Глюк

- Ах ты, долбаный глюк из ломкого металла! Я не могу поверить в это! Нокаут был в ярости. Он стоял в центре медбея, уперев руки в бока, и свирепо смотрел на своего пациента. Хотя красный спортивный автомобиль был на добрых три фута ниже своего молчаливого собрата, он продолжал разглагольствовать, как будто воображал себя мехом размером с самого Мегатрона. - Я же говорил тебе, чтобы ты не давал лишних нагрузок на свои щупальца, Саундвейв! Они и так слишком измотаны после того скачка напряжения на прошлой неделе! Он чуть не замкнул весь корабль, не говоря уже о твоих щупальцах! А что же делаешь ты? Убегаешь и добровольно отправляешься на разведку в одиночку! Для этого у нас есть вехиконы! Саундвейв, как обычно, хранил молчание. К сожалению, это только усилило разочарование медика. Не похоже, что он нарвался на такую боль специально. Предполагалось, что это будет простая рутинная разведывательная миссия по исследованию подземного источника энергона. Он честно пытался следовать инструкциям Нокаута. Ему никогда не нравилось расстраивать своего партнера по платформе. Помимо неудовольствия безмолвного меха, увидевшего своего партнера несчастным, у Нокаута была вспышка драматизма, которая могла посоперничать с актерскими навыками Старскрима. Однако все стало немного сложнее, когда на том же месте появилась организация "МЕХ". Его щупальца не работали из-за того, что Нокаут отключил их, чтобы они могли оправиться от своих недавних повреждений. Обычно это не слишком мешало Саундвейву, так как он не часто использовал их в бою, за исключением того, что конкретно это месторождение энергона было расположено в пещере, которая делала его альт-форму бесполезной. Офицеру связи не оставалось ничего другого, как вернуться к своему боевому стилю тех дней, которые он провел на аренах. У него до сих пор остались повреждения, напоминающие о тех днях. Прошло слишком много времени с тех пор, как ему приходилось вступать в непосредственный бой с врагом, и он был этим раздражен. Он сделал мысленную пометку о том, чтобы снова начать тренироваться. Независимо от того, что Лорд Мегатрон думал о мешках из плоти, Саундвейв питал определенное уважение к человеческой расе. Они были изобретательны и хорошо адаптировались к различным ситуациям, особенно "МЕХ". Организация имела опыт столкновений с достаточным количеством кибертронцев, чтобы разработать новое оружие для борьбы с инопланетными видами. Если бы не превосходство Саундвейва в боевых навыках, он бы превратился в металлолом. Если бы это были автоботы, а не простые люди, его повреждения, вероятно, были бы еще хуже. Он слишком полагался на свою альт-форму. Саундвейв отделался, в основном, поверхностными повреждениями, царапинами и вмятинами на обшивке. Реальный ущерб был нанесен визору, который он носил, чтобы скрыть свое лицо и показать все, что ему нужно было в работе, будь то диаграммы, координаты или прямая видеотрансляция с камер безопасности корабля. Экран треснул до такой степени, что он едва мог видеть сквозь него. Ни он сам, ни другие мехи не могли четко разглядеть ни одного изображения. В верхнем углу замигало сообщение, оповещая его о результатах самодиагностики, но понять, что там написано, было невозможно. Он ценил удобство, которое визор обеспечивал ему в предпочитаемом немом состоянии, но часто жалел, что его так легко повредить. В такие моменты это превращалось в нервотрепку. Мысли офицера связи были прерваны голосом его возлюбленного и врача, голосом, который он обычно был счастлив слышать. Но сейчас он съежился за своим разбитым экраном, радуясь, по крайней мере, и такому применению. - Ты вообще меня слушаешь? - Похоже, гнев Нокаута усилился еще больше, - не понимаю, почему я вообще пытаюсь с тобой поговорить! Ты же все равно ничего не скажешь! Ты даже не разговариваешь во время интерфейса! И даже ни разу не произнес моего имени! Нокаут в отчаянии всплеснул руками и снова повернулся к компьютеру, чтобы просмотреть историю болезни Саундвейва - хорошая попытка скрыть, как надломился его голос в конце последней фразы. Саундвейв протянул руку, чтобы наконец снять визор, закрывавший вид на симпатичную красную корму перед ним, открывая элегантное лицо с прекрасными черными скулами, подчеркивающими структуру его щек. Ему было ясно, что гнев Нокаута вызван не только его травмами. В последнее время между ними возникла напряженность, которую начальник связи никак не мог понять. Она подкралась так же бесшумно, как и организация "МЕХ", и нанесла почти такой же урон. Она поразила Саундвейва только через несколько солнечных циклов после того, как Нокаут впервые назвал его своим бондмейтом. Верный своей природе, более высокий мех попытался жестом выразить свои чувства по этому поводу. Он жадно поцеловал гонщика, прежде чем затащить его на платформу для хорошего интерфейса. Только сейчас ему пришло в голову, что Нокауту, возможно, нужно немного большего. Саундвейв не использовал свой вокалайзер многие ворны, но он подумал, что, скорее всего, пришло время это исправить. Он не был уверен, насколько быстро это произойдет, но, возможно, это был единственный способ исправить то, что было для него очень важно. Он встал и обнял меньшего бота со спины, положив голову ему на плечо. Связист почувствовал, как Нокаут напрягся в его руках, явно готовый протестовать. Он поспешил сделать свой ход, пока тот не устроил сцену. - Саундвейв: сожалеет о прошлых действиях. Обещает: никогда больше не причинять Нокауту боль. Нокаут повернулся в его руках, чтобы посмотреть на старшего меха. Шок ясно отразился на его лицевой панели. - Саундвейв? Но ты никогда раньше не говорил. Почему? - Саундвейв: должен объясниться. Вокалайзер не используется, но приемлем. Просьба: простить. Обещание: урок усвоен. Будущие действия будут скорректированы соответствующим образом. Нокаут-самая драгоценная вещь в жизни Саундвейва. Заявление: Нокаут - настоящий бондмейт Саундвейва. Саундвейв: извиняется, что не говорил раньше. Легкая улыбка появилась на лицевой пластине медика, когда он прижался шлемом к грудной броне Саундвейва. Праймас, как же он все-таки любит этого молчаливого меха, баюкающего его в своих объятиях, и не только за щупальца. На этот раз, когда он произнес кибертронское проклятие, в его тоне не было яда. Только задорная веселость: - Какой же ты все-таки глюк.