В поисках места, что домом зовется

      Гарри медленно проснулся на следующий день. Он знал, что проспал все утро, но поделать с этим ничего не мог. Сегодня его сны не потревожили кошмары. Если честно, то он весьма хорошо выспался прошлой ночью. Поттер не припомнил, когда он так высыпался.       И дело даже не в отсутствии духа в его голове, хотя и это тоже имело немаловажное значение. Он почти не помнил, когда его сны не посещались кошмарами, или воспоминаниями о Волдеморте, или временем, проведенным в чулане под лестницей. Спать без кошмаров, как оказалось, чертовски приятно.       Вторая причина, позволившая ему насладиться сном, была вполне очевидна. Большая кровать и девушка, лежащая рядом с ним.       Он осторожно повернулся к Астории и увидел, как ее волосы разметались по лицу и подушке. Одной рукой она обнимала его, ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом и выдохом. Словно спящий ангел. Лучик райского света. Утренний свет приятно отражался на ее волосах.       — Ты так прекрасна, — тихо прошептал он. — И как мне повезло встретить тебя?       Он поднял свой взгляд к потолку и улыбнулся. В его груди разгорался теплый огонек счастья. Чувство свободы возникло почти сразу же, как только он распрощался с тьмой своего прошлого, и он собирался наслаждаться такой жизнью так долго, насколько это возможно. Гарри понимал, что на его мировоззрение повлияла не только смена обстановки, но в значительной степени это произошло благодаря тому, что он оставил свое прошлое позади себя. Прошлое, тянувшее его на дно.       Теперь он был в гармонии с самим собой, что сказывалось и на магии. Поттер чувствовал себя сильнее, чем прежде. Более уверенно. После всех издевательств, выпавших на его долю, он ощущал себя так, словно родился заново.       — Сейчас я почти нормальный юноша, — пробормотал он себе под нос и развеселился. Нормальный. А он-то считал, что никогда не сможет применить этот термин к самому себе. И все же, он смог.       Что ж, не до конца нормальный, если на то пошло. Большинство нормальных подростков не могут бросить все, чтобы отправиться в путешествие вокруг света, как и не находят внезапно свою любовь, так, словно солнце взошло из-за горизонта. Он перестал волноваться о Волдеморте или Пожирателях Смерти, грозящихся выпрыгнуть из-за первого попавшегося угла, отправив в него целый спектр различных проклятий. Или о том, что он подошлет доверенного Пожирателя, который будет круглосуточно следить за ним, вынашивая план убийства. Он мог наслаждаться своей жизнью, посещать различные достопримечательности, учиться чему-то новому. Больше никто не таращился на его шрам, как и не ожидал от него великих свершений.       Гарри мог просто проводить время с Асторией, завладевшей его сердцем, и дорожить каждой секундой, проведенной рядом с ней. Она не отвернется от него, как делали это другие. Она разделяет его чувства и относится к нему так же, как и он к ней. Единственное, что беспокоило его, так это предстоящий суд над его крестным отцом, который состоится в самые ближайшие дни.       Почти сюрреалистическое чувство. Вести нормальный образ жизни. Жить, как обычный человек. Иногда он замечал, как сложно ему садиться спиной к дверям, словно ожидая появления кого-то из своего прошлого. Несмотря на то, что он постоянно следил за новостями из Британии, Поттер иногда боялся появления кого-либо, кто запросто отнимет у него его счастье.       Впереди столько удивительных приключений. Мест, которые он намеревался посетить. В последние несколько недель они успели многое повидать. Швейцария ему понравилась, как он решил для себя. С ней могла сравниться, наверное, только Новая Зеландия, но они посетят ее только после того, как побывают в Германии и Японии. Внезапно кто-то постучал в окно. Гарри чуть приподнял голову с подушек и увидел Хедвиг с письмом. Улыбнувшись, он осторожно встал с постели, чтобы не потревожить сон Гринграсс. Поттер запустил пальцы в свои растрепанные волосы, подходя к окну и впуская в комнату сову.       — Привет, девочка, — тепло поприветствовал он ее. Она ухнула и аккуратно куснула его за палец. Гарри отвязал письмо и открыл его.       Дорогой Гарри,       Я понимаю, что ты, наверное, не планировал, куда в дальнейшем отправишься, но, как тебе известно, время суда над Сириусом стремительно приближается. Заседание суда назначено меньше, чем через неделю и Сириус хотел бы увидеть тебя до него. Обещаю, что здесь ты будешь в полной безопасности — минимум внимания ко мне со стороны прессы, а так же никто не попытается тебя отсюда вернуть в Британию. К тому же, мы желаем познакомиться с Асторией. Если я правильно понял из твоих писем, то вы стали значительно ближе друг другу. Кстати говоря, Сириус полностью одобряет твой выбор. Я знаком с ее родителями, мы учились в Хогвартсе, и они никогда не являлись сторонниками Волдеморта. Ее отец прибудет на судебное разбирательство, поэтому Астория может увидеться с ним в любой момент.       Джейн сейчас полностью поглощена передачей опеки над тобой Сириусу. Поэтому мы решили провести разбирательство здесь. Дурслей признали ненадежными. Думаю, это не займет много времени. У нее стальная воля и послы из Министерства Британии весьма впечатлены ею. Она сильная волшебница. Рано вышла замуж, а вскоре ее муж погиб. Как мне кажется, Сириус запал на нее. Их общение пойдет ему на пользу после двенадцати лет заключения в Азкабане и общения с Орденом. Честно, это будет занятно, так как у нее, мне кажется, стойкий иммунитет на его обаяние.       Ее сын, Грехем, должен был отправиться на обучение в Хогвартс в этом году, но после того, как она посмотрела детали твоего дела, то не позволила ему отправиться туда. Он весьма серьезный ребенок, вдумчивый, умный. С ним нелегко найти общий язык. Когда я с ним познакомился, он узнал едва ли не половину моей жизни по тому, как я одет, как хожу, как держу себя в общении с другими людьми. Может, поэтому ему так одиноко.       Между прочим, Гарри, я нашел себе девушку. Ее зовут Беверли Кавилл. Она мастер-зельевар. Весьма приятная девушка, должен я сказать. Надеюсь, она тебе понравится.       Ремус Люпин.       Гарри подавил широкую ухмылку. Ремус встречается с девушкой! Он был так рад за них. Жизнь Люпина налаживалась, и он не мог не порадоваться за него. И за Сириуса, который, как написал Ремус, запал на некую Джейн Притчард. Любой, кто мог противостоять Альбусу-Который-Всегда-Знает-Что-Лучше-Для-Тебя Дамблдору, в его глазах уже являлся превосходным человеком.       Оставалось решить конфликт между Асторией и ее отцом вместе с сестрой. Судя по письму, отосланному им в последний раз, он крайне жалел о том, что наделал, но Гарри не думал, что он сможет простить человека, который в своей слепоте заставил свою дочь испытать подобное одиночество с тех пор, как умерла ее мать. Как он пытался не потерять тот лучик света, который спас его.       С другой стороны, он мог понять его чувства. Смерть жены оставила на нем и его дочерях свой след. Может, однажды он его сможет простить. Так или иначе, решение целиком и полностью принадлежит Астории. Он не станет давить на нее.       Поттер взял перо и чернила, начав писать ответное письмо Ремусу. Через пару минут он повернулся к Астории.       — Просыпайся, Тори, — тихо сказал он, пощекотав указательным пальцем ее ухо.       — Привет, Гарри, — хихикнула она, моргнув пару раз. — Знаешь, мне нравится так просыпаться.       — Всегда пожалуйста, — улыбнулся Поттер. — Мне нравится тебя так будить, — Астория улыбнулась в ответ на его слова, заставляя его сердце биться сильнее.       — Несправедливо, что у тебя такая милая улыбка, — грустно произнес он. — Ты можешь ею свести меня с ума. Эх, если бы у меня было подобное оружие.       — Оружие, да? — рассмеялась она над его фразой. — Едва ли. Ты у нас рыцарь в сияющих доспехах и мы оба это знаем. Моя улыбка едва ли самое страшное оружие, с которым ты мог столкнуться. Ты часами занимался с Грейнджер. А это требует немалой выдержки.       — Думаю, ты права, — усмехнулся он.       — Ох, Хедвиг вернулась, — она уселась на постели, все еще хихикая над ним. — Кто пишет? — полюбопытствовала Астория.       — Ремус нашел себе девушку, — ухмыльнулся Поттер.       — Превосходно! — воскликнула она. — Маггла или волшебница?       — Волшебница. Мастер-зельевар, — ответил он. — Знаешь, над Сириусом пройдет суд в ближайшую неделю. И Ремус искренне желает, чтобы мы приехали на судебное заседание. А это означает, что нам придется покинуть ее раньше, чем предполагалось, но я надеюсь, что ты не будешь против.       — Гарри, я знаю как тебе дорог Сириус, — она покачала головой, из-за чего волосы упали на ее лицо. — Конечно, не против.       — Есть еще кое-что, — признался Поттер, садясь к ней поближе. Он протянул ей письмо, показывая тот фрагмент, где речь шла об ее отце. — Что думаешь, Тори?       — Я готова простить отца, — ответила она после продолжительного раздумья. На ее губах заиграла улыбка. — Он боялся за нас. За наше будущее. После смерти мамы, он потерял свой лучик света. Как и все мы. Словно искали свой путь темной безлунной ночью. Отец так желал найти путь, что выбрал первую попавшуюся тропинку. Он не осознавал, куда она ведет, — Гринграсс с улыбкой посмотрела на него. — Но теперь он знает. И они с Дафной выбрали меня, а не ту кривую дорожку. Он сделал больше, чем любой другой родитель для своей дочери. — У Гарри не нашлось слов, чтобы ответить ей, поэтому он с рассеянным видом смотрел на нее почти целую минуту. — Что? — спросила она его.       — Ты все еще умудряешься удивить меня, Тори, — он широко улыбнулся и покачал головой. — Но я тебе верю.       — Ты дашь им шанс, не так ли, Гарри? — Астория умоляюще посмотрела на него. — Папе и Дафне. Я знаю, что Дафна не самый простой в общении человек, но она изменится. Обещаю.       — Конечно, — он глубоко вздохнул и встретился взглядом с ее светло-зелеными глазами. — Я просто немного выбит из колеи. Не до конца уверен в том, как мне воспринимать твоего отца. Но я встречусь с ним. С тобой вместе.       — Спасибо, Гарри, — в ее взгляде мелькнуло облегчение. Она придвинулась к нему и поцеловала в щеку. — Спасибо, что даешь ему шанс. А сейчас — когда мы должны отправиться к ним?       — Сегодня. В любое удобное для нас время.

Квартира Сириуса и Ремуса. В двух кварталах от немецкого Министерства Магии.

      Ремус тепло улыбнулся своей уже-девушке Беверли Кавилл, свет приятно касался ее волос, пока она готовила на кухне обед для детей, него, Сириуса и Джейн. Ей было почти тридцать, что заставляло Ремуса думать о том, что он для нее староват. Когда он попытался поднять эту тему, то она быстро разубедила его в этом. Он думал, что она заслуживает кого-то получше, но Беверли убедила его в том, что без него у нее не будет лучшей жизни.       В итоге, Ремус скромно закрыл эту тему и более ее не поднимал.       Кавилл являлась полной противоположностью Джейн Притчард, которую нанял Сириус Блэк. И, возможно, его потенциальной подружке. Беверли была доброй, вдумчивой, терпеливой, нежной. Джейн отличалась воистину горячим темпераментом, была остроумной, образованной. Она терпеть не могла человеческую глупость и не тратила свое время на бездарностей. Беверли приходилось успокаивать ее, когда она врывалась в квартиру, проклиная Альбуса Дамблдора, британских послов и вообще все Министерство Магии в целом. Впрочем, доставалось всем, кто попадался на ее пути. Что происходило достаточно часто в последние дни.       Присутствие Кавилл действовало на всех успокаивающе. Она часто помогала Грехему, когда он оставался у них. Ремус ничего не мог поделать с чувством, что сын Джейн пытается вырасти как можно скорее. Он был умен не по годам, почти как Гермиона, хотя Грехем был куда наблюдательнее и вдумчивее, чем юная гриффиндорка. Очень часто Беверли, Джейн или Ремус обнаруживали Грехема спящим на столе, окруженного кипой книг.       — Я не знаю, как с ним совладать, — как-то раз пожаловалась Джейн. — Он едва ли общается с другими детьми, а когда я пытаюсь с ним поговорить, то меня посещает чувство, словно я веду диалог с незнакомым мне человеком. Грехем очень умный мальчик, но он постоянно учится. Раз за разом повторяет, что никогда не заведет друзей. И от этого у него пропадает всякое настроение, а у меня так мало времени, чтобы ему помочь.       — Он просто не нашел своего призвания, Джейн, — деликатно ответила Беверли, одобряюще сжав ее плечо ладонью. — Кроме того, со всеми новостями из Хогвартса я не думаю, что ему подойдет эта школа. Вряд ли там сумеют справиться с ребенком, который столь сильно от них отличается. Серьезно, учитывая все происходящее, я удивлена, что они так долго протянули на плаву. Думаю, в другом месте ему будет лучше.       — Не могу не согласиться, — глубокомысленно произнесла Джейн. — И чем я только думала, отправляя его туда? Должно быть, перебрала огневиски! Как я рада, что вовремя забрала его из школы после всей свистопляски с Турниром Трех волшебников. Действительно, величайшая школа чародейства и волшебства! Особенно с их отношениям к детям, которые хоть ненамного отличаются от общего стада баранов. И мне правда необходимо найти для него новую школу...       — Может, Дурмстранг? — предложила Кавилл.       — Она была замешана в том проклятом турнире, так что только через мой остывший труп. Помимо всего прочего, я не доверяю директору, — прорычала она, возвращаясь к различным газетным подшивкам, касающимся суда над Сириусом, пока Беверли пыталась ее хоть немного успокоить.       Позже, днем, ее поддержал в этом вопросе Блэк, к большому удивлению Ремуса. Он никогда бы не подумал, что настанет тот день, когда Сириус выскажется плохо о школе, забравшей его от родителей и семейного очага. Впрочем, как и о директоре. Опять же, их троица — Джеймс, Сириус и он сам — не отличались особым умом в свои школьные годы, несмотря на все их академические успехи. Будь они чуточку умнее, то Джеймс и Лили не погибли бы из-за предательства, и ничего бы этого не произошло.       Отгоняя от себя непрошенные воспоминания, Люпин посмотрел на Грехема, сидевшего на диване с книгой в руках. Светлые волосы, серые глаза. Он всегда отменно держался на публике, но Ремус знал, насколько ему одиноко. У Гарри был дар помогать потерянным людям, заводя друзей повсюду. Если кто и мог помочь юному Причарду, то только он.       Внезапно, кто-то позвонил в дверь. Грехем посмотрел в направлении двери поверх книги.       — Наверное, это они, Ремус, Беверли.       Люпин с широкой ухмылкой на лице направился к двери, открывая ее сыну своего лучшего друга и племяннику в лице Гарри Потера, стоящего на пороге дома. Рядом с ним с улыбкой на губах стояла девушка-блодинка, которая, как он понял, и есть та самая Астория Гринграсс. В ее глазах он заметил тепло, которое не ожидал увидеть от чистокровной девушки.       — Профессор Люпин! — радостно воскликнул Гарри, бросаясь ему на шею. Он охнул и аккуратно поставил его на ноги. Астория последовала за ним, взволнованно наблюдая за Ремусом.       — Просто Ремус, Гарри. Я уже давно не профессор. Лишь часть семьи, — тепло ответил оборотень, похлопав его по спине. Гарри выпустил его из объятий и ухмыльнулся.       — Астория Гринграсс, я прав? — он обратил свое внимание на Гринграсс. — Я помню тебя. Ты была хорошей ученицей, несмотря на то, что большинству твоих товарищей я определенно не нравился.       — Я не понимаю, почему Драко так желал избавиться от вас, как от учителя Защиты от Темных Искусств лишь потому, что вы не могли позволить себе хорошей мантии, — покраснела Астория. — С его стороны было несправедливо так поступать, но он не понимал этого. Он ведь родился с серебряной ложкой во рту.       — Ты избежала той ловушки, в которую он угодил, — заметил Люпин. — Что делает тебя гораздо сильнее него.       — Сириус здесь? — с надеждой поинтересовался Гарри, положив ладонь на плечо смущенной Астории. Он весьма соскучился по своему крестному за летние каникулы.       — Пока нет, — ответила Беверли, выходя из кухни и направляясь к ним. — Они с Джейн сейчас работают с документами по поводу его суда. Просматривают все бумаги, которые должны были заполнить в Британии. Честно, я думаю, что он выиграет суд. Бедную Джейн почти удар хватил, когда она узнала, как относятся к правосудию в Британии, которое никто не поспешил восстановить.       — Вы, Беверли Кавилл? — неуверенно улыбнулся он.       — Да. Все верно, — подтвердила она, протянув ему руку. — Приятно познакомиться с тобой, Гарри.       — Позвольте представить вам Асторию, — он пожал ее ладонь, его улыбка стала чуть более уверенной.       — Приятно познакомиться, — тепло ответила Беверли. — Известно вам или нет, но сын Джейн — Грехем — будет жить с нами какое-то время. Он только в этом году пошел в школу, — она обернулась назад. — Грехем, поздоровайся с гостями.       Грехем, который наблюдал появление Гарри и Астории в доме от начала и до конца своими серыми глазами, аккуратно положил закладку между страницами книги. Он встал, медленно направившись к ним. Он держался хорошо. Высокий, волосы аккуратно расчесаны. Но в его умных глазах читалась затаенная боль, словно шторм.       — Привет, Гарри, — спокойно произнес он. — Астория Гринграсс.       — Привет, Грехем, — ответил Гарри настолько искренне, насколько было возможно. Без лишнего апломба или лжи. В конце концов, ему довелось познать оба варианта на своей шкуре. Вероятно, он все сделал правильно, поскольку в глазах его собеседника мелькнуло удивление.       — Мы готовим сейчас обед, — заметил Ремус. — Как насчет того, чтобы помочь им обустроиться, Грехем?       — Хорошо, — без единой нотки эмоций в голосе ответил он, и кивнул в направлении лестницы, направившись туда. Астория с любопытством посмотрела на Гарри. Поведение Притчарда было необычно для такого возраста.       — Дай ему шанс, — мягко прошептал он. Она кивнула ему, и они оба направились за ним вверх по лестнице. Грехем ожидал их наверху.       — Итак, ты, должно быть, Грехем Причард. Я видел, как тебя распределили в Слизерин в этом году, — неловко произнес он, словно его тоже вынудили начать разговор с ним.       — Может, тебе стоит попросить мою мать добавить пункт «издевательство над несовершеннолетним» в отношении Дамблдора? — прямо поинтересовался Притчард после секундного раздумья.       — Что? — растерянно спросил Гарри, делая шаг назад. Он был несколько ошарашен. Чтобы он ни ожидал от Грехема при встрече, он определенно смог его удивить.       — После турнира? Я бы так и поступил, — продолжил он, смотря на него немигающим взглядом. — Хогвартс стал для тебя смертельной ловушкой, едва ты переступил его порог. Я удивлен, что до тебя только на четвертом курсе дошло, что настала пора сматывать удочки.       — Я... как? — пораженно спросила Астория.       — Это очевидно, не так ли? Если присмотреться? — поинтересовался он, оглядев их с ног до головы. Он указал рукой на Гарри. — Я видел, как ты садился на поезд до Хогвартса. Ты уже тогда надел школьную мантию, хотя остальные обычно переодеваются почти перед самым приездом. Большинство считают их неудобными, но ты выглядел вполне счастливым в ней. В твоей сумке была футболка на три размера больше твоего. Она могла достаться тебе от другого родственника, но твои губы исказило недовольство, пока ты ее убирал. Беря этот факт во внимание, как и то, что ныне пишут в газетах, можно смело предположить, что тебе не покупали новых вещей. Ходят слухи, что ты носишь джемпер, который связала матриарх семейства Уизли, хотя младший-Рональд постоянно жаловался на него. Мешковатая одежда с плеча твоего кузена очень хорошо скрывала от магглов твои шрамы на теле. Продвинутые заклинания, применяемые колдомедиками, способны убрать большинство из них, но заклинание оставляет на коже след. Она чуть более светлая, чем остальные участки, что дает основания предполагать о многочисленных переломах, которые должным образом не лечились.       — Да, — он указал пальцем на его шею. — Школьная целительница проделала хорошую работу, но она почему-то не подняла тревогу по поводу твоих шрамов, когда ты попал к ней под наблюдение. Учитывая их размер, я могу предположить, что их нанес твой дядя. Всегда, когда ты разговаривал с человеком, которого не знал, или выше себя в прямом и переносном смысле, ты всегда напрягал плечи, но расслаблял ноги. Я видел это в школе, когда твое имя было выбрано Кубком Огня, и сейчас, когда ты говорил с Беверли.       — Любой магглорожденный на твоем месте спросил бы о причинах такого отношения, но не ты, — продолжил он, обращаясь к впавшему в ступор Гарри. — Это важный момент. Ты, как всем известно, Мальчик-Который-Выжил, поэтому у многих людей уже сложилось о тебе ложное впечатление. Они были готовы к любому раскладу, но именно такое представление было у них. Мы говорим сейчас о большинстве, но существует узкий круг людей, знавший твоих родителей. Самый известный из них — Альбус Дамблдор. Теперь, внимание — на твоем первом курсе что-то очень важное переместили из Гринготтса в Хогвартс? И Альбус (наверное, случайно) отсутствовал в ту ночь, когда произошла попытка кражи? Так он проверял твои способности. Хотел посмотреть, на что ты способен. Защита была достаточно простой и рассчитана на трех человек, лидером которых ты стал...       — То есть? — перебил его Гарри, уставившись на Грехема. — Как ты узнал об этом?       — Это очевидно, не так ли? — спросил он, моргнув. — Я слышал об этом. Подумай сам. Из всех шести сотен студентов, направляющихся в школу чародейства и волшебства Хогвартс, первым человеком, повстречавшимся тебе на пути, стал младший сын семьи ярых последователей Дамблдора. Возможно, это всего лишь случайность, поскольку остальные члены семьи относятся к тебе вполне нормально, но ты, как я понимаю, чувствовал себя хорошо с тем, кто постоянно пытался превзойти тебя и грелся в лучах твоей славы. И та девочка, Грейнджер, столь талантливая, целеустремленная, желающая стать лучше всех, медленно скатывалась к образу отталкивающей от себя гарпии. С ними, как с лучшими друзьями, ты бы не заметил того, что происходило на самом деле.       Второй год обучения. Человек, заставший открытие Тайной комнаты пятьдесят лет назад, даже не почесался, чтобы эвакуировать школу, хотя в последний раз все закончилось смертью студентки. Он желал, чтобы ты убил чудовище в Тайной комнате, тем самым делая еще один шажок к образу героя, которым ты по его задумке должен был стать. Отбросим в сторону факт, что большинство двенадцатилетних учеников в подобной ситуации впали бы в отчаяние или подверглись обращению в камень.        Третий курс. Дементоров приставили к школе в качестве охраны энергичных и полных жизни детей. И ведь никто не подумал, что их подпиткой служили редкие счастливые мысли заключенных. А тут такой пир! И, наконец, Турнир. Предназначенный для взрослых, но каким-то немыслимым образом ты стал его участником. Все для того, чтобы изолировать тебя от остальных студентов и преподавателей, заставить почувствовать одиночество. Дамблдор получал от этого огромную пользу. Ты полностью бы полагался на него и его советы, как на человека, который несмотря ни на что, всегда видел тебя настоящего. Разве ты не заметил его поведения, когда он читал твое имя? Он ожидал этого. Надеялся. Тебе пришлось бы участвовать и становиться сильнее, ты бы сделал еще один шаг к тому, чего он от тебя ожидал, а сам Альбус остался бы вне всяких подозрений, — закончил свой монолог Грехем, поглядывая на них. В его взгляде отчетливо читалось ожидание.       — Ты был в Хогвартсе всего пару месяцев. Как ты узнал все это? — первой пришла в себя Астория.       — Как и полагается любому уважающему себя слизеринцу, а не такому, как Малфой, который больше подходит для Гриффиндора. Я ждал, наблюдал, слушал и делал выводы. Все, что я разузнал, я складывал в одну цельную картину, кусочек за кусочком. К сожалению, большинство людей банально не замечают того, что происходит у них перед самым носом. Взрослые говорят о том, что им виднее, — усмехнулся он, тряхнув головой. — Но мы любим конструктивную ложь. Манипуляции, полуправду. Все ради того, чтобы выйти сухими из воды. С ними трудно приходится, когда ты должен что-то сделать самостоятельно, — заявил он так, словно каждый день встречался с подобным отношением. Резко. Высокомерно. Безразлично.       — Это потрясающе, — честно признался Гарри, чуть понаблюдав за ним.       — Да? — моргнул он, отступая назад. Поттеру показалось, что Грехем растерялся.       — Можешь и обо мне что-нибудь рассказать? — с широкой ухмылкой спросила Астория, явно что-то замыслив.       — Люди обычно так не говорят, — Грехем слегка склонил голову на бок.       — А что они обычно говорят? — брови Гарри поползли вверх от удивления.       — Проваливай, сопляк, — признался он, делая еще шаг назад.       Теперь все становилось на свои места. Поттер понял из письма Ремуса и встречи с Грехемом, что он несколько... другой. Он на своей шкуре знал, как люди относятся к таким личностям. Грехем думал, что они смотрят на него сверху вниз, или ожидают от него быть таким человеком, каким он совершенно не являлся, или жалеют его. Поэтому он отвечал им той же монетой, ожидая от них злости или защитного поведения. Что бы он ни говорил о своих ожиданиях, у него были свои представления насчет Гарри, и он только что их развеял.       — Это так просто для тебя? Ты всего лишь смотришь на кого-то и можешь узнать по их поведению половину их жизни?       — Ну, не только смотрю, — неуверенно произнес Грехем. — Мне требуется больше времени, — в его глазах что-то неуловимо изменилось, и он вновь вернулся к своему обычному поведению. — Но люди не смогут долго скрывать от меня свои намерения. И неважно, насколько они хороши в ментальной магии. Все дело в наблюдательности.       — Никогда не видела ничего подобного, — с восторгом сказала Астория.       Грехем посмотрел на нее, а потом на Гарри. Ему показалось, что он заметил слабую надежду. Ему было жаль его. Еще один человек, который слишком долго чувствовал себя ненужным, а теперь рад любому дружелюбному поведению или знаку внимания.       — Спасибо, — мягко ответил он.       — Думаю, ты можешь мне помочь кое с чем, Грехем. То есть, если тебе не трудно, конечно же.       Гарри подавил смешок. Астория хоть и была его светом в окошке, но она по-прежнему слизеринка, и она не испытывает никакого уважения к Альбусу Дамблдору. Ему оставалось только догадываться о ее планах.