***
Еще даже не шесть утра, а этот бескомпромиссный ирландец успел испортить ей утро. Делайла протирает глаза и смотрит на часы, только больше разочаровываясь. Выспалась, называется, на выходных. Он вообще в курсе, сколько времени? Каллаган вскакивает, проанализировав все услышанное минутой ранее по телефону. Спотыкается, надевая брюки по пути в ванную. — Mierda. — шепотом ругается она себе под нос, будто пытаясь смыть усталость с лица, однако, в зеркале ее встречает все та же изнеможденная сотрудница ФБР. «Что с тобой не так?» — раздается голос Пирса в голове. С ней все не так. Любящая семья избегает ее, как прокаженную, будто боясь, что несчастье можно передать воздушно-капельным путем. Когда она в последний раз по-настоящему общалась с братом? После случившегося с Генри они все стали другими. Между ними образовался раскол и только Сара относилась к ней так же, как и раньше. А что было в этом «раньше»? Мечты, пожалуй, надежда на хорошее будущее. Раньше Сара часто приходила к ним с мужем в гости, они брали кино на прокат и играли в ненавистные настолки. Сейчас бы Долл побоялась привести ее к себе, видок у ее квартиры слишком мрачный, чтобы принимать гостей. Делайла суетливо собирается, шарится в карманах своей куртки и достает небольшой флакон таблеток с надписью «Феназепам», трясет его — еще есть. В предрассветных сумерках Чикаго выглядит нелюдимо: улицы пусты, нет ни машин, ни людей. В такие моменты понимаешь, насколько же шумный город днем и насколько умиротворенный сейчас. Делайла ненавидела Чикаго и любила его одновременно. Поезда начинают ходить уже с шести утра — вагоны непривычно пусты, а те немногие пассажиры, что здесь есть, дремлют, устало свесив голову. Каллаган сидит в одиночестве, чуть съежившись и сунув руки в карманы куртки. Совсем скоро она оказывается в нужном спальном районе с уютными частными домами. Каллаган проверяет смартфон и убеждается, что пришла по нужному адресу, настойчиво стучит в дверь и переминается на цыпочках от утренней прохлады. — Si me vuelves a llamar a las cinco de la mañana, te colgaré. *— выпаливает она сходу на того, кто открыл дверь. Эйден даже не дрогнул от испуга, а жаль. Она даже завидует его невозмутимости. Делайла, с непривычки, как-то оценивающе окидывает его с ног до головы. Неужели он бывает без своего обмундирования? — Вижу, ты уже вживаешься в роль. — замечает он с ухмылкой, впуская ее в дом. — Заходи. — Достаточно натурально для тебя? — интересуется Каллаган, входя. Она оглядывается, мгновенно замечая, что интерьер дома ну никак не подходит Пирсу. Слишком уж здесь… по-домашнему? Даже слегка по-женски. — Блестяще. На испанском бегло говоришь? — он взмахнул рукой, указывая на софу у окна. Каллаган разувается у порога и присаживается, но куртки пока не снимает, дабы согреться. — Как видишь. — Ну, тараторишь точно вхарактерно. — посмеивается он. — Я тут прознал прозвище Кали, оно тебе не понравится. Делайла качает головой, выжидающе глядя на Пирса. — Венерина Мухоловка. — произносит он медленно и улыбается нагловато. — Dios mio…— вздыхает она. — Это все, что ты хотел сказать? — Она частенько выкупает девочек для своего борделя, отбирает только лучших. Оттого, видимо, и кличка. — Хватает жертву и переваривает… — мыслит вслух Долл, расстегивая куртку и падая на спинку софы, — Обязательно было будить меня в такой час? Ты жуткий эгоист. Эйден качает головой и с легкой улыбкой на смотрит на измотанную Делайлу. Ему ни капли не стыдно. — Я слегка потерял счет времени. Не ожидал, что ты прямо сейчас приедешь. Так спешила ко мне? — поддевает он ее. — Да ну тебя. Весь сон мне прогнал. — ворчит Долл, отводя взгляд в сторону окна, за которым ослепляюще белел первый в этом году снег. Эйден тихо посмеивается, но в миг снова становится серьезным. — Аукцион послезавтра. Единственное, что мне нужно, так это проникнуть туда и получить доступ к их планам, чтобы всегда быть в курсе дат и места аукционов, списка гостей… — А я — отвлекающий маневр? — Ты можешь помочь товару сбежать. — И вызовем полицию разогнать этот цирк? — В прошлый раз мне пришлось в одиночку отбиваться от наемников. В этот раз лучше действовать незаметнее. Поэтому мне нужна ты. Лаки довольно быстро понял, что я не один из гостей, акцент меня выдал. Думаю, можно будет вызвать полицию, чтобы поймать ребят на горячем. — Это все очень хорошо, но как ты планируешь туда попасть? — она сдувает с лица прядь волнистых темных волос, внимательно глядя на Пирса снизу-вверх. — Под видом твоего телохранителя. — Тогда единственная проблема это… — Люди картеля. — договаривает Пирс, обрывая Каллаган на полуслове. — Что еще от меня требуется? — спустя мгновение тишины озвучивает она свой вопрос. — Впрочем, ничего такого, к чему ты не готова. У тебя ведь…выходной сегодня? Делайла утверждающе кивает. — Извини. Можешь поспать, пока я буду разбираться… — в голосе проскальзывают ноты неловкости, а Каллаган даже кажется, что она ослышалась. Хочется съязвить в соответствующей им двоим манере, но Долл решает промолчать. — Ты сам-то когда спал? — негромко интересуется она, спокойно глядя на Эйдена. — Не важно. — отмахивается он, — Потом отосплюсь. Все равно не смогу уснуть сейчас, слишком уж много мыслей в голове. — он будто старается не смотреть на нее. — В общем, располагайся. — Эйден поспешно оставляет ее одну в гостиной, возвращаясь к решению проблемы. Долл как-то тоскливо провожает его взглядом и спустя мгновение поднимается с софы, оставляя куртку на вешалке у входной двери. Внимание сразу же привлекает рамка с фотографией, стоящая на столике у стены. Делайла успела заметить, что все в этом доме уже покрылось тонким слоем пыли. Все, кроме этой фотографии. Она бережно берет рамку в руки, рассматривая фото с молодой светловолосой девушкой и двумя детьми. Очевидно было то, что эти люди далеко не безразличны Эйдену. Но почему на фото нет его? Каллаган вскользь бросает взгляд на спальню, где у компьютера озадаченно сидел Эйден. Делайла знала ответ. Хотя бы просто потому, что они с ним в одинаковой ситуации. Таких, как они, лучше избегать, ведь это, как чума — перекинется на новую жертву… Свет монитора очерчивал его силуэт. Иногда ей кажется, что он знает все и о каждом в этом городе. К слову, она тоже знала. Удалось выудить во время разговора с Реймондом некоторые детали касательно того, с кем ей предстояло столкнуться. Каллаган догадывалась, что на фото наверняка были Никки и Лена с Джексоном в те времена, когда жизнь была к ним благосклоннее. Долл неспеша входит в спальню и присаживается на кровать, еле удерживаясь от соблазна снова приложиться к подушке своей проблемной головой и сладко-сладко уснуть. В последнее время попытки уснуть даются ей с большим трудом, особенно если под рукой нет ее таблеток. — Нам придется ее похитить. — делает вывод Каллаган, — Никак иначе Альварес не задержать. В любом ином случае она будет проблемой. Даже если мы ее убьем. — Она приезжает завтра в семь вечера. Там ее и перехватим. Новые наемники Куинна могут не знать ее в лицо, а потому нужно подменить ее прямо там, там же и забрать ее пропуск. — полубоком он поворачивается к ней, сцепляет руки в замок, задумчиво поднося их к губам. — И как ты планируешь это сделать? — она опускается на кровать, устремляя свой усталый взгляд в потолок. — В аэропорту слишком много глаз, ушей… и еще больше — камер. Эйден какое-то время молчит, словно принимая нелегкое решение. — Обращусь к одному профессионалу…***
— Ты что, решил добавить себе нулей в вознаграждение за твою голову?! Эйден сохраняет поразительную невозмутимость, скрещивает руки на груди, пока Джорди обдумывает его предложение. Сейчас они находились в городе, в каком-то просторном и тихом переулке. Вдали гудит шум машин, голоса бодрствующего города. — Не подумай, меня это никак не касается, но ты определенно роешь себе могилу. — весьма точно утверждает Чин. Не то чтобы его самого это особо волновало. Пирс припишет себе нулей в вознаграждение за его убийство, а он… весело проведет время и просто заработает деньжат. Бизнес-бизнес-бизнес. Только деньги никогда не предадут, верно? Хотя и доллар порой падает. — Джорди… — прерывает Пирс тираду Чина, а Джорди уже прекрасно понимает, что тот хочет сказать, сразу затыкая ирландца артистичным жестом своей руки. — Ближе к делу, да-да. — в привычной манере лопочет Джорди, — Провернуть мы это сможем, но чем это обернется? Если эта мексиканка испарится, то ее отсутствие быстро заметят, что тебе вообще от нее надо? Эйден бросил взгляд на машину, затаившуюся в переулке. На переднем пассажирском сидении тихо сидела Каллаган, следящая за беседой. Наверняка она уже потихоньку начинает жалеть о том, во что ввязалась. Джорди последовал его примеру и посмотрел туда же. Его, наконец, озарило. — Ах, так ты хочешь провернуть тот же трюк… — качает головой Джорди с усмешкой на лице. — А чего она сидит? Выходи-выходи… — жестом он начал подзывать ее к ним, к разговору. Каллаган бросает взгляд на Эйдена, будто задавая вопрос, а тот только кивает. Она нехотя выходит из машины и подходит к беседующим мужчинам. Джорди протягивает руку для пожатия и Долл ее принимает. — Джорди. Джорди Чин. — он обольстительно улыбается. — Делайла. — коротко отвечает она, — Ту женщину нужно вывести из игры на длительное время: день или больше. Главное, чтобы она не создала проблем. И будет прекрасно, если она ничего не вспомнит. Сможешь это устроить? Джорди внимательно выслушивает ее и перекидывает свое внимание на Эйдена. — Сначала я думал о том, чтобы натравить на нее УБН, но раз такое дело… Транквилизаторы или снотворное… и наша спящая красавица отрубится надолго. — Ее надо будет оставить в отеле «Мерло» после всего действа. Номер уже забронирован за людьми Куинна. Главное, не убей ее случайно. Нам не нужна экстримальная импровизация, Джорди. — Эйден напряжен. Удивительно, ведь ему всегда удается скрыть эмоции, но, видимо, рядом с Джорди это представляется…маловозможным. — Ну что ты, я не импровизирую, а ориентируюсь по ситуации! — он переводит взгляд на Каллаган, — Стрелять умеешь хоть? Она бросает короткий, но крайне многозначительный взор на Эйдена. — Умею. — Прекрас-с-сно… — протянул Джорди. — Но вот протащить туда оружие это уже другой вопрос. — замечает Эйден. Джорди посмеивается и приглаживает свой галстук. — Тогда советую вам не провоцировать перестрелку. Они обговаривают план действий, выбирают место встречи и расходятся на этом. — Вот уж не думала, что ты дружишь с убийцами-фрилансерами. — Каллаган хлопает дверью машины. — Фиксерами, ты хотела сказать? — его даже забавит то, что она злится. — Наемники есть наемники, как их не называй. Не успеешь моргнуть, как они за круглую сумму устроят смену сторон. — Именно поэтому я им не доверяю. Однако, связи в нашей сфере деятельности необходимы.***
В Чикаго час пик. За окном мелькают огни города, медленно погружающегося в ночь. Только что они провернули подмену в аэропорту и теперь направляются в отель, принадлежащий Куинну. Эйден отмалчивается, когда наемники ведут формальные беседы с гостьей, следит за Долл, которая наверняка нервничала, хотя выглядела беззаботно, как следовало бы самой Альварес. Это наемникам нужно нервничать, дабы не разозлить ничем члена картеля, который приносит их боссу уйму денег. Водитель то и дело посматривает на пассажиров через зеркало заднего вида. Видимо, выжидает момента, чтобы задать вопрос, не дающий покоя. — Нам не говорили, что с вами будет мужчина… — Хочешь, чтобы я отчиталась? — задает вопрос-ловушку Делайла, даже не глядя на водителя. — Нет… — замялся он, —…нет, конечно. Все ради вашей безопасности. Это ваш личный телохранитель? — Да. — коротко отвечает Долл. — А это твой любовник? — острит она, говоря о другом наемнике на пассажирском сидении спереди. Те лишь посмеиваются, обменявшись взглядами. Номер в отеле оказывается просторным, отделанным в белых оттенках. Консьерж вносит пару чемоданов и оставляет гостей одних. Долл закрывает дверь на замок и прикладывает палец к губам, глядя на Эйдена. Не теряя времени, она осматривается. С неким профессионализмом снимает с ламп абажуры, проверяет шкафы, ворошит шторы, вырывает из розетки телефон… Эйден догадывается, что она делает, а потому не мешает и принимается за вскрытие чемоданов, перебирая возможные коды. Замки на чемоданах или вроде тех, что крепят на велосипеды, имеют одинаковый механизм, совершенно ненадежный в руках того, кто знает, как он работает. Стоит лишь давить на рычажок и перебирать комбинации, пока тот не щелкнет. Порой и грубой силе можно найти рациональное применение. В скором времени Долл бросает несколько прослушивающих устройств в вазу из-под цветов, наполненную водой и невозмутимо кладет букет обратно. — Нашла жучки? — интересуется Эйден, поднимая на нее взгляд. — Да, парочку. В таких случаях всегда стоит… подстраховаться. — она садится в кресло. — Ты неплохо держишься. Волнуешься? Делайла с секунду молчит, а Эйден изучает ее взглядом, невольно подмечая признаки нервозности. — Я в порядке. Конечно, она в порядке. До тех пор, пока седативное еще есть и она держит себя в руках. — Тогда обговорим наш план еще раз. Мне нужно украсть их базу данных: места проведения аукционов, места, где держат товар и личность каждого, кто вовлечен в это. — размеренно повторяет ирландец, склонившись вперед и внимательно смотря на Долл. — И для этого нужно подобраться к Ниаллу. Я отвлекаю, ты делаешь. — продолжает она, сосредоточенно глядя на него в ответ. — Но… — Но? — с прищуром переспрашивает Пирс. — Мы так же передадим эти данные ФБР. — Мы так не договаривались. — Подумай, ты сам с этим не управишься, а у нас есть множество квалифицированных работников, которые будут только рады разрушить этот карточный домик. — У Куиннов могут быть связи среди федералов. Я уже сдавал информацию полиции и что-то не вижу особых результатов. И вообще, почему ты сейчас мне об этом говоришь? Долл с ноткой самодовольности ухмыляется и скрещивает руки на груди, откидываясь на спинку кресла. — Чтобы у тебя не было возможности отказаться. Эйден раздраженно качает головой. В целом, увильнуть от ее просьбы он мог, но отступать сейчас слишком поздно. Черт, как же он не любит этих гребанных сюрпризов. Услуга за услугу… — Может, это принесет добрую славу Лису… — как бы невзначай добавляет она, отводя взгляд на прикрытое тюлем окно. Замок щелкнул, они переглянулись, прежде чем посмотреть, что же было внутри. — Это… — замялся Эйден, — Тут деньги. Чемодан ими забит. — Нарко-деньги, — подытожила Делайла, поднявшись, — Привезли сюда на отмывание. — Или как оплату за товар Куинна. — Само собой, но со стороны закона они как бы «вложат» деньги в его бизнес в качестве спонсоров. Обычная процедура. А там что? — кивнула на второй чемодан. — Он легче, вряд ли там деньги. Личные вещи, скорее всего. Раздается стук в дверь. Эйден мгновенно бросает взгляд в сторону входа, положив руку на рукоять пистолета. — Обслуживание номеров! — голос оказывается знакомым, именно поэтому Пирс, откинув осторожности, раздраженно распахивает дверь и застает на пороге Джорди Чина, который из доставщика пиццы переквалифицировался в горничную. Не собирается же он их связать, как тех несчастных в квартире? — Какого хрена? — задает он такой привычный для ушей Джорди вопрос, что тот просто отмахивается, собираясь объяснить им все здесь и сейчас куда более лаконично. Чин ввозит в номер тележку с моющими средствами, тряпками и корзиной для грязного белья, а Эйден закрывает за ним дверь, нетерпеливо выжидая разъяснений. Прочистив горло, Джорди отодвигает шторку на тележке и демонстрирует им их заложницу без сознания, лежащую в корзине с постельным бельем. — Ты зачем ее сюда притащил? — А что такого? Заранее. Одной проблемой меньше, ведь она уже на месте. Остальное только за вами. По моим расчетам, она проснется… завтра, наверное. — Ты уверен? — осторожно уточняет Каллаган, глядя на женщину так, будто это часовая бомба. — Люди разные, я не могу быть уверен в том, как на нее подействует транквилизатор. — он поправляет фартук и они с Пирсом укладывают спящую Альварес на кровать. — Кроме того, это не единственный сюрприз! — Не говори, что и копов заранее вызвал…— бросает Эйден, будучи не до конца уверенным в том, с сарказмом он это говорит или нет. — Но-но, мой план на стадионе сработал блестяще, давай без старых обид и подколов. — он сложил руки в предвкушении их реакции. — Господа, я принес вам пукалки. — порывшись в белье, он достает пистолеты и вручает их по одному вместе с запасными обоймами. — Знаете, безграничные возможности отельных горничных начинают меня поражать. Охрана здесь абсолютно пренебрежительна. Думаю, я мог бы протащить мимо них ракетную установку, а они бы и не заметили. Достаточно только сказать «я не говорю по-английски», а потом вырубить шокером и бросить в контейнер в прачечной. — А гранат у тебя там не завалялось? — кивает Каллаган на телегу, смотря теперь на нее с каким-то подозрением. — Нет, но у меня есть зажигалка и освежитель возду- — Джорди, спасибо. На этом ведь все? — Что, даже чаевых мне не дадите? У вас же налички хоть отбавляй! — кивает он на чемодан с деньгами. — Эгоисты! Со всеми почестями выпроводив незадачливого наемника из номера, они остаются предоставлены самим себе и своим мыслям. Аукцион уже этой ночью, а им стоит основательно подготовиться. — Ты ведь умеешь стрелять, верно? — на всякий случай уточняет он, внимательно глядя на Делайлу, сидящую на кровати возле колумбийки. — Естественно. — А по людям стреляла? По выдержанной паузе становится понятно, что ответ отрицательный. Эйден опускает взгляд на оружие в своих руках и кладет в кобуру за пиджаком. — В случае чего, оставь стрельбу мне. — спокойно предупреждает ее он. — Ты думаешь, что я не смогу спустить курок, когда будет нужно? — интересуется Каллаган, изучая его взглядом. Эйден качает головой, не глядя на Каллаган. — Когда ты кого-то убиваешь… это не проходит бесследно. Я бы не хотел, чтобы ты через это прошла. Она не сводит с него глаз, осознавая, что он о ней заботится. Похожие слова она слышала сотню раз до этого, когда пыталась понять, что стало с человеком, которого она когда-то знала, ведь вместо него к ней вернулся незнакомец. Многие сейчас кажутся незнакомцами, даже собственная семья, что уж говорить о друзьях и прочих… Но, быть может, это она изменилась? Каллаган только и успевает вздрогнуть от движения позади нее, когда раздается грохот. Она проводит взглядом смятую постель и встает, тревожно заглядывая за нее, где на полу лежала женщина и пыталась подняться, уползти, говоря что-то бессвязное. Тело ее не слушалось, но она нашла силы не только очнуться, но и встать. — Черт возьми. — ругается Эйден, спокойно глядя на эту картину, прежде чем посмотреть на напарницу. — Джорди оставил транквилизаторы? Делайла неуверенно качает головой. Конечно, Кали можно было бы связать, но она бы все равно попыталась сбежать, навела бы шуму. А приложить ее о что-нибудь было опасно, вдруг они ее убьют? — Во всем чертовом отеле должно найтись какое-нибудь снотворное. — Держи ее, — просит Каллаган, прежде чем броситься к рюкзаку, из которого она достает флакон таблеток. Эйден смотрит непонимающе, пока сдерживает все еще слабую от седативного колумбийку, хотя та не бросает попыток вырваться и обругать его как-то непонятно на своем языке. Делайла открывает холодильник в номере и пробегается взглядом по содержимому прежде чем выхватить бутылку воды. Присев напротив, она торопливо достает пару таблеток и заталкивает их в рот женщине, тут же заливая водой и держа ее за подбородок, чтобы та не выплюнула все. Чуть не захлебнувшись, Кали не прекращает попыток выцарапать глаза своим похитителям, поэтому приходится крепко держать ее за запястья до тех пор пока не отрубится окончательно. — Что ты ей дала? — негромко спрашивает Эйден, вопросительно глядя на свою напарницу. Ситуация чуть не вышла из-под контроля, он терпеть этого не может. — Транквилизатор. Надеюсь, у нее не будет передоза. — Не знал, что ты их принимаешь. — он смотрит на нее внимательно, пытаясь понять, на кой черт ей вообще нужен этот препарат. Делайла не объясняется на этот счет, решив оставить это тайной, лишь бросает на Пирса неоднозначный взгляд, перед тем как помочь ему уложить их заложницу на кровать. В этот раз они связывают ее скотчем и заклеивают рот. Предосторожность им не повредит. — Это из-за работы. — раскрывается она перед ним, нервно сжимая руки. Эйден понимающе кивает и испытывает странные ощущения, словно он отчасти несёт ответственность за то, что с ней происходит. Конечно, это ведь он разворошил осиное гнездо, развязав руки преступным бандам города. Полиция только и успевает запихивать трупы в мешки и развозить по моргам и крематориям. Остаток вечера уходит на то, чтобы подготовиться к выезду. Эйден проверил оружие, вложил его в кобуру, а теперь примеряет костюм, который одолжила ему Делайла и он оказывается практически как раз, словно сшит специально для него. Черное и белое — классика. Если нужно затеряться в толпе, то классический костюм это идеальный вариант: он не привлекает внимания, не говорит ничего о тебе с первого взгляда, все равно что обезличивающая солдатская униформа без нашивок или врачебный халат, но и эти два варианта обладают особой специфичностью. Эйден бросает короткий взгляд в сторону ванной, где переодевалась Делайла и сквозь щель приоткрытой двери видит, как она возится с одеждой Альварес. У нее медовая кожа без единого шрама или несовершенства, чистый лист, такой же чистый, как и ее досье. Что у тебя на уме? Что ты скрываешь? Я должен знать, мне необходимо знать… Эйден вдруг ловит ее встревоженный взгляд, такой, какой бывает у застигнутой врасплох у водопоя лани, вынуждая его отвести взгляд первым. Она ощутила его взгляд так, будто это было прикосновение. Машина едет мучительно долго. Музыки нет, лишь тяжелая тишина, сопровождающаяся жужжанием обогревателя. Они не разговаривают в лишний раз, неизвестно, кто может их подслушать. Делайла держится удивительно смело, действительно вжившись в свою роль. Красный цвет платья подчеркивал медовый оттенок ее кожи, на которой, словно корица, виднелась хаотичная россыпь родинок, прикрытая черным пальто. Эйден привык видеть Долл в строгой одежде: рубашка или черная водолазка, пиджак и брюки… — но сейчас рядом с ним была будто бы и не она, а как раз та самая гостья Альварес. Красная тряпка в руках тореодора на этом вечере. Остаётся лишь оставаться в тени и не попадаться на… — Он с Вами, госпожа? — интересуется один из наемников на трапе. — Мой телохранитель. — не задумываясь отвечает Делайла настолько натурально, что Пирс даже успевает переосмыслить: а с тем ли человеком он сюда пришел? — Не похож на колумбийца. — шутливо замечает охранник. — Взяла его из-за симпатичной мордашки. — прошептала она, обезоруживающе улыбнувшись и ущипнув Эйдена за подбородок. Это прикосновение и мороз вокруг заставляют мурашки пробежаться по коже. Она могла и не оправдываться. Наемник посмеивается, глядя на Эйдена в черном костюме и протягивает Делайле пару масок на лентах. Одну из них она дает Эйдену. Каждому гостю на входе выдавалась маска — вполне разумное решение на их век, когда анонимность уже стала мифом. Просто стилистический ход или полезное, совмещённое с приятным? И когда это ношение маски вдруг действительно стало привилегией? Ступая во мрак, они идут на отблески света, мерцающего в глубине коридора. Эйден подмечает, что охранная система здесь вполне приличная, да и то, что лайнер собирается отчалить от берега, радости не добавляло. Однако, это могло сыграть на руку в случае вынужденного побега. В зале их встречает множество людей в масках: колоритные гости и наемники, чье лицо скрыто полностью, помогая затеряться в полумраке неоновых ламп и прожекторов. С высоких подсвеченных пьедесталов им улыбаются танцовщицы, на них хищно бросают взгляды гости за столами, словно действительно считают, что все в этом мире можно купить: и эту девушку, с которой они едят суши на столе, и этот лайнер, и анонимность, и безнаказанность в преступлении. В их мире так и было. И совсем скоро, эти иллюзии разобьются на осколки. Уж это Эйден им пообещать может. Гости изучают живые испуганные экспонаты аукциона, не стесняются ощупать руками и обсудить между собой, смеясь и потягивая шампанское, которое разносят официанты. Им по прежнему было нужно найти Ниалла, взломать его смартфон и заполучить доступ к их локальной базе данных со всеми их гостями, со всеми цифровыми кодами товара, который они пометили чипами, как питомцев. — У тебя руки дрожат. — замечает он, сжимая ее холодную кисть в своей руке, когда они продвигаются ближе к центру зала — сцене, похожей на клубный танцпол со светящимися плитками под ногами. — Те транквилизаторы… Я знаю, когда их прописывают. У тебя панические атаки? — конечно, Делайла не отвечает, но догадка вполне обоснованная, учитывая ее работу и все то насилие, которое ей доводится видеть каждый день. Эйден цепляет пару бокалов с подноса официанта и приглашает ее сесть за свободный столик, но сам не садится. — Тебе нужно расслабиться, все будет хорошо. — Ты ведь видел список гостей, да? То есть, ты знаешь каждого здесь? — она неуверенно отпивает из бокала. — В целом, да. — Тогда кто это? — она бросает взгляд в сторону и Эйден повторяет за ней, замечая человека, которого не было среди приглашенных, но вот он, стоит с Куинном, который, кажется, был готов сделать что угодно, чтобы ему угодить. Его лицо полностью скрыто тканью странной черной маски с изображением звездочки, которая встречается на любой клавиатуре. Одет он совсем не так, как остальные, не помпезно и экстравагантно, а небрежно, словно ему глубоко плевать на весь этот театр, ведь он не собирается принимать в нем участия: обыкновенная толстовка, джинсы и кеды. Эйден хмурится, понимая, что кого-то здесь он всё-таки не знает. — Ах, не это ли наша сеньора Кали? — переключает на нее свое внимание светловолосый мужчина в костюме и разводит руками, встречая подошедших гостей. Куинн. Несмотря на то, что ему наверняка уже третий десяток, выглядит слишком юно. Он один из немногих здесь без маски. Он все еще хромает после последней встречи с Пирсом, на ноге у него ортез, фиксирующий коленный сустав и кости. Удивительно, что он вообще умудрился выжить после того столкновения с грузовиком. Ничего, это только даёт Эйдену возможность поизощряться. — Buenos noches, querido. — отвечает Делайла и они обмениваются приветственными поцелуями в щеку. Ниал окидывает взглядом мужчину с ней, но Эйден держится спокойно, а Куинн дальнейших вопросов не задает. — Я подготовил вам подарок. — он широко улыбается и приобнимает ее, уводя в сторону. — Лучшие девушки, которых только можно найти. Даже те, что выставлены в качестве лота, не сравнятся с ними. — У меня тоже для вас подарок. В номере. — она улыбается в ответ, краем глаза посматривая на гостей. — Превосходно. Я не знал, что придется вам по вкусу, поэтому… Если сомневаетесь, то никто не против дегустации. — он обезоруживающе улыбается, а за этим жестом ощущается легкое волнение, хотя такое предложение вовсе оставляет Делайлу в ступоре. — Отец не посвящал меня в то, что именно вы любите. — Все можно наверстать. — успокаивает его Делайла, — Смерть Дермотта это невосполнимая потеря для всех нас. Теперь вся ответственность на вас. Расскажите, как вам работается сейчас? Вопрос не оказывается неожиданностью, всем сейчас интересно, кто пришел на смену Куинну старшему. Ощупывают слабые места, проверяют лед на прочность, чтобы узнать, можно ли стать кукловодом новой марионетки на сцене. Ниалл опускает взгляд, качает головой, засунув руки в карманы кремовых брюк костюма-тройки. — С силой приходит ответственность. Отец меня многому научил, так что я бы не сказал, что перенятие должности стало для меня тяжким бременем. Как видите, наше королевство еще живет и цветет. — он протягивает ей планшет, на котором высветились фотографии девушек и номера на бумаге в их руках. Делайла кивает и видит тех немногих из восьмидесяти двух тысяч пропавших людей, на которых правопорядок закрыл глаза, посчитав их исчезновения недостойными внимания. Среди них она даже видит знакомые лица. Тогда, в полицейском участке, она ещё долго стояла напротив этой ужасающей картины: сотни улыбающихся лиц, смотрящих на нее, такую маленькую в сравнении с бесчисленным множеством фотографий пропавших без вести.«Вы видели меня? Позвоните по номеру…»
«Любая информация может быть полезна»
«Помогите нам найти нашу дочь»
«Ушел из дома и не вернулся»
Среди всех этих неприкаянных душ никогда не окажется только одного лица, знакомого Делайле. Лица того, кого никто не будет искать, кроме нее. Человек, о котором предпочли забыть все, словно его и не существовало. Штамп «засекречено» вместо целой жизни. Пустой гроб на кладбище под камнем с его именем. Где же ты? Где? — А что с ногой? — невзначай интересуется она, цепляясь за реальность всем, ем может. — Авария. Был на волоске от смерти. — Сожалею. Ниалл бросает на нее мягкий взгляд и качает головой. — Вы говорили с кем-то до этого… — она оглядывается, пытаясь снова засечь ту странную персону. — Ах это… да, наш новый партнер. Он называет себя Основателем. Я подумал, что нам не хватает зрелищ. И узнал от знакомых о весьма интересной тенденции… Прошу, не говори этого. — Трансляции боев без правил в интернете оказались прибыльным делом. И тогда я решил: а почему бы не создать свой личный Колизей? С опытными и кровожадными гладиаторами, которые и глотку выгрызут за те деньги, которые им пообещали за бой. Она находит силы улыбаться ему, хотя по спине проходится холодок, а дышать становится тяжелее, как если бы кислорода в зале вдруг стало критически мало. Она все еще не понимает, что охватывает ее сейчас: злость, ужас, ненависть, отвращение? Все сразу? — Уже решили, на кого поставите? — он провел рукой по экрану, показывая коллаж с бойцами этого вечера. — В следующий раз я хочу взять бойцов женского пола. Удивительно, но мужчинам очень нравится смотреть на то, как миловидные девушки выбивают друг другу зубы. Это заводит. Так это не танцпол. Это арена. — В конце боя вы сможете выбрать лайк или дизлайк. — смеется он, — В Риме так делали, когда решали оставить проигравшему жизнь или нет. Все новое это хорошо забытое старое, не так ли? Ниаллу становится некомфортно от ее молчания, тем более, было еще множество гостей, жаждущих его внимания. — Я вас оставлю. Выберете сами. — он прощается, отходит и возвращается к гостям, оставляя колумбийку и ее телохранителя вдвоем. — Так значит, это человек из «Тарантула». — подмечает Эйден, приблизившись. Вдруг, он замечает, как содрогаются ее плечи, когда она передает, нет, всучивает планшет ему в руки. Бессильно опустившись на диван у стола, она снимает и откладывает маску, закрывает лицо руками. — Только представь, как все это пойдет ко дну. — шепчет он, в надежде утешить ее, присаживается рядом. Он хочет еще раз взглянуть на ее лицо, чтобы убедиться, что сказанное им хоть как-то помогло, но свет гаснет и арена оказывается единственным источником света. Гости аплодируют, когда бойцы в шелковых халатах выходят на сцену, все уже сделали свои ставки, только вот это не обычный бой. Да, здесь нет правил. Но самое главное, здесь нет пощады. Она убеждается в этом, когда они набрасываются друг на друга, завязывая бой двух машин для убийств. Когда льется кровь, она слышит аплодисменты и шокированные восклики публики. А когда обломки чьих-то зубов падают кому-то в бокал, гостям это не кажется омерзительным, скорее забавным. Они смеются и демонстрируют это тем, с кем сидят за столом, словно это пойманный на трибунах бейсбольный мяч. Делайла старается не смотреть на бой, но что-то вынуждает ее взглянуть правде в лицо тогда, когда один из бойцов падает на край арены и сталкивается с ней взглядом. На экранах загорается красное табло с пальцем вниз и бойцу сворачивают шею. От хруста Делайла испуганно вздрагивает и срывается с места, а Эйден увязывается за ней, чтобы она не нашла себе приключений. Эти бойцы ведь обычные люди, иностранцы, которым пообещали заоблачную сумму за бой с риском смерти. Может, даже их смерть не останется неоплаченной и какую-то сумму вышлют их родственникам. Но это в лучшем случае. Не стоило ей этого видеть. Конечно, Эйден не ожидал такой реакции, ведь был убежден, что она знакома с насилием на «ты» за все годы работы. Но одно дело видеть все с экранов монитора и совершенно другое — чувствовать вязкий запах крови и видеть, чем изначально было то обезображенное тело с фотографий. — Постой, не уходи. — просит он ее, но она не слушает его, выходя на палубу, по которой скользил холодный зимний бриз. — Я переоценила себя. Я не готова, я просто не готова. — она облокачивается на перила и пытается перевести дух. Осмотревшись, Эйден встает рядом и собирается с мыслями. Его разрывает на части от ее вида, он хочет ей помочь, хочет скорее завершить все то, что они начали. — Прости, я не должен был тебя в это втягивать. Это не для твоих глаз. — Ты не виноват. Я сама согласилась. — Каллаган закрывает лицо руками, — Просто это не одно и то же: годами видеть это с экранов, на фото и видео, а потом… вживую. — холод заставляет поежиться даже в пальто. — Виноват, ведь не подумал об этом. — сдается он, вздыхая. — Ты точно готова? — Более чем. Он собирает телескопическую дубинку и легким пинком проверяет, отключился ли незадачливый охранник, усаживает его на кресло, предварительно замотав руки того скотчем и заклеив рот. Поправив воротник, Эйден возвращается из кладовой в коридор и идет по направлению к кабинету, проникает внутрь, тут же берясь за компьютер, на мониторе которого одно за другим всплывают окна. С дисплеев на стене на него смотрят лица иммигрантов, пропавших без вести, взрослых и детей, тех, кто искал лучшей жизни незаконным способом и угодил в хитросплетенные сети Южного Клуба, став рыбешкой, выброшенной не берег из мирового океана. И, надо отметить, Куинны были потомственными рыболовами. Вставив харддрайв в разъем, он ждет, когда вся информация окажется у него, чтобы потом вгрузить в систему вирус, щедро подаренный ему Делайлой, который сотрет все до основания. 73% Эйден замечает движение на камерах, но оказывается слишком поздно. Он оборачивается, держа руку на рукояти пистолета. — Ты еще кто? — спрашивает вошедший наемник, не признавая в человеке в маске никого из знакомых. — О, здесь спринклер врубился. Я проверяю, исправно ли все работает после всех этих водных процедур. Короткое замыкание это последнее, что нам нужно, верно? Не купился. Эйден вынимает пистолет, но наемник его перехватывает и наносит точный удар в челюсть. Пирс сплевывает кровь, упав на стол, его тут же хватают за шкирку и отбрасывают в сторону, прямо в стеллаж с оборудованием. Противник куда крупнее него, рукопашный бой в этом случае прямой рейс на тот свет или хотя бы в реанимацию. Пирс пытается приподняться после такого удара. Ребра ноют. И швы на свежей ране, похоже, разошлись, судя по крови на рубашке. «Ребятки, у нас тут незваные гости» — говорит он в рацию, пинком выбивая из рук Эйдена оружие, но тот успевает выстрелить. Не по цели, правда, а куда-то в сторону. — И что же ты тут делал? — спокойно, но достаточно угрожающе спрашивает склонившийся над ним наемник. К виску Эйдена не в первый раз приставляют пистолет. Многие в такие моменты дают слабину, паникуют, но не он. Он рассчитывает способы сопротивления тогда, когда их, кажется, не существует. Что еще он может сделать? Хакнуть его наушник и оглушить помехами? Отвлечь спринклером? Попытаться втащить ему дубинкой? Мониторы начинают гаснуть один за другим. Еще немного… — Тебя никто не слышит. — усмехается Пирс, глядя на наемника. — Как, впрочем, и тебя. — и он прав, его никто не услышит, ведь он всегда действует один, полагаясь только на себя. Он не может позвать на помощь. От смерти его разделяет лишь нажатие спускового крючка. 100% Меркнет свет, раздается выстрел. Резервный генератор дает питание и мерцает красное аварийное освещение, в котором любое движение похоже на затяжное слайдшоу. В одно мгновение наемник стоит перед ним, а в следующее уже лежит на полу, рухнув прямо у его ног. Но Эйден едва успел нанести удар телескопической дубинкой и, судя по крови на полу, стрелял совсем не охранник, но в него. Тыльной стороной руки он с дрожью стирает со рта кровь и, наконец поднимает взгляд, видя Делайлу, стоящую с пистолетом у стены. — А ты думал, что у меня не получится. — посмеивается она будто бы радостно, но от этого смеха у него по спине проходит холодок. Эйден бросает взгляд на охранника, понимая, что тот ещё жив, и это, похоже, вызывает у Каллаган некоторое облегчение. Она не стреляла с целью убить, только обезвредить. — Здесь больше нечего делать, уходим. — он берет ее за плечо и торопливо уводит в сторону, теряясь в догадках о том, во что Каллаган успела вляпаться, пока он был занят делом. — Самое время. Скоро здесь будет полиция. Я закончила. Он ощущает, как сильно она дрожит. Не стоило ввязывать ее во все это. Это… все это не для нее. На лайнере из-за погасшего света начинается паника: гости снуют туда-сюда, а охрана пытается все устаканить, не понимая, почему вдруг связь по рации пропала. Они с Эйденом теряются в толпе, а чтобы кровь не привлекала лишнего внимания, он застегивает пиджак и отправляет сообщение Джорди. Взглядом он изучает каждого гостя, все надеясь найти того человека в маске. Они единственные выходят на палубу, прямо навстречу беспощадному морозу, и слышат рев мотора приближающейся яхты, в которой их ожидал Джорди. Эйден припадает к борту и ищет его взглядом. Однако, он не успевает ни спуститься, ни обнаружить лодку. Щелчок затвора заставляет обернуться с оружием наготове и встретиться взглядом с Куинном, держащим на прицеле Каллаган. — Я знал, что это ты. — произносит он, не сводя взгляда с Пирса. — Тебе не удалось меня прикончить в тот раз и, знаешь, это было твоей ошибкой. А теперь ты ввязал во все это и третью сторону. — он хватает Делайлу за плечо и приставляет дуло к ее голове, от чего она пугливо закрывает глаза. — Пора бы начать учиться на ошибках. — Я бы тебе то же посоветовал. — Разве ты не получил того, что хотел? Дермотт мертв. И это он был причастен к смерти твоей мелкой девицы. Что ещё осталось?! — надрывно кричит он, чтобы его было слышно на таком расстоянии, которое он нерешительно сокращает. — Сжечь это место дотла. — он прячет в руке смартфон, готовясь взорвать газовую трубу неподалеку и застать Ниалла врасплох. В воздухе слышится гул вертолетов и это заставляет Ниалла напрячься. Они переглядываются, понимая, что всем им пора делать отсюда ноги. Поэтому Куинн раздражённо толкает Делайлу ему навстречу и, не сводя пистолета с Эйдена, отступает, одним взглядом будто говоря ненавистное: «До встречи». Эйден медленно приближается к испуганной Каллаган, собираясь скрыть ее за своей спиной, а она вдруг вырывается, в порыве эмоций доставая пистолет. Одним точным выстрелом она попадает Куинну в спину, заставляя наследника империи рухнуть на заснеженную палубу. — Черт возьми! — ругается Эйден от неожиданности, после чего хватает Делайлу и скорее уводит с палубы на яхту. — Какого хрена ты вообще творишь?! — спрашивает он ее, но ответа не находит. — Ребята, вы чего ругаетесь, медовый месяц пошел не по плану? — интересуется Джорди, когда они забираются в катер. — Завались и веди! — рявкает Пирс своему наемнику, а тот разочарованно принимается за работу. Им удается улизнуть до того, как полиция достигает места назначения. В глубокой тьме, они покачиваются на волнах и ждут, пока ажиотаж утихнет и береговая полиция не минует их. — Выходит, бояться мне нужно было того, что ты будешь стрелять по всему, что движется? — спрашивает он, будто отчитывая ее, сидящую на диванчике в каюте. — Я разозлилась. — ищет она оправдание своим действиям. — Он должен был попасться полиции живым. — с некоторым разочарованием продолжает он. — Долл, ты человека убила. — Не убила. Я ему в плечо попала. — Ты уверена? Она молчит, а Эйден видит, что ей совсем нелегко от содеянного. Она вполне ожидаемо поддалась эмоциям. Не каждый день переживаешь такой спектр событий. Все вышло сумбурно и совсем не так, как задумывалось. Это его вина. — Когда мы вернёмся в город? — шепотом спрашивает Каллаган, прижимая к себе ноги и глядя куда-то в пол. Конечно, он бы и сам хотел сбежать куда подальше как можно скорее. — Утром. Надо оставить яхту в другом порте. До них доносятся отголоски далёких сирен. Обычно, это вселяло в Делайлу уверенность, чувство безопасности. А сейчас ей страшно. — Вообще-то, ты молодец. — поощряет ее Пирс, слоняясь по каюте в поисках пледа. — Я идиотка, которая влезла в то, во что не должна была. — Ты хотела что-то изменить. По-настоящему изменить. Радуйся. Ты приложила к этому руку. — он протягивает ей плед, а Каллаган принимает этот жест заботы. Она жутко замерзла. — На самом деле, я так и планировал сдать файлы полиции. Просто не решил окончательно к тому моменту. В одиночку мне это дерьмо долго разгребать пришлось бы. Эйден присаживается на кровать и позволяет себе вздохнуть. Где-то недалеко, откинувшись у барной стойки, спит Джорди. — Одежду надо будет сжечь. Нельзя оставлять следы. — бросает от невзначай. — Нет. — резко вдруг выдает Делайла. — Не сжигай костюм. В этом нет смысла. — Что, у братца одолжила? — посмеивается Эйден, потирая глаза рукой, но когда она не отвечает ему ничего, становится уже не так смешно. — Это костюм Генри? — предполагает он, стараясь уловить ее реакцию, приоткрыть слегка завесу тайны, окутывающую человека, о котором он говорит. — Что ты знаешь о Генри? — Эйден понимает, что вопрос слегка удивляет ее, но она усердно это скрывает, стараясь держаться отстраненно. Но он уже видит, что эта трещинка в ее обороне проникает очень глубоко. — Знаю, что он военный. — спокойно говорит он. — И что информации о нем практически нет. Единственное, что как-либо указывает на его существование, это фотография, которую я обнаружил… — В инстаграме Сары. — заканчивает Делайла за него. — Я всегда говорила ей, что не стоит публиковать слишком много информации о себе. Но тренды берут свое. Пирс понимает, что она уводит тему разговора в другое русло. Нет смысла сопротивляться, она ничего ему не скажет. У него самого достаточно предположений. — Хорошо, я оставлю костюм тебе. — он опускает взгляд и вспоминает о крови на рубашке. — Придется его постирать, иначе у его хозяина будут вопросы. — Не будет. — отрезает она, завернувшись в плед и собираясь прилечь. Эйден хотел бы поговорить, но сейчас, глядя, как она отворачивается, понимает, что это не лучшее время. Она еще не отошла от потрясения, да и не в такой ситуации заводят друзей. Тяжело вздохнув, он поднимается и уходит в сторону тесной ванной, где наверняка была какая-нибудь аптечка. Взглянув в зеркало, он снимает пиджак, а затем расстегивает рубашку, медленно отнимая прилипшую к коже ткань, пропитанную уже подсохшей кровью. У него дрожат руки, но Эйден уже привык к боли, привык справляться со всем сам, включая ранения, если они не требуют обязательной помощи профессионала. Копаясь в аптечке, он ищет что-нибудь для обработки раны, когда слышит скрип двери и оборачивается, видя Каллаган. Она, уже одетая в одежду, которую принес им Джорди, бросает на пол пакет с платьем. Эйден глядит на нее в молчании, да и она, ничего не говоря, подходит ближе и стягивает с него рубашку, которую бросает в тот же пакет с платьем, которое они потом сожгут. Туда же летит и пиджак. Похоже, она приняла для себя важное решение. Он вздрагивает от ее прикосновения, скорее из-за неожиданности, чем из-за жгучей боли. Эйден позволяет ей заняться его раной и наблюдает за ней тем же взглядом, каким одарил ее в номере, пока она не смотрела. Таким же взглядом он смотрел на ее лицо на фотографиях, которые он видел в сети. На камерах видеонаблюдения. На улице, когда следовал за ней, пока она была занята своими делами. Этот самый взгляд хочет пробраться в трещинки, которые Эйден успел обнаружить. Подогреваемый азартом, он хочет узнать о ней немного больше, но теперь все зависит от того, захочет ли она сама рассказать ему больше, а это означает, что ему придется раскрыть карты самому. Подобного он не делал уже давно. Не было веских причин. Если были напарники, то сотрудничество не было длительным, не шибко ему было интересно знать что-то о своих соратниках из криминального подполья Чикаго. Меньше знаешь — крепче спишь. Но загадка, которую прятала в себе Делайла, не давала ему покоя. Он обязан знать все о каждом в этом городе. Раскрыть каждую книгу. Прочитать каждую историю. Найти слабые места и сильные стороны. Сделать выводы. Держать на коротком поводке. Осторожно он перехватывает ее руку, такую хрупкую и маленькую, обращая внимание Каллаган к себе. — Он твой муж. — высказывает Эйден то, о чем догадался уже довольно давно, а теперь подкрепил новыми наблюдениями. Ловя взгляд карих глаз Делайлы, он понимает, что попал в цель. — Ты делаешь это ради него. — он продолжает наступление, следя за тем, когда же треснет ее напускная сдержанность. Пусть даст свободу эмоциям, пусть взорвется и ударит его по лицу. Он это уже заслужил. Замерев, она не сводит с него пристального взгляда. Воздух между ними накаляется до предела. Ну же, взорвись. — А ты — ради Лены? — теперь напряжение охватывает его, — Ради Клары? — еще один удар под дых. — Я сомневаюсь в том, что у тебя вообще есть цель. Ты просто одержимый. — все эти слова она говорит так тихо и спокойно, что он сам не замечает как отпускает ее руку, ошарашенный тем, как больно эта женщина может ударить в ответ, даже не прикасаясь. Она откуда-то узнала об этих двух именах, но что волновало больше это то, что она догадалась использовать их против него в этой осточертевшей ей словесной перепалке. Его лицо трогает ухмылка, когда он признает поражение и позволяет Делайле оставить его одного. Эта игра в кошки-мышки будет особенно занятной.