Холодно

Хэй, Эйджи, ему холодно без тебя. Эшу нужно твое тепло. Согрей его. Не оставляй его. Обними его. Окутай жаром своего тела. Аслан беспокойно спал на соседней кровати. Окумура мысленно начал считать до десяти. Обычно он просыпался раньше Линкса на полминуты. Делал вид, что не замечает каждого его неспокойного, дрожащего выдоха, что не слышит приглушённых подушкой всхлипов. Делал вид, что не знает. Каждую ночь поворачивался к Эшу спиной. А сердце... Сердце разбивалось от тихих рыданий за спиной. Эйджи знал, что если Эш захочет, он расскажет, они же друзья. А друзьям не лгут. Первое правило дружбы. Окумура, по правде говоря, день изо дня беззвучно мочил подушку слезами вместе с Асланом. В груди предательски щемило, болело, разрывало. И он плакал. Пускал соленые капли, выказывая свою горечь. Он успел досчитать до двадцати семи. Кровать соседа заскрипела. Эш подскочил и резко сел в постели. Судорожные и болезненные вздохи заполнили комнату. Линкс задыхался как после длительного заплыва под водой. Блондинистые волосы из-за пота прилипли к лицу. Эшу на самом деле было холодно. Очень холодно. В детстве он слышал байку от отца, что в аду на самом деле не пекло. В аду дико холодно. Одни морозы, которые заставляют грешников тихо сходить с ума. Эш был грешником. Это его личный круг — просыпаться каждую ночь от кошмаров и мёрзнуть, обхватив себя за дрожащие плечи. Это его личный круг — за свои грехи раз за разом переживать все самое плохое, что было в жизни. И мёрзнуть. Дичайше мерзнуть. Смотреть на спину лучшего друга и замерзать без возможности согреться в его объятиях. Боже, он так хотел его коснуться. Хотел прижаться к тёплому телу и наконец почувствовать себя в безопасности. Эйджи его личное солнышко, которое окутывает полностью. Солнышко, способное одним взглядом подарить спокойствие. Линкс уже давно понял, что любит его не только как друга. Эти чувства более глубокие, раскаливающие душу. Можно ли назвать это любовью? Нет... Это не любовь. То, что он чувствовал к Эйджи, гораздо сильнее любви или привязанности. Это что-то высшее. Как вера. Вера в бога. Шаги Эша беззвучные, как у дикой рыси на охоте. Дыхание Эйджи сбитое, как у загнанной жертвы. Окумура сильнее зажмурил глаза, когда почувствовал прикосновение чужой влажной ладони к своему плечу. Сбитый и ласковый шепот раздался в комнате. Такой тихий, как лёгкий шелест весенней, ещё совсем молоденькой листвы. — Холодно... Без тебя так холодно... — крупные слезы катились по лицу Эша, — Бьёт меня как молотом. Лоб Линкса невесомо прижался к боку Эйджи. Эш, казалось, даже не дышал. Только все шептал и шептал. — Про тебя без повода думаю... Холодно... Без тебя так холодно. Эйджи замерзал от беспомощности и страха сделать что-то не так. Но в груди горело желание прижать к себе этого сильного, но такого хрупкого в душе парня. Забрать в свои объятия. Закутаться с ним в кокон и замереть так навечно. Замереть, чтобы Эшу больше никогда не было без него холодно. — Аслан, — почти беззвучно, — иди ко мне... Окумура все же повернулся, осторожно заключая ладонь Эша в свою. В глазах, на дне радужки, почти незаметно, плескалось отчаяние. Его прекрасная зелень глаз сейчас казалась очень тусклой от всех страхов и переживаний. Он послушался и расположился рядом, замирая вовсе. Плотная пелена слез мешала взору. Очень осторожно, будто к самому хрупкому хрусталю, Эйджи прижался к нему. Ткнулся влажным носом в грудь. Тихо заскулил, покрепче сжимая руку Эша. Ему не хотелось реветь сейчас, но в горле застыл ком, который не получалось сглотнуть. Он даже не мог ничего сказать. Все слова, крутящиеся на языке, звучали неправильно, неуместно. — Мне очень холодно без тебя, Эйджи... — надломленный шепот ударил куда-то в макушку. Большой палец начал поглаживать тыльную сторону ладони Аслана в невинном жесте успокоения. — Я буду тебя греть, Эш, отдавать свое тепло. Неподвижный до этого Линкс чуть дернулся. — Я не прошу тебя об этом. — пустой взгляд уставленный в потолок. Эйджи чуть привстал на локтях. Упрямо посмотрел в зелёный омут. Он действовал решительно, но мягко, когда его губы чуть коснулись губ Эша. Боясь его реакции, он сразу же остранился, задерживая дыхание и жмуря прекрасные, почти черные в темноте глаза. — Я обещал, что никогда не оставлю тебя. Я буду с тобой всегда Аслан Джейд Калленриз. Сильная рука Эша притянула Окумуру за затылок обратно к губам. Он никогда никого так не целовал. Целовал чувственно, долго, без наигранной страсти, которую обычно просили мужчины, покупавшие его. Целовал, душу свою отдавая. Целовал, зная, что за это его не ударят, не изнасилуют грубо, как последнюю шлюху. И Эйджи так же отдавал ему всего себя, пытаясь неумело отвечать. Маленький невинный кролик доверился большой и страшной рыси. Теперь Эш не просыпался каждую ночь от кошмаров. Теперь Эшу не было холодно. Теперь Эш каждый день засыпал со своим маленьким мальчиком с уверенностью, что тот от него никуда не денется, ничего не потребует. С мыслью о том, что ни один страшный сон не проберется в его голову, когда Эйджи находится рядом. Теперь Эшу не было холодно. Теперь Эш купался в горячих лучах своего личного солнца. Теперь Эш не ревел беззвучно по ночам. Теперь он улыбался во сне. Теперь он больше не один во всем мире.