Предательница

Амелию любили все или почти все. Её просто невозможно было не любить. Улыбки, смех, ямочки на щёчках, искреннее желание всем помочь. По мнению Кэрри, найти человека лучше не представлялось возможным. Запоминать имена всех остальных казалось излишним трудом. Вон тот фиолетовый, вон та зелёная. Зачем лишний раз напрягаться, когда можно просто ориентироваться по цвету скафандра, который никогда не менялся? Экипаж был согласен с этим суждением, переняв цветовое обращение, и девушка уже привыкла к лаконичному «Голубая». Наверное, если бы не Амелия, она давно уже забыла бы своё имя, но эта очаровательная особа в ярко-жёлтом костюме единственная взяла на себя труд запомнить имена всех обитателей корабля. Обращаться к такому человеку «Жёлтая» — кощунство. Кэрри детально помнила день взлёта. Помнила ворчание из-за глупых окрашенных костюмов, из-за того, что ещё долго не сможет курить, из-за всего подряд. Именно тогда Амелия протянула ей этот самодельный розовый цветок со своей широкой улыбкой, от которой сердце почему-то билось чаще. Кэрри его так и не сняла, оставив за ухом. Они вместе работали на станции, шутили в кафетерии и проводили рядом то время, которое могли себе позволить. В те моменты, когда Кэрри не работала, а Амелия не была рядом с другими людьми. Всё резко испортилось, когда начались убийства. Веснушки на побледневшей коже девушки тогда выглядели яркими пятнами, а жёлтый скафандр только заставлял лицо выглядеть болезненным, а не сиял нимбом, как раньше. Неизвестно что мешало больше: убийства предателей или недоверие друг к другу. Кэрри не могла никого винить. Чтобы не совершало эти убийства, оно не было человеком. На изувеченные тела было страшно смотреть, а от каждого шороха в вентиляции у экипажа начинались ночные кошмары. Девушка лично успокаивала Амелию, которая забиралась к ней в капсулу, перебирая рыжие короткие волосы и крепко обнимая. Она целовала макушку подруги и клялась, что всё будет хорошо, хотя сама в это не верила. Кэрри перестала отходить от Амелии и на шаг. Жёлтый цвет стал для неё путеводным маяком. Девушка шла за ним в твёрдой уверенности защитить даже своим телом, если понадобится. Лишь бы Амелия успела убежать. На собрании всё чаще стало звучать «Голубая» и Кэрри всё ещё не могла никого винить. Её взаимодействие с экипажем состояло из ругани и ворчания, в том случае, если кто-то отвлекал её от работы. Штаб не спешил отправлять помощь, поэтому все задания по ремонту корабля девушка выполняла почти параноидально, стараясь хоть как-то отвлечься уже от своих страхов. Кэрри спасало только заступничество её маленького жёлтого ангела. Их осталось пятеро на корабле. Многие погибли от так и не пойманных тварей. Некоторые — от рук своих же товарищей. Амелия боялась. Кэрри делала вид, что она в порядке, успокаивая её. Никто из них не был в порядке. Обе знали это. Ни одна не говорила вслух. Кэрри чинила очередную поломку, стараясь включить свет, когда это произошло. Естественно, Амелия была рядом. Болтала о чём-то, пока девушка и не пыталась вслушиваться, используя чужой голос как индикатор того, что всё в порядке. Она чёрт побери даже не сразу заметила, что стало тихо! — Ну вот и всё, — с улыбкой сказала Кэрри, отстраняясь от щитов. — Свет работает. Я же сказала, что бояться нечего. Амелия? Улыбка резко потускнела. Серое девичье лицо. Глаза навыкате. Сломанный шлем рядом. Жёлтый скафандр. Девушка замерла, неверяще вглядываясь в тело. Это шутка. Очень-очень плохая шутка. Верно? Корабль вдруг резко зашатался, а Кэрри перестали держать ноги. Резкий звон в ушах. Страшный сон, очередной страшный сон. Нужно просто проснуться рядом с Амелией. С дорогой любимой Амелией, с центром её мира, с её солнцем, с её чёрт побери всем. Откуда-то раздался тихий слабый всхлип, полный горя, отчаяния и бессилия. Неужели этот звук издала сама Кэрри? — Семь-ноль в нашу пользу, Цветик — сладко пропел чей-то голос. Девушка осознала, что даже не взглянула на того, кто это сделал. Кэрри резко подняла глаза, потянувшись к кнопке тревоги на поясе, но почувствовала, как обе её руки были перехвачены чем-то липким. В следующую секунду девушку с силой ударили о холодную стену корабля. — А-а-а, — нежно улыбнулась Красная. — Сейчас это уже ничего не значит, но я так не люблю этот звук. Руками она сняла шлем с Кэрри, откинув его в сторону, а одним из щупалец огладила щёку девушки, оставив влажный след. — Наконец-то это происходит. В вентиляции что-то зашуршало и наружу вылез Зелёный, мгновенно оценив ситуацию и усмехнувшись. — Могла бы и мне одну оставить. Кэрри дёрнула руками, но хватка на её запястьях только стала сильнее, не позволяя и шевельнуться. — Своего бы не убил и развлекался сколько влезет. — Справедливо. Я задам новый курс. — Связь со штабом отключи. — Сам знаю, — Зелёный пристально посмотрел на Кэрри и облизнулся. — Что, даже не поделишься? Господи, что у него с языком? — Самой мало. Иди уже. Зелёный усмехнулся и исчез в люке. Зелёный… Как их зовут? У них вообще были имена? Хоть какие-то? Амелия бы знала… Снять скафандр дело непростое. Это поэтапная работа, которая заставляла выругиваться многих космонавтов. Судя по щупальцам, которые выбивались из дыры сзади защитного костюма, Красная обладала достаточной силой, чтобы просто порвать его. Но вместо этого она почему-то медленно, со всей тщательностью, снимала части облачения Кэрри, осторожно прикусывая острыми зубами чужую кожу. Будто бы освобождала рождественский подарок от обёртки. Хотя у девушки ассоциации были скорее с консервой. Кэрри даже не пыталась особо сопротивляться. Разум не понимал зачем бессмысленно трепыхаться, когда уже всё решено, а сердце до сих пор не пришло в себя. Если оно вообще там живо, а не разорвалось от боли. Её сердцем была Амелия. Амелии больше нет. — Не отвлекайся от меня, — тихо прорычала Красная, властно обхватывая пальцами подбородок Кэрри. — Не смей отвлекаться от меня! — Иди к чёрту, — тихо ответила девушка, прикрывая глаза. Откинуть голову назад помешали пальцы, всё ещё обхватывающие лицо. Голубой скафандр с лязгом полетел назад и Кэрри стало ужасно холодно. Слишком много металла. Слишком низкая температура. — Ты об этом пожалеешь, сладкая, — снова пропела Красная, языком проводя дорожку от уха к плечам девушки. Она уронила Кэрри на пол, прижав своим телом сверху, из-за чего холод начал практически обжигать. Не выдержав, девушка сморщилась. — Что-то не так? — очередная усмешка. Раздражает. Одежда в считанные секунды обернулась лохмотьями, которые Красная стряхнула как мешающую грязь. Словно её и не было. Девушка крепко стиснула зубы, пока создание наклонилось к ней старательно, горячо целуя, пытаясь протиснуться языком внутрь. — Открой глаза, малышка, открой глаза. Я хочу их видеть, — щупальцы сжались на конечностях Кэрри с нечеловеческой силой, вырвав болезненный стон с уст девушки. — Мы же не хотим, чтобы тебе стало больно? Судя по голосу Красной, её устроили бы все варианты. Кэрри поджала губы, всё же посмотрев на свою довольную мучительницу. Когда-то карие глаза торжествующе покраснели в тон скафандру. Скорее всего, они были такими всегда, когда не нужно было притворяться. — Умница. Чужая рука резко сорвала розовый цветок, сделанный нежными пальцами Амелии, грубо смяв и отбросив в сторону. Последняя ниточка, ведущая к дорогой подруге, оборвана. Кэрри не посмотрела ему вслед. Он был выкинут туда, где лежало тело в жёлтом скафандре, где голубел её собственный, где виднелись ошмётки одежды. Всё там, в прошлом, слишком реальном прошлом. В выдуманном настоящем нет ничего. На корабле осталось не так много кислорода. Даже если её бросят, а не убьют, девушке не выжить. Это скоро закончится. Подождать всего чуть и больше не будет ни страха, ни мучений, ни боли, разрывающей сердце на миллионы маленьких кусочков. Действительно ничего. Сейчас Кэрри больше всего хотелось бы верить, что за горизонтом есть место, где она смогла бы встретиться с единственным человеком, который стал ей дорог за столь короткое время, но реализм, как всегда, стал для девушки препятствием даже к мимолётной радости или надежде. Амелии больше нет. Ни в одной из сфер. Её тоже скоро не будет. — Как ты можешь думать о чём-то ещё? Чувствую себя уязвлённой, — усмехнулась Красная. Её зубы оставили болезненный укус на белом плече, заставивший Кэрри сморщится. — Тебе так сильно идёт голубой… Нужно будет запомнить. Рука, сжавшаяся с силой в волосах. — А теперь будь душкой, постони для меня. Девушка скривилась, а Красная запечатлела очередной укус на её теле. «Если хочешь меня сожрать, давай уж целиком, ” — подумала Кэрри. Ладонь Красной заскользила по животу выше, к груди, выкручивая твёрдые от холода соски, заставляя протестующе мычать. — Неплохо, но можно громче. Руки на мягкой коже заменились губами, а позже и зубами. Не выдержав, Кэрри вскрикнула, тихо всхлипывая. тело дрожало, руки, если бы их сейчас не держали, обвисли бы беспомощно по телу, а свой голос девушка и вовсе перестала контролировать. Она не была девственницей. Ей не восемнадцать в конце концов. Но каждый раз был коротким, достаточно грубым и обходился без долгих прелюдий. Это тело. Кэрри не любила объедаться, валяться долго в кровати и даже пить по праздникам. Со всеми нуждами она справлялась одинаково — коротко и без долгих прелюдий. В конце концов, девушка была космонавтом, необходимость держать себя в форме закаляла. Единственной уступкой были сигареты. Кэрри постоянно долго и мучительно бросала, лепя никотиновые пластыри, отвыкая от сигарет на станциях и снова приобретая пристрастие к ним на Земле. Кто-то в команде даже шутил, что девушке перед смертью много не надо будет, лишь бы дали завершить работу, да немного покурить. Кажется это был Белый. И что теперь? Она, время от времени поскуливая, лежит распластанная под инопланетным чудовищем, которое её медленно, со смаком, с дрожащим в воздухе и сдерживаемым нетерпением, насилует, и готовится к смерти? Ни о какой работе, а уж тем более ни о каких сигаретах речь сейчас не шла. — Какие же вы мрази, — выплёвывает Кэрри. Чего ей бояться? Чего можно бояться человеку, который вот-вот умрёт? Красная рассмеялась. — Отнюдь, куколка. Просто берём, что можем взять. Никто не виноват, что вы слабее. Она проводит пальцами по позвоночнику Кэрри, наклоняясь чуть ближе к ней, щекоча чёрными волосами шею и вдыхая запах, будто бы девушка была дорогим вином, которое она сейчас продегустирует. Каким-то образом это казалось более интимным, чем остальные действия красной. Как смешно! Её стискивали, кусали, целовали, трогали так, как Кэрри не позволяла никому, но почему-то именно руки на позвоночнике вызвали толпу мурашек. На секунду захотелось расслабиться, сделать вид, что всё в порядке, что секс по обоюдному согласию, что эти руки не убили половину корабля, а щупальца… Может, Кэрри ксенофилка, кто сейчас осудит её в пустующем космосе? Но забыть было нереально. В отсеке, в котором девушку сейчас вдавливали в пол, всё ещё пахло кровью. Кэрри всё же повернула голову к трупу своей подруги.  — Не смотри на неё! — зло прорычала Красная, отвешивая пощёчину девушке. — Не думай о ней, тебе нельзя думать о ней. Она уже мертва, ты сейчас со мной и поверь, ты не хочешь меня злить. — Мне плевать, — бездумно заявила Кэрри, которую заставила вздрогнуть столь резкая перемена настроения. Красная хмыкнула и припала к губам своей жертвы, не с упрямой уверенностью, как до этого, а со злостью и страстью. Она прокусывала тонки слой кожи, давая Кэрри почувствовать вкус своей же крови, крепко сжимала руки на тонкой белой талии и действовала с таким напором, что и отвечать, и сопротивляться, было невозможно. Длинный язык протиснулся внутрь, обводя чужой обсасывая, прижимаясь к зубным пластинкам, пытаясь поглотить каждый миллиметр. Такие поцелуи сами по себе похожи на изнасилование. У девушки уже закончился воздух, но сил, чтобы отстраниться, не хватало. Она готовилась упасть в обморок, когда Красная всё же разорвала поцелуй, довольно улыбаясь. — Всё ещё плевать? — прошептала она, чуть ли не прислоняясь к уху Кэрри губами, обдавая жарким дыханием. В это время одно из щупалец сжалось на груди девушки, а другое проникло к клитору, заставляя выгнуться и громко простонать. — Так и знала. Красная сильнее раздвинула ноги Кэрри, не останавливая движение щупальца. На груди оставались следы от присосок, тогда как половые губы были лишь запачканы чужими выделениями. Девушка попыталась скрыть свой голос, крепко сжимая рот, но болезненные ощущения от укусов не давали долгое время держать его стиснутым. Стоны эхом разлетались по пустому кораблю. Может, даже Зелёный их слышал. — Моя ты прелесть, — до ненормального ласково улыбнулась Красная. — У нас будут прекрасные дети. — Что?! — запоздало дёрнулась Кэрри. Это дурацкая глупая ничего не значащая фраза. Это неправда. Её скоро убьют. Ничего не будет, ничего! Девушка попыталась вырваться, заёрзав, свести колени, сделать хоть что-то, но это вызвало лишь смешок Красной. Щупальца с титанической силой сжали тело Кэрри, не давая закрыться, а руки всё также по-хозяйски сжимали талию, чуть оглаживая её. — Поздно волноваться, милая. Клитор обдало тёплым дыханием. Одно из щупалец заменилось языком. Красная жадно вылизывала свои же соки, смешанные с выделениями Кэрри, дразня, заставляя вздрагивать и дёргаться. Обводя круг вокруг чувствительной зоны, чуть прикусывая, крайне осторожно, но достаточно, чтобы вызвать очередной крик, она полностью наслаждалась процессом, как наслаждалась бы самолично придуманной и мастерски сыгранной симфонией. Нечеловечески длинный язык проник внутрь, даря постыдное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Тело Кэрри покрылось краской. Как она вообще может получать удовольствие от всего этого?! Красная отстранилась чуть раньше, чем Кэрри дошла до оргазма, вызвав разочарованный стон. — Что, уже не хочешь прекращать? — усмехнулась девушка. Кэрри отвернулась. Стыд жёг сильнее, чем ледяное железо сейчас раскалённую возбуждением кожу. Лип как грязь к телу, мерзко хлюпая. Девушка чувствовала, что предатель здесь она. Красная снова развернула её лицо к себе, целуя неожиданно осторожно, даже нежно. Кэрри устала. Она просто поддалась. В этот же момент одно из щупалец толкнулось в девушку, проникая глубоко внутрь, будто насаживая на себя. Кэрри почувствовала как в неё впрыснули что-то холодное, слишком жидкое наверняка по консистенции не похожее на обычную человеческую сперму. Щупальце в пару движений довело её до края. Вряд ли Красной это действительно было нужно. Разве что для заверения в своей победе. Холод стал сильнее. Красная выпрямилась, отстраняясь и доставая откуда-то тёплый плед, в который укутала вялую и не сопротивляющуюся Кэрри, с лёгкостью поднимая на руки и прижимая к себе. — Нужно тебя вымыть. И обработать раны. — Я убью тебя или себя, — апатично заявила девушка. — Не убьёшь и сама это знаешь. Сейчас ты будешь делать всё, чтобы выжить и попасть на Землю, как только придёшь в себя. Весьма бесполезно, но, как и всегда, крайне очаровательно. — Зачем всё это? — беспомощно спросила Кэрри. — Эти убийства, саботажи, всё это? У нас не было никаких важных данных, это даже не исследовательский корабль! — Много причин. Трофеи. Развлечения. Поиск подходящего инкубатора, — довольно оскалилась Красная, огладив тело девушки, из-за чего ей стало вдвойне мерзко. — Неважно кто. Особи вроде тебя, конечно, удобнее, но вы в принципе способны вынашивать детей. После некоторых мутаций у нас с этим небольшие сложности. — Почему не Амелия? «А ты хотела бы, чтобы она пережила всё это?» — саркастично спросил внутренний голос. «Я хотела бы, чтобы она пережила». — Эта восторженная дурочка? — усмехнулась Красная. — Не называй её так, — процедила сквозь зубы Кэрри. Красная резко приблизила к себе лицо девушки. На дне её глаз вспыхнули уже знакомые угрожающие огоньки. — Забудь о ней. Забудь всё, что между вами было. Я могла бы оставить игрушку для брата, но не после того как видела, как ты на неё смотришь. Ещё вопросы? — Как тебя зовут? — По вашим карточкам Дженни. Для того чтобы назвать моё настоящее имя тебе придётся потренировать язык. Впрочем, мы этим займёмся. Девушка затихла, не пытаясь вырваться. Неизвестно, сколько длится развитие плода у этих существ, но её не убьют до момента рождения. В одном «Дженни» права. Кэрри нужно выжить. Даже если она убьёт одну, это ей ничего не даст. На корабле есть второй, он убьёт её в отместку. Но это не значит, что отсюда нет выхода. Она выберется. Рано или поздно.