то далеко вниз, а ладони начинают резко потеть. Глаза расширяются и не понятно от чего? То ли от страха, то ли от любви к учительнице. Мать следит за моими движениями руками, которые сжимаются в кулаках. -Что ты так нервничаешь? У тебя двойки по этому предмету? -Нет, говорю я. И я действительно не обманываю её. Двоек нет, зато тройки имеются за прошлый месяц. В голове пульсирует кровь.. Я не понимаю, зачем Светлана Владимировна позвала мою мать в школу и как-то не хочу этого понимать. Мать встаёт из-за стола, нервно сжимая руки. -Что ж, ладно собирайся и мы выйдем вместе тогда, говорит она и я слышу в её голосе нотки стали. Пытаюсь быстрее уже на себя, напялить брюки и белую кофту, которая стиралась, чуть ли не через день, чтобы избавиться от этих ненавистных катышков. Сердце пока что молчит и меня это настораживает, но я уверенна, что стоит увидеть учительницу, как пульс подскачет до опасной отметки и красных щёк, мне точно не избежать. Ветер мне бьёт в лицо и я очень хочу поскорее забыть о его существовании. Никогда не любила, когда сильные порывы ветра "ласкали" мои щёки, а я закрывала глаза и задерживала дыхание, чтобы не позволить этому всему. В это время в моей голове творилось что-то невообразимое.. мне хотелось кричать о любви. Хотелось высказаться матери за всё то, что она мне сделала в жизни. Мне так многое хотелось сделать, а в итоге я была трусливой и даже не способной противостоять тем самым ударам по лицу от матери. Слегка касаясь пальцем губы, я вела по ранке, надеясь, что она не закровоточит. Когда-то я упала на пол с кровати...мне было пять лет и мать просто вышвырнула меня оттуда. Я упала и зубами прикусила нижнюю губу..и на ней остался шрам на всю мою жизнь. Шрам затянулся, причиняя мне острую боль, а я постоянно задевала его, когда закусывала губы от нервов. Вот и сейчас идя позади матери, я непроизвольно кусала нижнюю губу, боясь что шрам снова будет прокушен. -Как же я ненавижу твою дурацкую школу, ворчала мать. Вот, вместо того, чтобы мне ехать на работу, я иду выслушивать твои проблемы. Ты решить их сама не могла, а? -Может, ты не будешь мне портить настроение? я нахмурилась, стараясь не смотреть матери в глаза. -Ты мне его уже испортила, Лаура. Уже, поняла? Как только я узнала, что меня вызывают в школу. Женщина раздражалась и меня это злило! Я понимала, что сейчас в любой момент, она может развернуться и у нас снова случится конфликт, даже когда мы ещё не дошли до школы. Но, к моему счастью, она была занята своими мыслями и повернуться ко мне, ей не хватило ума. Впереди уже виднелись бело-голубые стены моей школы. Воздух накалялся теплом от утреннего солнца..а вокруг слышались голоса учеников и щебетание птиц. Я медленно шла за матерью, будто во сне, абсолютно не понимая, что происходит. -Здравствуй, Лаура, прозвенел голос за моей спиной. Я обернулась и увидела учительницу по математике. -Здравствуйте, ответила я сухо и покосилась на мать. Её лицо абсолютно ничего не выражало. Охранник взглянул на нас обеих, в порога и произнес: -Пожалуйста ваш паспорт, чтобы я записал вашу ма..маму, как-то осекся он. Оксана Валерьевна, то бишь моя мать протянула ему паспорт и ненавидящим взглядом осмотрела школу, стиснув зубы. Ей хотелось уже быстрее поговорить со Светланой Владимировной и отчалить на работу. Я это прекрасно чувствовала.. -Куда идти? голос матери заставил меня вздрогнуть. -Сейчас, нам на третий этаж. -Лаура побыстрее соображай и не надо дуру из себя строить, отчеканила женщина. Эти слова слышала, проходящая мимо учительница начальных классов. Я не знала её, она была новенькой, но судя по тому как она ошарашенно глянула на меня, я могла предположить, что она прекрасно слышала слова матери. И, вот третий этаж! Лестница с поцарапанной ручкой, вела вверх к обшарпанной белой двери, что выходила в коридор. На меня нахлынули воспоминания: понедельник, 15:23. Мы со Светланой стояли на лестнице третьего этажа. Она чертила ручкой в моем дневнике, попутно заворачивая рукава непослушной рубашки, что съезжали ей на запястье, а я любовалась, как она их поправляет и... -Лаура, куда нам идти? Хватит тупить. Голос матери снова меня застал врасплох. -Нам сейчас надо направо повернуть и до конца коридора пройти. Там дверь посередине, видишь? -Я не слепая, вижу..грубо отрезала женщина. -Я просто хо... попыталась возразить я. -Рот свой закрой и не мешай мне, когда я буду разговаривать, понятно? мать уже злилась и я знала эту интонацию. Хотелось отчаянно провалиться сквозь этот деревянный пол и больше никогда не возвращаться на этот этаж. Мои глаза стыдливо опустились в пол, а сердце начало учащенно биться. Я не могла спокойно дышать, потому что сейчас я увижу её и когда посмотрю, то не дай бог мать догадается. В коридоре тихо, видимо шёл ещё урок. Матери на это тоже было, как сейчас говорят "фиолетово". Она не раздумывая о последствиях, постучала в дверь и я замерла, ожидая выхода учительницы... Прошло пару минут, но никто к нам не торопился. Терпение Оксаны Валерьевны подходило медленно к завершению и я этого очень боялась. -Где твоя эта училка? Она вообще собир.. Дверь резко открывается и при свете ламп с потолка, в коридор выходит знакомая фигура. -Вы что-то хотели? спросила она, не замечая меня из-за слепящего света. -Да, я мать Лауры Лукиной, чётко проговаривая каждое слово, ответила женщина. Светлана захлопывает дверь в класс и встречается со мной взглядом. Она видит мои пылающие щёки и стыдливо отведенные глаза. Нежно и даже с какой-то жалостью, она трепетно смотрит на меня, забыв что её оглядывает моя мать. -Доброе утро, Лаура, мягко отзывается учительница. -Здравствуйте, отвечаю я и по-прежнему стараюсь не смотреть в эти любящие глаза. -Я бы могла вас пригласить в класс, но пока идёт урок и можно поговорить здесь, начала Светлана Владимировна, поглядывая на часы, на правой и тонкой своей руке. -Мне некогда столько с вами разговаривать, у меня тоже работа. Может ближе к делу? терпение матери лопается, как шарик от жвачки. -Вам, совсем не интересна жизнь вашей дочери? Светлана переводит взгляд на мои руки, которые нервно выписывают "кренделя". -Меня больше интересует, не нахватала ли эта двоек по вашему предмету, а? -Эта? Светлана по-моему тоже была уже в шоке. У вашей дочери есть прекрасное имя. -Я сама разберусь, как мне её называть, понятно? Ваше дело мне рассказать об её успеваемости, все остальное вас не касается. -Меня касается её состояние, Оксана Валерьевна! Она не может приходить на мои уроки измученная и совершенно не поспав. -Она отлично спит за всех нас, едко улыбается мать. Мои щёки уже пылают свекольным оттенком. Светлана Владимировна замечает это мгновенно, чего не скажешь о матери. Ей как всегда ничего не нужно. -Не стоит давить на её эмоциональное состояние, продолжает Светлана. Ей скоро сдавать экзамены, а вы её только подгоняете в плане учёбы. -Послушайте, у меня работа скоро уже и мне плевать что у неё там. Её дело учиться, ясно? Покажите мне ее успеваемость и я выйду из этой "богодельни". Мы с вами не встретимся больше, Светлана Афа.. -Владимировна, мама. Её зовут Светлана Владимировна, вдруг вспылила неожиданно я. -Помолчи, когда взрослые разговаривают, ответила мать и практически взмахнула рукой у моего лица. Светлана резко оказалась около меня и перегородила путь Оксане Валерьевне. -Что вы себе позволяете? Не нужно трогать Лауру. Голос учительницы задрожал и я это уловила слишком быстро. -Долго в цирк будем играть? мать смерила меня прищуренным взглядом. Принесите журнал, я посмотрю и уже уйду отсюда. -Хорошо, сейчас принесу, проговорила Светлана и чуть коснулась рукой моего запястья, пока мать что-то искала в телефоне. Дверь открывается второй раз и Светлана выносит журнал в вишневой обложке. Ищет нужную страницу и тыкает матери пальцем в мою фамилию, в аккуратном столбике. Мать утыкается в бумагу, сверля каждую оценку, которая с такой заботой поставлена учительницей. Я зажмуриваю глаза, понимая, что там есть тройка за проверочную работу. Светлана смотрит на меня с такой нежностью, что я готова всё отдать, лишь бы продлить эти минуты. На меня никто так никогда не смотрел! Никто не скользил по мне взглядом и с какой-то тревогой особой, не разглядывал мои руки, которые не находили себе места. -Лаура, за что тройка? я вздрагиваю от голоса матери и стараюсь подальше отойти, зная, что она себя может не сдержать, даже при учительнице. -Там работа была, я не справилась, отвечаю я прикрывая глаза, чтобы сильно не переживать. -Да, ты оказывается двоечница, да? Я тебе говорила, что надо учиться нормально, голос повышается и эхом отдается в коридоре. -Оксана Валерьевна не стоит из-за одной тройки, ругать Лауру. -Спасибо, но это мне уже решать стоит или не стоит. Пошли! тянет она мою руку. Я вырываюсь и понимаю, что сейчас меня ждёт. Журнал летит на пол из маминых рук, а она сама хватает больно мои руки. Светлана тянется, чтобы взять журнал и в это время, мать толкает меня к стене. -Дура набитая, орет она на всю школу не сдерживаясь и в одно мгновение мне прилетает пощёчина, а сама она схватив сумку, бежит по коридору. -Дома поговорим, идиотка, слышится на всю школу. Звенит звонок на перемену и все открывают двери, сталкиваясь с раздражённой моей матерью. -Лаура..я, Светлана в полном шоке собирается подойти, но я отбегаю от стены, держась за горящую щёку и бегу по направлению к лестнице. В душе пожар эмоций и рвущаяся боль наружу. Учительница бежит за мной и догоняет на лестнице. -Лаура, прошу подожди..кричит она мне вслед. Поравнявшись со мной, она старается прикоснуться к моей щеке, пожалеть..но я отталкиваю её. -Не надо, отрезаю я и скрываюсь в проёме дверей.