Отражение в трёх фарах

Все живут не одну жизнь, на Востоке в этом убеждаешься на раз. Но далеко не все помнят свои прошлые воплощения. «Татра» помнила. Впрочем, даже и не перерождалась. Её душа перешла из абсолютно такой же, но куда более старой механической оболочки, пусть и не напрямую, а ещё ой как помотавшись по обитаемым мирам именно в бесплотном состоянии. От прошлой машины остались одни загадки и воспоминания, и четверть века спустя было решено собрать новую, того же винтажного облика, но с современной «начинкой». Иногда ощущалось: да, начинка-то современная, но «жмёт» то там, то сям. Времена изменились, и родная страна изменилась тоже. «Татре» казалось, что совсем не в лучшую сторону. Теперь ей было уже затруднительно обсудить это с советским танком, однажды перекрашенным в розовый цвет. Но что поделаешь, уже не останешься собственной эфирной тенью, когда твой экипаж внезапно надумал пойти на перерождение. Доснилась кому-то «зелёная, зелёная трава». Довела невозможность опуститься на родную планету и поцеловать землю. А тут ещё их весёлая компания встретилась… видимо, с обитательницей незнакомых небес. Раскованная зрелая красавица всех их разглядывала очень внимательно. Как будто давно знала. Или хотя бы встречала ещё детьми. – Не надоели ещё друг другу? Жюли вскинулась, Млада грустно вздохнула. Мирек и Иржи обменялись таким долгим взглядом, что неловко стало вообще всем. Кроме богини, конечно. – Вам никогда не хотелось стереть себе память, чтобы пережить всё заново? Ваш мир меняется, очень меняется. Что бы смогли изменить вы? – А в прошлое нельзя? – русалочьи глаза француженки зажглись прежним юным огнём. – Нет. Только родиться заново где-то вот сейчас, в начале девяностых, заново найтись, что-то переосмыслить. Разве не здорово? – А мы вспомним? – спросил Мирек. – Вряд ли, вряд ли. Все снова переглянулись. – Я бы согласилась, – неожиданно опередила всех тихая Млада. – Я хочу, чтобы всё пошло совсем по-другому. «Татра», кажется, её понимала. Девочка устала быть тихой, уютной, удобной. Девочка обиделась – и даже не на то, что у Иржи ребёнок на стороне, а на то, что не признался, пока само не выплыло. И скрывать обиду она устала тоже. И всё-таки в ней что-то надломилось, когда срывала с руки кольцо. Именно тогда, даже не в миг прыжка во Влтаву. Надломилось, и сквозь трещину девочка увидела бездну. – Я пойду первой. Можно? – Дорогая? – у Иржи заметался взгляд. – Я, конечно, виноват… – Но я, конечно, как всегда всё прощу и буду твоим любимым плюшевым котёнком! Не знаю, как Жюли, а вот я всегда себя чувствовала лишней! По крайней мере, с того момента, как переросла детское тобой восхищение. А вот для тебя я так и осталась ребёнком. И удобной функцией, в том числе для чужих глаз! – Неправда… – Я бы проверила. Если снова найдёмся, значит, всё хорошо. Млада быстро, на лету клюнула его в губы. Так же быстро обняла Жюли, Мирека, коснулась рукой бока «татры». И отошла в сторону с небожительницей. – Ты права, – сказала та. Тихо, но «татра» услышала. Она всегда всё слышала, потому что её никогда не стеснялись. – Ты с ними для числа и порядка. Чтобы он не был один. Я была там, когда творилась ваша реальность. Не терпи такое, знавала я цыганку, которая в похожей ситуации тоже просто ушла. У тебя может получиться гораздо более интересная жизнь. И богиня не столкнула Младу, а мягко, плавно направила – приземлиться и снова воплотиться на родной планете. Больше «татра» не видела Иржину названую сестрёнку, ставшую женой – просто растаяла далеко внизу золотая звёздочка. – Зря она так, – заметила Жюли, – его просто прокляла моя сестрица, а мы с тобой, Мирек, это допустили. – Давайте помиримся на том, что я сам виноват, – помрачнел Иржи. – И пойдёмте тоже, дружно, ага? Это ведь такое большое и интересное приключение! Обнимай Юльку, вперёд! И они обнялись втроём и спрыгнули – с невидимой страховкой, конечно. Даже забыли попрощаться с «татрой». Может, с маху подумали, что она летит за ними. Как, блин, и всегда. – Замечательно, – грустно сказала та. – Мне тут что, в космический металлолом превращаться? – Погоди, – заметила богиня. – Уже выкованы те болты, которые скрепят твоё новое тело. …Через год так и случилось. «Татра» ещё успела увидеть маленьких Иржи и Мирека. Разница в возрасте с девчонками, видимо, сохранилась. И даже до сих пор «татра» не знала, где Млада, чем сейчас занимается. Жюли, и заодно её противную сестрицу, волшебная машина увидела уже доставшись снова ребятам и добравшись с ними до Тогенкё. И никто из четверых, по сути, не изменился. Значит, наверно, и Млада не должна была. В основном. Иногда очень хотелось узнать всё же её судьбу. Хотя, конечно, было более чем понятно – как раньше не будет. На момент знакомства с сёстрами Иржи и Мирек были уже давно несвободны.

* * *

Они познакомились в год окончания школы, и «татра» была тому свидетелем. Как раз к автоклубу они и пришли с двумя разными экскурсионными группами – посмотреть на воссозданный памятник культуры. Оказались рядом на фото, которое потом попало в газеты и на сайты. Ну, и познакомились, и каждый ужасно удивился, что не только его, но и другого зовут как знаменитого путешественника, таинственно исчезнувшего сорок лет назад. И вот тут только «татра» поняла, как же ждала их. Именно их, обоих, а даже не возможности почаще разминать колёса. Жалела только об одном – больше не полетаешь, не поговоришь с ними, не посоветуешь ничего… А помнят ли они что-то из прежней жизни? Даже если не помнили – быстро снова стали неразлучны. Как и тогда, идеально дополняли друг друга. Как и тогда, им больше никто не был нужен. До первой искры между ними и девушками, как и тогда – или?.. Конечно, парни с такими именами и почти с той же внешностью, что у знаменитостей, мгновенно стали лицом автоклуба. По отдельности ладно, но разве их встреча не тянула на судьбоносную? И люди кто во что горазд строили предположения, как всё сложится дальше. Кто-то даже додумался создать группу для всех девушек с именем «Млада Калинова», но затея как-то быстро затухла. А очень многие – времена-то уже другие! – ставили на то, что Иржи и Мирек будут парой. Любящей, самодостаточной, одной из самых прекрасных в современности. «Татра» могла бы сказать точно: в прежней жизни мальчики о таком и не задумывались. Но если быть точным – просто не осознавали. Не проговаривали словами. Но близки были как никто. Вот здесь и крылась первая причина того, что Млада чувствовала себя лишней. А позже – как будто бы заменой. Жюли, правда, никогда не жаловалась, у них с Миреком всё было как в романах, быстро, ярко – и при этом, на удивление, надолго. Может, у Мирека и минутки задуматься не было. А вот сейчас – если бы кто им что навязывал, это могло бы обернуться внутренним протестом. Но о них как о паре просто говорили. Это окутывало их снаружи и помогало пробиться тому, что было внутри. В том числе, возможно, и воспоминаниям. О том, как согревали друг друга, засыпая едва не в обнимку, как врачевали друг другу раны, как отдыхали порой один головой на коленях другого. Как Мирек, пусть и в шутку, вроде – своему королю, целовал руку Иржи, встав на одно колено… Первый в жизни для обоих поцелуй – друг с другом, первый раз – тем более, ещё и ночью, за городом. В машине, конечно же. «Татра» предполагала, что так может быть (в той жизни не бывало, никто из них и с жёнами себе не позволял, и потому что их было две пары, и потому что они уже тогда знали, что машина у них живая, разумная…), но всё равно опыт оказался тем ещё, и смех и грех, как говорится. Ну да на что не пойдёшь ради друзей. А так – где только они втроём не катались. Но первая их большая поездка оказалась в Тогенкё, и по приглашению не от кого-то, а от Жюли Визон. В Тогенкё, туда, где очень почитают ту богиню. А потом и дальше в Индию, легендарным маршрутом. Это было сплошное шоу, даже немножечко скандал. Счастливые и взбудораженные парни планировали свадьбу. Сёстры Визон остались позади – младшая по-прежнему их другом, старшая и видела-то их только мельком, у обеих всего лишь по маленькой царапинке на сердце. И когда покинули их город, легли на курс, «татра» обратилась мысленно к богине: «Прекраснейшая и Милосердная, а всё-таки где же Млада? Мне просто уже интересно!» «О, для таких, как она, я держу специальное место. Для тех, кому не желаю снова нарваться на не ценящих. Там молодые, интеллигентные женщины могут спокойно потягивать вино, расслабляться в ваннах, а потом, когда руки не мокрые, гладить котиков. Хочешь, заглядывай как-нибудь, для такого случая дам тебе человеческий облик!»