Ангел-спаситель

— Почему люди так глупы ? Нет, ну серьёзно — словно заводные игрушки, которые в конечном итого недолго тебя радуют и ломаются. А тебе их чинить. Холить, лелеять, восстанавливать раны, что они наносят сами себе. Нет, ну серьёзно ? И ладно, забудем об этом вопросе. Есть у меня один куда интереснее, и в разы более меня интересующий. Почему когда игрушки ломаются, чинить их приходится мне ? Другие механики ушли на покой, что ли ? В ответ ему, как обычно, была тишина. Разве что слабое эхо было слышно после каждого пронесённого слова, раздаваясь, и словно снова повторявшее всё те же вопросы. — Ладно, ладно, чёрт с ним — Он присел на кушетку, приложив руки к лицу так, чтобы ему было видно ничего кроме сплошной тьмы — сказали работать, значит нужно работать. Кто знает, почему ? Видно, роль у меня такая — Он усмехнулся. В глазах стояли слёзы — лечить тех, кто сам о себе позаботиться не способен. Вот взять Олю. Олю, Олелчку, Оленьку мою. Прекрасная девушка — и умом не обделена, и внешностью — просто ангел. Так нет же, ревёт, рвёт на себе волосы, режет себе вены оттого, что не может вынести голоса в её голове. Я — механик универсальный. Оленьке помогал как мог, и разговаривал с ней, и подарки дарил. Даже с голосами в её голове пытался беседовать, хоть и неудачно. Говорит, мол, так оно не работает. Ну да ладно. Вообще Оля — далеко не лучший пример, если так призадуматься. В конце концов ей всё-таки удалось оборвать свою жалкую жизнь. Жалость какая. Он снова усмехнулся. Слёзы скатывались по его лицу, пока он произносил всё это вслух, сидя в пустой комнате. В ней не было ничего, буквально ничего, кроме койки, умывальника, да окна. А окно не простое — с решётками, дабы то ли защитить того, кто находится внутри комнаты, то ли того, кто снаружи. — Оля, Дима, Таня, Наташа.. И года не хватит, чтобы вспомнить их всех. Всех, кому я помогал. Всех, кому я пытался помочь. Ты можешь подумать, что совсем уж из меня дерьмовый механик, раз я не смог девушку от суицида спасти ? Ну что ж, предлагаю тебе послушать меня дальше, и уже потом делать окончательные выводы. Как обычно, пустота была ему ответом. Когда-то давно, месяцы назад, он наткнулся на статью в интернете, где говорилось о том, что разговаривать с самим собой вслух — признак нездоровый. Мол, если уж есть желание поговорить с кем-то без души, то пускай это лучше будет, скажем, картина. Или ваза, стоящая на окне. Он уже этого не помнит, но тогда он, закончив читать статью, лишь сморщился да бросил телефон в стену от злости. Как это — какая-то статься на стекляшке смеет ему указывать, что делать, а что нет ? — Как я тебе и говорил ранее, роль моя в этой жизни — быть спасителем пропащих душ. Да, я далеко не идеален, но я тебе устану перечислять имена людей, которым стало лучше, благодаря моей поддержке. Не веришь ? Ты мне не веришь ?! Он резко вскочил с кушетки и подбежал к окну. Зеркал в комнате не было, так что единственным способом увидеть собственное отражение было окно. — Ещё бы ты что-то понимал, дегенерат ты эдакий. Вот твоя жизнь на что годиться, а ? Что ты за всё своё существование делал ради других, а не только ради себя ? Этими вопросами ты задавался ? Слёзы покрыли всё его лицо, постепенно пробираясь к груди, смачивая белое одеяние, в которое он был одет. — Хотя ладно, чёрт с ним. Вот серьёзно, плевать. Люди — идиоты, которым нужна поддержка. Жизненно необходима, я бы даже сказал. И я её им окажу. Обязательно окажу, как только выберусь из этого дрянного заведения. Спасу всех, до кого только смогу дотянуться. Ибо хоть люди и глупы, но далеко не каждый из-за своей глупости должен умирать. Морально или физически. Произнёс он сквозь слёзы и усмехнулся на словах «Морально или физически» — А ты то сам психически здоров, как думаешь, друг мой ? Ты же чист ? Твой разум же не искажён всякими глупостями извне ? Зеркало смотрело на него пустым взглядом. Красные глаза, белые, наполовину промокшие одежды. «Как же тут всё-таки грязно» — было первой мыслью за последний день, которую он произнёс не вслух. — Нет, конечно нет. Ты здоров, друг мой. Здоров и чист как кролик, которого подают к новогоднему столу. А теперь приляг, тебе требуется отдых. Как только ты выберешься отсюда, силы тебе уж точно понадобятся. Он лёг на кушетку с открытыми глазами. Он глядел в потолок, внезапно удивившись тому, что рой мысль в его голове внезапно стих. Казалось бы, сейчас он мог позволить себе на минутку расслабиться, но суровая реальность, как обычно, сразу же дала о себе знать в самый неподходящий момент. — Пациент 212 ! На выход из палаты, руки скрестить ! Приём лекарств !