Эликсир памяти

Гермиона сразу же догадалась, куда перенес их Драко. Это был странный выбор места, чтобы отпраздновать первую годовщину свадьбы. К тому же в канун рождественских праздников тут собралось огромное количество людей, и все они переговаривались, смеялись и стучали бокалами. Гвалт стоял ужасный. Никакой романтики. Драко оставил ее за столиком одну. Уже успели принести пикаду: нарезку из сыра и колбасы. Гермиона сделала себе бутерброд и продолжила бросать взгляды на дверь, ожидая, когда он вернется. Наконец, он появился с тем самым маленьким букетом гардении, которые тут продавались в это время года. Она подавила в себе желание отругать его за долгое отсутствие. Это был особый вечер, и она не хотела тратить его на ссоры. — С годовщиной, Гермиона, — сказал он, целуя ее в щеку и вручая букет, — как тебе место? — Он взял с доски кусок колбасы. — Выглядит съедобно. — Очень милое, — ответила она, — это очень мило, что ты решил вспомнить, что именно тут мы встретились в первый раз. Она не стала говорить, что предпочла бы пойти в какое-нибудь другое место. Например, туда, где предлагают пошаговое меню и на столе лежат белые скатерти, и официант наливает воду, когда она заканчивается в бокале… а не в баре с заветренной нарезкой. Впрочем, колбаса была вкусной. Особенно копченая с цельным черным перцем, зато в вареной с фисташками съедобными были только фисташки. — В этот раз никакого снега, — Драко усмехнулся. — Или? Ты хочешь, чтобы пошел снег? — Я не могу вернуться в прошлое… Она поднесла букет к носу, вспоминая, как тот же аромат разливался в ее съемной квартире два года назад. — Значит, ты хочешь снег? — Почему ты вспомнил о снеге? Ты нашел в мэноре маховик времени? — Маховики так далеко в прошлое не отправляют… Он достал из портфеля темный бутылек без какой-либо этикетки. — С годовщиной, Гермиона, — сказал он, пододвигая к ней зелье. Бутылек был очень легким, почти пустым, лишь на дне плескалось немного жидкости. — Что это, Драко? — Билет в воспоминание, — он взял бутылек, — это зелье, точнее его остатки. Оно может перенести в любое воспоминание, которое ты выберешь, и ты можешь затащить туда кого-то другого. — А зачем ты решил сделать это тут, в Сан Тельмо? — Скоро узнаешь. — Это зелье Снейпа? — догадалась она, даже через много лет узнав почерк профессора, который попортил ей много крови в школе. Драко кивнул. — Как оно работает? — Надо выпить зелье, а потом ты можешь затащить второго человека в ваше общее воспоминание, если у него с собой есть вещь, которая там присутствовала. Когда мы экспериментировали с этим зельем, я пригласил Поттера и попросил его принести снитч, — на лице Драко появилась его такая мальчишеская усмешка, которая сразу же переросла в широкую улыбку. — Что? — Мы с ним снова играли в квиддич, в воспоминании… — И? — В этот раз я его поймал. — И ты принес это зелье, чтобы мы… — Отправились, куда захотим. Гермиона отставила зелье и посмотрела Драко в глаза. — Я и так там, где хочу быть, — сказала она. — Тогда я первым выберу воспоминание. — Он притянул себе бутылек, но прежде чем успел открыть его, Гермиона положила ладонь ему на руку. — Драко, — сказала она, — я именно там, где я хочу быть. С тобой. Здесь или в другом месте. Я счастлива, здесь и с тобой. — Получается, я зря старался и искал ее в той квартире? — Драко достал из портфеля маску. Ту самую, которую она купила ему для рождественского приема. Перед глазами вспыхнул рождественский бал в Хогвартсе, когда Драко еще не помнил свое прошлое. Гермиона много раз говорила ему, как ей жаль, что они тогда даже не потанцевали. И кто бы мог подумать, что он нашел способ вернуть их туда. — Нет, не зря… — ответила она. — Я тоже тебя люблю, Гермиона. Он открыл бутылек, плеснул зелье в один бокал, затем — остатки во второй. — Что я должна делать? — Просто смотри на маску и вспоминай тот вечер. Он выпил зелье. Люди продолжали переговариваться, стучать приборами, звенели бокалы. Драко уже не было рядом. Он стоял у стола с закусками, а на его лице была та самая маска. Разговоры вокруг стали явственнее и громче и Гермиона поняла, что слышит английскую речь. Над ними раскинулось ночное небо — зачарованный потолок Большого зала. Кружился снег в вышине. Гермиона перевела взгляд на Драко. Сейчас она подойдет к нему, и они выйдут в коридор. Они будут говорить о Роне и об Астории. Но она тогда еще ничего не знала об Астории, и для нее это был просто раздражающий разговор, ведь все, что ей хотелось в тот момент, чтобы Драко обнял ее. Идти к нему или подождать того, что произойдет дальше? Повторяет ли воспоминание в точности то, что происходило с ними в прошлом, или они имеют полную свободу сделать то, что не смогли сделать тогда? Ведь в воспоминании с Гарри Драко поймал снитч… Сколько всего она не помнила уже. Не помнила, что на елках лежит зачарованный снег — он не тает, хотя в Большом зале совсем не холодно. Не помнила, что в это время заиграла песня, которая ей очень нравится. Драко снимает маску и оставляет ее на столе. Гермиона снимает свою. Он идет к ней через толпу, которая не смотрит на него, занятая своими делами. — Они нас не видят? — Гермиона боится, что их услышат, и поэтому говорит шепотом. Драко подходит и берет ее за руку. — Это не их воспоминание, а наше, — отвечает Драко, кладет ладонь ей на талию и они делают поворот в такт музыке. — Здесь все выглядит реальным, — Гермиона проводит ладонью по его спине. Чувствует складки плаща. Драко поворачивает ее снова. Она не думает о ссоре с Роном. Не беспокоится о том, что Драко будет узнан и не успеет провести в магическом мире достаточно времени. Не боится того, что произойдет, когда он всё вспомнит. Она танцует — танцует с ним. Как и хотела тогда. Они огибают какую-то парочку. Делают ещё один поворот. Драко убирает руку с талии, отступает назад, снова притягивает ее к себе — и целует ее. — Мы так не договаривались, — шепчет Гермиона. — Нас никто не может увидеть. Они реальны только для нас, — и Драко наклоняется к ней снова. А когда Гермиона открывает глаза, Большой зал начинает исчезать. Музыка становится громче и развязнее. Явственно слышен шум столовых приборов и испанская речь. Драко с ухмылкой смотрел на нее. — Твоя очередь выбирать воспоминание, — сказал он, кивая на ее бокал. — Дай мне отдышаться. — У нее столько воспоминаний, связанных с Драко, которые она бы хотела пережить снова, столько всего, что бы ей хотелось повторить с ним. — Подожди, тебе же нужна какая-то вещь, которая была в общем воспоминании. Он открыл портфель, и Гермиона, перегнувшись через стол, увидела его мантию под уменьшающим заклятием. Его рабочая мантия! Еще один момент, который она часто вспоминала: когда ее родителям вернулась память, она пошла на берег океана смотреть рассвет, а потом там появился Драко. Именно такие моменты, не похожие на рутинные события, запоминаются лучше всего. Гермиона с трудом могла вспомнить, что делала в тот год, но то утро запомнилось в подробностях. — Обалдеть, — выдохнула она, пригубила бокал и выпила зелье. Шум разговоров и музыка сливаются в одно — в рев океана перед нею. Ей кажется, что она уснула, но она знает, что это ветреное утро не сон. И Драко, который идет к ней по песку, не сон. И ей так же холодно, как тогда. Но если в воспоминании, где они только что побывали, она просто хотела, чтобы Драко ее обнял, то в этом чувств столько, что на миг она жалеет, что выбрала именно его. Драко подходит к ней. Кажется, она что-то сказала ему тогда. Что-то очень, очень важное. Но у нее опять не находится слов. И когда он приближается и обнимает ее, она просто обнимает его в ответ, чтобы развалиться на части в этот раз. — Я тебя люблю, Драко Малфой, ты это знаешь? Его губы скользят по ее. — Я же говорил, что мне предстоит услышать от тебя признание в любви… Она толкает его и пытается подавить смех. Драко снимает мантию и кидает ее на песок. Хватает Гермиону за талию — она охает и мягко приземляется на мантию. — Спасибо, — шепчет она, когда он склоняется над нею, — это чудесный подарок. Они женаты уже год, и иногда она забывает, что когда-то его не было рядом. Иногда их поцелуи механичны, иногда она обижается на него без причины. Но сейчас она помнит, как хотела тогда, чтобы он остался с ней. Она помнит, как в то утро на берегу океана ей его не хватало. Гермиона привлекает его к себе, что-то шепчет ему и слышит в ответ: — Я люблю тебя. И они целуются на песке, пока солнце не начинает печь кожу. И тогда они возвращаются в реальность. Они вышли из бара, не говоря ни слова. Был вечер. — Где мы? — Гермиона прижалась к Драко. Она всё еще была потеряна в том воспоминании. Ее тело всё еще горело. Она всё еще чувствовала солнечные лучи на лице. — В Буэнос-Айресе. — Мы снова в воспоминании? — Гермиона заметила, что держит в руках букет гардений. Цветы благоухали в жарком воздухе, ароматом унося ее в прошлое. — Нет, мы уже в реальности, — ответил Драко. — Я говорил, что мы тут не просто так. Сегодня нас пригласили на праздничный ужин. — Кто? — Помнишь, нас однажды пригласила к себе на Рождество одна покупательница? — У нее очень знакомое лицо, ты не находишь? — спросила Гермиона, вспоминая рыжеволосую женщину в антикварном магазине, которая однажды пришла посмотреть на старинное зеркало. Драко пожал плечами. А Гермиона подумала про путешествие в воспоминания, которое они только что совершили, и не могла не спросить его: — Как ты думаешь, зачем Снейпу понадобилось это зелье? Зачем ему надо было возвращаться в воспоминание и с кем-то там встречаться? Ведь пузырек был почти пуст… значит… — Не знаю, — ответил Драко. — Кстати, та сеньора, Лоре. Не помню, чтобы мы с ней встречались где-то, кроме Буэнос-Айреса, но мне не дают покоя ее глаза. Где-то я их уже видел.