Тьма там, где её не ждёшь

— Прости, — в очередной раз шепчу я, налетая на этот раз на ангела, задев его плечом. Я ускорила шаг и, к счастью, на этот раз не услышала всевозможные проклятия в свой адрес, как это было пару минут назад от демона, которому я отдавила ногу. Сегодня я была крайне рассеяна, а всё потому, что после бурного вечера так и не смогла сомкнуть глаз. Я искренне пыталась уснуть, старалась выкинуть всё из головы, но ничего не выходило, даже несмотря на то, что рядом со мной был Люцифер. Он проводил меня до комнаты и даже намеревался уйти, оставив почти целомудренный поцелуй, однако я была не готова к тому, чтобы остаться одна, поэтому в постели мы оказались вдвоём. Парень признался, что и сам не хотел уходить от меня, от того испытал облегчение, когда я предложила ему остаться. Мы поболтали ещё какое-то время, словно сын Сатаны хотел отвлечь меня, однако, несмотря на его старания, думать о Данте и о Мальбонте я не перестала. Даже размеренное дыхание спящего демона не придало мне спокойствие, а лишь пробуждало во мне зависть, ведь ему всё же удалось уснуть. Хотя было всё-таки кое-что странное этой ночью. Не могу быть уверена, что заснула, поскольку моё сознание не отключилось, зато я видела яркие образы, которые были отнюдь не радостного содержания. Это была война, горы трупов, крики, звуки оружия, дым и запах гари, разрушения, и я ходила по полю сражения, перепачканная чьей-то кровью, напоминая призрака, которого никто не видел, но который видел всё. Ещё несколько недель назад я бы залилась слезами, попробовала бы как-то вмешаться, что-то сделать, но сейчас, когда чужие страдания и разрушения прочно вошли в мою жизнь, я просто шла и смотрела, как в очередной раз из-за меня страдают все вокруг. Я даже решила, что всё это произошло от моих рук. Как только на манеж вышел главный герой сего действия, я окончательно поняла, что это было видение. Мальбонте вновь говорил, чтобы я перешла на его сторону, вновь угрожал смертью моих друзей, вновь обещал мне неприкосновенность, если я сделаю всё добровольно. Как хорошо, что Люцифер вовремя разбудил меня, иначе я бы не выдержала очередную речь Мальбонте. С того момента я даже не пыталась заснуть, а просто смотрела в потолок, на Люцифера, в окно. Мими пришла под утро, и я мысленно обругала себя за то, что даже не попыталась позаботиться о подруге, которая тоже пережила стресс. Мне хотелось поговорить с ней, но демоница рухнула в кровать и заснула так быстро, что я не успела собраться с мыслями. Где-то через час очень тихо ушёл Люцифер, который даже не догадывался, что я не спала, а я не спешила выдавать себя, дабы не обременять его лишним беспокойством. Когда вторая половина кровати опустела, на меня накатило одиночество, отчего я вся сжалась и едва подавила желание разреветься. Примерно в таком состоянии я и пролежала до будильника, который отключила под всевозможные проклятия соседки. Холодный душ помог прийти в себя, а тревога бодрила лучше кофе, так что утренние сборы прошли в довольно привычном темпе. Зато мы с Мими всё-таки смогли обсудить вечер, и я убедилась, что с ней было всё в порядке, а она поверила, что со мной тоже. К тому же, Люцифер в моей постели вызвал не менее бурный интерес, так что с темы Мальбонте я увильнула быстро. — Смотри, куда идёшь! — вновь услышала ругательство в свой адрес, отчего мне оставалось лишь ещё раз извиниться и продолжить путь по коридору школы. Я торопилась на встречу с Дино, куда и без того опаздывала уже на пять минут, и всё из-за того, что после занятия слишком долго разговаривала с Люцифером. За весь учебный день мы пересекались несколько раз, однако поговорить наедине получилось лишь после последней пары. Как оказалось, утром демон не терял времени и рассказал обо всём Геральду, который обещал разобраться с Дантом немедленно. Теперь были доказательства, что парень применял свою силу на бессмертных в школе, да ещё и со свидетелем в виде Мими и частично Ости, так что на этот раз ему не уйти безнаказанно. Как сообщил сын Сатаны, теперь Данта вполне могут рассматривать как сообщника Мальбонте, и Люцифер не скупился на подробности, упоминая каждое дело, где он был замешан. Ключевым моментом стала его причастность к смерти Энди, поэтому Люцифер предупредил, что в течение дня Геральд может вызвать меня к себе. Я не смогла скрыть своего восхищения и благодарности, ведь Дант слишком много раз вредил мне, а теперь, благодаря Люциферу, велика вероятность, что он получит по заслугам. Вообще после случившегося Люцифер пообещал мне, что глаз с меня не сведёт. Именно по этой причине утром ждал меня под дверью, отчего мне даже стало неловко, потому что неспокойная ночь была и у него, однако демон всё равно верно исполнял свои обязанности. В такие моменты мне очень хотелось сделать для него что-то приятное, но в голову не приходило ни одной мысли, как можно порадовать сына Сатаны. К слову, он намеревался проводить меня и до Дино, однако его в вновь вызвал к себе Геральд, из-за чего скрепя зубами ему пришлось отпустить меня одну. На этот раз я даже не пыталась заверить его в том, что со мной ничего не случится, потому что знала по опыту, что может случиться всё что угодно, вплоть до обрушения пола под ногами или отколовшейся от потолка плитки. Мне хотелось верить, что жизнь после Распределения, которое, между прочим, состоится уже завтра, станет легче, хотя ни одного аргумента почему я так и не придумала. — Простите, — уже на автомате сказала я, ругая себя за то, что не могу собраться, тогда как пора было, иначе тренировку с Дино можно и не начинать. — Я ожидала большей радости при встрече, — раздался до боли знакомый голос, и я быстро подняла голову, в удивлении понимая, с кем я столкнулась. — Мама? — не верила я своим глазам, борясь с порывом крепко обнять её, но школьный коридор вынудил меня собраться и сухо выдавить: — То есть серафим Ребекка. — Оставь эти формальности, — внезапно сказала она, и мне бы очень хотелось, чтобы она раскрыла руки для объятий, как это было в детстве, однако, вопреки своим словам, мама всё так же продолжала быть железной леди. Тем не менее, какое же облегчение вызывал тот факт, что она не находилась в башне за решёткой. — Почему тебя выпустили? — спросила я, а затем поспешила добавить, поскольку осознала, насколько нелепо прозвучал вопрос: — Я, конечно, очень этому рада. — Меня, как и Винчесто, оправдали, — ответила мама, и я в один миг испытала целую гамму эмоций: сначала обрадовалась, ведь больше никто не мог обвинить Ребекку в том, что она не делала, а затем ноющую боль от осознания, что не только она получила свободу от приговора. Судя по тени скорби, которая на несколько секунд легла на лиц матери, а потом уже и по неприятному тянущему ощущению я поняла, что она думала о том же, о чём и я. Смерть Винчесто было несправедливой. — Почему именно сейчас? — продолжала спрашивать я, не в силах контролировать дрожащий голос. Шепфа, а ведь Винчесто мог быть живым… — Нашли демона, который применил на нас своё внушение, — объяснила Ребекка, а я невольно восхитилась, как профессионально она скрывала боль, разрывающую её изнутри. — Говорят, это был приказ Мальбонте. — Да, слышала, — решила не вдаваться в подробности я, в очередной раз испытывая благодарность к Люциферу. — Теперь ты вернёшься в Цитадель? — Вернусь после церемонии Распределения, — согласилась мама, а затем посмотрела на меня так странно, что я невольно выпрямилась и замерла. — Хочу лично поприветствовать каждого нового ангела. И вот мы вернулись к той теме, которую я намеренно избегала. Я хорошо помнила агитацию матери и её безоговорочную уверенность в том, что я займу её сторону. Мне так не хотелось в очередной раз спорить с ней, потому что ничего не изменится от её слов: это моя жизнь, моя вечность, и я хочу провести её в роли демона. Конечно, здесь важную роль играл Люцифер, который, немного и немало, сын Сатаны, однако я была уверена, что и без него выбрала бы демоническую сторону, которую Ребекка так сильно презирала. Я пыталась придумать, как избежать очередной ссоры, однако хорошо чувствовала скрываемые эмоции серафима, так что понимала, что подбирать слова было бесполезно. — Ты же понимаешь, что меня не будет в их числе? — решила не ходить вокруг я, подмечая, как брови матери подлетели вверх. — И всё дело в отпрыске Сатаны? — спросила теперь уже она, окатив меня надменным взглядом. — Вики, не ожидала, что ты поведёшься на такой абсурд. — Даже если бы Люцифера не было в моей жизни, я бы всё равно выбрала сторону демонов, — ответила я, повторяя почти заученный текст. — И я не хочу слушать о том, как сильно я ошибаюсь, — Ребекка тут же собиралась возразить, однако я вовремя выставила ладонь, тем самым останавливая её. — И я больше не хочу это обсуждать. К тому же, мне пора бежать. Была рада поболтать со своей мамой. Я развернулась так резко, что даже не успела разглядеть её выражение лица, но тем не менее я ощутила каждую её эмоции. Ребекка была раздражена, почти что зла, затем удивлена и растеряна, а под конец, когда я уже отошла от неё на приличное расстояние, я ощутила боль, словно мне между лопаток вошло что-то острое. Пожалуй, примерно то же самое я чувствовала и от её слов, ведь вместо каких-то личных вопросов, она предпочла опять читать мне нотации. И почему проблески мамы были такие редкими? Почему постоянно я сталкивалась именно с серафимом Ребеккой? Мне не хватало её столько лет, а теперь, когда она совсем рядом, мне хочется бежать от неё подальше. Когда мир передо мной начал расплываться от непрошенных слёз, я заставила себя не думать о нашем коротком диалоге, надеясь, что после Распределения мы сможем нормально поговорить, если, конечно, её не смутит цвет моих крыльев. Обида жгла изнутри, однако на данный момент я не была готова пойти на перемирие, ведь это бы означало принять сторону матери, а она меня не привлекала от слова «совсем». Головная боль, которая должна была остаться ещё в земной жизни, заставила меня зажмуриться и остановиться, дабы я не сбила кого-нибудь с ног. Издав болезненное мычание, я потёрла виски в надежде, что станет легче. Бессонная ночь, постоянные нервы и стресс — ужасное сочетание, которое может довести даже бессмертного, но об отдыхе думать пока было рано. Возможно, после занятия с Дино я смогу немного поспать, потому что, что-то мне подсказывало, что этой ночью я опять не сомкну глаз. К счастью, завтрашний день объявлен выходным из-за Распределение и вечернего торжества, а потом настанут долгожданные выходные, планы на которые я даже не строила. В этот же миг поймала себя на мысли, что я вообще не думала о том, что буду делать после Распределения. Естественно, учёба будет продолжаться, но вот статус Непризнанной покинет меня навсегда, а на его место придут новые обязательства. Теперь на заданиях у меня не будет выбора, а только чёткие указания. Все будут смотреть на меня, как на демона, ожидая характерного поведения и стиля, хотя большинство из них мне совершенно не свойственны. Я выбрала эту сторону из-за свободы, но теперь складывалось ощущения, что меня всё равно захотят поместить в рамки. Не знаю, что за кризис меня внезапно настиг, однако теперь, издалека видя приветливую улыбку Дино, радоваться мне не хотелось. За всей суетой с Мальбонте, мамой, Бонтом, моей тьмой, собственным расследованием я и не заметила, как приблизилось Распределение. Думаю, каждый Непризнанный переживал подобный кризис самоопределения, но, вероятно, он наступал много раньше, чем за сутки до церемонии, и многие уже справились с ним. А что делать мне? Вновь откладывать в долгий ящик с надеждой, что завтрашняя Вики с этим разберётся? Этот ящик был уже и без того переполнен, так что я удивлена, как он ещё не сломался. Как ещё не сломалась я? Резкое желание разреветься и забиться в угол пришлось подавить, поскольку ангел был в нескольких шагах от меня, так что моя подходящая истерика не должна была вылиться на него. Дино тоже устал, тоже весь на нервах, тоже слишком много переживал, тоже раздражался. В конце концов никто не знал, закончилась ли охота Мальбонте на него или нет. — Привет, — постаралась как можно бодрее сказать я, но улыбнуться так и не вышло. — Привет, Вики, — поздоровался парень, в отличие от меня, одарив улыбкой. — Как твои дела? — Слышал про Данта? — решила именно так уйти от своего состояния я, сев на лавочку рядом с ангелом. — Отец всё рассказал, — кивнул Дино, и я вновь ощутила беспокойство. — И досталось же тебе вчера. — Как оказалось, это того стоило, — пожала плечами я, не желая будоражить вчерашние воспоминания. Чувствуя, какое сильное напряжение вызывает эта тема у ангела, я решила сменить тему. — Но вечеринка всё-таки была неплохая. — И всё-таки демон? — аккуратно спросил он, словно затрагивал какую-то интимную тему. Вероятно, таковой ангел её и считал, оттого и не хотел лезть, как думал, не в своё дело. Меня тронула такая осторожность, а парень, от моего пристального взгляда, смутился, и я впервые смогла ощутить эту эмоцию, которую, увы, никогда не встречала среди других близких. — Не представляю себя с белыми крыльями, — пожала плечами я, машинально посмотрев за спину Дино. — И дело не в Люцифере или в ком-то ещё. У демонов есть свобода, которую я всегда искала. — Почему ты решила, что я могу подумать, что дело в Люцифере? — зацепился за мои слова ангел, а я только сейчас поняла, что упомянула сына Сатаны. — Моя мать так думает, — честно ответила я, опустив голову лишь от воспоминания о той боли. — Думаю, не только она. — А Люцифер? — всё так же осторожно поинтересовался Дино, пока я по-прежнему изучала свою обувь. — Люцифер никогда не вмешивался, — заверила я, вспоминая, как трепетно он относился к этой теме. — Даже не спрашивал, а просто ждал моего решения. — Достойно с его стороны, — согласился ангел. Я лишь согласно кивнула, провалившись куда-то в свои мысли. Ко мне вновь вернулась утренняя тревога, связанная с переосмыслением собственного бытия. На этот раз я задумалась о том, были ли у меня вообще выбор сторон, или наличие тьмы уже означало стать демоном по умолчанию? В конце концов, что если та самая тьма и диктовала мне свои условия, а та свобода, которую я видела, была мнимой? Тогда вопрос был в другом: смогла бы я пойти наперекор желаниям, мечтам и планам и стать ангелом? Моя мама была бы этому невероятно рада, наверное, и друзья бы поддержали меня, но тогда мне пришлось бы смириться с тем фактом, что нам с Люцифером не по пути. От одной этой мысли сердце пропустило удар, а потом я одёрнула саму себя. Значила ли моя реакция, что выбор демонической стороны действительно продиктован моей влюблённостью в сына Сатаны? Пожалуй, отрицать это было бы глупо, но ведь я думала о демонах ещё до нашего близкого общения. Тогда, может, тьма тянула меня туда? Как во всём этом услышать собственный голос? Как понять, чего хочет сердце, если и оно не может быть объективно? — Что тебя тревожит? — прервал мои мысли Дино, невесомо коснувшись плеча, отчего я вздрогнула. — Если честно, много чего, — не стала юлить я, откинувшись на спинку скамьи. Ангел терпеливо ждал продолжения моих слов, а я пыталась выбрать из вереницы мыслей одну, которую будет лучше всего озвучить ему. В какой-то момент я и вовсе решила, что промолчу, но я чувствовала, что парень не даст мне уйти от ответа. — Что если я выбрала сторону демонов из-за тьмы, которая во мне? — Если задуматься, то ты выбрала тьму раньше, — ответил Дино, а я невольно нахмурилась, потому что такого эпизода в своей жизни не помнила. — Тьма досталась именно тебе, несмотря на то, что у неё явно было множество вариантов, какого ребёнка выбрать. — Хочешь сказать, что я с рождения была предрасположена к тьме? — не понимала я, ощущая себя персонажем супергеройского фильма. — Значит ли это, что я злодейка по натуре? В какой-то момент сойду с ума и начну творить зло, как того хочет Мальбонте? — Всё не так, Вики, — остановил меня парень, пока я накручивала себя всё сильнее и сильнее. — Наоборот, ты та, кто смогла укротить эту тьму, контролировать её и не давать ей власти. — Звучит как парадокс, — устало сказала я, потерев виски. Головная боль вновь дала о себе знать. — И свет во тьме светит, и тьма не объяла его, — процитировал Дино, улыбнувшись. — Тьма не всегда равно злу, потому что без неё и свет потерял бы смысл. — Жаль, что Мальбонте этого не донести, — ответила я, но при этом ощутив успокоение от слов друга. Вероятно, всё не так плохо, как было в моей голове. — К счастью, эта сила больше не у него, — как всегда мыслил оптимистично ангел, и мне было бы неплохо «заразиться» его настроем, вот только даже сквозь него я ощущала беспокойство. Интересно, Дино тоже плохо спит по ночам? Задавать этот вопрос я не стала, поскольку ответ был уж слишком очевиден. — Зато мне она не приносит никакого счастья, — подметила я, не удерживая тяжёлый вздох. Несмотря на то, что тьму я считала своей, я бы легко избавилась от неё, если бы была возможность сделать это раз и навсегда. Но что может уничтожить тьму? Я нахмурилась, и взгляд невольно остановился на статуе, которая, как мне казалось, продолжала насмехаться надо мной. И мне хотелось по-детски показать ей язык, однако меня внезапно осенило: — Дино, а что если существует нечто настолько светлое, что из-за него тьма исчезнет, растворится, развеяться, распадётся, ну или что с ней должно случиться? — Разве что только Шепфа может сравниться с таким светом, — ответил мне ангел, из-за чего разочарование накрыло меня так же быстро, как и внезапная надежда. Я вновь издала тяжёлый вздох и откинулась на спинку лавочки, подняв взор к небу. До Шепфа мне, увы, было не достучаться. — Зато, вероятно, тьму можно попробовать подавить. — Подавить? — повторила я, не понимая, то ли Дино решил меня хоть как-то ободрить, то ли действительно что-то придумал. — Думаю, если не развивать её, а нацелиться на, так называемый, свет, то тогда тьма будет постепенно угасать, — продолжил свою мысль Дино, и, казалось, он бы мог добавить что-то ещё, но моё потерянное выражение лица его явно смутило. А всё потому, что меня осенило второй раз за несколько минут. — То есть мне нужно стать ангелом, — едва слышно проговорила я, пока все мои какие-никакие планы покрывались трещинами. — Ни в коем случае, — чересчур резко сказал Дино, запутав меня окончательно. — Почему же? — поинтересовалась я, в своей голове уже рисуя себя с белыми крыльями. — Потому что это не твой путь, и ты будешь мучиться до конца своей бессмертной жизни, — с самым серьёзным выражением лица сказал ангел, полностью обернувшись в мою сторону. — Зато все будут в безопасности, — привела свой аргумент я, при этом понимая, что Дино прав. Хотелось бы мне верить, что рано или поздно ко мне придёт смирение, и я смогу найти плюсы своего положения. Зато мать будет довольна. Возможно, даже возьмёт меня под своё крыло, устроит в Цитадели и будет у меня счастливая жизнь в перерыве между советами. — Это самопожертвование, которое можно избежать, — возразил парень, и я почувствовала, что его тревога выросла. Видимо, на моём лице было написано, о чём я думала. — Неужели ты не поступил бы так же? — спросила я, подметив, что он отвёл взгляд. — Речь сейчас не обо мне, — отвёл внимание от себя парень, однако ответ мне был понятен. Я усмехнулась, несмотря на то, что ничего смешного не было. Пожалуй, это было нервное, потому что мне всё больше становилось страшно. — Вики, послушай. Стать ангелом — это выход, однако не единственный, а просто самый простой. — Разве это имеет значение, если благодаря нему я смогу обезопасить всех своих близких? — задала риторический вопрос я, отзеркалив позу ангела, развернувшись к нему. — Тогда никакая жертва не страшна. — Думаешь, Мальбонте не продолжит тебя шантажировать? — спросил Дино, а у меня в очередной раз разболелась голова. — Тогда какой по-твоему путь я должна выбрать? — не выдержала я, понимая, что находилась на грани истерики. Казалось, что та ноша, которую сбросила на меня судьба, вот-вот раздавит меня, от чего помимо головной боли стало тяжело дышать. — Стать демоном и использовать тьму как своё преимущество, — выдал мой первоначальный план ангел, в котором на данный момент я сомневалась больше всего. — Это сложный путь, но ты, как никто другой, сможешь его пройти, потому что ты сильная, Вики. — Ты либо пытаешься меня ободрить, либо глубоко ошибаешься, — ответила на такую глупость я, в то время как слёзы рвались наружу, так что лицо Дино начало расплываться. — Я не смогу этого сделать. Я же просто человек, которого закинули в неизвестный мир, не дав никаких инструкций. Я с жизнь не могу справиться, что уж говорить о Мальбонте! — Ты всё сможешь, — словно не услышав мой крик души, сказал Дино, отчего я пропустила момент, когда слёзы вырвались наружу. В этот же миг Дино обнял меня, и я окончательно расплакалась, уткнувшись в его плечо. Ангел не торопился, давая мне возможность выпустить все эмоции, пока я какое-то время настойчиво старалась их подавить. — Даже сейчас ты стараешься быть сильной, Вики. — Дино, у меня нет сил, — едва смогла выговорить я, продолжая прятать лицо в его плече. — Есть, — возразил парень, на что я несогласно покачала головой. — Я не эмпат, как ты, но могу предположить, что ты можешь быть испуганной, потерянной, уставшей, злой, но это не делает тебя слабой. — Почему ты так веришь в меня? — удивилась я, всё же подняв на него своё заплаканное лицо. — Это не просто вера, а уверенность, которая была подтверждена практикой, — ответил ангел, улыбнувшись мне так, что сердце пропустило удар. И чем я заслужила такого друга? — А на все твои сомнения есть одно решение. — И какое же? — не поняла я, ощущая, как волна истерики снова превратилась в лёгкий штиль. — Тренировки, — ответил парень, отчего я резко рассмеялась. Он придумал чудесный способ перейти от слов к делу, что помогло мне взять себя в руки. — Ты прав, — кивнула я, вытирая слёзы. — Что будем делать, учитель? — В этом и есть твоя сила, Вики Уокер, — усмехнулся Дино, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку.

***

Если бы здесь работал интернет, то я уже бы начала искать информацию о том, что будет, если не спать два дня подряд. Навряд ли все симптомы и последствия можно было бы применить ко мне, ведь я, вроде как, бессмертная, однако недосып вкупе со стрессом давали о себе знать. При желании я могу сказать суммарно, сколько времени за последние сутки я жила без головной боли: во время тренировки с Дино, пару минут после ужина, который мне пришлось в себя впихнуть под пристальным взглядом Мими, и примерно столько же вечером, который я провела в компании Люцифера. Сейчас эта боль достигла апогея, так что мне пришлось забраться на подоконник и прислониться к прохладной поверхности окна, чтобы хоть как-то остудить голову. Казалось, что с каждой минутой, приближающей меня к Распределению, что-то в моей голове увеличивалось, подобно опухоли, из-за чего мне было так плохо. Хотелось бы мне оправдать всё переживаниями, что я и делала, если кто-то из близких замечал, как я морщусь или тру виски, но это, скорее, походило на плохое предчувствие. На этот счёт у меня была теория, которая сводила всё к моим эмпатическим способностям, поскольку все в школе были на взводе, и моя собственная уязвимость, из-за которой я и ощущала весь негатив этого мира. Пожалуй, мне нужно было об этом спросить у Геральда, когда была такая возможность, но я решила промолчать, дабы не вызывать ещё большее беспокойство у находившегося рядом Люцифера. К слову, о Геральде. Наверное, мне не стоило даже переживать, что разговор будет похож на допрос с пристрастием, ведь это же был не Фенцио или моя мать, а демон, которому доверял сам Винчесто. Практически всё Геральд знал благодаря Люциферу, так что от меня требовалось лишь подтвердить его слова и ответить на несколько вопросов, которые прояснили необходимые детали. Как выяснилось, причастность Данталиана была очевидной, именно по этой причине серафим Ребекка была отпущена раньше обвинительного приговора демона. Видимо, он ожидал мою бурную реакцию, но просто не знал, что я уже встретилась со своей оправданной мамочкой. Меня куда больше интересовала другая ситуация. На мой вопрос о том, что будут делать в ситуации с Винчесто, Геральд ответил лишь то, что его могут только оправдать посмертно и принести извинения, которые никому уже не нужны. После этих слов я не особо вслушивалась в рассказ демона о том, как будет проходить суд над Дантом, поскольку меня изнутри жгла боль от несправедливости ситуации. Я вынырнула из своих мыслей лишь тогда, когда Люцифер, всё это время сидевший настолько близко, словно хотел коснуться меня, но сдерживался при учителе, легонько толкнул меня в бок. Как оказалось, Геральд ждал от меня ответа, смогу ли я выступить с этими же показаниями в суде, наравне с Люцифером и Мими, на что я, разумеется, согласилась. Зато в ходе нашего разговора прояснилась ещё одна деталь. Я всё не могла понять, зачем Дант провоцировал меня вчера, ведь, по сути, очень сильно подставил сам себя. Разумеется, самым очевидным вариантом было то, что таким образом демон намеревался рассориться нас с Люцифером, чтобы разрушить наш союз и расследование. Для видимости всей ситуации мне пришлось пересказать наш диалог на улице, во время которого Данталиан всеми усилиями пытался склонить меня к тому, чтобы я причинила вред Люциферу. Очевидно, что как бы я на него не злилась, я бы никогда так не сделала, по этой причине Геральд предположил, что демон преследовал другую цель: разозлить меня, вывести из себя, а потом, когда я бы успокоилась, то собственные мысли привели бы меня в ужас, заставив ужаснуться от тьмы внутри меня. Что ж, это у него почти получилось. От таких воспоминаний пришлось поменять положение головы, поскольку стекло под моим лбом сильно нагрелось и даже слегка затряслось. Холод принёс мимолётное облегчение, отчего я даже смогла прикрыть глаза. Перспектива уснуть на подоконнике меня не радовала, поскольку свалиться с него было слишком простой задачей, однако я была готова к таким жертвам, если мне удастся поспать. На короткий миг я даже поверила, что долгожданный отдых наступил, вот только резкая боль, как удар, пронзила голову, из-за чего я отпрянула от стекла и сжала виски. Интересно, а существуют ли у бессмертных психические заболевания? Если нет, то я рискую стать первой в истории, поскольку это уже ненормально, и я попросту сойду с ума от боли. Помнится, у бессмертных ничего не бывает просто так, но я слишком устала, чтобы пытаться найти причину. Возможно, с демоническими крыльями и новым статусом голова обновится, найдя покой. К счастью, я смогу проверить своё предположение уже через несколько часов. Нужно было отвлечься. Я подняла голову, увидев прекрасное звёздное небо за окном. В очередной раз убеждаюсь, что вид в нашей с Мими комнатой не сравнится с видом Люцифера, от того как же было хорошо, что я решила остаться у него. Глядя на такие далёкие, даже для Небес, звёзды, я невольно вновь пришла к мыслям о будущем. Как же забавно, что на Земле я любила смотреть на эти же звёзды и мечтать о том, как я вырасту, кем я стану, какая у меня будет семья, как будет выглядеть мой муж, как скоро у нас появятся дети, чем мы будем заниматься в старости… Никогда не отличалась влюбчивостью, да и не могу быть уверенной, что за свою жизнь когда-то любила парня по-настоящему, но сейчас, глядя на ночное небо, во всех картинах будущего был Люцифер. Конечно, жизнь не будет такой, как в моих подростковых мечтах, хотя бы потому, что рядом со мной не парень из маленького городка, а сын Сатаны, к тому же на меня ведёт охоту полуангел-полудемон, однако никто не может забрать у меня веру в счастливое будущее. Так что сейчас, находясь в его комнате и в его рубашке, которой я решила заменить пижаму, мне хотелось думать, что у нас всё получится. Словно напоминая, что бы я не мечтала зазря, головная боль прорезала мои мысли, отчего я сжалась, спрятав голову в коленях. От безысходности хотелось плакать, но я держалась, помня по опыту прошедшего дня, что после слёз голова кажется ещё тяжелее, а рядом не было Дино, который мог бы помочь сосредоточиться на чём-то другом. Завтра важный день, и мне нужно постараться выглядеть не такой помятой, какой я себя чувствую, а я даже поспать не могу. И дело ведь не только в боли, но и в том, что я не могу перестать думать, отчего голова раскалывалась ещё больше. Мне страшно, но при этом я готова бороться. Я запуталась, но при этом вижу свою цель. Я устала, но при этом каждый раз появляются силы. Парадокс — вот в чём я живу последнее время, а хотелось бы ощутить спокойствие и сбросить груз навязанной ответственности. — Тише, — я вздрогнула и резко подняла голову, когда тёплая ладонь легла на мою спину в успокаивающем жесте. Я моментально напряглась, готовая ко всему, однако голос демона успокоил меня. — Я принёс тебе чай. — Люцифер? — удивилась я, всматриваясь в сонное лицо парня, а затем переведя взгляд на протянутую кружку, которую я приняла. Высокая температура жгла пальцы, но куда больше меня грело осознание его заботы, которая разливалась теплом по всему телу. Я собиралась сделать глоток, однако специфический запах донёсся до меня раньше. — Это тот самый чай? — Тот самый, — кивнул сын Сатаны, усмехнувшись. Я уже намеревалась отказаться, однако вовремя вспомнила, какой расслабляющий эффект может оказывать секретный ингредиент, поэтому сделала один большой глоток. — Ты почему не спишь? — спросила я, сморщившись, когда горечь глифта обожгла горло. — Спал и был уверен, что ты тоже, — ответил он, а я только сейчас заметила, что демон продолжал гладить меня по спине. — Почему ты не спишь? — Не могу, — честно призналась я, делая второй большой глоток, прежде чем продолжить откровения. — Уже вторую ночь. — И не сказала, потому что не хотела, чтобы я переживал, — продолжил мою мысль Люцифер, отчего я даже на мгновение растерялась, что было опознано демоном как положительный ответ. — Уокер, я думал, мы это уже проходили. — Я думала, что сегодня смогу уснуть, — оправдывалась я, сфокусировав свой взгляд на маленькой чаинки, которой удалось попасть в кружку. — И что же тебе помешало? — спросил парень, и я кожей ощущала, как он ищет мой взгляд. — Мысли, головная боль, переживания, — перечисляла я, по-прежнему изучая чай. — Всего и не перечислишь. Люцифер не спешил отвечать, словно ожидая от меня ещё каких-то слов, но я и так была предельно откровенна. Вновь делаю глоток, чтобы дать понять, что больше мне сказать нечего. Глифт всё же выполнял свою функцию превосходно, и я уже чувствовала, как краснели щёки, как постепенно боль как бы переходила в фоновый режим, хотя не пропала. Зато чувства сына Сатаны я стала ощущать раньше, и самыми яркими были беспокойство, желание позаботиться и лёгкое раздражение. Сочетание такое же странное, как глифт и чай, однако не менее действенное. Понимая, что именно я была виной такого состояния и бессонницы демона, я почувствовала себя виноватой, но при этом не понимала, как исправить положение. Его тёплая ладонь всё ещё была на моей спине, а взгляд искал моего, так что мне уже становилось неудобно избегать его. Ещё один глоток, и я отставила кружку, переместив ноги с подоконника на его край, так что теперь я могла болтать ими в воздухе, и подняла взгляд на сына Сатаны. Он выглядел таким же уставшим, как и я сама, отчего мне стало стыдно, что я ворую драгоценное время его сна. — Иди ложись, я в порядке, — заверила его я, накрыв вторую его ладонь, которой он опирался о подоконник. — Без тебя не получится, — ответил Люцифер, и я даже не успела сказать ничего в свою защиту, как он подхватил меня на руки, лишая прохлады от окна и погружая в приятное тепло. Не успела я привыкнуть к смене положения, как оказалась в новом: лежа под одеялом в объятиях демона с его плечом вместо подушки и рукой поперёк туловища. — Так-то лучше. — Спасибо, — прошептала я, не видя его, но чувствуя горячее дыхание на макушке. Казалось, что сейчас были все необходимые условия для сна: тепло, чувство безопасности, дорогой сердцу демон, мерное дыхание над ухом, мягкая постель и даже головная боль притупилась благодаря чаю. Мне не хотелось тревожить Люцифера, поэтому я закрыла глаза и старалась не шевелиться, как в детстве, притворяясь, что уснула. Вот только в темноте, оставшись наедине со своими мыслями, стало ещё хуже, поскольку теперь, кроме переживаний, у меня ничего не было. И всё пошло по кругу: тьма, Мальбонте, выбор стороны, Распределение, сила, Люцифер, мама, Винчесто, суд, боль. Я невольно сжалась, подтянув колени к груди и неосознанно придвинувшись к Люциферу, надеясь, что не нарушила его сон. Хотелось плакать, но я понимала, что лишние звуки точно разбудят демона, да слёз было пролито за последнее время уж слишком много. Нельзя раскисать в такой момент, вот только мобилизовать силы тоже не выходило. А спал ли вообще Люцифер? Я прислушалась, улавливая размеренное дыхание, вот только наравне со слухом работали и мои ощущения, которые начали разрываться от переживаний. Вероятно, демон не спал и тоже думал, утопая, как и я, в своих мыслях. Очевидно, что беспокойства хватит и на меня одну, поэтому я, недолго думая, положила руку поверх его и постаралась отдать ему хоть что-то позитивное. Почему-то мне вспомнился наш танец на балу, когда целью каждого из нас было довести другого. Улыбка возникла сама по себе, стоило мне вспомнить, с каким усердием я выдавливала из себя ненависть к сыну Сатаны, которые подозревал меня во всех грехах этого мира. Интересно, а Люцифер уже тогда что-то испытывал ко мне? Или же его раздражение в мою сторону тоже было напускным? В любом случае, какими же мы оба были глупыми, раз так долго шли к тому, чтобы перестать соперничать, а стать союзниками и, в конце концов, возлюбленными. От таких воспоминаний стало легче не только мне, поскольку я чувствовала, как демон переключился на новые эмоции. — Тот бал был поворотным для меня, — с хрипотцой в голосе заговорил Люцифер, а я резко распахнула глаза. — Ты понял, о чём я думала? — удивилась я, боясь даже пошевелиться, чтобы не нарушить момент. — Мне казалось, ты хочешь, чтобы я тоже это вспомнил, — ответил он, а его рука придвину меня ещё ближе к себе, тогда как его подбородок окончательно обосновался около моей макушки. — А вот забирать мои эмоции себе было лишним. — Ты был слишком напряжён, — попробовала оправдаться я, в то время как до меня постепенно доходила суть того, что я сделала. — Не знала, что могу ещё и так. — Эмпаты могут многое, — сказал сын Сатаны, а я осознала, что совсем недооценивала свой дар, сосредоточившись только на тьме. — У тебя будет вечность, чтобы в этом убедиться. От этих слов мурашки пробежали по коже. Люцифер был так уверен, что у меня есть эта вечность, что когда-нибудь я смогу думать о чём-то, кроме треклятого Мальбонте. И мне хотелось доверять его словам, ведь иначе я лишу саму себя этой вечности. Пора уже принять тот факт, что рано или поздно даже самое плохое закончится. Не знаю, понадобится ли нам несколько месяцев, год или даже годы, чтобы вернуть Мальбонте в его клетку, но этот момент настанет. И без этой веры мне нет смысла бороться, ведь тогда эта война становится пустым маханием оружия. И всё же сейчас стоило немного вернуться в реальность и, прокрутив наш разговор ещё раз, слова Люцифера разожгли во мне интерес. — Почему тот бал был поворотным? — решила уточнить я, не двигаясь, чтобы не нарушить потенциальную откровенность демона, хотя мне очень хотелось видеть его лицо. — Кажется, меня поймали на слове, — усмехнулся Люцифер, и я уже было решила, что на этом разговор окончен, однако он всё-таки продолжил: — В тот вечер я понял, насколько сильно влип. — Влип? — повторила я и, пока соображала, стоило ли обижаться на такую формулировку, ощутила его волнение, даже робость, из-за чего решила больше не вмешиваться. — В детстве, не имея перед глазами примера семьи, всегда морщился от отвращения, когда на очередном вечере кто-нибудь из демонов начинал открыто проявлять свои чувства, — не думала, что его откровения уйдут так глубоко в прошлое, но, кажется, я перестала дышать лишь от мысли, что сын Сатаны доверил мне кусочки своей души. Конечно, мне хотелось бы побольше узнать про его семью, чтобы понять, что он имел в виду, однако всему своё время. — Особенно меня раздражал Мамон, который говорил об Элизе так, словно она была божеством, а не высшим демоном. Я тепло улыбнулась, вспоминая о днях, которые провела в гостях у Мими. Несмотря на свой статус и своё величие, Мамон был именно таким, каким его описывала демоница и пытался описать Люцифер. К сожалению, возможности познакомиться с Элизой у меня не было, но мне хватило того, чтобы увидеть, как отец Мими говорил о своей жене, чтобы понять, насколько сильно он её любил. Да и его отношение к единственной дочери были тому подтверждением. Я и прежде много слышала о том, что любовь для демонов — это не просто слово или чувство, а нечто особенное, возвышенное, что приравнивалось к смыслу жизни. При этом любовь была и разрушительной, так что многие мрачные легенды были основаны на том, как она сводила сильнейших демонов с ума. Естественно, все эти истории были во многом приукрашены, однако исказить суть не получилось бы даже сотни лет. Смогу ли я когда-нибудь прикоснуться к этому чувству? Ощущая тепло и слыша чарующий голос, я позволила себе допустить мысль, что уже у его истоков. — Долгое время единственной демоницей в моём окружении, которую я мог терпеть, была Мими, — говорил Люцифер, и я припоминала, что подруга говорила мне о том, что раньше они были близки. — А потом я начал учиться здесь и пересмотрел свои взгляды. Сложно не пользоваться повышенным вниманием, да я и не пытался, — усмехнулся Люцифер, а я вспомнила момент, когда увидела его впервые. — Окружил себя демонами и демоницами, и понял, что девушки — отличный способ отвлечься, особенно когда от тебя требуют постоянной ответственности, собранности и демонстрации силы. И долгие годы всё было прекрасно, пока мне самому же не осточертел такой образ жизни. Так, появилась постоянная компания. «И Ости под боком», — хотела сказать я, но всё же оставила это в мыслях, не желая, чтобы он подумал, что я ревную. Пока весь его рассказ вполне укладывался в моей голове, ведь именно таким я его и видела. Вероятно, многие детали его образа были додуманы ещё и благодаря земным стереотипам о «короле школы», однако в некоторых вопросах не такие уж бессмертные и люди разные. По этой же причине я долгое время сопротивлялась своей тяге к сыну Сатаны, не желая становится одной из тех, кто пускал на него слюни. Но почему я никогда не задумывалась о причинах его поведения? Обычно так вели себя те, кому не хватало внимание, и я могу поверить, что Люцифер, несмотря на свой статус, не получил его в детстве. Достаточно было вспомнить ситуацию в лабиринте, где я своими глазами видела его страх быть отвергнутым, и среди этих образов был его отец. Неудивительно, что внимание так легко вскружило ему голову, превратив его в того, кем он был для большинства. А вот то, что такой образ со временем ему надоел, показывало, что это был всего лишь образ. — Когда дочь серафима Ребекки появилась в школе, то мне захотелось посмотреть, стоит ли она своей матери, — сказал Люцифер обо мне в третьем лице, а я едва слышно усмехнулась, понимая, что не только он этого хотел. — И долгое время именно так и оправдывал своё поведение: почему цеплялся, увязывался за тобой, искал тебя среди толпы, помогал, да и в целом разговаривал, ведь ты — Непризнанная. Потом решил, что дело в твоём прекрасном личике, из-за чего желания брали верх. — Мне считать это комплиментом? — вмешалась я, но лишь оттого, что мне стало неловко молчать, а то решит, что я не слушала. А я впитывала каждое слово, прекрасно зная, что оно на вес золото и даётся парню с трудом. — Это факт, — пожал плечами Люцифер, а я покрылась мурашками. — А потом меня осенило: за привлекательной внешностью стояла ещё и интересная личность, хотя я долго противостоял этому. Настолько сильно боролся, что и не понял, как показал тебе своё любимое место и придумал уловку с подарком, — ещё раз усмехнулся демон, а я прикусила губу, вспомнив. — В тот день ты удивила меня своей силой, а тот поцелуй взбудоражил настолько сильно, что хотелось повторить. Я решил, что буду наблюдать как за тобой, так и за своей реакцией на тебя. А ты, как назло, держалась отстранённо, так что мне пришлось поддаться Данту в вагате, так как знал, что он отправит меня в кладовку вместе с тобой. — Так и знала, что был подвох, — фыркнула я, подтверждая слова Мими и Ади о том, что Люцифер никогда не проигрывал. А между тем упоминание демона напомнило мне о тревоге, от которой, видимо, старался отвлечь меня Люцифер. Стоило хотя бы постараться подыграть ему. — Но откуда ты мог знать, что Дант выберет именно меня? — Я позволил ему увидеть нас на горе, — признался парень, а я подавилась своим возмущением, успокаивая себя тем, что тогда Дант был для Люцифера другом. — Потом преследовать тебя стало ещё проще, ведь я уверял себя, что делаю это только потому, что ты как-то связана со сбежавшим заключённым. — Ты же и на танец позвал меня потому, что хотел вытянуть информацию, — напомнила ему я, но по затянувшейся паузе поняла, что и здесь всё было не так просто. — Я так говорил, — подтвердил он, и мне смертельно захотелось повернуть к нему, но я продолжала оставаться неподвижной, готовясь к тому, куда шёл весь разговор. — Начал танцевать и понял, как же мне нравится касаться тебя, — его рука придвинула меня ещё ближе к себе. — Как мне нравятся твой прямой взгляд, твоя дерзость, улыбка, твои попытки уколоть меня в ответ, — я перестала дышать, а Люцифер, наоборот, опалял дыханием моё ухо. — Поймал себя на ревности, когда ты согласилась танцевать с Дантом, уже тогда решив, что не хочу, чтобы тебя касался кто-то, кроме меня, — его рука сместилась на мою талию, так что теперь я беспрепятственно могла поменять положение. — Когда тебе стало плохо и я нёс тебя в лазарет, я понял, что мне приятно думать о том, что могу позаботиться о тебе, — на этих словах я практически бесшумно легла на спину, всё ещё чувствуя под головой его руку. — Бегал от тебя и за тобой, избегал и искал, отвергал и думал, ненавидел и всё-таки влюбился. Последнее слово Люцифер сказал чуть тише, чем всё остальное, но мне не нужно было напрягаться, чтобы услышать. На мгновение и он, и я замерли, затаили дыхание, словно парень сказал что-то запрещённое, секретное. Разумеется, я понимала, что чувствую к демону и что всё взаимно, поскольку он называл меня своей девушкой, однако его признание вызвало во мне такой отклик, какой я вовсе не ожидала почувствовать. Тепло разливалось внутри, а я, найдя в себе силы, наконец-то повернула голову в его сторону, столкнувшись с изучающим и восхищённым взглядом, из-за которого сердце пропустило удар. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, словно увиделись впервые, а потом я улыбнулась, не в силах противостоять столь приятному ощущению. От осознания его чувств на глаза наворачивались слёзы, но мне не хотелось показаться настолько сентиментальной, поэтому я сдерживала их. — Люци… — голос предательски дрогнул, отчего я сглотнула ком в горле. Пришлось сделать паузу, во время которой я полностью повернулась в его сторону, подметив, как неясная эмоция промелькнула на его лице. — Я тоже в тебя влюблена, Люцифер. Мы лежали настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своём лице, однако мне всё равно казалось, что он был далеко. Не удержавшись, я коснулась его лица, провела кончиками пальцев по его скуле, в полной мере ощутила колкость его щетины, а он свободной рукой поймал мою ладонь и приложился к ней губами. И в этом жесте было столько нежности, чувств и искренности, что я вся покрылась мурашками, едва выдерживая двойной напор эмоций. Удивительно, что ради того, чтобы наконец-то столкнуться с этим чувством, мне пришлось умереть, стать Непризнанной и выдержать все испытания. А ведь, если вдуматься, то всё было ради сына Сатаны, следующего правителя Ада, с кем мне бы хотелось разделить всю свою жизнь. И от этого меня отделял всего один выбор, который я сделаю уже завтра. В сердце вновь постучала тревога, ведь рядом со мной даже такому сильному демону, как Люцифер, грозила опасность. То, что пока Мальбонте не использовал его как рычаг давление — настоящее чудо, которое оборвётся быстрее, чем я могу предположить. Я могла с уверенностью заявить, что ради него я готова пойти на всё, и, кажется, даже сохранение тьмы отойдёт на второй план, если что-то будет угрожать этому демону. Я не хочу, чтобы Мальбонте забрал его у меня. Не хочу подвергать его опасности. Не хочу, чтобы он страдал, мучился. Люцифер, как никто другой, заслуживал счастья и любви, а что же он может получить со мной? Постоянные беды, тревогу, головную боль… Он же и так натерпелся, а тут я с вагоном своих проблем. Наверное, не самые подходящие моменты после таких признаний, однако на меня давил страх. Может, мне стоило дождаться, когда всё уляжется, а уже потом вступать в отношения? Наступит ли вообще такой момент? — Что случилось? — спросил Люцифер, внимательно вглядываясь в моё лицо, на котором, вероятно, всё было написано. — Мальбонте, — не стала юлить я, осторожно убирая руку от его лица. — Он не даст мне покоя, а значит, и ты в опасности. — Плевать, — без сомнений ответил демон, но я никак не отреагировала, ожидая примерно такой ответ. — Мы посадим его туда, откуда он вылез. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — продолжала гнуть своё я, опустив глаза вниз, чтобы он не увидел, как они заблестели. — Рано или поздно он доберётся до тебя, а я боюсь, что не смогу ничего сделать. — Не позволяй ему сеять страх, Непризнанная, — почти перебил меня Люцифер, используя такое обращение скорее по привычке, чем по желанию. Выждав, он осторожно поднял моё лицо за подбородок, чтобы я не просто почувствовала, но и увидела его решительность и отсутствие страха. — Мальбонте этого и добивается, Вики, — теперь прозвучало почти ласково, а его пальцы, вторя его словам, нежно прошлись по моему лицу. — Он хочет выбить тебя из битвы ещё до того, как она начнётся. — Как только засыпаю, я вижу сон, — призналась я, блуждая взглядом по лицу демона. — И это ещё одна причина, почему я не сплю. — Что ты видишь? — спросил он, явно догадываясь о содержании. — Войну, смерти, Мальбонте, — нарочито спокойно ответила я, пытаясь не показать, что страх уже проник в меня настолько прочно, что от одних воспоминаний мне становится плохо. — Как моя тьма уничтожает всё вокруг, как из-за меня страдают все вокруг. — Это самое абсурдное из того, что я слышал за последнее время, — внезапно сказал демон, вызывая у меня настолько сильное недоумение, что я забываю про остальные эмоции. — Чем больше я с тобой общаюсь, тем яснее вижу, что в тебе нет той тьмы, которую жаждет Мальбонте, — пояснил парень, но запутал меня ещё больше. — Ты не злая, Вики, и не способна стать такой, какой тебя видит Мальбонте. — Даже во тьме есть свет, — усмехнулась я, вспоминая сегодняшний разговор. — Дай угадаю. Ты цитируешь Дино, который, разумеется, процитировал Библию, — закатил глаза Люцифер, показывая всем своим видом недовольство. — Значит, вечером ты ходишь на вечеринки демонов, а днём постигаешь мудрость Священного Писания. И ты всё ещё думаешь, что способна на зло? — Демоны веруют и трепещут, — припомнила его же слова я, которые, к слову, тоже были цитатой. Я одарила его хитрым взглядом, а затем рассмеялась. — Может, поэтому я так увлёкся тобой, — проговорил Люцифер не совсем связную вещь, словно хотел поделиться тем, что стукнуло в его голову. — В тебе есть дьявольщина, Уокер, но она настолько отличается от всего того, что я видел, что сам не понял, как угодил в твои сети. Когда ты станешь демоном, Ад точно содрогнётся. — Ты мне льстишь, Люцифер, — улыбнулась я, а затем, не решившись противостоять своему порыву, крепко прижалась к нему, обхватив его торс руками. Демон обнял меня в ответ, и на пару минут я ощутила спокойствие и защищённость. Страх вернулся так же быстро, как и всегда, стоило мне прислушаться к своим мыслям, словно кто-то специально включал это чувство на фон, подобно музыке. На этот раз я пыталась применить слова Люцифера на практике, ведь действительно Мальбонте намеренно запугивал меня, а я была и рада поддаться. Сколько бы я ни пыталась, этот страх побороть не получалось, но его можно было попробовать обратить в свою пользу. Пусть этот страх будет для меня силой, благодаря которой я не перестану бороться, не замкнусь в себе и не сдамся Мальбонте. Готова ли я на всё, чтобы защитить близких? Да, готова. Смогу ли сделать что-то, вопреки своим страхам и сомнениям? Да, смогу. Стоит ещё немного подкопить сил, научиться использовать тьму как оружие, и тогда я перестану бежать от Мальбонте, а встречусь с ним лицом к лицу. Мне нужно лишь время, которого, увы, может и не быть. О Шепфа, мне очень страшно. — Люци, — позвала я парня, не сразу осознав, что использовала короткий вариант имени, чего раньше себе не позволяла. Что-то внутри него колыхнулось, как и в прошлый раз, отчего я подняла на него голову, встретившись со взглядом, призывающим продолжить. — Мне всё равно страшно, Люцифер. — Люци, — повторил своё же имя демон, задумавшись, пока я пыталась распознать его эмоции. Без его мыслей это сделать не получалось, так что я сдалась, предположив, что ему не нравился такой вариант имени и что мне не стоит больше так говорить. Когда я решила, что разговор окончен, парень внезапно продолжил: — Так меня обычно называла мама, что невероятно бесило отца. — Ты её помнишь? — осторожно спросила я, поскольку до этого он редко упоминал её. — Помню, — кивнул демон, погрузившись в свои же воспоминания. Мне было достаточно лишь ощутить тепло, смешанное с болью, чтобы понять, что это разговор для другого дня. Сегодня я и так узнала о сыне Сатаны больше, чем за всё время. — Тогда Люцифер, — не стала продолжать эту тему я, мягко улыбнувшись, чтобы показать, что всё поняла и без слов. — Из твоих уст это так же приятно, как и от неё, — всё же сказал парень, одарив меня таким взглядом, что у меня спёрло дыхание. — Хорошо, Люци, — как можно мягче сказала я, ощутив, что ему было приятно от моих слов. — Больше тянуть нельзя, Вики, — внезапно произнёс демон, в одно мгновение став серьёзным. — До рассвета осталась всего пара часов, и тебе нужно потратить её на сон, — строго сказал он, и привлёк меня к себе, помогая устроить рядом как можно удобнее, в это же время поправляя одеяло. — Тебе нужно было в чай подмешать снотворное, — усмехнулась я, после чего неожиданно зевнула. — Ты недооцениваешь полезные свойства глифта, — усмехнулся Люцифер, вновь коснувшись губами моей макушки. — А теперь спи спокойно, Вики, никто тебя не потревожит.