thanks for the memories.

С капризной, длинноногой стервой Паулинн Маркс, я познакомился в далеком две тысячи тринадцатом году. Это был январь, который в том году выдался безумно холодным, но только не для тех, кто двенадцатого числа все того же месяца находился в отеле Melia White House. Там было жарко. Безумно жарко, поскольку в тот день, весь бомонд, собранный в Melia White House, праздновал день рождения любимой внучки Дэвида Боуи. Боуи воспитывал ее всю жизнь, поскольку ее мать, Мелинда Маркс, умерла при родах, а непутевый папаша, Данкан Джонс, никогда рад ей и не был. Пожалуй, Боуи старшему было стыдно перед ни в чем не виновной девочкой и поэтому он, вместе со своей второй женой, красавицей моделью Иман, забрал ее к себе на воспитание. Конечно, вся эта роскошь погубила малышку Линн. Погубила еще в раннем возрасте и с каждым годом развивалась все больше и больше, превратив ее к двадцати в конченную суку, но… Какой бы она не была, я любил ее. Любил больше всех на свете и люблю до сих пор, спустя вот уже пятьдесят лет с нашей последней встречи. Я заботливый муж, дважды счастливый отец и пятнадцать лет подряд я «дедушка года» по версии четырех моих внуков. Но если меня спросят, кого я люблю больше, Паулинн Маркс, или свою жену Дженнифер Стайлс, то… Лучше Дженни не знать ответа. Двенадцатого января, две тысячи тринадцатого года, один из моих близких друзей, Ник Гримшоу, позвонил мне в девять утра и предложил сегодня посетить, цитирую «грандиозный тусняк в Melia White House». Он достал два приглашения через каких-то там третьих знакомых, вторых друзей самой виновницы торжества, но меня это мало заботило. В тот день, в девять утра, я резко понял, что хочу оторваться. Кто такая Линн Маркс, я знал. Был наслышан, хоть и ни разу лично с ней не встречался, да и в лицо не особо помнил. Она была именно той, из-за кого распалась крепкая семья Дэвида и Викки Бекхемов, а ведь ей тогда было всего восемнадцать… В девятнадцать она пудрила мозги Нейтану Сайксу из The Wanted, а в день двадцатилетия, познакомилась со мной. Был ли я первой, последней и самой большой любовью в ее жизни, я не знаю. Но то, что она была таковой для меня – однозначно. «Купи букет цветов, я википедии читал, что эта стерва обожает розовые розы», - бросил мне в трубку Ник, когда я натягивал свои туфли, будучи полностью готовым к выходу. «Угу», - пробормотал я и бросил новенький iPhone в карман черных брюк. Розы я купил, кажется, их было девяносто с чем-то, но капризную именинницу я ими не удивил, хотя корреспондентам, столпившемся на входе в отель, пищу для размышлений подкинул. В зале Melia White House, было душно, накурено и чертовски весело. Я и представить не мог, сколько денег старина Боуи отдал этому отелю, чтобы его бриллиантовой внучке позволили устроить здесь такое. Теперь понятно, почему Гримшоу так хотел сюда попасть… «Внимание, идет…» - толкнул меня в бок Ник и я глазами начал искать Линн поблизости себя, отчаянно пытаясь убрать огромный букет от лица. И я ее нашел. В тот момент, я готов был провалиться сквозь землю, мысленно матеря Гримшоу за то, что он меня сюда притащил. «Это мне? Спасибо», - убийственно равнодушно пропела Линн, забирая букет и веля прислугу отнести его к остальным букетам. Да, мне показалось, что она именно пела, настолько ее голос был прекрасен, нежен, плавен, красив… Я не знал тогда и до сих пор не знаю слов, которыми можно описать ее голос. Ровно так же, как и ее шоколадные глаза, пухлые губы и тонкие запястья тех рук, которыми она поправляла копну своих шикарных темно-каштановых волос и перебрасывала их с одного оголенного плеча на другое. Именно тогда, когда я вообще забыл о том, что я умею разговаривать, я и понял, что Мелинда Паулинн Джонс-Маркс вторая, или Линн Маркс, коей она была известна по всему миру, испоганит мне всю жизнь, одновременно ее украшая. Так оно и произошло.