На языке цветов

      Для Саши этот поход в цветочный салон не должен был стать чем-то необычным. Все было до банального просто — он накосячил. Сильно. Со смаком. И теперь, чтобы его простили, вымаливать прощение придется долго. Так что, это казалось хорошей идеей — извиниться наперевес с красивым букетом.              Только все пошло не по плану, стоило Саше войти в салон. Он был небольшим, но здесь было столько цветов и уже готовых букетов, что глаза разбегались и собираться обратно не планировали. Головин нерешительно остановился у самого, по его мнению, красивого букета и замер в нерешительности. Стоил он прилично, выглядел, конечно, дорого, но был ли уместен? Или взять что-то попроще?              — Могу ли я вам чем-то помочь? — раздался позади приятный мужской голос.              Саша обернулся и обомлел. Перед ним стоял молодой человек, видимо работник салона. Красивый. Нет, не так — КРАСИВЫЙ. Настолько, что Головин подумал, что перед ним предстал небожитель, снизошедший до грешной земли, и теперь освещал простых смертных своей красотой.              Это вообще законно быть таким красавчиком и работать продавцом в цветочном салоне? Наверное, Саша, конкретно так залип на нем, потому что мужчина усмехнулся и прочистил горло, тем самым вновь привлекая к себе внимание.              — А? — тупо переспросил Головин, хлопая глазами. А потом скосил взгляд на бейджик «Александр». Ну, шикарно, еще и зовут его самых лучшим и оригинальным именем на всем белом свете.              — Ищете цветы к какому-то определенному событию? — мягко уточнил Александр, видимо принимая его за умственно отсталого. Потому что Саша продолжал стоять и ловить ртом воздух. Ну, не каждый же день ему встречаются настолько потрясные мужики, от одного взгляда на которого у него тряслись поджилки.              — А, да. Ага. Для девушки, — невпопад ответил Головин.              — Ммм, — протянул Александр, оглядывая салон, — свидание? Может, особенная дата? Планируете сделать ей предложение?              — Нет-нет! — поспешил переубедить его Саша. Не хватало, чтобы этот Аполлон подумал, что у него есть девушка. Какой вздор! — Это не моя девушка. У меня ее вообще нет.              Головин чувствовал, как отчаянно краснеет — вот позорище! Что он несет?! Как можно растечься лужей просто от одного взгляда. Или уже не одного?              — В общем, это для сестры, — собрав мысли в кучу, наконец, выдал что-то связное Саша, — надо извиниться. Может, большой букет роз?              — Розы хороший вариант, но на языке цветов они означают любовь, страсть, но никак не извинения, — задумчиво произнес Александр, пройдясь вдоль рядов с букетами, — и, если честно, розы это банально!              — А что тогда? — спросил Головин, завороженно глядя на то, как Александр с любовью погладил пальцами нераскрывшийся бутон. Кажется, уснуть сегодня будет крайне тяжело — его фантазия так просто этого не оставит.              — Как насчет альстромерий? Сочетание белой и розовой означают духовную близость, желание заботиться и помогать друг другу. А желтая символизирует раскаяние.              — Тогда нужен очень большой букет желтых! — нервно усмехнулся Саша, — и то, этого может быть недостаточно.              — Что же вы натворили? — улыбнулся Александр.              — Ну, я… — смутился Саша, но все же выдал правду, — парня у нее увел. Случайно!              — Ого, это очень тяжкий проступок, тут одними альстромериями не обойтись! — Александр говорил серьезно, но в глазах у него плясали чертята, — предлагаю большой букет пионов — они олицетворяют стыд и раскаяние.              — Прекрасно! — обрадовался Саша, — это ее любимые цветы.              — Завернуть в самую красивую бумагу? — снова улыбнулся Александр.              — Да-да! — кивнул Головин, — и еще вон того медведя, она будет в восторге.              — А вы, я так полагаю, будете встречаться с ее бывшим парнем? — хитро прищурился Александр.              — Да нафиг он мне сдался! — фыркнул Саша, — кому нужен такой козел? Да и вообще, он не в моем вкусе!              Головин, ляпнув это, прикусил язык, смущенно потупив взгляд. Ну, вот какого он тут разоткровенничался? Сейчас этот богоподобный продавец цветов подумает, что он совсем того!              — Тогда зачем же вы его увели у своей сестры? — поинтересовался Александр, проворно заворачивая цветы в упаковку.              — Я же говорю — оно случайно вышло! — оправдался Саша, — я даже немного рад, что так получилось. Не нужен ей такой… Такой…       — Козел?       — Именно! Найдет себе получше!              Он завороженно глядел на уверенные действия Александра. Это вообще законно быть таким совершенным? От головы до кончиков пальцев? Даже недельная щетина, которую на чужом лице Головин обычно терпеть не мог, казалась идеальной. Неверное, он говорил, как сделать так, чтобы цветы простояли дольше или что-то вроде того, но Саша лишь хлопал глазами, слова лились сплошным потоком, не складываясь в связные мысли. Да как вообще можно соображать рядом с таким божеством, Головин не знал. Поэтому он просто пялился на Александра, иногда согласно ему кивая.              Когда спустя пятнадцать минут Саша, наконец, вышел из цветочного, он вздохнул полной грудью. На свежем воздухе, казалось, что все очарование приветливого продавца цветов уже должно было развеяться, а наваждение пропасть. Но ни через час, ни через два Головин не мог перестать думать об Александре. Он сам не понимал, чем его зацепило кроме внеземной красоты. Но Сашу не покидало ощущение образовавшейся гипнотической связи между ними. Хотя он понимал, что скорее всего, это просто его разбушевавшаяся фантазия, не больше.       

***

      От букета сестра пришла в полнейший восторг и сразу простила Саше все его грешки. То ли она не сильно то и злилась, то ли цветы Александр действительно подобрал магические, а может, на нее подействовал плюшевый медведь, но тот инцидент был сразу забыт. Поэтому Головин смог вздохнуть с облегчением — одной проблемой меньше. Только вот проблема побольше теперь не выходила из головы. Он весь день вспоминал красавчика-продавца, ерзал, перекручивал в голове их разговор, размышляя, насколько неадекватным показался со стороны. Встретятся ли они когда-либо вновь? Или эта была первая и последняя их встреча? Сердце предательски ныло от тоски и желания вновь увидеть Александра. Саша не узнавал самого себя — он был довольно влюбчивым, но чтобы вот так, едва ли не с первого взгляда… Такое, кажется, с ним случилось впервые.              Вечером Головин твердо решил, что завтра с утра он снова пойдет в этот салон. За очередным букетом, только теперь для мамы. Ведь он так давно ее не радовал: только по праздникам вроде восьмого марта или дня рождения. То есть он сам себя убеждал, что идет туда только за цветами, а не за тем, чтобы вновь встретиться с Александром. Да и шансов на то, что он снова будет в салоне — были ничтожно малы. Поэтому Саша для себя решил — если там будет другой продавец, значит, судьба. Знак Вселенной о том, что это все лишь его глупые фантазии. Не более.              Утром, едва ли ни к открытию, Головин уже помчался в цветочный. Исключительно, чтобы порадовать маму — не более. Все внутри было, как и вчера — прохлада, перемешанная с ароматами цветов. Саша замер, как только переступил порог, чувствуя себя довольно глупо. Ну, вот и чего он приперся? За букетом для мамы? Ну бред же!              Саша осторожно прошел вглубь помещения. Ни души, только цветы. Он разглядывал нераскрывшиеся бутоны роз, переводя взгляд на лилии, а потом на желтые герберы, размышляя о том, что на языке цветов означают вон те неказистые лиловые соцветия.              Головин так увлекся размышлениями, что не услышал приближающихся шагов. И ожидаемо вздрогнул, когда услышал знакомый голос.              — Неужели пионы не понравились? — с едва уловимой усмешкой спросил Александр, останавливаясь в двух шагах от Саши. Непозволительно близко, но так желаемо. И такой чертовски красивый, что дух захватывало, а колени подкашивались.              — Понравились! — поспешил оправдаться Саша, смотря на него снизу вверх, — очень! Теперь я прощен. Этот ваш язык цветов действительно работает!              — Прекрасная новость, — улыбнулся Александр, склоняя голову набок. Словно сканируя взглядом, будто проникая в самые потаенные уголки чужой души.              — Теперь мне нужен букет для мамы! — выпалил Головин, чувствуя, как краснеют кончики ушей.              — Только не говорите, что тоже увели у нее парня, — усмехнулся Александр.              — Ну, нет, — фыркнул Саша, — просто хочу ее порадовать. На языке цветов!              — О, это просто! Лилии — символизируют женскую красоту и природное совершенство.              — Только не они. От их запаха болит голова.              — Хм. Тогда фиолетовые ирисы означают верность, уважение и восхищение. И белые тюльпаны — думаю, что ваша мама харизматична и неординарна. Идеально.              — С чего вы решили, что она такая? — прикусил губу Саша, стреляя взглядом в Александра. Это что, флирт? Ему не показалось?              — Я вижу это по ее сыну, — может, Головину показалось, но кажется, Александр смутился, буквально на долю секунды, но все же едва опешил от собственных слов.              — Сочту за комплимент, — пытаясь не растянуться в глупой улыбке, кивнул Саша.              — Это он и есть.              Саша вновь наблюдал, как аккуратно и с любовью Александра упаковывал цветы. Ему хотелось что-то сказать, поддержать их беседу, может, вывести ее на какой-то иной уровень, но слова не желали складываться в связные предложения, а показаться еще большим идиотом Головин не хотел.              — Готово, — торжественно объявил Александр, вручая небольшой, но увесистый букет, — и да, вам, как постоянно нашему клиенту у меня есть небольшой подарок.              — У вас? — тупо переспросил Саша.              — У меня, — кивнул Александр, — минутку.              Вернулся он, спустя долгих тридцать секунд, самых долгих в жизни Головина, с небольшим цветком в горшке:              — Это глоксиния.              — Глоксиния? — переспросил Саша, — а что она означает на языке цветов?              — Об этом вы узнаете уже дома, — хитро прищурился Александр.              — С-с-спасибо, — смутился Головин, почему-то казалось, что есть в этой глоксинии нечто особенное.              — Только пообещайте, что посмотрите дома, — рассмеялся Александр, — а не как только выйдете за дверь!              — Хорошо, обещаю, — пробормотал Саша, поспешно выходя из цветочного.              Он взволнованно едва ли не бежал в сторону дома, бережно прижимая горшок с цветком к груди. Саша еще не знал, что глоксиния на языке цветов означала любовь с первого взгляда, а в пакете с удобрением, которое дал ему Александр, лежал еще клочок бумаги с его номером телефона.