never meant to make your daughter cry

Дождь не переставая барабанил об окно. Резко подул завывающий ветер, и ливень лишь усилился. Деревья в саду Расколотого замка гнулись под тяжестью необычайно сильного урагана. Василиса сидела на подоконнике и пустым взглядом смотрела в окно. Отвратно Кто вообще любит такую погоду? От одной мысли, что кто-то может бежать домой сейчас, или счастливо улыбаясь, разглядывать стекающие по стеклу капли, хочется взвыть. Такое чувство, что органы кровоточат страшной силой, хочется выплюнуть все нахер. Девушка не могла выреветься. Некому. Ещё утром она приказала не трогать ее, не говорить с ней, и не заходить к ней в комнату. Огневой совершенно не хотелось выслушивать новые указания Чёрной королевы, смеяться с друзьями, и выполнять домашние задания Миракла. Ей было плевать, что отец сидит в своей комнате, залпом выпивая дорогой бурбон и тыльной стороной ладони стирает одинокую слезу с щеки. Плевать, что Фэш лежит уже третий час, смотря в потолок, никак не засыпая. Совершенно плевать, что Нерейва так же равнодушно смотрит в окно и корит себя. В комнату тихо постучали, заставляя молодую королеву вздрогнуть, вырываясь из душераздирающих мыслей, и яростно соскочить с подоконника. — Кто такой смелый решил ослушаться приказа? — угрюмо поинтересовалась она. Девушка резко распахнула дверь, собираясь кинуть нарушителя в темницу и хорошенько вправить ему мозги. — Я разве не… — Василиса так и застыла с открытым ртом. На пороге стояла прекрасная русоволосая женщина с двумя кружками чая в руках. — Извини, дорогая. — она смущенно улыбнулась, и кажется только заметив настроение девушки, залепетала. — Я наверное слишком поздно, ты спала? Я разбудила тебя? Великое Время, я не подумала… — Нет, конечно, миссис Огнева. Проходите пожалуйста. — рыжеволосая отступила на шаг, пропуская гостью. Нира снова смущенно улыбнулась и прошла вглубь комнаты, поставив дымящиеся кружки на стол. Она растерянно помялась, не зная, что сказать. — Ты сегодня целый день не выходишь из комнаты. Нортон тоже. Я очень беспокоилась… — неуверенно начала она. Василиса только что уныло склонившая голову, резко встрепенулась. Она прищурившись, внимательно смотрела на женщину. — То есть… — протянула рыжеволосая. — Вы не знаете? Повисла давящая тишина. Нира непонимающе посмотрела на девушку и растеряно покачала головой. — Какое сегодня число? — вдруг резко спросила она. — День зачасования моей матери. тишина. тишина. всхлипы. Василисе что-то больно порезало глаза, а потом еще раз. Нира, которая до этого была совершенно растеряна, теперь смотрела на нее с тревогой. Огнева коснулась своей щеки подрагивающими пальцами, а потом посмотрела на свои подушечки, растирая жидкость.  — Надо же, — девушка горько усмехнулась. — а я думала не буду реветь сегодня. Она подняла свои покрасневшие глаза на женщину, и резко шагнув, обняла ее, продолжая судорожно всхлипывать. Нира слегка удивилась такому порыву, но тут же взяла себя в руки, и помедлив, аккуратно обняла девушку в ответ. За окном продолжало яростно завывать. — Нортон никогда не говорил дату зачасования Лиссы. — тихо проговорила женщина. — Я очень виновата, дорогая. Я вот так вот ворвалась без приглашения именно в этот день, ещё и затронула тему, которая меня не касается, великий Эфларус… — Вы не знали. Все в порядке. — Василиса подняла глаза и слабо улыбнулась. Нира нежно поглаживала девушку по спутавшимся волосам и подрагивающей спине. Она подняла голову, всматриваясь в ночное небо.  — Извините меня, Лисса. Я никогда не хотела заставить вашу дочь плакать. кажется, чай давно остыл.