Не плачь, мы разнесём их в клочья

Дождь совсем недавно закончился, и редкие лужицы не успели высохнуть. Черри шагала по ним, расплёскивая мутную воду, но даже не замечала этого за клубком неприятных мыслей о друге. Несмотря на все опасения, тот открыл сразу, как Черри постучала — втащил её за руку в комнату и быстро закрыл дверь. Энджел выглядел… хуёво. Тушь размазалась по лицу, одеться он не успел, и в прохладной комнате его зримо трясло. Черри накинула ему на плечи плед, и друг сразу уткнулся ей в плечо. До Черри донеслись приглушённые рыдания. Она молчала и гладила его по голове, придерживая все вопросы на потом. Да и можно их не задавать — Энджел часто делился с ней своими переживаниями и болью. Черри знала всё о его зависимости и Валентино, и сейчас, скорее всего, друг только вернулся из его клуба. Постепенно рыдания утихли, но Энджел просто лежал на её плече, царапая плед большим пальцем. — Эй, — мягко окликнула его Черри, приобнимая за плечи. — Хочешь разнести там всё? Он шевельнулся. Поднял заплаканные глаза и внимательно всмотрелся в её лицо. — Только если ты поможешь. Черри поднялась и поправила пояс, на котором всегда моталась тройка-другая бомбочек, чтобы раскидывать их по Аду, если будет настроение. А настроение раскидывать их у Черри было постоянно. Остальное лежало в небольшом рюкзаке, который она прихватила с собой, зная, что это поможет другу развеяться. Они вдвоём одержимы — только разными вещами. Но можно сказать, главная их жажда — жажда безумия. И Черри привыкла утолять её зрелищными взрывами, красивым дымом, языками огня. Бомбочки помогают спастись от негативных эмоций, всегда помогали. И Энджел всегда поддерживал её в этом. В клубе было пусто. Черри не знала, почему его не закрыли — возможно, в подсобке остались те, кто убирался после выступлений. Энджел поёжился, и она уже полезла в рюкзак, но Даст придержал её лапку. — Давай потанцуем? — по его лицу проскользнула ухмылка. — Для себя. Черри пожала плечами и скинула рюкзак рядом со сценой. Видимо, последнее выступление в этом клубе было совсем недавно, потому что аппаратуру тоже не успели убрать. Что ж, это их проблемы, как рассудила Черри. Танец это, безусловно, тоже неплохой способ расслабиться. Энджел подошёл к шесту, закинул на него лапку, откинулся назад, улыбаясь. Черри, глядя на него сквозь очки, тоже улыбнулась. Ей нравится, когда он не грустит, когда танцует, забыв обо всём. Когда Энджел танцует для себя, а не для Валентино, он счастлив. Биты становились громче и энергичнее, и Черри не удержалась, вытащив и раскинув несколько бомбочек ближнего действия. Несколько столов разлетелись на куски, и друзья рассмеялись, наблюдая за этой картиной. Энджел взял одну гранату и, эффектно развернувшись на шесте, бросил в дальний угол зала. — Пора уходить, — хмыкнул он. Черри кивнула и достала несколько бомб из рюкзака, вручив половину другу. Тот широко улыбнулся — в глазах появился безумный блеск — и выбросил их позади себя. А потом элегантно сошел со сцены и предложил лапку Черри, помогая спрыгнуть, и повёл к выходу. Его походка была сейчас такой же игривой, как и всегда, и она была рада видеть его снова в хорошем настроении. Как только двое вышли из клуба и отошли на некоторое расстояние, здание разлетелось в дребезги. Черри широко улыбалась, Энджел не уступал ей. — Хэй, — он усмехнулся. В его глазах отражались языки пламени, пожирающие клуб. — Спасибо. Черри крутнула на пальце ещё одну бомбочку и, размахнувшись, метнула в сторону клуба. — Всегда пожалуйста.